Дочерям
Елене и Марине
Посвящаю
Миры, галактики, вселенные – нет им числа. Кто их создал? Зачем? Разбегаются ли они? Или, наоборот, сбегаются? По каким правилам в них всё вершится и вертится? Какие силы играют ими? И возможно ли избежать участия в этой игре? Нет ответа. Или, может, есть? Но он где-то там, далеко. Впереди. А, может, и в прошлом. А вдруг – все ответы ты уже знаешь, но забыл? Ведь участвовать в играх богов так интересно…
Книга 2
Свет мира
«Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые
дела и прославляли Отца вашего Небесного»
Послание от Матфея.
Глава 1. Былое величие
Юрий появился, когда Оуэн уже перестал ждать его.
Он предположил, что, возможно, мальчик обиделся. И решил остаться в своём пифосе, не допуская в свой мир даже морского философа. Ведь его интересы и жизнь так чужды представителям человеческого рода, набивающего таких, как он, опилками и выставляющего их в таком виде на потеху праздной публике.
Оуэн философствуя, задремал в своей пещере, когда раздался этот голос:
– Эге! Здравствуй, морской философ! Я вижу, ты по мне не особо скучаешь? Наслаждаешься одиночеством?
– О, рад тебя вновь слышать, Юрий! – действительно обрадовался криптит, даже сам этому удивившись. – Я посчитал, что собеседник, годный лишь заготовкой для заготовки к музейному чучелу, мало неинтересен средне образованному разумному человеку. Как твои дела? – спросил он.
– О, мои дела ошеломительны, – отозвался Юрий. – С некоторых пор вокруг меня стали происходить удивительные вещи и крутиться странные люди.
– Удивительнее, чем наша беседа, а люди более странные, чем морской криптит? – усмехнулся Оуэн.
– Намного более, – вздохнул Юрий.
– Наверное, их странность состоит в том, что они хотят с тобой пообщаться? – улыбнулся Оуэн. – А ты опять предпочёл беседу с морским философом?
– Ты, как всегда, весьма проницателен, – сказал Юрий. – И именно для этого они хотят, не спросив моего согласия, доставить меня в одно очень странное место… Хорошо, что не в музей. Но типа того. Наивные, они думают, что со мной возможен такой вариант. – Оуэн, ничего не понимая, с недоумением слушал его. Мальчик опять не впускал в свой мир – привычка. – Но я их слегка разочаровал, – усмехнулся Юрий. – Ничего, я с этим как-нибудь разберусь, – перебил сам себя Юрий. – Лучше давай погорим о тебе, Оуэн. Кто ты? Откуда? Ведь, оказывается, я ничего о тебе не знаю. Пытался заглянуть в твоё прошлое, но я там теряюсь, как песчинка.
– По-моему – и я знаю о тебе не больше, – усмехнулся спрут. – Да и что может рассказать анахорет, прячущегося в своём морском пифосе? – отшутился он. – Даже для редкого гостя нет новостей.
– Нет, уж, лучше обойдёмся без новостей. Уж лучше вернёмся в старину глубокую.
– Люди при встрече случаях любят обсудить всякие несущественные мелочи, – гнул свою линию криптит, где-то подражая Юрию. – Например – предстоящий ужин или каверзы погоды. А у меня блюдо всегда одно – планктон, и погода одна – сюда даже шторма не всегда достигают. Лишь бы Сопун не проснулся – вот это будет новость. Потрясающая! Ну, вот видишь, мы и поговорили. Ты – полслова о неких непрошенных собеседниках, я – два слова о подводных не-новостях.
– Расскажи мне о Протее, – тихо сказал Юрий и Оуэн вздрогнул. Его ироничный настрой сразу же погас. – Скажи, ты с другой планеты?
Оуэн, замер, молча. Это слово опять перевернуло его душу…
– Прости, если я сделал тебе больно, – услышал он голос Юрия. – Не отвечай, если не хочешь. Но мне это очень интересно.
Криптит неожиданно решился – сколько можно баюкать и прятать свою боль? Что плохого, если он поделится историей своего народа?
– Хорошо, я расскажу тебе о Протее, – вздохнул Оуэн. – Но это грустная история.
– Спасибо. Я уже понял, что тебя она гнетёт, – отозвался Юрий. – Но, Оуэн, это далёкое прошлое. И твоя память, это всё, что от него осталось. Ты же не хочешь, чтобы и мир забыл о ней?
– Возможно, ты прав, – вздохнул спрут.
