Пролог
Тучи клубились на горизонте. Точно такие же, как во взгляде капитана, оценивающе взиравшего на свой новенький корабль. Глаза – это было единственное, что ещё жило на его лице, давно превратившемся в безупречную маску. Ветер развевал длинные волосы, играл с вплетёнными в них по обычаю перьями птицы таа-рви. Тёмный костюм капитана напоминал драконью чешую – плотно облегал и полностью скрывал тело. Только кисть правой руки была открыта – широкая обветренная рука человека, не чуравшегося тяжёлого труда.
– Эвер, мы должны успеть раньше, – глухо произнёс его спутник. – Мы сможем?
Капитан положил руку ему на плечо.
– Мы сможем все, что угодно, Рикхар-та-Каэзр. Эта птица обгонит самую безумную из дракониц Ас-ширрат.
– Птица? Скажешь тоже! Твоё чудовище больше похоже на прародителя самых огромных китов.
– Мы успеем вовремя. Будем быстрее и принца и даже её.
Корабль покачивался на волнах. Обшитые медью бока блестели в свете огней пристани. Он производил впечатление, не скорости, но мощи. Древней, неумолимой, безграничной. Как море – или сами небеса.
Глава первая. На самом краю мира
Этот большой дом трудно было содержать в порядке и чистоте, Тиане следовало давно уже признать свое поражение и вернуть Маргиту. Но вечные попрёки вместе с кипучей энергией не давали ей сидеть сложа руки, так что она попыталась занять их хотя бы метлой и мокрой тряпкой.
– Пару лет потренируешься и сможешь зарабатывать себе на черствую корочку хлеба, – язвительно заметила Вэй, когда Тиана проходила мимо с очередным ведром мыльной воды. – Вот только что будем есть мы?
Тиана замерла. Этих вопросов она ожидала с первого дня своего возвращения. Пока она жила в столице и зарабатывала уроками полетов, Вэй и Таире хватало с лихвой. На еду, одежду, лекарства и оплату помощи по хозяйству. Тиана отсылала половину своих денег и сама не бедствовала. Теперь же необходимо было придумать что-то еще, но пока Тиана не могла себя даже заставить пересчитать привезенное с собой золото.
– Что ты собираешься делать? – в который раз задала Вэй вопрос, которому пока не могло быть ответа. – Ты умеешь только танцевать и летать, а это никому не нужно здесь. Здесь ловят рыбу, работают на мельнице, разводят овец… Никаких принцев и драконов. Разве что дикие морские змеи далеко к северу от островов, но их не приручают, как в южных морях. Их убивают. А ты не сможешь. Зачем ты вернулась и что ты собираешься делать здесь?
Тиана закончила мыть лестницу и только тогда села на лавку рядом с креслом сестры.
– Ты права. Я ничего не умею.Но это не значит, что не смогу, понимаешь? Я найду подходящую мне работу.
– Тогда сделай это поскорее. Твои запасы скоро иссякнут. Будем жить на продажу моих поделок или побираться у пристани?
– Хватит, Вэй.
Тиана поморщилась. Сестра была во многом права. Во многом, но не во всём. Да, здесь, в Миргейле даже те копейки, что могла выручить своим рукоделием Вэй, было больше, чем способна была раздобыть сама Тиана. Потому что Тиана не могла ничего.
Нет, она никогда не боялась работы – своей, опасной, сложной, древней, связанной с небом, огнём и ветром. Но как быть в мире, где ценятся куда более простые вещи?
– Я могу замолчать, но проблема от этого не иссякнет. Тьеверра рано или поздно уедет, и кумушки с побережья перестанут заваливать наш дом корзинами гостинцев.
Тиана улыбнулась. Фалько дни напролёт проводил, рисуя местные пейзажи, суровые, дикие, переполненные каким-то древним колдовским очарованием. Иногда же он снисходил к простым смертным и писал портреты – бесплатно, за угощение и пересказ бесконечных побасенок. Миргейлские хозяюшки, не привыкшие быть не благодарными, пекли пироги и приносили в дом Вэй. Смешно подумать, но Тьеверру за короткое время пребывания здесь успели узнать и полюбить многие. В то же время саму Тиану мало кто знал.
Она и сама себя сейчас не всегда понимала.
