– Спрашивал, как я устроилась, может ли он мне чем-нибудь помочь. – Лиза говорила спокойно, тихо, но в глаза смотрела, не мигая.
– А ты?
– Сказала, что он очень мне поможет, если оставит в покое.
– Почему я ничего не знаю?
– Не хотела тебя расстраивать.
– И когда это было?
– Когда ты болел и сидел дома. Он подошел ко мне в магазине…
– Он что, следит за нами? – Олег не смог сдержать возмущения.
– И кошек кто-то подбрасывает…
– Ну, это не про нашу честь.
– Хотелось бы в это верить, – кивнула Лиза и склонилась над бумагами.
Олег остался сидеть, и ей это не понравилось. Она подняла голову и выразительно посмотрела на него. В ее взгляде была строгость матери, которая заставляет любимого сына идти в школу. Олег понял все правильно, но из кабинета он выходил неторопливо. А закрывая дверь, подумал, что можно было бы прислонить жену перед уходом, чтобы не задавалась. Подумал, одобрительно кивнул, но возвращаться не стал.
Дом высотный, красивый, он мог бы называться элитным, если бы двор охранялся. Но не было ничего такого. Даже подземная стоянка отсутствовала. Зато парковочные карманы во дворе очищены от снега, машины стоят в строгом порядке.
Время рабочее, каждое второе место свободно, и Никита без проблем припарковал машину. Он закрыл дверь, шагнул к подъезду и едва не попал под колеса «Лексуса». Машина шла на полусотне как минимум, а для жилой зоны такая скорость недопустима.
Все бы ничего, но за рулем сидела девушка, удивительно похожая на Веронику Игонину. На Никиту она даже не глянула: все равно, кто выпрыгнул из-под колес.
Ударила по тормозам, выровняла машину, остановилась и тут же сдала задом, четко впечатав свой «Лексус» в парковочное место. Глядя на ее маневры, Никита вспомнил о своем удостоверении.
Игонина вышла из машины, открыла заднюю дверь, заглянула в салон. Что-то ей не понравилось, она открыла водительскую дверцу, достала из кармана тряпку. Куртка на ней черная – теплая, но короткая. И джинсы черные. А ботинки такие же оранжевые, как и ее шарф, повязанный на шею не поверх, а под курткой. Возможно, шарф мешал ей что-то делать. Такой прикид не должен был вызвать подозрений: зима как-никак. Но Никита все же задался вопросом. Почему шарф и ботинки оранжевые, а шапочка и перчатки черные?
– Лейтенант полиции Бусыгин, – строго проговорил он, раскрывая свои корочки. – Государственная инспекция безопасности дорожного движения.
– И что? – Девушка глянула на него настороженно и вместе с тем нахально.
– Скоростной режим нарушаем, человека чуть не сбили.
– Какого человека?
– Меня!
– Ты, что ли, человек? – окинула его оценивающим взглядом Вероника, немного подумала и удовлетворенно цокнула языком.
Надо же! Оказывается, он достоин ее внимания.
– Так ведь и прав лишиться недолго.
– А ты скорость замерял?
– На камере видно.
Никита кивнул в сторону подъезда, напротив которого он едва не стал инвалидом.
– А она работает? – фыркнула девушка.
– Ты откуда знаешь, что не работает?
– Я откуда знаю? – заметно растерялась она. Но тут же нашлась: – Консьержка жаловалась.
– Тебе?
– А мы с вами на «ты»?
– Протокол составлять будем?
– А ты при исполнении?
– Очень может быть.
– Может, ты меня тут клеишь?
– Мне нравятся девушки в платьях, в юбках… – Никита воспользовался моментом, чтобы пройтись по ее ножкам внимательным взглядом. Ножки, надо сказать, стройные, но его куда больше заинтересовали джинсы. Какие-то ворсинки на них. Уж не кошачья ли шерсть? – А ты на киллера похожа.
– На кого?! – недоуменно распахнула глаза Вероника.
– Кого ты там убила? – кивком показал он на приоткрытую заднюю дверь. – Пассажира?
– Никого я не убивала!
– А кровь чью там вытираешь?
– Какую кровь?!
– Я могу глянуть?
– Ну, глянь, – пожала она плечами.
В салоне никого не было. На заднем сиденье чисто, на кожаной обивке ни единой волосинки. Зато на вымытом резиновом коврике Никита заметил клок шерсти. Такой же, которая осталась у него в руках, после того как он тронул дохлую кошку.
