Чувство вины душило его изнутри. Он понимал что эти его слезы и жалость ничего не значат. Жалость была к самому себе. Смерть это естественное завершение жизни и нет ничего ужасного в том, что она настигает каждого. Нет ничего неожиданного и противоестественного. Не о чем здесь горевать и плакать.
Не о чем, если нет чувства вины. А оно было. Оно есть всегда. Мы вспоминаем о тех кто нам дорог, только когда их не стало. Вспоминаем так, как следовало бы помнить тогда, когда они жили.
Потихоньку стали собираться другие. Это были разные родственники, с которыми он виделся только на чьих-то похоронах. Всем тут было наплевать друг на друга. Сейчас они выскажут соболезнования, посидят на поминках, вспомнят старые, давно ушедшие в небытие времена и надают друг другу ложных обещаний о том, что они будут встречаться и общаться не только по скорбным событиям.
Потом все разъедутся и встретятся на следующих похоронах. Так было, так есть и так будет.
Приехали уже человек тридцать. Он не считал точно. Зал ожидания наполнился тихим гомоном. Все шептались между собой, обсуждали всякие бессмысленные темы.
Наконец двустворчатые двери открылись и из них показалась дама лет пятидесяти. С торжественно-скорбным выражением на лице, в строгом тёмном костюме.
– Здравствуйте, – сказала она, – кто пришёл прощаться с усопшим, прошу пройти в зал. Близкие родственники пусть присаживаются рядом с гробом. Всех остальных прошу занимать места в зале.
Сказав это, дама торжественно развернулась и продефилировала в зал.
Все уныло поплелись за ней. У гроба она остановилась, обернулась и подождала пока все подойдут и займут свои места. Это было похоже на то, как в музее экскурсовод дожидается свою группу, перейдя к следующему экспонату, с тем, чтобы продолжить свою заученную речь.
– Покойный был для каждого из вас близким человеком. Все мы помним и скорбим о нём. Наша жизнь складывается так, что в определённый момент времени мы вынуждены прощаться с теми, кого любим.
Она говорила это с волнующей интонацией. То немного повышая, то торжественно понижая тембр голоса. Последний раз он слышал такую интонацию у директрисы в школе, когда та распиналась на выпускном вечере.
Заканчивается всё потом одинаково. Зрители и артисты рассаживаются по своим столам и жадно бухают, с перерывами на никому не нужные тосты.
– Я попрошу каждого из вас, почтить усопшего молчанием. Вы можете вспомнить сейчас наиболее памятные моменты из вашего с ним взаимодействия. Подумать о нём, как об ушедшем друге.
Сказав это, дама медленно отошла и почтительно встала в стороне, незаметно покосившись на наручные часы.
Время воспоминаний ограничено, за ширмой уже заканчивают грим следующему трупу.
Отец лежал в гробу совершенно не похожий на себя. Хоть вставай сейчас из гроба и на свадьбу… Хотя нет, на свадьбу поздновато, возраст как никак.
Коммерческая скорбь превращала покойников в женихов. Буквально за одну ночь и двести тысяч рублей. Когда встал вопрос о месте на кладбище, выяснилось, что придётся доплатить еще тридцать.
– Почему? – не понял он тогда.
– Дело в том, что кладбище в настоящее время закрыто, то есть там нет мест уже для похорон. Но мы готовы сделать исключение за дополнительную оплату – пояснил менеджер по продажам.
Время для памяти истекло, и ведущая вернулась в центр зала.
– Что ж, нам пора отпустить воспоминания и жить дальше, – сказала она вздохнув.
Ну, точно директриса. «Нам пора прощаться, а вам в большую жизнь, ребята».
– Пройдите пожалуйста по правую сторону от гроба и занимайте места в машинах, отпевание будет происходить в часовне на кладбище.
Все послушно выполнили команду ведущей и вышли на улицу.
Четверо дюжих молодцев в одинаковой униформе ловко подхватили гроб и торжественно вынесли на улицу.
В часовенке возле кладбища, к нему подошёл поп и сказал, что следует пожертвовать святому храму за отпевание тысячу рублей.
Он равнодушно сунул ему купюру, жадные пальцы спрятали деньги под рясу.
Конец ознакомительного фрагмента.