– Добивай, Линчеватель, – прохрипел Нико, указывая на слабо зашевелившегося Змея. – Не пожалеешь. У тебя и отвёрточка как раз припасена.
Он указал на мой бок. Я развернулся и скосил глаза вниз. и в этот же момент бок обожгло болью. Такой что в глазах, застилая взор, заплясали темные круги. В том месте, куда ударил анархист, осталось торчать вогнанное до половины жало отвертки. Я потянул за рукоять, вытаскивая оружие, и спокойно шагнул к жертве, которая уже начала приходить в себя.
Знаток анатомии.
Змей открыл глаза, когда я опустился перед ним на одно колено. В глазах промелькнул животный ужас и мольба оставить ему жизнь.
– Не на…
– Да хуй тебе, сука, – пробормотал я, нанося удар между рёбер. Туда, где подсвечивалось красным бешено бьющееся сердце. Змей захрипел. Его выгнуло дугой, будто он был одержим злыми духами. А затем он застыл и обмяк. Глаза начали стекленеть, а из полуоткрытого рта не доносилось ни звука. Силуэт, лежавший передо мной на полу, был серым.
"Выполнено"
Калибровка PvP арены.
Вы одержали победу над противником по имени Змей.
Класс: анархист.
Навык владения холодным оружием улучшен.
Навык владения холодным оружием улучшен
Навык владения холодным оружием улучшен
Система сыпала и сыпала ништяки за убитого "Щенка" так щедро, что я не успевал закрывать окна оповещения. Всего вышло по пять на каждый разблокированный навык. И почти два уровня.
– Нихуево! – ошарашенно пробормотал я.
– Игра поощряет PvP, – спокойно ответил мне Нико. – Один из критериев естественного отбора. Побеждает сильнейший. А даже за самого слабого вроде этого анархиста, дают очень много добра.
– То есть, все зависит от уровня противника?
– Много от чего, – спокойно ответил ассасин, забирая стволы из ящика и перекладывая их в одну из сумок, которые стояли в углу. – Дома объясню, что знаю. А пока хватай. Думаю, "Щенки" не обеднеют.
Я спокойно принял сумку, закинув её на плечо.
– А с чего вы решили их уебать? – поинтересовался я, стоя у ворот.
– Кот знал, что они нас кинут, – ответила Света, передавая мне вторую сумку и упаковывая в свой рюкзачок пистолеты. – Так и получилось. Ребята ждали звонка от своих. Тех, что получали деньги. Они должны были убить Кота и Ангелину. После чего, бравые молодчики порешили бы нас.
– Это с какого хуя такой расклад?
– "Щенки" – прямые конкуренты Рыжего и его клуба. Кот работает с ними. Конкурентов в этом бизнесе не жалуют. Так что или мы убили бы их-или они разобрались бы с нами, – хищно ухмыльнувшись, ответила Света, закидывая рюкзак за спину. – Все просто , Линчеватель. Так устроена жизнь.
Она подошла ко мне, не секунду остановившись. Её ладонь легла на мою ягодицу, крепко сжав.
– Дома тебя ждёт сюрприз, – томно зашептала она мне в самое ухо, и дыхание её стало горячим и тяжелым.
– Сваливаем, любовнички, пока остальные не очухались, – поторопил нас Нико, выходя из ворот гаража.
Глава 5. С возвращением в игру.
Мы бесцельно бродили по округе, как ночные странники, и валяли дурака. Потом мы повернули на запад – у нас была задумана операция «незваный гость». Это был крутой прикол, полный юмора и старого доброго ультранасилия.
Энтони Бэрджес. "Заводной Апельсин".
Он первым вышел из ворот, быстро направившись к машине. Охранник в будке даже сообразить ничего не успел. Отравленный большой дозой этанола, мозг реагировал слишком медленно. Нико прямо на ходу поднял руку и дважды выстрелил. Пули вдребезги разбили стекло, а байкер откинулся на спину с пробитым лбом.
– Я займусь воротами, – скороговоркой произнёс Нико, открывая багажник и закидывая сумки. – Держи. На тебе прикрытие и транспорт.
"Прикройте отход группы
Повредите мотоциклы Клуба "Щенки", чтобы байкеры не смогли устроить погоню".
Я нащупал в рукаве отвертку, полученную мной от покойного Змея. Быстро направился к стоянке, пробивая колеса стоящих на ней байков.