Ей нравилось жить в этом большом, добротном старом доме. Он напоминал ей корабль. Один из тех, что когда-то – в далекой и, несомненно, прошлой жизни – были у её отца. Скрипящая палуба-пол. Тёмное дерево перил. Занавеси-паруса на окнах. Шум моря за ними. Мольберты, холсты, ткацкий станок, гончарный круг, прялка – неизменные спутники и свидетели разносторонних талантов Вэй. Украшения из ракушек и морских камешков, которые делала Таира. В те редкие моменты, когда могла усидеть дома, конечно.
Таира и море были главной радостью в этой внезапно наступившей новой жизни. Неразделимые друг с другом, девочка и море. Дочь росла самым настоящим деревенским сорванцом – озорным и неугомонно деятельным. Она знала все таинственные тропки в скалах острова, заповедные утёсы и гроты, умела ходить под парусом на маленькой лодочке, ловить рыбу и нырять за жемчугом. Тиана в чём-то даже завидовала этой свободе – её собственные юные годы были гораздо более скучными когда-то. Кроме того к материнской любви примешивалась немалая доля грусти – очень уж мало времени у них двоих получалось проводить вместе. Большую часть Таириного детства Тиана упустила, находясь слишком далеко. А теперь суматошно и лихорадочно пыталась наверстывать, сама при этом чувствуя себя не родителем, а скорее старшей сестрой этой чудесной девочки с ветром в серебристых косах.
– Иногда мне кажется, что ты играешь с ней в те игры, в которые никогда не могла играть со мной, – с горечью заметила как-то Вэй.
И да, и нет – могла бы сказать Тиана. Потому что они с Таирой не играли. Они плавали наперегонки. Ныряли за подводными сокровищами. Разводили костры на самой высокой скале островка и травили страшные байки до рассвета. Таириным друзьям её столичная мама-подружка тоже явно очень нравилась. Ещё бы! Какой деревенский мальчишка откажется послушать про имперских героев в сияющих доспехах да с легендарными мечами, зловещих магов и драконов? О последних Тиана могла рассказывать бесконечно и знала так много, что у малолетних слушателей столько вопросов не находилось. Впрочем, им и без вопросов было о чем поговорить.
Иногда они выбирались на побережье Кантипурры – на ярмарку или очередной праздник. Таира любила танцевать самозабвенно. Тиана купила отрез небесно-голубого шёлка на блузку и тончайшей шерсти для юбки и кафтана. Вместе с Вэй они смастерили для Таиры костюм, каких не было даже у признанных местных модниц. Вэй действительно была одарена богами – вышивка и кружево, вышедшие из-под её искусных пальцев, могли бы цениться на вес золота даже в столице. Вот только в столице и в любом другом большом городе ни одной из любимых Тианиных девочек делать было решительно нечего.
– А ты пойдёшь на праздник? – спросила Тиана сестру, когда наконец покончила с казавшейся бесконечной уборкой.
– Что мне там делать? – пожала плечами Вэй. – Ездить на кресле вокруг костра?
– Посмотреть на красивые танцы. Выпить огненной настойки и орать во всю глотку "Сказ о русалочьей любви". Попросить у дядьки Лироу шутиху и запустить её в темнеющее небо. Например, я собираюсь заняться примерно вот этим самым.
– Ты – другое дело.
– Почему?
Тиана действительно не понимала. Вэй была не из тех, кто отчаялся и сложил руки, сломленный своим увечьем. Она не так уж сильно отличалась от большинства девушек ее возраста – любила наряжаться и музыку, имела множество друзей и ещё больше честолюбивых творческих планов на дальнейшую жизнь. До переезда в Миргейл Вэй часто ездила верхом, но здесь на крохотном острове держать лошадей было бы глупо. Разве что перебраться на большую по размерам Кантипурру, хотя и там путешественники предпочитали передвигаться на своих двоих.
– Так почему? С чего вдруг тебя увлекла жизнь затворницы? И почему мне можно пить и не танцевать, не чувствуя себя обделенной, а тебя это вдруг стало задевать за живое?
– Не то, чтобы прям задевать, Тинья, но… – Вэй поморщилась как от головной боли. – Тебе легко говорить. У тебя уже все было. Приключения, любовь всей жизни, какие-то свершения и достижения на выбранном поприще, невероятные драмы, удивительные встречи. Даже дочь вот есть. А еще были принцы, маги, война, заговоры, религиозные фанатики, политические интриги, дворцы, балы, драконы, море, чужие страны. Это очень много для одной жизни, даже если больше в ней не случится ничего интересного. Поэтому – да, ты вполне можешь остановиться, выдохнуть и пить "огненную" в трактире дядьки Лироу. Тебе за тридцать и у тебя уже все было. Я же буду выглядеть просто жалко в этой роли. Бедненькой девочкой, которую так наказала судьба. Отвратительно.