– А говоришь, не убивала никого, – с усмешкой триумфатора произнес он.
– Я убивала?.. Ты вообще кто такой? Я сейчас полицию вызову! – возмущенно воскликнула Вероника.
– Если ты насчет явки с повинной, то самой надо ехать. А если не хочешь сознаваться, я сейчас криминалиста вызову…
Никита вынул из кармана свой «айфон», но не стал набирать номер, а вывел на экран фотографию седьмой кошки.
– Ты больной?! – Вероника смотрела на него как на сумасшедшего, в котором вдруг проклюнулись признаки здравого смысла.
– Жестокое обращение с животными – статья уголовная. И наказание может последовать реальное. Ты же не хочешь в женскую колонию?
– А при чем здесь животные? – Голос у девушки дрогнул, поплыл.
– Узнаешь? – протянул он ей фотографию.
– Что я должна узнать? – Голос у Вероники охрип.
– Седьмая жертва, – задорно подмигнул ей Никита.
– Какая жертва?
– Твоей любви. К Олегу Кондакову.
– Тебе вообще что от меня нужно? – Игонина хотела накричать на него, но голос у нее сорвался, она закашлялась, и из глаз брызнули слезы.
– У тебя на джинсах кошачья шерсть. В салоне на коврике кошачья шерсть. Сейчас подъедет криминалист, возьмет образцы…
– И что? – едва слышно спросила она.
– Как что? Три года лишения свободы.
– Как три года?
– Или пять лет. Если вас было двое.
– Где было?
– Там, где убивали.
– Не было нас там! – мотнула головой Вероника.
– Следствие разберется.
– А если я признаюсь? – пристально посмотрела она на Никиту.
– Твоя работа?
– Это все из-за этой…
– Из-за любви?
– Из-за Лизки… – всхлипнула Игонина. – Думала, поймет.
– Она все поняла. Вот поэтому я здесь. Странный ты выбрала способ, так парня не вернуть.
– Да не собиралась я.
– Возвращать не собиралась?
– Просто хотела, чтобы Лизка убралась…
– Ты дура?
– Что?! – От возмущения у Вероники мгновенно высохли слезы в глазах.
– Кошек сама убивала?
– Да нет… Бомж тут ходил… – махнула она рукой в сторону мусорки.
– Кошками торговал?
– Нет, притащил дохлую… А я почему-то Лизку представила, ну и договорилась. Он приносил, я платила.
– Бомж? – переспросил Никита.
– Ну а кто еще? – всполошенно глянула на него Вероника.
– Ты забирала кошку, везла на Паркетную?
– Ну да.
– И сегодня тоже?
– Ночью.
– А сейчас уже полдень.
– Ну, я к родителям заехала… Джинсы там почистила… А ты правда что-то заметил?
– Глаз-алмаз!
– Нет там ничего. Это ты мне подбросил… Да, ты! – просияла Игонина.
– А телефон?.. Разговор записан, – соврал Никита.
– Дай послушать!
– Сейчас не могу…
– Не записывал ты ничего! Я бы увидела!.. Я отцу скажу, его адвокаты тебя по стенке размажут!
– Посмотрим.
– И с каких это пор ГИБДД дохлыми кошками занимается?
– На самом деле я из убойного отдела.
– Лизка тебя послала! Чем она тебе заплатила?! Натурой?!
– Тише, гражданочка, тише! – быстро оглянулся Никита по сторонам.
Вероника согласно кивнула и негромко спросила:
– Может, я тебе заплачу?
– Натурой?
– Ага, щас! – возмущенно мотнула она головой, но при этом улыбнулась, давая понять, что шутка зачтена.
А ведь она действительно имела полное право расслабиться и выдохнуть. Никита не надеялся на столь стремительное развитие событий, поэтому и не поставил смартфон на запись. И машину он осматривал без понятых, не было и протокола. Сначала Игонина заявит, что кошачью шерсть он подбросил, а потом обвинит его в вымогательстве. Или даже в домогательстве. А по линии уголовного розыска сейчас такая чистка идет, можно не только погон лишиться, но и за решеткой оказаться. И все из-за каких-то дохлых кошек.
– Не надо мне платить.
– Ну, Лизка же заплатила! – Злость на разлучницу скривила девичье лицо.
– Никто мне ничего не платил.
