– Как скажешь! Я хотел, как лучше, – пожимает он плечами.
– Ну, я пойду? – спрашиваю я, на что босс кивает и машет мне.
После нашего разговора я сразу же выбегаю из штаба, чтобы ненароком не столкнуться с Мортисом, после чего на автобусе отправляюсь в Сан-Диего. Мне даже удаётся вздремнуть в дороге, правда совсем немного. Приблизительно через два с половиной часа я уже захожу к себе домой. К себе. На самом деле это лишь очередная фальшь. Я не у себя и уж точно не дома. В этом городе, который мне уже успел полюбиться я снимаю уютный дом своей мечты, но как ни странно, ощущаю я себя в этом доме почти самой собой. Правда мне здесь всё так же одиноко. Я хотела бы завести, к примеру, кошку или на худой конец рыбок, но я не могу себе этого позволить, так как зачастую бываю в разъездах, а ещё одну смерть по своей вине я не потерплю. У меня нет подруг всё по той же причине. С ними же обычно заведено сплетничать о всяком, а моя жизнь настолько наполнена тайнами и секретами, что если у меня и появится когда-либо подруга, то скорее всего она будет глухонемой. Только вот захочет ли она сама иметь что-то общее с такой, как я? Не уверена, но я была бы не против такой дружбы.
Полтора года назад
– Доброго дня! Вы готовы сделать заказ? – спрашиваю я с потухшим взглядом, но с натянутой улыбкой на лице.
Я на столько уже привыкла улыбаться по долгу службы, что не удивлюсь, если и сплю я, улыбаясь при этом от уха до уха.
– Да, будьте добры, пожалуйста, чашечку двойного эспрессо без сахара! – говорит мужчина. Он как-то странно смотрит на меня.
– Хорошо! Что-нибудь ещё?
– Нет, пока на этом всё.
Я быстрым шагом отправляюсь к кофемашине, и пока варю кофе, одним глазом наблюдаю за этим странным мужчиной. Я и раньше его видела. Он был частым гостем нашей забегаловки за минувший месяц. В основном он заказывает омлет, панкейки и чёрный кофе по утрам, но сегодня он почему-то сделал исключение. Исключением стало и то, что он обратил на меня своё внимание. Раньше он только и делал, что не отрывался от своего планшета, как будто в нём решалась его судьба. Сейчас же он смотрит на меня так, что любой мечтал бы скрыться из виду, подальше от этого взгляда ледяных глаз. Хоть от этого человека так и веет опасностью, я предположила, что это всего лишь его образ, который ему очень подходит.
– Ваш кофе, мистер! – всё с той же улыбкой ставлю я чашку на стол.
Только я хотела оставить его наслаждаться кофейным напитком, как он окликает меня своим глубоким голосом.
– Ассоль, подожди! Не уходи так быстро.
Медленно разворачиваюсь, удивляясь тому, что он правильно произнёс моё имя. Американцы обычно коверкают его, поэтому я настолько к этому привыкла, что услышать своё имя, произнесённое, как оно есть на самом деле, сродни грому среди ясного неба. Шандарахнуло, так шандарахнуло.
– Что-то ещё? – спрашиваю я, подойдя к нему.
– Присядь, пожалуйста, – произносит он командным тоном, указывая на диванчик напротив.
– Извините, но я не могу. Моя смена ещё не закончилась.
– Джоржан, как и Томас – мои хорошие знакомые, если что, то я им объясню, что это была вынужденная мера. Мне нужно с тобой поговорить.
Имена владельца ресторана и менеджера смены ничуть меня не убеждают. Мои доводы, что опасным был лишь его образ испаряются и теперь в голове появляюсь мысли, что он какой-нибудь маньяк, который выискивает себе жертв. Тем не менее я думаю, что будет лучше подчиниться, поэтому с осторожностью присаживаюсь на краешек диванчика.
– Ассоль – это ведь русское имя? – спрашивает он.
– Точно.
– Что же оно означает? – хмурит он брови.
– В детстве мама мне рассказывала, что тот, кто придумал это имя как-то раз, покупая в магазине томатный сок, спросил продавца: «А соль?», отсюда и пошло это имя. К слову, этот человек был писателем… – не успеваю я договорить.
– Александр Грин. Я знаком с его романом «Алые паруса».
– Так вот почему вам удалось безошибочно, да ещё и без акцента его произнести? Даже мама называет меня на американский манер, хотя чистокровная русская.
Не знаю почему, но слова сами льются из моих уст. Мне почему-то вдруг стало легко с ним общаться.
