Услышанные обрывки слов «Росакар», «война», «закатный путь», заставили Яна навострить уши и наклониться над тарелкой. Незнакомцы обсуждали судоходство на большом торговом пути, по крайней мере, так могло показаться среднему обывателю.
Но речь шла о расположении войск Росакара, вдоль этого самого торгового пути, на границе с Хистераном.
В том месте, где земли Роскара образовывали тонкий перешеек между двумя морями, была река. Почти все время полноводная.
По ней, корабли купцов обходя скалистые и штормовые берега закатного моря, проходили в более теплое рассветное и вели торговлю с островами, на которых жили разрозненные племена, торгующие пушниной, разнообразными пряностями и, выловленными со дна, «морскими слезами», и жемчугом.
Росакар получал с купцов за проход по реке немалую прибыль и охранял этот путь соответственно получаемому.
Насытившись, Ян вышел из таверны на улицу, спиной ощущая внимание всех находящихся там. С удовольствием вдохнул свежий воздух, огляделся и нырнул в ближайшую подворотню. С крыльца таверны с грохотом скатился тип в капюшоне, отчаянно крутя головой и разыскивая куда ушел предполагаемый объект грабежа. Метнулся начала направо, потом налево, подумал, и побежал направо.
Ян хмыкнул и пошел в противоположную сторону.
– Значит, благородный эрр в другую сторону пошел? – услышал он за собой гнусавый голос.
Ян досадливо хмыкнул и обернулся, тип в капюшоне стоял за спиной, держа в руках приличных размеров нож.
– Капюшон сними, – очень вежливо сказал Ян.
– Это еще зачем? –просипел грабитель.
– Чтобы с правильной стороны тебе в морду дать.
Тип, зло оскалившись, кинулся вперед по-дурацки держа нож в вытянутой руке.
Ян перехватил его за кисть и ударом о колено выбил оружие. Внутри бродила, как хмельное вино, не испытывающая страха отчаянная злость.
– Не дури, – нож пинком оправился подальше. Тип пьяно заорал и нагнув голову снова кинулся на Яна. Тому даже не пришлось вставать в стойку, он просто отступил слегка назад, наклонился вперед всем весом и как на тренировке, провел серию ударов. " Прямой, прямой, боковой и в челюсть снизу". Последний удар в челюсть, пожалуй, был лишним. Ян даже не услышал, почувствовал, как под кулаком хрустит лицо противника и постарался поскорее отдернуть руку. Незадачливый грабитель упал, поливая брусчатку кровью с разбитого лица и неловко пытался встать, раз за разом расфокусированно скользя взглядом по улице и снова падая обратно.
– Не попадайся мне больше, – тихо, но очень внятно, предупредил Ян.
Обратный путь занял примерно два круга и к вечеру Ян, уже неспешно, шел по улице к родительскому дому, вежливо раскланиваясь со знакомыми. И думая, стоит ли делиться с отцом полученной информацией. В тавернах не планируют войны. А представители преступного мира явно знали, что затевают во владениях Милора Шестнадцатого. И собирались на этом неплохо поживиться, трупоеды, Вечность их прибери.
– Ян, где ты был? – встретил его в холле Арис.
– Да так, ходил кое-куда, прогуливался, а ты, что хотел?
– Тренироваться! – Арис лучился энтузиазмом.
Как не хотелось отказаться от тренировки, но показывать, что устал, а значит летал куда-то далеко, нельзя. Ян вздохнул.
– Сейчас, я переоденусь, попью отвара, а то у меня после прогулки жажда разыгралась и пойдем в зал.
Он поднялся к себе в комнату, там явно побывала прислуга, пыль была протерта, постель поменяна.
На прикроватном столике стоял поднос с обедом. Чашка с остывшим бульоном, поджаренный хлеб и тушеное мясо.
Ян торопливо сжевал мясо, запил холодным и из-за этого отвратительным на вкус, бульоном.
Сбросил камзол на кровать. В кармане требовательно, напоминая о себе, звякнули монеты. Ян подумал, разделил монеты на три кучки, первую рассовал по карманам камзола, вторую и третью сложил в небольшие кошельки. Один убрал в шкатулку. Не слишком надежные места для хранения денег.