– Ты так думаешь? – Тиана грустно улыбнулась. – Что у меня уже всё было? И со мной все уже кончено? Мне уже поздно что-нибудь хотеть, да?
– Да нет же! – Вэй махнула худющей рукой. – Ты совсем меня не поняла! Ты можешь хотеть, можешь не хотеть, можешь жить, можешь завтра умереть. Ты уже есть. Ты прозвучала в этом мире – так или иначе.
Тиана вздохнула.
– Всё-таки ты – поэт, Вэй. Может, в следущий раз попросим Ниру взять в столицу тебя? Со своим неземным ликом и талантами ты будешь иметь успех.
Вэй улыбнулась. По поводу "неземного лика" она уже даже не пыталась спорить. Фалько исполнил Тианино условие и написал портрет Вэй вскоре после приезда. Увидев результат, девушка побледнела и на какое-то время лишилась дара речи. Зато автор и Тиана посмеивались: они-то Вэй видели со стороны именно такой.
Тонкое одухотворённое лицо – русалка, сирена, призрак, сотканный из лунного света. Длинные косы расплетены и плащом скрывают тоненькую фигурку в перламутровых переливах паутинного шелка. Огромные глаза кажутся бездонными, приковывая к себе внимание любого. Зимнее море было в них, суровое и холодное. Зимнее море плескалось и вскипало бурунами у её босых ног. Искалеченные в раннем детстве ступни под кистью художника стали напоминать плавник, а раскинутые в стороны руки в пенном кружеве – крылья. Диковинное существо – чудом снизошедшее на землю.
– Нет, Тьянка. Столичный блеск – это ваше с Нирой. Вот если когда ты решишь вернуться в Релла Гьяччио…
Тиана выкупалась, присела у очага сушить и расчесывать волосы. Прибежавшая Таира вытащила на середину комнаты сундук, принялась перебирать привезённые матерью немногочисленные наряды.
– А что ты наденешь на праздник? У тебя есть такая юбка как у Мирши Люпинки? В глубокую складку, чтобы развевалась, когда ты будешь прыгать через костёр?
– Я? – рассмеялась Тиана. – Через костёр? Думаю, Тая, что я уже старовата для подобного.
Таира, уже успевшая вытянуть из сундука единственное нарядное платье, завороженно разглаживала чернильно-синюю ткань.
– Да, мама, тебе можно и не прыгать. Все равно все будут смотреть только на тебя, ты самая красивая.
Тиана покачала головой.
– Самая красивая – ты. Ну еще немножко Нира сол Гразза, но она не приехала.
– Да, – серьезно кивнула Таира. – Нира очень красивая. Как фея. А ты – просто как человек.
Вэй фыркнула. Детская непосредственность этой девочки могла бы стать немалой проблемой, если бы они жили не в Миргейле. Здесь это никому не мешало, здесь и взрослые говорили, что вздумается.
Тиана встала перед зеркалом, задумчиво приложила к себе платье. Оно и в самом деле шло к её еще посуровевшим за минувшие полгода чертам. Что-то тревожное и благородное появлялось в ее лице – не то от цвета платья, не то от шквала связанных с ним воспоминаний, мгновенно закруживших душу, отравивших кровь.
– Нет, – решительно отбросила всё это Тиана. – Никакого синего-синего. Никаких морских ведьм и чудищ из глубин памяти. Зря я его сюда притащила, лучше бы подарила Маруш.
– Мама, но оно такое… такое… – Таира не нашла слов от восторга, застыла, прижав к груди сложенные ладошки.
Тиана натянула куда более подходящую к случаю и месту пышную кружевную блузу, клетчатую юбку из переплетений черной и карминно-красной шерсти. В основание туго заплетенной косы воткнула резной можжевеловый гребень, украшенный стеклянными ягодами рябины. На плечи набросила шаль – одну из тех, что вязала Вэй, нанизывая на тонкие шерстяные нити бисер. А если станет холодно – подумалось с весёлой злостью – придется или плясать до упаду или напиться.
Таира, тоже уже нарядная, деловито зашнуровывала кафтанчик.
– Тьеверру ждать не будем? – спросила.
Вэй усмехнулась.
– Ваш безумный творец уплыл к развалинам маяка. Собрался писать закат.