– Ассоль, я наслышан о том ужасе, который тебе довелось пережить, – с осторожностью произносит он. – Джоржан рассказал мне, что это произошло прямо за углом этого кафе у тебя на глазах. Это правда?
– Да, был поздний вечер. Папа с братьями пришли меня встречать после смены, – склоняю голову и зажмуриваюсь. Я боюсь расплакаться. – Извините, я не хочу об этом говорить.
– А что, если я скажу тебе, что могу найти тех, кто убил твоих родных? Их же ведь так и не нашли?
Я резко поднимаю голову и с недоумением гляжу на него.
– Полиции не удалось их найти, а вы найдёте? Вы что же, всемогущий? Не смешите меня! – в грубой форме изрекаю я. Он что, издевается надо мной?
Мой собеседник улыбается мне.
– А ты дерзкая. Мне это уже нравится. Там, где я работаю любая проблема покажется сущим пустяком. Я УЖЕ знаю, где их искать. От тебя будет зависеть их дальнейшая судьба.
– Что вы имеете в виду?
– Если ты захочешь, чтобы их упрятали за решётку, то они сядут. Если ты захочешь, чтобы они сделали свой последний вздох, они его сделают, причём в ближайшее время.
– Но зачем вам это нужно?
– Хочу бескорыстно сделать доброе дело. Я проникся твоей историей, и мне хочется как-то помочь тебе. Я изо дня в день вижу, как ты пашешь без устали в этом чёртовом кафе, причём в двойную смену. Мне искренне тебя жаль, пойми меня правильно. Ты ещё очень молода, но уже пропускаешь свою жизнь. Ты не успеваешь жить и наслаждаться жизнью, согласись?
– Но как это взаимосвязано с теми убийцами? – удивляюсь я, но признать, мне приятно слышать, что какой-то незнакомый человек понимает меня, как никто другой. Я действительно устала, но я никогда и никому не жаловалась на свою жизнь.
– На прямую… Ты ведь хочешь, чтобы твоя семья встала с колен, поэтому-то ты и работаешь, не покладая рук? Ты хочешь, чтобы твоя семья ни в чём не нуждалась, ведь сейчас ты взвалила на себя обязанности добытчика, кем раньше являлся твой отец. Ты очень трудолюбивая, Ассоль. С твоей прытью ты добьёшься небывалых высот.
Он очень убедителен. Я хочу согласиться с каждым его словом, но не могу увидеть в них смысл. Здесь напрашивается только один вывод.
– Я не стану работать проституткой! – скалюсь я и подскакиваю с места, чтобы оставить этого извращенца.
Мужчина в голос начинает хохотать, чем заставляет меня остановиться и обернуться. Он смеётся так, что из глаз брызжут слёзы, а мне внезапно захотелось взять из кухни грязную половую тряпку и заткнуть ею его рот.
Как он может смеяться над совершенно незнакомым человеком?
– Ассоль, я разве похож на сутенёра? – сквозь смех, едва разборчиво спрашивает он. Благо народа в кафе не так много, иначе я сгорела бы со стыда.
– Мне почём знать, как они выглядят? Но не удивлюсь, если где-то за углом стоит ваша шмаровозка! – в гневе я сжимаю свои кулаки.
Я рассмешила его ещё больше, так как он уже держится за свой живот, попутно вытирая свои насмешливые слёзы.
– Сколько в тебе огня. Признаюсь, я уже и не вспомню, когда так смеялся.
– Говорят смех продлевает жизнь, а это хороший повод посмеяться над беззащитной девушкой, так? – мой голос стал сдавленным, так как в горле образовался ком от обиды. Я хочу расплакаться, словно маленькая девочка.
Он резко меняется в лице. Прочистив горло, он встаёт из-за стола и равняется со мной.
– Извини, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, – он оглядывается на столик, за которым сидел и снова возвращает виноватый взгляд на меня. – Кофе я уже выпил, поэтому мне лучше уйти, – он достаёт из кармана бумажник и суёт мне тысячную купюру. – Сдачу возьми себе на «чай». И прошу, подумай над тем, что бы ты хотела сделать с теми пацанами, пока они ещё находятся под моим наблюдением, – теперь он достаёт из бумажника свою визитку и протягивает её мне. – Как надумаешь, звони. Я буду ждать твоего звонка. И ещё, Ассоль… тебе не стоит меня бояться. Можешь разузнать обо мне у Джордана.