Однажды отец, сильно рассердившись на очередную выходку непутевого сына, в качестве воспитательной меры лишил Яна финансов. Предполагалось, что лишенный денег сын перестанет кутить и возьмется за ум. Яну тогда пришлось занимать у друзей, а потом беспрекословно слушаться отца, чтобы он сменил гнев на милость. Из того семейного скандала Ян вынес две вещи, не брать взаймы, не давать взаймы, и быть финансово независимым, чтобы деньги не использовали как рычаг для давления, заставляя делать то, что не хочется.
Сейчас, Ян старался обрубить возможность управлять собой через деньги.
Второй кошелек он спрятал внизу, под изголовье кровати. Туда же, под деревянную планку, спрятал ключ.
Переоделся костюм для фехтования: свободные брюки и рубашку без пуговиц. Надел кроссовки и направился в зал, где его ждал, переминающийся с ноги на ногу от нетерпения, Арис.
– Сайнар-то сегодня появится? – уточнил Ян у брата.
– Да собирался, он мне кроссовки обещал, – Арис нырнул в оружейную и вытащил длинный одноручный меч, взмахнул им пару раз, примериваясь, – не, не то.
Он ненадолго пропал где-то в недрах оружейной комнаты. Вынырнув оттуда с кистенем в руках.
– О! Смотри, тут кистень есть!
Крутанул зубастый шар на цепи в руках, хмыкнул:
– Один удар, один труп, – он нырнул обратно в кладовку.
– Палицу там поищи, – ехидно посоветовал Ян.
– Не-е, – протянул Арис, – она тяжелая, ты от нее в момент удерешь. А кидаться ей нельзя.
– Вы всегда так беседуете? – у входа стоял Сайнар, посмеиваясь.
– Да уж, – Ян потоптался на месте начиная разминку, – нежная братская любовь.
Сайнар заулыбался.
– А я вот, принес, то, что обещал вашему брату.
Он достал из холщового мешка еще одну копию кроссовок.
– Ага! – Арис выпрыгнул из оружейной размахивая деревянным клинком, – сейчас я все! Сейчас я всех! И вообще я все сейчас!
Сайнар от неожиданности выронил обувь на пол. Ян не выдержал, расхохотался и отвесил младшенькому легкий подзатыльник.
– Ты чего творишь?
– О! Ботиночки! – обрадовался Арис, – сейчас я их испытаю.
– Весело тут у вас, – слегка ошалело констатировал маг.
– А то! – Арис сосредоточенно разбирался со шнурками.
Надев кроссовки, он попрыгал, походил вдоль стенки, прислушиваясь к ощущениям.
– Легкие, удобные! Ярран, эрр Сайнар, ваши белые ботиночки прекрасны. Одобряю.
Ян шутливо поклонился.
– Ни в чем себе не отказывай, братец.
Тренировка прошла весело. Сайнар показал себя на удивление ловким, но не слишком опытным фехтовальщиком. Было видно, что ему не хватает того опыта, который нарабатывается именно практикой.
Арис сразу после тренировки собрался куда-то с друзьями, кажется, молодые люди собирались немного покутить.
А Ян и Сайнар остались в малой гостиной.
Ян распорядился, позвав Грида, чтобы принесли бутерброды и отвар.
Мотнул головой, приглашая Санара располагаться в кресле, и растянулся в кресле напротив сам.
– Эрр Экита, – Сайнар неловко замялся, но потом, видимо решившись, спросил, – а ваши родители разве не против, что мы с вами общаемся?
– А почему они должны быть против? – Ян с удовольствием вытянул гудящие после тренировки ноги.
– Ну, все-таки я, – маг изобразил узловатыми пальцами в воздухе непонятный жест, – не так давно признанный.
– Сложный вопрос, столкнись я с вами сезона три назад, сам не стал бы общаться, – Ян скривился в подобии улыбки, – но люди меняются. Считаю, что за последнее время я существенно поумнел. И имею право сам выбирать круг общения.
– А я вас помню, – Сайнар потер запястье, – вы и еще несколько молодых горгов устроили погром на рынке и пытались увезти за город торговку рыбой, толстая такая, горластая. Один из ваших приятелей перекинул ее через седло, так что панталоны сверкали на весь рынок, а она умудрилась отхлестать его рыбой.
Ян засмеялся и покачал головой.
– Да, помню, потом Ферис отмывался от рыбного запаха в фонтане перед императорским дворцом. И нам пришлось удирать от дворцовой стражи.
Сайнар поерзал.