– Протея… – задумался он. – Она действительно существовала очень давно. Слишком давно, чтобы о ней помнил ещё кто-то, кроме меня. Даже я потерялся в счёте витков с того момента, как её не стало. К сожалению, я даже приблизительную цифру не знаю. – Криптит лукавил – приблизительно он знал, но не хотел, чтобы мальчик посчитал его выдумщиком. – Для кого мне их считать? Но это было время, когда Земля называлась Протеей. И это был огромный единый Океан, мы называли его – Тоо-Тэто-Кан: Великий и Могучий Поток.
– Земля это и есть твоя Протея? – воскликнул Юрий. – А я думал, ты с другой планеты!
– Практически так оно и сеть – это была совсем другая планета, – согласился Оуэн. – И её населял совсем другая цивилизация – головоногих моллюсков. Протейцами именовали мы себя.
– На Земле была цивилизация головоногих моллюсков? Здорово! Непостижимо! Так далеко в информационное поле планеты я не заглядывал. Считал, что в то время жили одни птеродактили и динозавры.
– О, они появились после нас и исчезли не так давно. Их застала одна из человеческих цивилизаций. И они даже сумели приручить некоторые породы динозавров, – заметил Оуэн. – Погибли динозавры во время катастрофы, случившейся из-за падения метеорита. А человек выжил, хотя ему пришлось практически начать Эволюцию с ноля.
– С ноля?
– Да. Человеческая цивилизация несколько раз по разным причинам откатывалась назад. И иногда виноваты были сами люди.
– Почему? Что они сделали?
– Как-нибудь я расскажу тебе об этом. Но и в этих историях много грустного, – заметил Оуэн.
– Ого, так мы ещё древнее, чем я думал?
– Ну, по моим прикидкам – ваш Вид существует около трёх миллионов витков, то есть – лет. Хотя до этого были и другие – не совсем обычные человеческие цивилизации. И все они погибали, побеждённые собственными пороками
– Вот как? – удивился Юрий. – Интересно! Я потом загляну в ИПЗ и поинтересуюсь доисторическими временами. Х-м, никогда не думал, что «доисторическими», значит – искусственно ограниченными рамками нашего познания.
– Если удастся заглянуть, – заметил Оуэн. – Дух Планеты затёр эти страницы, затерял их на самом дне памяти, и зачастую не хочет открывать такую старину. Очевидно, он считает, что надо жить настоящим. Ну, может, тебе она и откроет свои секреты. Но зачем?
– Хочу понять… цель вселенной, что ли. И смысл её титанической работы.
А какой была твоя протейская цивилизация, Оуэн? Она была похожа на нашу?
– Все цивилизации похожи – суетятся, к чему-то стремятся. Обидно только, если они сворачивают не туда, – вздохнул он. – Однако протейская цивилизация значительно опередила вашу.
– Но как она развивалась в воде! Как это возможно? – с восторгом воскликнул Юрий.
– А почему нет? Чем воздушная среда отличается от водной? Как амортизатор, защищающий от вредного воздействия слишком активного светила, каким тогда было Солнце, вода даже лучше. А уровень цивилизации зависит не от условий среды, а от интеллекта разумных существ. У головоногих он был гораздо выше, чем у людей. Уж извини. Ведь мозг у нас более развит – он не один, их целых девять – в голове и ещё в каждой конечности. И каждый работает индивидуально и независимо от других. Это позволяет освободить голову от забот о теле, посвятив размышления более важным вещам. Мы шли по пути Эволюции в девять раз быстрее. К тому же, у вас есть скелет, хоть как-то помогающий выживать, мы же – лишённые его – должны были быстрее приспособиться и развить своё интеллект. И именно он, а не технические приспособления, составлял наши основные достижения.
– Я всегда знал, Оуэн, что осьминоги – удивительные существа, – согласился Юрий. – Но – чтобы создать свою цивилизацию! Мне казалось, что вы слишком… интроверты, что ли. как я.
– Это пришло потом. Когда наша цивилизация пережила трагедию. Мы очень чувствительны и пугливы.
– И каковы были условия вашей жизни во времена развитой цивилизации?
– Они были фантастическими! Вы – дети, по сравнению с нами, Юрий, – не выдержав, похвалился Оуэн. – Уж, извини!
– Если это так, извиняться не за что, Оуэн. Расскажи о ваших были городах. Они были под водой? На дне океана – Тоо-Тэто-Кана, Великого и Могучего Потока?
