– Это герой книги Достоевского, босс, – пробасил в ответ здоровяк, что читал журнал. – Отец братьев Карамазовых.
– Только вот нет больше никого у нашего Феди, – пробормотал тот, что стоял у кровати. – Так что один ты Феденька остался.
Он отошел от кровати и направился к выходу, пробормотав на ходу.
– Федор Карамазов. Охуеть. Ну и имечко. Его погоняло определенно подходит ему куда лучше.
Глава 2. Призраки прошлого.
– Я – урод.
– Уродство в мире встречается чаще, чем красота. Сама жизнь уродлива.
Гедеон. "У оружия нет имени".
– Долгое общение с Гоблином подталкивает к самоубийственным действиям, но я все же уточню: хорошо все обдумал?
Кот повернулся ко мне, ожидая ответа. Скорее всего, он рассчитывал на что – нибудь вроде "поехали домой", но я лишь молча кивнул головой и открыл дверь машины, выходя на стылый ноябрьский воздух. Зябко поежился от резкого порыва ветра: на улице уже чувствовалось приближение скорой зимы. Застегнул штормовку, накинул на голову широкий капюшон и захромал к северному входу.
Соваться через центральные ворота было чистой воды самоубийством. Кот был прав. Сегодня здесь будет много федералов.
Маленькая калитка жалобно заскрипела несмазанными петлями, нарушив тишину. Возмущенно закаркали в ветвях вороны, облепившие ветви старых деревьев.
Даже не закрывая калитку, я зашагал по мокрым опавшим листьям.
– Ты уже на территории? – прошипела прямо в ухе одна из близняшек. Света, кажется. За время, пока я гостил у Кота, я так и не научился их различать. – Иди направо.
Покорно следуя подсказкам блондинки, я без труда нашел нужное место. Остановился метрах в ста, спрятавшись за широкий тополь. Выглянул, рассматривая толпу людей из-под капюшона, натянутого почти на глаза.
Сегодня сюда пришло много народа. Родня, друзья, знакомые, коллеги. Слышались истошные рыдания нескольких женщин. Близкой родни или подруг.
Где – то здесь были иблизняшки, растворившиеся среди множества народа. И я был уверен, что в этой толпе было полно одетых в штатское копов. А возможно, что и людей из госбезопасности, которые пришли сюда, чтобы проверить: не обьявлюсь ли я. И я объявился. Несмотря на то, что Кот и близняшки долго отговаривали меня. И теперь я стоял за деревом и молча наблюдал, как несколько человек опускают в мерзлую землю два гроб. В одном из них была Настя…
Если и стоило кого – то винить в том, что Настя мертва – так это самого себя. Потому что именно я бездумно втравил ее в этот блудняк. Надежда на то, что все будет хорошо – очень въедливая сука, которая мешала мне мыслить прагматично. Вот я и понадеялся на сказочку со счастливым концом. Надеялся до последнего момента. Пока не увидел, как несколько могильщиков быстро закапывают могилы.
Злости не было. В душе была лишь пустота, постепенно заполняющаяся тоской. Такой беспросветной, что словно всю душу переворачивало.
– Такой вот хуевый финал у сказочки, – пробормотал я.
А потом поправил капюшон штормовки и быстро захромал прочь.
***
Крайне беспокойное утро застало меня в постели. Немилосердно раскалывалась голова, а во рту была пустыня. Я провел сухим языком по растрескавшимся губам, но чувство сильной жажды это не утолило. Безумно хотелось пить. И будь у меня силы встать и сделать хотя бы несколько шагов – и я с радостью вылакал бы всю воду, что была в доме. Но тяжелое похмелье словно украло все силы.
Я беспокойно заворочался, пытаясь снова провалиться в сон и проспать это тягостное состояние. Но хуй там. Голова раскалывалась так, что сон больше не шел. Пришлось забыть об этой идее и открыть глаза. И вдобавок к целой куче проблем прибавилась еще одна: потолок заплясал перед глазами так, что пришлось собрать в кулак остаток сил, чтобы не сблевать от этой безумной пляски.
– Ебать – колотить! – , прохрипел я, ворочая шершавым как наждак языком.
Слова с трудом вырвались из пересохшего горла. Наверное, так хрипят зомби.
Хотя и с виду я наверняка был похож на ожившего мертвеца. Бледный, осунувшийся, с ввалившимися глазами и бессмысленным взглядом.