– А почему вы не общаетесь с вашими друзьями сейчас?
В дверь постучал Грид с подносом в руках.
– Разлить отвар по кружкам эрр? – уточнил он, составляя на стол изящный фарфоровый чайник и кружки. В фарфоровой вазочке красовалось миниатюрное печенье с тариковым (кто бы сомневался) джемом, на фарфоровом, с позолотой, блюде покоились тонко нарезанные ломтики ветчины, мяса и сыра украшенные зеленью.
Поднос кричал об аристократизме и богатстве его владельцев. Надо сказать, удар своей цели достиг, Сайнар глядя на все это фарфоровое великолепие как – то съежился в кресле, сник, стараясь казаться меньше и незаметней, что при его высоком росте выглядело нелепо. Казалось, в нем разом добавилось несуразности и неловкости.
«Очередной спектакль для, не слишком желанного, гостя, да за что ж они его так?» -злился Ян, прекрасно понимая «за что».
– Кто распорядился именно так сервировать? – поинтересовался Ян.
Грид, не моргнув глазом, ответил.
– Эрра Денира, эрр.
– Спасибо, Грид, ты свободен.
– Ну что, приступим? – преувеличенно бодро, стараясь замять неловкость, предложил Ян.
– Не надо, – едва слышно выдохнул маг, неловко дернув ногой, – я понимаю ваших родственников. И понимаю, что вы пытаетесь сгладить. Но, эрр Ярран, мое присутствие здесь, как бельмо на глазу.
– Ради Вечности, Сайнар, – Яна разозлила эта несуразность, – вы, всегда извиняетесь за свое происхождение когда вам подают еду не на той посуде?
Сайнар задумчиво потер нос.
– Да вроде нет.
– Вот и прекращайте.
Ян взял чашку и отпил из нее отвар. «Ну, погоди, сестренка, получишь ты у меня на орехи, не посмотрю, что ты старшая»
– Я встречал путешественника из страны, где нет аристократии, – неожиданно для себя сообщил Ян – так вот, там человека судят по его делам, по тому, чего он смог добиться своим умом и своим трудом. Представляете? Не за то, что он родился у определенных родителей.
Сайнар неверяще покачал головой.
– Разве так может быть? Это утопия.
– И крамола к тому же, -вздохнул Ян, – давайте, чуть позже и не здесь это обсудим, если вам интересно. У меня нет оснований думать, что мне лгали. Мне такой подход к людям показался интересным и знаете, я очень многое переоценил. Потому и перестал общаться, вернее, перестал пить с так называемыми приятелями. Понял, что перестал разделять их увлечения.
Сайнар кивнул.
– Понимаю.
Допив отвар и распрощавшись с Сайнаром Ян отправился на поиски старшей сестры.
– А где мама? – спросил Ян у сестры входя в гостиную, – она не с тобой сегодня?
Денира услышав Яна резво отпрыгнула от окна, слегка порозовела, и махнула зажатым в руке платочком в сторону маминой комнаты.
– У мамы разболелась голова, она у себя.
Чтож, так даже лучше, не будет никто вмешиваться в серьезный разговор.
– Денира, радость моя, – добавив возмущения в голос спросил Ян, – не объяснишь мне, что за странная сервировка подноса для малой гостиной? Парадная посуда, – тут Ян позволил себе зло рассмеяться, – на ней изысканное угощение и все это для нежеланного гостя?
Сестра сжала губы в ниточку.
– Что не так, Ярран? – спросила она, высокомерно задрав подбородок, – я старалась выбрать угощение получше.
– Тебе это удалось, гостя ты впечатлила, – Ян сменил тон с возмущенного на ехидный, – Сайнар решил, что такой праздничной посудой, ему указывают на то, какое у него низкое происхождение. На тебе, – он сделал широкий жест рукой в сторону, имитируя поклон дворецкого, – деревенщина, посмотри, с какой посуды мы кушаем.
Охнув Денира прикрыла рот платочком. Высокомерность куда-то испарилась. Перед Яном стояла старшая сестра, немного уставшая, немного испуганная, уже взрослая женщина, так и не сумевшая выйти за рамки родительской опеки.
– Я же хотела, как лучше, – она сникла, – угостить, он же, наверное, никогда такого не ел и посуду такую не видел.
Сестра решила впечатлить гостя позолоченной посудой, Ян с трудом удержался от ехидного фырканья.