– Нет, скорее они находилось под его поверхностью, под почвой. Мы, так сказать, построили себе там миллионы комфортабельных пещер, оборудованными всеми необходимыми условиями. По Океану курсировали тысячи гидробусов и гидростатов, а небо над его поверхностью, как и космос, бороздили наши летательные аппараты и космические корабли. Мы освоили ближайшие планеты и строили планы о совершении дальних перелётов.
– Невероятно! – удивился Юрий – Вот здесь?
– Ну, это уже далеко – не здесь, увы.
– Что ты имеешь в виде, под словами: комфортабельных пещер, оборудованными всеми необходимыми условиями?
– О, это трудно объяснить. Ведь я не был технарём. Могу сказать лишь – вся бытовая техника и домашние приборы управлялась нами телепатически. Улицы были прекрасно украшены. Все наши устремления были направлены на познание и совершенствование. И, вообще – жизнь каждого протейца была прекрасна и радостна, потому что мы ощущали себя объединёнными общими целями и свершениями на благо общества. В нашем мире уже тысячу витков не было войн, хотя на планете по-прежнему существовало для государства – Панина и Танина, ещё в древние времена созданными двумя расами – серыми гигантами панинцами и мелкими особями – коричневыми танинцами. Наш мир был невероятно прекрасен! Извини за эмоции, Юрий. Похоже, слово «невероятно» тебе сегодня изрядно надоест, – проговорил Оуэн.
– О, ты совершенно прав! Я почти вижу твою Протею, Оуэн! – восхищённо отозвался тот. –Это была невероятно развитая цивилизация. У вас были высоко развита наука? О чём я спрашиваю? Я, кажется, поглупел от удивления. Конечно же – ваши науки были совершенны, как и цивилизация.
– О, да! Мы приближались к разгадке УКЭ – Универсальных Космических Энергий.
– Потрясающе! А ты помнишь какие-нибудь стихи о вашем мире? – спросил Юрий. – Что-нибудь типа: «О, Протея! Под волнами зрея, ты стремилась к звёздам и далёким водам! О, протейцы! Вы в моём сердце! О прошлом сожалея, вас забыть посмею ль я!»
– О, этот стих прямо обо мне! Спасибо, я запомню, – вздохнул Оуэн. – Но, к сожалению, у протейцев не было литературы, о чём я сейчас сожалею. Ведь в основе мироощущения протейцев был лишь точный расчёт и неумолимая логика. У нас была лишь история – свод исторических фактов в сжатом виде – хроники событий и календарные даты.
– У вас вообще не было искусств? – удивился Юрий.
– Отчасти. Мы, например, обожали музыку и танцы. Увлекались конкурсами и состязаниями. Протейцы тонко чувствовали ритм и согласие звуков. Ведь, согласно традициям, мы всегда сообща отмечали Ночь Полнолуния Танцем Сфер. Также у нас высоко ценилось изобразительное искусство и скульптурные композиции. Только чёткие формы и никаких абстракций или романтических искажений. Протейцам были не доступны поэтические символы и аллегории. Но зато архитектура, скульптурные произведения, художественные полотна и дизайнерское искусство ландшафта были на высоте. Как видишь, Юрий, мы ценили только звуки, формы и формулы.
– Да, цивилизация протейцев была великолепна. Я уже видел её твоими глазами. А какими были ваши космические корабли?
– Корабли?
Оуэн, слегка напрягшись, вспомнил эти огромные и громоздкие, похожие на летающие метеориты, протейские корабли, которые он, походя, видел в юности. Насколько он помнил, во время движения они крутились вокруг своей оси, создавая внутри себя гравитацию. Юрий воскликнул:
– О, да, я уже вижу! Необычные сооружения! Совсем не похожи на наши металлические корабли-сигары. На каком топливе они работали?
– На разных, в том числе и на воде. Но, как я уже говорил, мы приближались к разгадке универсальной Энергии, которая позволила бы нашим кораблям совершать гипер-скачок, – пояснил Оуэн. Как оказалось, рассказывать о Протее ему было даже приятно. Он гордился тем, что принадлежал к такой великой цивилизации. – Мы ещё не так далеко продвинулись в освоении космоса, пока это были лишь пределы солнечной системы. Протейцы разрабатывали рудники на Луне – тогда она называлась Фиона, строили научные базы на Марсе – по-протейски Маасе. А наши автоматические станции побывали на Нептуне и Сатурне, они назывались тогда – Китон и Тоэн. На их орбите мы установили фабрики по добыче метана, озона и других газов. И уже приступили к реализации проекта по созданию атмосферы и океана на Марсе-Маасе, чтобы создать там города и заселить эту планету. А ведь некогда и она была населена некой цивилизацией, погибшей при невыясненных обстоятельствах.