– Да, тогда ждать не стоит, – улыбнулась Тиана. – Старый маяк красив, Фалько там наверняка заночует. Хорошо, если только один раз.
Вместе с Таирой они вышли из дома. Присоединились к шумной толпе деревенских, тоже торопившихся уплыть на Кантипурру. С Тианой здоровались, делились последними новостями, шушукались за спиной, обсуждая их отношения с Тьеверрой и немыслимо роскошный Таирин наряд. В этой суете было что-то такое – надоедливое, приземленно-простоватое, даже раздражающее иногда, но при этом уютное. Словно колючий плед, в который кутаешься, пытаясь укрыться от всех невзгод, пусть хотя бы на время. Так Тиана и жила теперь. Спрятавшись, забившись в самую глубокую из известных ей нор, подменив все возможные цели и мечты повседневными хлопотами.
Но долго так продолжаться не могло.
Огненные искры взмывали в темнеющее небо. Огромный костёр словно лизал ночь острыми языками. До знаменитых прыжков через это великолепие было пока ещё далеко – и огонь высоковат, и хмель вместе с кипучей жаждой любви и приключений еще не взбаламутил кровь отплясывающим на поляне парочкам. Пересмешник Лидоу умел устраивать праздники для своих соседей. Заказывал издалека все эти фейерверки и шутихи. Седоусый трактирщик был одним из самых зажиточных на Кантипурре, так что мог иногда порадовать народ даже себе в убыток. Всё равно потом наверстает – благо "огненная" тоже лилась рекой в немалые кружки, а она стоила не так уж и мало.
Тиана баюкала глиняную стопку с традиционным местным напитком. И пить не пила, и не отставляла – так никто не пытался втянуть в круг танцующих. Визжали-заливались скрипки, отзывались им дудочки-вислы и мелодичные ситары. До Каомо и его озорной сестрицы островным музыкантам было далеко, но Тиане незатейливость мелодий сейчас казалась прекрасной.
Таира отплясывала в самом сердце всеобщего веселья. Звенели бубенцы в косах, летели по ветру яркие ленты. Дочь сбивала подковки на новеньких сапожках, не отставая от взрослых ни в умении, ни в выносливости. А когда музыка сменилась более мелодичной, никто даже и не удивился, что именно Таира повела за собой сложный рисунок девичьего танца.
– Ох, хороша кому-то невеста будет, – заметил дядька Лидоу, присаживаясь перевести дух. – Такого переполоха наделает, какого со времен юности графской дочки не случалось. Вот увидишь.
– Накаркаете, – фыркнула Тиана. – Понимаю, что хотите польстить. Но мне это не нравится. Таира и так избалована всеобщим вниманием, нечего откармливать ее тщеславие.
– Мудрености, – презрительно пробурчал трактирщик. – Ты ей еще учителей найми, чтобы по-благородному воспитывать.
– Не думаю, что ей это нужно, – улыбнулась Тиана. – Да и не по карману мне такие излишества.
– Вот как? А разве не ты у нас богатая столичная дама, которая за рыбу расплачивается золотом?
Тиана пожала плечами, хлопнула "огнёвку" залпом, даже не закашлявшись. Пару раз втянула носом воздух.
– Золото имеет свойство заканчиваться, – сказала хрипло. – Скоро приду к вашему забору, буду у завсегдатаев милостыньку просить.
– Ну зачем же так-то? – улыбнулся дядька Лидоу. – Руки у тебя есть, ноги тоже. Молодая, сильная. "Огненную" вон хлещешь, как не всякий мужик сдюжит. Заработаешь.
– Конечно, – кивнула Тиана.
Куда она денется, в самом деле? Куда она может деться с этой прохудившейся лодки, когда вот-вот грянет шторм? Только на самое дно.
– А хочешь, приходи ко мне? – предложил трактирщик, снова до краев наполнив Тианину стопку. – Моя нынешняя помощница скоро работать не сможет, пузо уже даже под пышным фартуком с порога видать. Да на том пороге горе-муженек вечно топчется, неспособный удержать жену дома. А мне ох как нужны запасные руки. Ты годишься.
Тиана задумалась. Предложение было неожиданным, но подходило ей. Простой, не требующий большого ума труд – разве не об этом она мечтала, начищая полы в доме Вэй и Таиры?
– И не боитесь? – спросила она. – Я же столичная госпожа, наверняка неумеха и белоручка? Перебью вам всю посуду, опозорю перед посетителями, да ещё и разревусь от грубых шуток потерявших берега выпивох?