“Уничтожьте противников”.
На пороге клабхауса появились два красных силуэта. И это здорово упрощало задачу. Потому как стрелять в темноте, почти наугад, я бы не решился.
Байкеры тем временем, заметили Нико, который ковырялся у ворот.
– Эй, ты какого хуя там делаешь? – заплетающимся языком крикнул один из байкеров. И в этот момент, я начал стрелять, сделав силуэты серыми.
– Нико, долго ты там ещё? – обернувшись, крикнул я.
– Погоди, – тяжело дыша, просипел ассасин. – Никак… Не идёт… Такое ощущение.., будто этот боров… Забивал засов кувалдой.
В здании клабхауса начали появляться красные точки. Одна, вторая, третья…
– Нико, кажется они воткнулись в расклад!
Блондинка, которая уже сидела в машине с заведённым двигателем, забарабанила наманикюренными ноготками по рулю.
– Линчеватель! – крикнула она, высунувшись из окна. – Иди сюда. Кое – что покажу. Тебе понравится, зайка.
Я обернулся на зов, подходя к машине. Близняшка протянула мне штурмовую винтовку. Розового, сука, цвета.
– “Не называй меня деткой, удмурт”? – разобрал я в свете фар надпись на винтовке. – Серьезно?
– Серьёзнее некуда, зайчик, – хихикнула света. – Нико, копайся с воротами быстрее.
– Стараюсь, – пропыхтел в ответ ассасин.
Засов заскрипел, поддаваясь. Медленно пошёл в сторону. Силуэты же начали группироваться возле входа клабхауса.
Дверь не смогла открыться полностью, створка уперлась в два трупа, лежавших на пороге. Музыка стихла, раздались крики и мат, а я выстрелил сквозь дверь в мишень, стоявшую ближе всех.
Противник стал серым и исчез из поля зрения. Я же убрал пистолет, перехватил винтовку и приготовился к атаке.
Байкеры быстро воткнулись в расклад. Звякнуло разбиваемое оконное стекло. Один из противников высунулся наружу. И автомат тут же ударил мне в плечо, выплевывая пули. Ворота распахнулись и в следующую секунду во двор клабхауса влетел черный тонированный микроавтобус, лихо затормозивший прямо по центру. Дверь машины резко отъехала в сторону, и в вечерний полумрак выскочило несколько человек. Я резко развернулся, вскидывая автомат и беря на прицел ближайшего, как чья – то рука опустила ствол вниз.
– Свои, блять, – рявкнул ассасин. – А теперь уебываем отсюда. Оставшиеся "Щенки" уже не наша забота. Валим, валим, Линчеватель.
Во дворе захлопали выстрелы. Я кивнул, опуская с твол. И уже прыгнув в машину, я заметил в толпе приехавших человека со звездой игрока над головой:
"Имя: Рыжий.
Класс: контрабандист.
Уровень: одиннадцатый.
Принадлежность к банде: Шедди"
– Вот жеж ебаный в рот. Поразвелось игроков – кирпичу упасть негде – прохрипел я, захлопнув дверь машины.
– Вывози нас отсюда! – рявкнул Нико блондинке. И та послушно вдавила газ в пол.
Машина сорвалась с места. Звякнуло, разлетаясь, заднее стекло, заставив всех нас пригнуться.
– Суки! – прокомментировала данное паскудство блондинка. – Ну и суки. Держитесь, мальчики.
Машину занесло, когда Света, вывернув руль, выскочила на дорогу.
***
Я осторожно расстегнул куртку и вывернулся из рукавов. Воспоминание о том, что Змей совсем недавно воткнул в меня отвертку, пришло только сейчас. Крови не было. Жало было слишком узким, и не выпустило кровь наружу. Приподнял футболку. И облегченно вздохнул. Рана уже затянулась, оставив лишь маленькую красную точку. Скорее всего, отвертка увязла в куртке и вошла неглубоко в бок.
– Заебись! – пробормотал я. – Жить буду.
– Все прошло как надо. Даже погони нет, – выдохнул Нико, и в его голосе слышалось нескрываемое облегчение.
– Видимо, бабайкеры не умеют ездить на спущенных колёсах, – хихикнула Света.
Выполнено
" Мутная сделка ".