Этим же вечером я выведала у Джордана – владельца заведения всю информацию об этом незнакомце. Тот сказал, что он какая-то крупная шишка в одной частной детективной фирме, отсюда и его возможность отслеживать преступников лучше всякой полиции. Джордан также посоветовал, чтобы я не задумываясь обратилась к нему за помощью в поимке убийц отца и брата. Так-то мы и познакомились с Омегой. Вот только Джордан немного напутал – это была не частная детективная фирма, а дорога прямиком в ад.
Наши дни
Натаниэль, Натаниэль. Эх… Он не выходит у меня из головы.
Этот мужчина был первым и, скорее всего, последним человеком, с которым я хотела бы поделиться о своих жизненных проблемах. И я ведь в действительности решилась на это. Я намеревалась прийти к нему в номер для того, чтобы признаться в том, что обманула его. Я хотела скинуть с себя этот сердечный груз и рассказать, что я совсем не та, за кого себя выдаю. Я желала услышать его мнение на этот счёт, но вместо того, чтобы открыть свою душу, предложила ему своё тело. Не знаю, чем я тогда руководствовалась. Со мной подобное случилось впервые. Я не планировала с ним спать, но, видимо, я так устала от своей же девственности, что готова была отдаться первому встречному.
Как-то раз на женском форуме я вычитала, что секс может с лёгкостью избавить женщину от внутреннего напряжения, а так как этого самого напряжения внутри меня скопился целый вагон, и я никогда не опробовала эту теорию на практике, то мне буквально приспичило проверить это в действии.
Натаниэль был первым мужчиной за последние пару лет, к которому я испытала самое настоящее сексуальное влечение, но, видимо, теперь мне придётся безоговорочно верить этой статье, не подкрепив её доказательствами, ведь я до сих пор остаюсь девственницей, и вряд ли в ближайшем будущем снова найду такого человека, с которым захочу покончить с этим недоразумением.
Вы спросите, как так вышло, что, будучи 23-летней вполне симпатичной девушкой я до сих пор остаюсь невинной? На самом деле всё очень просто. Раньше я жила принципом: «моя девственность предназначена только моему будущему мужу», далее этот принцип сменился другим: «только для особенного», после чего мне уже было не до секса, так как мы с мамой узнали о прогрессирующей болезни Алекса, поэтому я сутками напролёт пахала официанткой, позабыв про еду и сон, лишь бы моя семья ни в чём не нуждалась. А после того, как пришла в «Армагеддон» я и вовсе не могла думать о сексе, поскольку каждую свободную секунду занималась самоедством, да и только.
Спустя лишь время я поняла, что поступила очень глупо, заявляясь к Натаниэлю в чём мать родила, но я безмерно благодарна ему за то, что он не принял всё это за чистую монету. Любой другой, наверное, воспользовался бы случаем, после чего выставил бы меня из своего номера. Но не он. Из-за душащего меня угрызения совести, по большей части, я сбежала от него, как только убедилась в том, что он крепко спал. Я выселилась из номера сразу же и отправилась в аэропорт. Я боялась с ним встретиться вновь. Мне было невыносимо стыдно перед ним, я не смогла бы посмотреть ему в глаза. Тем более зная, что мы должны были лететь одним и тем же рейсом до Лос-Анджелеса, и, вспомнив о том, что соврала ему, сморозив глупость, что работаю стюардессой, я просто обязана была что-то предпринять, чтобы моя ложь ни в коем случае не вскрылась. Это был мой единственный вариант. Мне пришлось сдавать свой билет и лететь с пересадками, но это пустяки в сравнении с тем, если бы он понял, что я лгунья. Радует хотя бы то, что теперь Ницца будет ассоциироваться у меня со словами Натаниэля, которые я намерена держать в своей памяти: «Это должен быть кто-то особенный. Тот, кто будет любить тебя».
Настал тот день, когда я вернулась к своему второму по значимости жизненному принципу.
Проснувшись ранним утром, первым делом я нахожу себе недорогую квартиру в Лос-Анжелесе на тот случай, если моё задание затянется, чтобы не скитаться по отелям, так как это в разы экономней. Я подготавливаю рюкзак, собираю в него кое-какие вещи и принадлежности первой необходимости. Спустившись в гараж, я, наконец, стягиваю пыльный тент со своего красавчика. Байк подарил мне Омега ещё год назад, когда узнал мои пристрастия к скорости и мотоциклам, он же и обучал меня управлять им. Малыша «Ниндзя» я полюбила с первого взгляда и так вышло, что теперь мы с ним практически неразлучны. Бывают, конечно, исключения, но я уж лучше предпочту гнать с ветерком под дождём, но на байке, чем скучно, но с комфортом на машине. Машина у меня так же имеется, правда простенькая, но, если встаёт выбор, я всегда предпочту «Ниндзя».
