Ну а там им долго уже не пришлось идти, и как только они свернули в первый же встречный коридор, то тут же наткнулись на дверь, табличка на которой говорила о том, что они пришли к цели. Но Реконструктор, хоть и взялся за ручку двери, вновь не спешит её раскрыть, а изучающе посмотрев на Детектива, к удивлению последнего, задался не относящимся к месту и цели прихода вопросом:
– А вот скажи мне, какое ты любишь кино? – Ну а когда спрашивают о чём-то не относящемуся к делу, хотя и дел особенных не было, но так, с бухты барахты, то в первую очередь уже сам задаёшься вопросом, а к чему бы это он об этом спросил. Когда можно было, к примеру, спросить: «А какую ты кухню любишь?», – что было бы понятно, к месту и по делу. А тут его кино интересует. Или может быть, у них там, в зале, всё поделено на специальные зоны, где в одной, у экрана телевизора размещаются любители боевиков и острой пищи, в другой – любители гангстерских фильмов и значит спагетти, далее фанаты ужастиков – вегетарианцы, ну и так далее.
И Детектив, наверное, спросил бы Реконструктора обо всём этом, но он не спросил. А уже зная, что в данном случае нормального ответа не дождаться и будет лучше – сказать первое, что на ум придёт.
– Про супергероев. – Ответил Детектив, вспомнив разговор с Реконструктором о нечто таком похожем.
– Понятно. – Коротко, с задумчивым видом ответил Реконструктор. «И что теперь?», – спрашивая про себя, ожидаючи, уставился на Реконструктора Детектив. Но Реконструктор ничего не ответил, а открыв дверь, пригласил Детектива пройти внутрь. Что Детектив и проделывает, внимательно смотря по сторонам и под ноги. Ведь когда о чём-то спрашивают перед входом в незнакомое помещение, то одно уже это обязывает быть осторожным и готовым к тому, о чём тебя спрашивают.
Ну а раз речь велась о кино, то вполне вероятно, что тебя там внутри и в частности на кухне, будут ждать знатоки кунг-фу, которым только дай повод – твоя недовольная физиономия или игнорирование тобою дежурного блюда, то они все вместе, тут, как и вокруг тут, и готовы уже продемонстрировать тебе знание своих приёмов и, не сходя с места доказать, что их школа кунг-фу самая лучшая.
– Значит, игнорируешь нас? – в фартуке перепачканном кровью, воткнув в стол огромный нож, по которому ещё стекает чья-то, бывшего живого кровь, вежливо задаётся вопросом, судя по чёрному поясу, всего лишь су-шеф.
– Но я на диете. – Не сводя своего взгляда с этого, скорее мачете, нежели ножа, истекая потом, пытается аргументировать свой заход сюда и столь малый заказ посетитель.
– А ведь об этом ещё не знает сам шеф-повар. А он у нас натура настолько чувствительная, что мы и не знаем, кто из вас выживёт, если он об этом узнает. – Лицо сушефа становится настолько грустным, что у посетителя уже нет сомнений насчёт того, кто не переживёт, узнай об этом его скудном поведении шеф-повар.
– А зачем ему вообще жить, раз невозможно пользоваться жизненными благами в полной мере?! – доставая не меньший тесак, чем у су-шефа, вынес приговор посетителю шеф-повар, как только услышал эту его диетическую аргументированность.
– Но судя по его, даже по сравнению с вами мастер (Су-шеф делает наклон в знак уважения к мастеру) избыточному виду, то жизненные блага уже достаточно переполнили его. – Су-шеф всё же решил вступиться за клиента, обещавшего ему хорошие чаевые. Но разве это может служить аргументом для мастера, который слышит в словах су-шефа вызов себе, от этого, чёрт знает кого, даже не знакомого с кунг-фу и посмевшего быть в чём-то величее, чем он.
– Ну тогда он, точно напросился. – Шеф-повар – мастер Чен, схватив тесак, не смотря на свой за сто килограммов вес, легко перемахнул через раздаточную, и в одно мгновение оказался перед фактом трусости клиента, который бросив всё, улизнул от расплаты. Что, конечно, возмутительно видеть мастеру Чену, который всю душу вложил в своё дежурное блюдо. После чего он, не смотря на всё своё мастерство, слегка переполняется гневом и решает, что первый кто сейчас зайдёт сюда, под своды его столовой, отведает на вкус его тесак. Ну а тут как раз и заходит, ничего о таком и не помышляющие, Реконструктор и Детектив, которые само собой попадают под раздачу и падают жертвой несвоевременного захода в столовую.