Воспоминания о вчерашнем вечере словно заволокло плотной пеленой черного тумана. И как не пытайся я напрячь память и восстановить события – я так и не смог вспомнить ни одного момента из вчерашнего вечера. То ли Система накрепко заблокировала все воспоминания, то ли от большой дозы алкоголя, я «перекинулся».
– Что, больше воспоминаний не будет? – с трудом прохрипел я. – Ну и ладно. И хуй с ним.
Хрипя я тяжело сполз с кровати, но сил моих едва хватило, чтобы сделать пару шагов и шлепнуться в кресло.
На столе стояла початая бутылка водки, и, памятуя великие слова о том, что крепкий алкоголь быстро ставит на ноги, я принялся за самолечение.
Трясущиеся руки едва справились с пробкой. На такую мелочь, как дозирование этанола стаканами я размениваться не стал, сделав несколько жадных глотков прямо из горла.
– М-да-а-а-а…
Голос был смутно знаком. И движимый любопытством, я поставил бутылку на стол и обернулся.
В дверях стояла одна из близняшек, глядя на меня явным неодобрением. Это читалось так явственно, что я и без слов понял, что в данном случае означало это самое «Мда».
Я почти не выходил из комнаты с тех пор, как Кот привез меня с похорон. Дни я проводил однотипно: уничтожал запасы спиртного, что были в доме Кота. Просыпался от тяжелого похмельного колотуна, поправлял здоровье и за день надирался до абсолютно безобразного состояния.
– Длительные запои негативно сказываются на здоровье.
– Ты даже представишь себе не можешь, как, – подтвердил я. – Порой с утра ты не просыпаешься, а словно воскресаешь. Старею, наверное.
– И долго ты еще будешь воскресать по утрам? – хмуро поинтересовалась девушка.
– А какой сегодня день? – вопросом на вопрос ответил я.
– Ты пьянствуешь уже неделю.
Я аж присвистнул от удивления:
– А мне показалось, прошло всего пару дней. Вот время летит.
Я и вправду не заметил, как меня поглотила синяя яма. Пьянство и бардак поглотили меня с головой, растворяя боль и пустоту. Правда, эффект этот был временным и действовал только во время этанолового забытья. Посему, чтобы избавиться от этого тупого, тянущего чувства, приходилось постоянно увеличивать литраж, дабы все время находиться примерно в одном состоянии.
– Коту нужна твоя помощь. Хотя, толку от тебя сейчас с гулькин нос.
– О, да. Великий Линчеватель превратился в жалующуюся и вечно ноющую пародию на человека. Какая мерзкая картина.
Этот голос я узнал бы из миллиона. Только вот сейчас в нем было столько отвращения и презрения, что я аж вздрогнул. Обернулся, уставившись в зеркало. Только вот вместо бледной осунувшейся от беспробудного пьянства рожи с ввалившимися глазами, из зеркала на меня улыбаясь смотрела … Настя.
– Ты….
Я поперхнулся, так и не смог выговорить «жива».
– Не ожидал меня увидеть?
Настя презрительно усмехнулась. И эта ухмылка мне решительно не понравилась. Уж очень недоброй она была.
– Блять!
Я потер ладонями глаза, пытаясь отогнать морок, вызванный большими дозами алкоголя. Но хуй там. Когда я убрал руки от лица, Настя все с той же презрительной ухмылкой продолжала пялиться на меня из зеркала.
– Не помогло? – глумливо спросила она. – Посмотри на себя. На кого ты стал похож? До чего же жалкое зрелище. Тебе самому не противно?
Настя словно выплевавыла эти слова. И подобно кислоте, они разьедали меня, словно выжигая изнутри.
– Хочешь просто спиться здесь? – глумливо продолжала она. – Или… погоди…
Настя не мигая уставилась на меня, словно изучая. А потом расхохоталась:
– Бежать? – сквозь смех, с трудом произнесла она. – Как далеко? Просто сьебаться из города? Или покинуть страну? А-ха-ха-ха! Гениальное решение! И самое простое. Бросить все и бежать, трусливо поджав хвост. А человек, который убил меня и остальных останется в живых. Ты не Линчеватель. Ты просто ничтожество.