– Я заплачу.
– Мне государство платит. За честную службу.
– Ну, посадишь ты меня, тебе что, легче станет? – взывая к жалости, спросила Вероника.
– Там видно будет.
– Да и не посадишь ты меня! Только намучаешься!
– И что ты предлагаешь? – с озадаченным видом спросил Никита.
– Больше никаких кошек! Обещаю! – Вероника хлопала глазами, с наигранной наивностью глядя на него.
– Ну, хорошо.
Никите ничего не оставалось, как соглашаться. Как ни ставь хвост пистолетом, а задание у него не совсем официальное, близкое к потешному. Даже уголовного дела как такового нет. И криминалист не подъедет, Никита даже не знал, как его вызвать. Да и Вероника не та девчонка, которую хотелось бы отправить за решетку. К тому же она так просто в руки не дастся. Скорее неприятности будут у него…
Он пошел на мировую и в машину садился с высоко поднятой головой. Что ни говори, а с задачей он справился, нашел серийного преступника, раскрутил его на признание. И пусть кто-нибудь скажет, что у него нет способности к сыску.
Но майор Плетнев вообще ничего не сказал. Выслушал Никиту, кивнул, то ли одобряя, то ли, напротив, осуждая, и отправил его домой. Рабочий день для него закончился, и это при том, что Птицын с Мотыгиным выехали на убийство. И не важно, раскроют они преступление или нет, все равно они – опытные профессионалы, а Никита еще долго будет оставаться «желторотиком».
Глава 4
Ревность – чувство динамическое, побуждающее к действию. А Олег не мог не ревновать. Внешне Лиза – неприступная крепость, мужские взгляды отскакивали от нее, как от стенки горох, но что там у нее внутри? Не сказала же она, что Игонин продолжал ее преследовать. Может, он только того ждет, когда Лиза останется одна, без мужьего присмотра. Может, и она сама этого ждет. Если так, то нужно было дать им возможность. Тем более что подвернулся повод.
Как это и должно было когда-нибудь случиться, Лиза крупно поссорилась с мамой. Не по своей вине. Придирки, шпильки, скользкие намеки – все это она сносила с потрясающей выдержкой, но, в конце концов, терпение лопнуло. И Олег отправился домой к родителям, чтобы серьезно поговорить. Мама должна была понять, что с Лизой его не разлучить.
Разговор состоялся, мама сделала вид, что все поняла, даже позвонила Лизе. Извиняться перед ней не стала, но перемирие заключила. Не успела она положить трубку, как отцу позвонил дядя Марк. И зачем-то спросил про Олега. Отец ответил ему, что сын дома, тогда и шевельнулась мысль, что пора седлать коней.
Олег завел машину и постучал себя пальцем по голове. С чего он взял, что дядя Марк проводил разведку перед боем? Возможно, он уже взял высоту, пока рогоносец пропадал у родителей. Возможно, Лиза сама ему позвонила. Сейчас он приедет домой, а там тишь да гладь, и Лиза вся такая ровная и правильная. После душа.
Но ехал он все равно на пределе возможного. Особо не разгонялся, но и на желтый свет, как обычно, не останавливался. И ведь успел.
Дверь Олег открыл своим ключом и уже с порога услышал сдавленный стон. Скрипел диван, шелестели одежды, трещали швы. А в груди лопнул пузырь с ледяной водой, которая хлынула куда-то в низ живота, все там замораживая.
Лиза лежала на спине, ноги были сведены вместе, но руки – раскинуты. Дядя Марк барахтался на ней, рукой он закрывал ей рот, а коленкой пытался раздвинуть ноги. Олег не видел его лица, но наверняка оно было таким же багровым, как и шея.
– Не хочешь по-хорошему, да? – кряхтел Игонин, с трудом удерживая Лизу в насильственных объятиях.
– Не хочешь по-хорошему! – взревел Олег.
Одной рукой он схватил Игонина за шиворот, другой за ремень. Хрустнула рубашка, треснули брюки, а сам насильник превратился в метательный снаряд и с грохотом влетел в кресло, едва не перевернув его.
А Олег ощутил вдруг резкий упадок сил. Надорвался, исчерпал всего себя без остатка. Но Игонин и не думал брать реванш. Поднимаясь, он смотрел на Олега с безумием одичавшего маньяка, но вместе с тем в его глазах был вполне осознанный страх.