И так, наверное, и произошло бы, если бы Детектив не был собою предупреждён и не задумался бы о возможности такого варианта развития событий. Ну, а кто предупреждён, то тот, как говорится, вооружён. И стоило им зайти внутрь столовой, как мастер Чен, однозначно испугавшись грозного вида Детектива и, увидев в нём представителя более сильной школы кунг-фу: «Пистолет ТТ», в один момент переместился обратно, и даже не на кухню, а за кассу, чтобы там перевоплотившись в противную тётку с бородавкой на носу, незримо присутствуя в ней, вести наблюдение за пришедшими.
Что же касается Детектива, то он, не смотря на то, что не обнаружил ярко-выраженной опасности (точно затаились где-то), всё же решил быть начеку и поэтому ни на шаг не отступал от Реконструктора, который зайдя внутрь, сразу же прямиком направился к раздаче. Хотя нет и прежде чем устремиться к месту выбора блюд, Реконструктор сделал остановку на входе, для того чтобы Детектив смог бы визуально ознакомиться с видами этого помещения.
Впрочем, на этот раз Детектив ничего нового для себя не увидел и вынужден был признать, что в вопросе питания, эта передовая компания не столь уж передовая, и здесь ничего столь прорывного и нового не наблюдалось. И как в любой столовой, на своих, чётко обозначенных местах, находились столы и сама кухня. При этом в зале для принятия пищи находилась более многочисленная масса одетых в форменную одежду сотрудников компании, ну а со стороны кухни им противостояла гораздо менее малочисленная группа – работников кухни, которые имели на себе другую отличительную форму одежды.
Ну, а Детектив, до сих пор мысленно находясь под давлением заданного ему Реконструктором вопроса про кино, вновь ассоциативно, с ранее увиденным в кино, увидел во всём этом скрытый подтекст. Так, на месте этой многочисленной массы сотрудников одетых в синюю форменную одежду, ему представились представители местной школы кунг-фу «Чоцзяоцюань» (кулак втыкающихся стоп) или по другому (по форме) школы «Голубого дракона», которые делают основной упор на умении настоять на своём. Что, как оказывается и здесь востребовано, при наличии не малой очереди к секционной раздаче.
– Ос! – глубоко вздыхают при виде этой очереди подошедшие, ещё безусые и не слишком терпеливые ученики, начиная комплекс дыхания, релаксирующего состояние напряжения организма и нервов.
– Таков наш Дао. – Более чем красноречив взгляд непроницательных и мало чем проймёшь, невозмутимых лиц мастеров кунг-фу, чьи золотые часы на руках, одним своим стоящим много чего видом, показывают молодёжи, что всему своё время. И что они всегда выбирая золотую середину, в конце концов, смогут достигнуть нирваны и сумеют стать обладателями своего золотого времени.
Между тем на пути учеников школы «Чоцзяоцюань» встаёт не только сама природа очереди, частью которой являются и они сами, что ими терпимо, но вот что нестерпимо, так это влияние на её скорость движения, как будто специально (специально) для этого сюда для её торможения поставленных, их конкурентов – учеников школы «Пигуацюань» (Кулак рубок и подвешиваний). А уж этого, молча и не дёрнувшись, стерпеть можно лишь имея только чёрный пояс или звание мастера кунг-фу.
И хотя представителей школы «Пигуацюань» или «Огненного дракона», раз, два и обчёлся, всё же по наглости и хамству им ровни нет, и они, используя своё близкое к холодному оружию положение, задирают не только свой нос вверх, но всех тех, кто приближается к раздаче.
– Ну чё, глазами хлопаешь и рот раззявил. Давай, поторапливайся делать выбор. – Как специально, подобранным мерзким голосом, сбивает с толку и не даёт опомниться подошедшим к горячим блюдам ученикам школы «Голубого дракона», натянувшая на глаза свой колпак, скрывающаяся под видом мощной поварихи, мастерша «Чёрная вдова» (говорят, что она свои смертельные удары – скалкой или половником по голове – отрабатывает на своих, вдвойне неосмотрительных мужьях; и не все головы, как оказывается, столь крепки).
– Я это…– и не успевает растерявшийся ученик озвучить свой заказ, как «Чёрная вдова» уже накладывает ему то, что ей на глаз попало.