– Заткнись! – заорал я, бросив в зеркало полупустой бутылкой. И морок, глумливо подмигнув мне на прощание,послушно растворился. Из зеркала на меня вновь смотрела бледная, осунувшаяся, заросшая щетиной физиономия с ввалившимися глазами. Только вот вместо пустого безразличия, физиономию мою аж перекосило от черной злобы.
– Ты права, – прохрипел я.
– Ну знаю, что за "она", но ты стал выглядеть чуточку лучше, – раздалось за моей спиной.
Я обернулся. близняшка, о которой я успел позабыть ввиду новых обстоятельств, сидела в кресле и с любопытством наблюдал за мной.
– Этот блеск в глазах мне по душе, – не без удовольствия отметила она.
– То есть ты все это время сидела здесь и все видела? – осторожно спросил я, чуточку опасаясь, что после моего разговора с духами, Кот и его верные боевые подруги больше со мной церемониться не станут. Просто скрутят. И назначат принудительное лечение аминазином, как особо буйного и опасного для общества ебанатика. Но блондинка лишь пожала плечами:
– За свою жизнь я успела навидаться всякого, – меланхолично ответила она. – Пойдем.
– Куда? – не понял я.
– Попытаемся поставить тебя на ноги. Вечером Кот хочет кое – что провернуть. Адекватный помощник может ему пригодиться
– Заинтриговала, – я встал с кресла. – Идем.
Глава 3. Ассасин.
Битва Строри с Максимом продолжался пять часов – то полыхая, как французская революция, то затихая, как коммунизм в период Брежневского застоя. В первые же несколько минут оппоненты разбили друг другу все, что только можно, а потом лишь добавляли к этому понемножечку.
Djonny. "Сказки Темного Леса".
Кот отыскался на зимней террасе. Он сидел в кресле за круглым столом, беседуя о чем-то с каким-то парнем в строгом черном костюме.
Близняшка проскользнула на террасу первой, кивнув гостю. Завидев ее, незнакомец усмехнулся, откинувшись на спинку кресла и проводил ее оценивающим взглядом. Но блондинка не обратила на него ровным счетом никакого внимания. Молча прошла к столу и села рядом с Котом.
⁃ Заходи, чего в дверях встал как неродной, – поприветствовал меня Кот. – Садись.
Он указал на кресло и пододвинул ко мне кружку, наливая из заварника черный настоявшийся чай.
Благодарно кивнув, я взял кружку с бодрящим горячим напитком. Руки предательски тряслись, так что я едва не расплескал весь напиток, пока подносил кружку ко рту. Зубы клацнули о твердое стекло и я поморщился. Глядя за моими манипуляциями, незнакомец аж присвистнул:
– Кот, да он все еще в говно. Какой с него будет толк? Наследит только. Не проще ли будет сделать все вдвоем?
– Он… – начал было Кот, но незнакомец быстро его оборвал:
⁃ Ага, вижу, – ответил он, с интересом меня рассматривая. – Знаменитый Линчеватель. О тебе, кстати, слагают городские легенды. Чуть ли не в одиночку разьебать половину Синдиката, стереть с лица земли метамфетаминовую лабу, а затем штурмом взять базу "Цитадели"…
Нико одобрительно покачал головой, цокая языком.
– Сильно, парень. Очень впечатлен.
Последнее высказывание, видимо, относилось в мой адрес. Я кивнул, рассматривая сидевшего в кресле незнакомца. Обычный, ничем не примечательный паренек с абсолютно не выражающим никаких эмоций, лицом. Короткие русые волосы, длинный, сломанный в двух местах нос, бледное скуластое лицо с синяками под запавшими в череп глазами и острым подбородком. Такого забываешь через минуту, если доведётся встретить такого на улице. Кроме одного “но”.
Признаться честно, я не думал, что после всей хуеты, что произошла с момента "игры в жизнь" меня все ещё можно чем-то удивить. Видимо в насмешку, судьба предоставила шанс. Потому что в кресле на зимней террасе Кота сидел человек, над головой которого горела звездочка. Игрок.
"Имя: Нико.
Класс: «?»
Уровень: «?»
Мне только и оставалось, что смотреть на гостя широко раскрытыми от удивления глазами:
⁃ Ебать! – ошарашенно пробормотал я.
До этого из игроков мне довелось повстречался лишь с Вульфом. Да и будем честными, закончилась эта встреча крайне хуево.