– Вот как? Удивительно! Океан на безжизненном Марсе? И вы это смогли бы сделать? – удивился Юрий.
– Конечно! На Маас уже были завезены установки по созданию океана из газов, которые доставлялись туда с Китона и Тоэна. А пока там, в карстовых пещерах, заполненных водой, начали сооружать временные поселения. Которые должны были восстановить на Маасе атмосферу – чтобы защищать планету от метеоритов, которые должны в ней сгорать. А также – препятствовать испарению вода с поверхности, когда там возникнут моря и океаны. Со временем там предполагалось создать и собственную флору и фауну. Проект был грандиозный. Я, кстати, тоже собирался поселиться на Маасе – заселять его рыбами и растениями. Ведь я по образованию биолог.
– Биолог? Вот это да! Ты заканчивал вуз?
– И даже аспирантуру, по вашим понятиям.
– Невероятно! Какой же мощный потенциал был у головоногих моллюсков прошлого! – изумился Юрий. – Ведь это было идеальное общество!
– Случившееся позднее показало, что не идеальное! – возразил Оуэн. – Поскольку мы не выдержали проверки.
– Кто вас мог проверять? – удивился Юрий. – И зачем?
– Космическое Сообщество Цивилизаций. Как вы любите говорить – инопланетяне, – вздохнул Оуэн.
– Откуда они здесь, вернее – там, взялись? – воскликнул Юрий. – Впрочем, глупый вопрос. Как это было?
– Прилетели из галактики Тиуана. И иттяне, представляющие Космическое Сообщество, куда входят тысячи совершенных и развитых цивилизаций, поручились за нас, хотя по нескольким параметрам мы не проходили вступительные испытания, – пояснил Оуэн. – Ели б мы были умнее… как стыдно, – горестно пробормотал он и замолчал.
Юрий, немного подождав, спросил:
– Какие испытания? Какие иттяне? Что за Сообщество? Хотя, если тебе тяжело вспоминать – не рассказывай.
– Нет-нет, я в порядке, – заговорил Оуэн. – Иттяне – это головоногие моллюски с планеты Итты, расположенной в галактике Тиуана, находящейся от Млечного Пути… невероятно далеко. А испытания. У них такой принцип – принимать в Сообщество только достигших на эволюционном пути определённого духовного совершенства. Но, поскольку на Протее было два государства, разделённых границами, и ещё какие-то мелочи. Вроде того, что не стоит терять время на совершенствование тела и пропаганду чрезмерных занятий спортом. Я, юный аспирант, занятый своими изысканиями, честно говоря, не очень в это вникал. Хотя меня и раньше кое-что немного раздражало в отношениях между панинцами и танинцами. Например, то, что коричневые танинцы подтрунивали над тем, что мы, панинцы, почитали Дух Океана, а не Фиону–Луну, как они. А панинцы, строившие свои города под дном океана, недоумевали из-за н безалаберности танинцев, которые тянулись своими коническими небоскрёбами ввысь, к их богоподобной Фионе. И тем самым портили первозданный ландшафт дна. Ведь панинцы чрезвычайно чтили девственную природу планеты и стремились сохранять её неприкосновенной. Их нервировали высотки танинцев, нарушающие экосистемы моря и уродующие прекрасный лик океанского ландшафта. Существовало ещё немало мелких поводов для безобидных шуток – рост, цвет, привычки, пристрастия каждой их рас, вызывающие чувство превосходства у другой. Хотя обитатели Панины и Танины жили довольно изолированно и внешне это никак не проявлялось. А в совместных проектах – планетарных и космических – отношения были довольно тёплые и уважительные. У нас было немало совместных программ. В том числе и научных. Кстати мы, учёные, к которым относилась и моя семья, совершенно не придавали значения расе – росту, цвету кожи, верованиям – коллег. Мы ценили друг друга только за интеллект и вклад в науку. Расовые недовольства чаще проявляли обычные протейцы. Хотя панинцев и таницев всегда объединял общий Танец в Ночь Полнофионии. Объединяясь с вибрациями космоса, мы становились едины. Возможно, благодаря этому мы и прожили тысячи витков без конфликтов.