– На, держи. – «Чёрная вдова» бесцеремонно протягивает исполненный заказ растерянному ученику, обалдевшему от такого представшего перед ним блюда – парящему паром гороху.
– Но я…– вновь не успевает возразить ученик школы «Голубого дракона», как «Чёрная вдова» затыкает ему рот своим полным ненависти взглядом и предупредительным словом: «Я знаю, что тебе для демонстрации своей внутренней силы этого блюда не надо. Но знают ли об этом твои товарищи по работе». После чего, подобным образом зааргументированному ученику, ничего не остаётся делать и он, уже молча продвигается вперёд к кассе.
Ну а на кассе всех встречает своим носом с бородавкой, с редкими усиками и бородкой, основатель школы «Кулака рубок и подвешиваний» известный мастер Ушу Чен, который перевоплотившись в настырную, внушающих ужас габаритов тётку, не даёт ни одного шанса представителям конкурирующей школы «Голубого дракона», не рассчитавшись пройти мимо неё. И хотя жуткий вид мастера Чена, мало даёт повода усомниться в том, что он спокойно потерпит сомнения на счёт его предъявляемого к оплате счёта, всё же находились безголовые недоросли, которые полагаясь на свою неопытность, пытались оспорить у мастера Чена свои счета.
– Чего-чего ты сказал? – мастер Чен до степени расшатывания под собою стула и кассы, потрясён такой наивностью стоящего сопляка напротив, который вслух усомнился в его знании математических основ и верности ударов пальцев руки по цифрам клавиатуры. После чего следует взгляд смерти, отчего ноги сопляка начинают постепенно подгибаться, а сам сопляк, этот ученик школы «Голубого дракона», начинает переливаться красками всех цветов радуги.
Ну, а когда сопляк уже сто раз подверг себя самобичеванию за такую свою не выдержку, которая не пристала ученику школы «Голубого дракона», и готов, не вдаваясь в детали, а в частности в чек, покинуть своё место-стояние у кассы, мастер Чен, почувствовав слабость противника, прибегает к контрольному удару. И он, используя свой нос или то, что на нём находится – огромную бородавку, лезет ею в этот злополучный чек. Где теперь этому сопливому ученику кажется, что близорукий мастер Чен водит своим носом не по цифрам стоящим напротив блюд, а натурально по самим этим блюдам. Отчего ученику становится до тошноты плохо и он, потеряв невозмутимость и контроль над собой, хватает свой разнос и пошатывающимся шагом устремляется вначале к столу, чтобы, бросив на него разнос, затем убежать в туалет, чтобы уже там выбросить из себя всё накопившееся.
Ну а мастеру Чену уже нет до него дела, когда он уже слышит, как «Чёрная вдова» разделывает под орех следующего клиента, и значит, и ему нужно быть готовым выставить свой следующий счёт.
И кто знает, сколько бы ещё продолжалось это доминирование школы «Кулака рубок и подвешиваний» или «Огненного дракона», если бы именно сегодня, буквально за пять минут до прихода в столовую Детектива, сюда не нагрянул представитель школы «Кулака вечной весны» «Защитник», или другими словами Алексиос, или ещё более доступными словами – просто Лёха. При этом школа «Кулака вечной весны» имела дружественные отношения со школой «Голубого дракона», а сам Лёха, немного недружественное отношение с одной из её учениц – прекрасной Ксиеронг, что означает изящное самообладание. Чего (самообладания) видимо и не хватало этому просто Лёхе (чем и обусловлена его тяга к прекрасной Ксиеронг или просто Ксюше).
И если он при подходе к раздаче, поначалу стерпел броский вызов «Чёрной вдовы» ему на тарелку жаркого, которое забрызгало ему рубашку (он не хотел привлекать внимание к не слишком чистой рубашке), то вот дерзости мастера Чена на кассе, он естественно стерпеть не смог (у него всё посчитано и денег в самый раз). И, конечно, не просто спросил, а к не срываемому удивлению мастера Чена, потребовал объяснить эти, не сходящиеся с меню цифры.