– Ты кто такой? – спросил он, тыча в Олега пальцем.
– А я сейчас скажу!
– Кто ты такой, чтобы спать с этой женщиной? – Игонин ткнул пальцем в Лизу, которая медленно поднималась с дивана, оправляя платье. – Она – все, а ты – никто!
– А ты кто? – Олег почувствовал, что силы возвращаются к нему, и до хруста сжал кулаки.
– Она все равно будет моей!
Голос у Игонина сорвался, он «дал петуха», только вот Олега это ничуть не развеселило. А Лизу – тем более.
– Убей его, – тихо сказала она.
Олег кивнул, шагнул к подлецу, но тот ударил первым. Два удара, и оба в голову. Олег увернулся от одного, пропустил мимо себя другой. Было время, когда он всерьез занимался боксом. И насильник должен был в этом убедиться.
С левой Олег ударил несильно, но точно в подбородок. И тут же рубанул правой – с размаха и не касаясь руки, которой Игонин пытался закрыться. И тут же короткий прямо в корпус. А когда подлец согнулся, подставляя под ногу свою наглую рожу, подпрыгнул и нанизал ее на коленку. Игонин упал, но тут же поднялся. Бросился к двери, но его повело в сторону, и он оказался в углу.
– Все, все, не надо! – воскликнул он, одну руку протягивая к Олегу, чтобы тот не смог его ударить, а другой размазывая кровь под носом.
Вытянутая рука Олега и взбесила. Правой он оттолкнул ее, а левой провел боковой в челюсть. Игонин упал, повернулся на бок и закрыл лицо руками.
– Ничтожество! – выкрикнула Лиза.
Олег не стал ждать, когда Игонин поднимется и уйдет. Схватил его за руки, вытащил в прихожую, открыл дверь. И спустил с лестницы.
– Еще раз увижу, убью! – заорал он, швырнув ему вслед пальто.
В это время открылась соседняя дверь, и за порог выглянула тетя Рина, экзальтированная особа с кремовой маской на лице и в халате гейши.
– Это я не вам! – поворачиваясь к ней, сказал Олег.
И тут же запустил в Игонина туфлей, которую подала ему Лиза. Сразу же в ход пошел и парный башмак.
Тетю Рину распирало от любопытства, она не удержалась, вышла на лестничную площадку, глянула на Игонина, который лихорадочно обувался. А Олег закрыл дверь и пристально посмотрел на Лизу.
– Ты же видел, я не хотела! – мотнула она головой.
– Да, но как он сюда попал?
– Мне позвонили с работы, я вернулась домой. Открываю дверь, и тут вдруг он… – Лиза протянула руки к Олегу, чтобы остановить его, даже глаза закрыла, призывая к спокойствию и его, и себя. – Так! Давай начнем с того, что я перед тобой не виновата. И дядю твоего к себе не заманивала.
– А он пришел.
– И сошел с ума… Я не думала, что он может быть таким. Хотя нет, думала, наверное, поэтому и отказалась работать с ним.
– Он звонил отцу, спрашивал, где я.
– Он следит за нами. Постоянно за нами следит, – кивнула Лиза. – Он больной… самый настоящий маньяк…
– Больше не сунется. – Олег улыбнулся, вспомнив, как спустил дядю Марка с лестницы.
– Не знаю, – усомнилась Лиза.
– Предлагаешь его убить?
– Я предлагаю? – вскинулась она.
– Ты так сказала.
– Это сгоряча. А тебе спасибо… За все спасибо… – Лиза нежно улыбнулась Олегу, подошла, обняла, прижалась к нему и дрогнувшим голосом спросила:
– Ты же меня не бросишь?
– За что?
– Со мной у тебя одни неприятности…
– Переживем!
Олег провел рукой по ее спине, нащупал молнию на ее платье, легонько надавил на замок. А когда Лиза покорно кивнула, соглашаясь раздеться, самодовольно улыбнулся. Лиза – это женщина, из-за которой сходят с ума. И которую все хотят. Но спать она будет только с ним. А остальные пусть облизываются, пока им языки не повырывали.
Интернет не просто вплелся в жизнь, он запустил свои щупальца под погоны, под фуражки. Даже полковник Шишов, которому за пятьдесят, признает его важность. Он не постеснялся прокрутить перед подчиненными ролик с ютуба, показал, как Никита бодается с «кошачьим» блогером и его худосочной подружкой.