– С чего бы тебе стараться произвести на него впечатление? – он смотрел на стоящую напротив сестру и не мог понять почему вдруг она заливается румянцем, его внезапно осенило, – Дени, он что, тебе нравится?
– Ну, немного.
– Для «немного» не достают лучший фарфор для сервировки. И не дают указаний кухарке украсить блюдо зеленью.
Она смущенно уставилась на платочек в своих руках.
– Я обрадовалась возможности угостить эрра Сайнара чем-то вкусным и даже не подумала, что он так это поймет, – она огорченно выдохнула, – и как быть теперь?
– Ты когда его углядела?
– Когда он в первый день сюда пришел и в холле ждал, пока Грид тебе доложит, подглядывала.
– Вот так сразу и понравился? – Ян не скрывал сомнения.
Она вздохнула.
– Кажется, с первого взгляда.
Ян озадаченно потер щеку
– Значит, ты хотела побаловать гостя изысканной пищей и накормить повкуснее.
– Да, ты правильно все понял, ведь есть из красивой посуды приятно, – Денира обиженно поджала губы и отвернулась, – а ты сразу ругаться на меня.
Ян сел на диванчик у окна, похлопал по месту рядом с собой. Сестрица, осторожно, как скрат по горячей крыше, подошла к дивану и села на самый край.
– Дени, из-за твоего увлечения у тебя могут быть проблемы. Ты же знаешь отца.
– Знаю, – она смяла платочек в пальцах и с надеждой подняла взгляд на Яна, – отец меня сжует, если узнает, но ты же ему не скажешь?
– Нет, конечно, – Ян огорченно вздохнул, – он не рвется со мной разговаривать, ты сама видишь.
Молчание отца огорчало. Казалось, родитель решил или изводить придирками, или отмалчиваться, стараясь не замечать своего сына. С момента прибытия Яна в Росакар они едва ли перебросились парой фраз, не считая перепалки в столовой.
– Знаю, – Денира вздохнула и смяла несчастный кусок ткани в комок.
– Дени, это не самая лучшая идея, бросится на первого встречного потому, что он тебе понравился, – Дени вздохнула и посмотрела на пол, – я не сомневаюсь, что ты увлечешь Сайнара, запросто, но пожалей парня, у него и так достаточно проблем, – Ян вздохнул.
Денира посмотрела на него с удивлением
– Ты его защищаешь?
Ян улыбнулся
– Скорее тебя, ты же понимаешь, что отец никогда тебе не позволит серьезных отношений с сыном лавочницы.
Денира понурила голову.
– Но эрр Сайнар сын магистра Рош Гастейна, – робко возразила она.
– Боюсь, Дени, что этого недостаточно, чтоб получить одобрение отца. Даже для простого ухаживания.
– Но ты и твоя травница.
Ян устало вздохнул.
– Ну, во-первых, она не травница, а во-вторых, Дени, ты забыла? Я изгнанный, я не в стае и могу делать, что хочу, а вот ты нет.
– Я замуж хочу, – Дени втерла мокрые глаза платочком, – понимаешь. Просто замуж, ну хотя бы, чтоб муж нравился. А отец приказал мне, раз Вейрс погиб, идти в младшие фрейлины к принцессе. А я не хочу во фрейлины, про Гривенту, сам знаешь, что рассказывают.
Нрав принцессы Гривенты был скверным, императорская семья несколько раз компенсировала ущерб пострадавшим фрейлинам, стараясь замять скандал. Пострадавшим от рук и кнута принцессы, которой показалось, что фрейлина посмела посмотреть на понравившегося ей стража. Свита принцессы, да и сама она отличались редким распутством. Усмирить буйный нрав не могли ни ссылки, ни скандалы, ни приличного размера суммы выплат. Два сезона назад принцессу сослали в замок Джинату, в провинцию. Значит, теперь она вернулась в Росакар.
– Погоди, Рош Вейрс погиб? Когда? – Ян хорошо помнил желтоглазого, кудрявого шатена с гордым профилем.
Денира закусила губу.
– Через неделю после того как тебя отослали в Хистеран, он и Караш устроили ночью скачки, напившись как акусы. За этим наблюдала добрая половина Роскара, Вейрс видя, что его обгоняют, швырнул бутылкой с вином в круп коня Караша. Конь взбрыкнул, сбросил Караша под копыта коню Вейрса.