– Не морочьте мне голову, молодой человек. – Мастер Чен сразу же выставил блок и нанёс этот, с намёком на его молодость удар под дых, молодому, но уже мастеру Лёхе. Молодой?! А это значит, что он застал ЕГЭ, а это говорит о его так себе грамотности. Но Лёха на то уже и мастер, что проведя нимало спорных боёв, своей непробиваемостью умеет увернуться от таких мелочных ударов и в ответ разит фактическими, с ссылками на чек ударами. Что, естественно, округляет глаза мастера Чена, как выясняется, не ожидавшего такой прыти от своих пальцев, забежавших так далеко вперёд. И в результате чего, он уклончиво вынужден признать, что в этом единичном случае он допустил маленькую не точность.
– Но ты же не будешь показывать себя таким придирчивым привередой перед девушкой. – Но мастер Чен не успокаивается и наносит боковой удар по мастеру Лёхе, вынуждая его ограничиться этим малым подсчётом и покинуть пределы кассы. Но мастер Лёха, не только представитель школы «Кулака вечной весны», требующей от него повышенной внимательности к распускающимся весенним цветам, но он также ярый приверженец стиля «принципа», который (а также денег впритык) не даёт ему отступить, не решив до конца вопрос с мастером Ченом.
Ну а мастер Чен и так уже на взводе, а тут ещё всякая мелочь что-то требует, и он, конечно, оскорблён этим, не просто недоверием, а определённо вызовом ему и в его лице всей школе «Огненного дракона». И мастер Чен, раскалившись до красна, подрывается с места и взывает к помощи своих учеников:
– Да вы только посмотрите на этого умника! Молоко на губах ещё не обсохло, а он уже берётся учить, в матери (мастер Чен находится под защитой женской оболочки и поэтому в своей защите использует матерные слова) ему годятся, людей. – На что с кухни, сюда тут же сбегаются любопытные лица кухонных работников, в числе которых даже замечена морда кота Васьки – талисмана школы «Огненного дракона». Но мастер Лёха крепкий орешек и он, не краснея, ответно в упор смотрит на все эти раскрасневшие от запахов и тепла печей на кухне лица подмастерьев, которые, используя загадочный приём под названием «пересмотреть взглядом», пытаются уронить мастера Лёху в своих глазах. Что у них не выходит и тогда мастер Чен, бросив свой взгляд на спутницу мастера Лёхи Ксиеронг, вновь пускает вход свои подлые приёмы.
– Постеснялся бы своей девушки, так себя вести. Хотя, чего ему её стесняться, раз по всему видно, что он обормот. – Заявляет мастер Чен. Что на этот раз цепляет мастера Лёху, который хоть и не питает на свой счёт иллюзий и, пожалуй, даже обормот, но об этом говорить разрешается только Ксиеронг, а не какому-то мастеру Чену.
– Я только один раз попрошу. – Сдвинув в напряжении брови, строго проговорил мастер Лёха. На что, конечно, мастер Чен ожидаемо ответил: «А что, иначе?». – И неожидаемо, издевательски добавил:
– А иначе, или я, или она. – Что не только для мастера Лёхи, но и для всех их окружающих учеников обеих школ удивительно было слышать. И все без исключения, взглядом анализирующим сходства, которых нет, и различия, из которых они состоят, начинают внимательно сравнивать мастера Чена – тётку с бородавкой на носу, и саму весну – Ксиеронг. И если в вопросе предпочтений двух мнений быть не может, то вот почему на поверхность всплыл сам этот вопрос выбора, то вот это заставляло крепко задуматься о неисповедимости бытия человека, которого в своём неразумении (выпивши был), чёрт знает, куда только не занесёт.
«Неужели, между ними что-то было?», – больше, конечно, не веря своим глазам, чем веря, задавались вопросом поглядывающие на мастера Чена ученики обеих школ, где представители школы «Голубого дракона» больше склонялись к версии: «Не может такого быть», тогда как последователи мастера Чена, покачивая головами, пребывали в уверенности в том, что в нашей жизни всё может быть.
И, наверное, мастер Лёха пал бы жертвой всех этих тайных ударов, включавших в себя взгляды и пересуды, если бы к нему на помощь не пришла Ксиеронг, и не взяла всё дело в свои тоненькие ручки; а именно крепко схватив руку мастера Лёхи. Ну а Лёха получив такую, ни с чем несравнимую поддержку, вдохновился и, не желая тратить больше слова на все эти пересуды, свободной рукой, к ужасу противной стороны, схватил вилку и на глазах той же стороны, воткнул её в лежащую на своей тарелке котлету. Далее следует напряжённая пауза, где все взгляды обращены на эту котлету, чья судьба находится в руках мастера Лёхи.