Я принаряжаюсь в свой чёрный обтягивающий кожаный костюм, надеваю защиту, беру с собой рюкзак и, заправив полный бак, шпарю под 100 миль в час по шоссе в сторону Города Ангелов. Вот она моя свобода. Свобода мысли. Свобода от проблем. Свобода от прошлого и настоящего. Правда одно неверное движение – и ты всмятку.
Ещё вечером перед сном я ознакомилась с информацией о своей жертве. Он является владельцем крупной фармацевтической компании, которая по нашей информации также промышляет контрабандой наркотиков. Помимо лекарств в их лабораториях изготавливают сильнодействующие токсичные препараты, которые в последствии реализуются по всей стране и не только. Мотивы жены мне ясны – это не для благого дела. Нет. Если бы она хотела тем самым призвать своего мужа к ответственности, то она просто сдала бы его в полицию, ведь, думается, найти доказательства об изготовлении наркотиков, являясь законной женой, не составит труда. Здесь дело было в другом. Она хочет заполучить эту компанию себе, и заодно все его сбережения, так как, я успела понять, что их брак трещит по швам, и в случае развода она останется на улице с голой тощей задницей. Если бы я не была привязана к контракту, то с большим удовольствием засадила бы их обоих за решётку. Но поскольку я не могу пойти против правил, меня устроит и тот факт, что я расправлюсь с человеком, который травит миллионы людей своей наркотой.
Так как сегодня пятница, первым делом я направляюсь к зданию компании Маркуса Раша. Я паркуюсь у самого входа и ловлю на себе взгляды прохожих. Думаю, их всех интересует мой байк и его выполненный на заказ чёрный матовый дизайн с языками пламени, а не я.
– Вашу мамашу! Вот это да! Даже и не знаю на чём бы я больше хотел прокатиться! – выкрикивает какой-то парень из проходящей мимо меня компании.
Я улыбаюсь и молча показываю ему «фак».
Ненавижу, когда опошляют меня и мой байк, в частности.
– Я найду тебя, милашка! – кричит он вслед.
На сей раз он заслуживает двойного «фака». Парень посылает мне воздушный поцелуй и как раз в этот самый момент я вижу знакомое лицо: Маркус выходит из здания с двумя амбалами по обе стороны от него.
Это что, телохранители? Только этого мне не хватало. Вот же я влипла!
Маркус садится на заднее сиденье в тонированый Кадиллак Эскалейд, а эти двое располагаются спереди и направляются в сторону центра. Я завожу свой байк и затем мчусь следом за ними. Маневрируя между машинами, я подбираюсь к ним очень близко, чтобы исключить возможность потерять их из виду. Я совсем не боюсь быть застуканной, наоборот, я желаю, чтобы Раш обратил своё внимание и клюнул на меня. Так мне будет гораздо проще справиться с ним. Примерно через полчаса преследований автомобиль останавливается, Маркус и один его пёс выбираются из машины и скрываются в бутике «Маноло Бланик». Пробыв там от силы пару минут, они выходят оттуда с фирменной коробкой из-под обуви и затем снова отправляются в путь. Непонятно для каких целей мы колесим по улицам города. Кажется, что мы обогнули всю территорию Лос-Анжелеса вдоль и поперёк. Уровень показания топлива в баке близится к критической отметке, когда они, наконец, тормозят на парковке для ВИП-персон у какого-то клуба с вульгарной вывеской. Я внимательно отслеживаю каждое движение Маркуса, но, как оказывается, не только я. Его охранники так же не отходят от него ни на шаг, пока не провожают до входной двери клуба. Дальше, на удивление, он следует один. Тогда, когда его охрана возвращается в машину и уезжает. Освободившись от шлема и зашиты, я иду к клубу под названием «Врата Рая». Немного странно, что у клуба с таким пафосным названием нет очереди из толп полуголых девиц и парней, напяливших на себя всё самое лучше. Я дёргаю за ручку двери, но она мне не поддаётся. Думаю, что ошиблась и оглядываюсь по сторонам, чтобы исключить наличие других дверей. Их больше нет, чёрт возьми. Тогда почему я не могу попасть внутрь? Может вход здесь по кодовому слову? Тогда куда звонить? Что говорить?