Байкерский клуб "Щенки" уничтожен.
–Да и хуй на него, – пробормотал я. Главное, мы оторвались и ушли без особых приключений.
Меня накрыла какая-то странная эйфория. Словно зависимый, который давно не притрагивался к дурману, а потом воткнул в Вену инсулиновый шприц, нажимая на поршень и вгоняя в кровь наркотик. Безбашенная радость, чистая и незамутненная.
"Вы получили достижение. С возвращением в Игру".
Так вот откуда эта эйфория. Я то думал, это мои эмоции. А это ебаная игра давит на мои мозги, вызывая радость от того факта, что я снова начал убивать людей. Вот радости то. Ебать колотить.
– Может быть, посвятите меня в тайну, как вам удалось это провернуть?
– Кот работает с "Шедди". Не так давно, у Шедди отмутили часть партии товара. Наглым и бесстыдным образом. А "Щенки" предложили Коту сделку. Поэтому "Шедди" и приехали прямо к ним на базу и сейчас выебут всех к хуям прямо в здании. Такие дела.
– И поэтому мы вписались в непонятное? Нас чуть не ебнули. Нахуй было мутить такую сложную схему? – взорвался я.
– Ой, блять, какие мы нежные, – вздохнул Нико. – Не убили же? Ну вот и все. Хули думать, что было бы? Все было продумано до мелочей.
– А меня в эти думки просвещать было не обязательно? – вскинулся я.
– Ты хандрил и бухал, – спокойно ответил Нико. – И я не виню тебя в этом. Это правильно. Это тоже было нужно
– Я не хандрил, – вяло попытался оправдаться я.
– То есть, попытка забить эмоции водкой это не хандра? – глядя на меня, спокойно уточнил ассасин.
– Оно так само.
– Ага. Иначе ты бы просто сошёл с ума. Ты дошёл до точки невозврата, Линчеватель. Поэтому твой мозг и сменил режим. Тебе приходили системные уведомления? О невыполненных заданиях, к примеру? За все это время?
Я задумался. И в голове словно яркой лампочкой вспыхнуло понимание, что Нико прав. Я осознал, что за это время я превратился в жалкое существо, способное лишь ныть и жаловаться. Забивать боль этаноловой анастезией. Легче от которой не становилось. Словно сухой опавший с дерева лист, я лечу вниз, закручиваемый порывами ветра. И у меня нет ни сил, ни желания что-то поменять.
– Линчеватель понял, насколько он жалок? – хихикнул знакомый голос.
Я обернулся. Из темной ночи за стеклом машины, на меня вновь смотрела Настя. Смотрела и глумливо улыбалась.
– Ну наконец, до тебя дошло, – саркастично продолжила она. – Пришла пора взять все в свои руки и доделать начатое, тряпка!
Я затряс головой, но морок и не думал исчезать:
– Не так-то просто от меня избавиться, глупый Линчеватель, – хихикнула она. – Думаешь, потрясёшь башкой и все забудется? Хуй там. Так это не работает. Ты сам вбил в голову этот гвоздь. Теперь его не вырвать. Ты забыл одно: суровые боги ледяного севера не терпят слабости и нытья. А ты только хнычешь и жалуешься. Раскис. Посмотри на себя, беспозвоночное. Когда-то в тебе было некое подобие стержня. Только вот похоже, все растворилось.
– Сука! – прорычал я.
– Злишься, Линчеватель? – склонив голову набок, спросила она. – Это хорошо.
– Деградировать и загонять себя можно лишь до определённого этапа, – сказал ассасин. Настя недобро посмотрела на него, морок подёрнулся дымкой и растворился. – Потом ты начинаешь сходить с ума от этого. И мозг словно переключает тебя, заставляя заниматься чем-то другим. Все просто, Линчеватель.
Краем глаза я заметил, что Света, искоса наблюдавшая за нами через зеркало заднего вида, кивнула. А потом на её милом личике расплылась довольная улыбка.
Остаток дороги мы молчали. Каждый думал о своём.
Этот Ассасин, чтоб его черти ебли, абсолютно прав. Я схожу с ума. Или уже сошёл? Не просто же так я разговариваю с мертвецами? Может быть, уже пора прибегнуть к магии таблеток? Заговорю так вот с ней, а люди не поймут да и скрутят меня. А потом аминазин и прочие радости жизни пока я совсем овощем не стану и не позабуду, для чего на свете живу. Хуевые перспективы, ничего не скажешь.