Незнакомец, который заметил крайнюю стадию моего охуения, лишь криво усмехнулся:
⁃ Жизнь полна сюрпризов. Не так ли юноша?
⁃ Кот. Он… Он…
Я попытался сказать, что гость Кота – игрок, но слова словно застряли в горле. Так что я лишь указывал пальцем в сторону лысого, глядя на него выпученными от удивления глазами, да беззвучно шевеля губами, словно выбл\рошенная на берег рыба.
⁃ Игрок?
Кот закончил мысль абсолютно будничным тоном. Будто видел игроков каждый день по три раза.
⁃ Кот знает, кто я, – пояснил игрок, и добавил строгим голосом:
– И перестань, блять, в меня пальцем тыкать, будто в редкую зверушку. Так и пиздюлей получить недолго.
⁃ А! – только и смог выдавить из себя я. – Вон чо. Кот, оказывается, знал. Ну понятно.
Так вот почему Кота абсолютно не удивил рассказ про игру, игроков и прочую хуету. Он прекрасно все знал и об игре и об игроках.
И словно прочитав мои мысли, Кот загадочно усмехнулся и подмигнул мне.
– Клевый у тебя друг, Кот, – протянул Нико, откинувшись на спинку стула. – Признаться, я даже рад, что тот ебучий сбой не дал мне попасть и прикончить его.
Краем глаза я заметил как Кот и Света тревожно переглянулись.
Воспоминания о неудавшемся покушении на Прохорова накрыли меня с головой.
Перед глазами помутилось. Вспомнился пирс турбазы. Автоматная очередь, которая едва не порешила меня и Гоблина, плавание в холодной воде, отход, а затем и бег от патрулей и спецназа… И вспоминая эти моменты, где-то внутри вспыхнуло, разгораясь пламя лютой, чёрной злобы, которое стремилось вырваться наружу и испепелить сидевшего рядом со мной игрока дотла.
Дальнейший разговор уже терял всякий смысл. И, судя по реакции ассасина, он понял, что беседы меж нами не выйдет.
⁃ Ах ты, сука! – зло процедил я.
«Калибровка арены…
Калибровка завершена.
Инициализация противника…
Никнейм: Зеро.
Класс: ?.
Уровень: ?»
«Активирован режим PvP поединка»
Нико, которому, очевидно, прилетело точно такое же сообщение, среагировал мгновенно, быстро вскакивая с кресла.
– Ну, иди сюда, – с глумливой улыбкой произнес он, глядя на меня. – Посмотрим, чего ты стоишь на деле.
Первая атака не удалась. Виной всему была лютая ярость, которая застилала глаза. Замах был уж очень широк, поэтому Нико попросту “ушел” от удара, а я поплатился за поспешные решения тычком колена в бок. Не шибко сильным, но и этого хватило, чтобы раненая нога предательски подкосилась, и я шлепнулся на пол террасы.
– Вейк ап?
Нико не атаковал меня, дожидаясь, пока я встану на ноги. И я поднялся, вновь бросаясь на противника.
– Опять ошибка, – донесся до меня голос ассасина.
За свою оплошность я вновь расплатился полученным пиздюлем. Только в этот раз мне показалось, что по лицу мне так ебнули кувалдой. Так сильно, что разум мой на мгновение помутился, и я снова полетел на пол. Нико же остался стоять в стороне, терпеливо дожидаясь, пока я поднимусь.
– Много рандома, – чуточку разочарованно произнес он. – Очень дохуя рандома.
В одном известном произведении говорилось: “Бывают драки и драки. Есть мгновенные стычки, в которых исход боя решается всего за пару секунд. Связка из нескольких ударов, хриплый стон – и все. Кто-то уже лежит”. Но сегодня, я обладал упорством. И лишь когда силы меня окончательно покинули, а пиздюли чуточку отрезвили, я потерял волю к победе окончательно. Тяжело дыша, с трудом сел зло посмотрев на стоявшего надо мной Нико, и сплюнув кровью себе под ноги.
– Драться ты не умеешь от слова "совсем", – подытожил ассасин, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Но я гордо проигнорировал этот жест, пытаясь подняться на ноги самостоятельно. Получалось это у меня крайне паршиво, и кабы чьи – то руки не подхватили меня, и не усадили в кресло, ковырялся бы я до утра.