– Приехали, Линчеватель. Выходи из ступора. О чем ты там задумался?
– Да так, – буркнул я. – Ни о чем.
***
– Привезли?
Это было первое, что спросил Кот, едва мы въехали в ворота.
– Можешь не сомневаться, – ответил Нико, выбираясь из машины. Щелкнула зажигалка, и ассасин выпустил изо рта клуб сизого смолистого дыма. Света тут же потянула носом воздух:
– Негодный мальчишка, – с улыбкой проворковала она.
Нико лишь плечами пожал, затягиваясь и задерживая дыхание. Потом открыл багажник, доставая сумки и передавая их Коту.
– Остальное подвезут Рыжий и клуб, – пояснил он. – В багажник не влезло.
Он развел руками, словно говоря: уж прости, но так вышло. Кот в ответ лишь кивнул головой, забирая сумки и направляясь в гараж.
– Ну и холод у тебя в машине, Кот, – крикнул ему в спину ассасин. – Неужто так сложно починить девочкам печку?
– Ибо нехуй кататься без стекол, – был ему ответ из темноты. – Угораздило же. Эх, ебучий случай.
Кот бормотал что – то еще, пока тьма полностью не скрыла его силуэт. ЗАтем лязгнул отпираемый замок, заскрипела отпираемая дверь – и бормотание стихло совсем.
Света по – кошачьи неспешно подошла к ассасину, перехватив руку с папиросой, и глубоко вдохнула дым шалы. Закашлялась, пытаясь удержать дым в лёгких. Потом лукаво посмотрела на меня, игриво подмигнув. Но я сделал вид, что не обратил на неё никакого внимания. Прошёл мимо, направившись к крыльцу дома.
– Хорошая штука, слушай, – проворковал голос Светы за моей спиной. – Где взял?
– Есть у меня один товарищ, – ответил ей ассасин. – А у него имеются плантации. Он и угостил в обмен на помощь. Забористая штука.
Глава 6. Излечение
Тяга к грабежам и погромам, неутоленная ненависть и огненно-кровавый кураж охватили практически весь коллектив. Тьма опустилась на мир, дух насилия будоражил сердца, наполняя копилку человеческих слухов жуткими прецедентами. По самым скромным подсчетам, хуевые истории происходили в те годы с частотой не менее раза в неделю, а в особенно удачные седмицы таких случаев выходило до десяти. Эти побуждения коснулись и глубоко изменили многих из нас. Идеология ненависти заставляла умы пылать подобно знойному дыханию ада, не оставляя нашим врагам ни единственной минуты покоя.
Djonny. "Сказки Темного Леса".
Войдя в комнату, я без сил рухнул в кресло. Адреналиновый всплеск, вызванный резким возвращением в игру, угас ещё в машине. И сейчас я чувствовал себя так, будто меня переехал асфальтоукладочный каток. Мышцы словно разрывало. Каждая клеточка моего тела отдавала нестерпимой болью при любом неосторожном движении.
– Надо меньше пить, – тяжело прохрипел я, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. – Ай, блять!
За свою беспечность я поплатился моментальной вспышкой боли, пронзившей все тело. Осторожно сдвинувшись в кресле, я нашёл удобное положение и запрокинул голову на подлокотник, прикрыв глаза. Тело сковала свинцовая усталость, а веки мигом потяжелели. Я впал в некое подобие полудремы. Головой я понимал, что стоит добраться до кровати, да вот только тело абсолютно меня не слушалось.
Из забытья меня вырвал едва слышный звук открываемой двери. Я мигом открыл глаза, хватая со столика пистолет и наводя его на дверной проем. Но На пороге стояла близняшка, в коротком белом халате, едва прикрывающем ее задницу. И моя выходка её абсолютно не напугала.
– Тише, Линчеватель, – проворковала она. – успокойся, ты дома.
– Чего тебе? – грубо спросил я.
Она не ответила. Прошла в комнату и села передо мной на пятки, задирая футболку. Её длинные, тонкие пальцы нежно, едва заметно коснулись красной точки на боку. Память, оставленную Змеем отверткой.
– Хочу осмотреть рану, – спокойно сказала она. – Не дёргайся.