Недалеко от побережья Японского моря, в предгорьях Сихотэ-Алиня, сгорел небольшой дом, стоящий в стороне от Приморских городов и посёлков. Возможно, эта информация считалась бы новостью, практически не имеющей особого информационного повода, если бы странный случай и непонятное возгорание можно было считать типичным или рядовым. Прежде всего, не обошлось без жертв. На месте пожара погиб солидного возраста мужчина. На месте происшествия нашли две обгоревших ноги.
При этом сразу же возникло сразу же великое множество вопросов, на которые ни правоохранительные органы, ни наука не имела никаких, более или менее, вразумительных ответов. Не ясно, почему от пострадавшего остались только ноги и больше ничего? Ведь пожар не был уж таким сильным. Он пощадил даже половину мебели в домике, книжный шкаф, в котором был найден паспорт сгоревшего гражданина. А тут от человека остались только ноги, кое-какие документы, к примеру, странного типа удостоверение, выписанное несуществующей частной фирмой «Невеста барса» на имя Ивана Петровича Сидорова, обладателя и обнаруженного паспорта. В удостоверении указывалось, что этот самый Сидоров является штатным тигроловом, опять же, несуществующего акционерного общества «Тропа».
Следствие не сразу, но установило, что такого человека и с подобной профессией никогда не существовало не только в России, но и, скорей всего, на планете Земля. А более тщательное изучение самой сущности странного поджога никому не нужного домика дало совершенно неожиданные результаты. Генетический анализ показал, что обгоревшие ноги принадлежат ранее внезапно исчезнувшему в неизвестном направлении профессору, доктору медицинских наук, заведующему кафедрой анатомии человека одного из медицинских российских университетов Игнату Аркадьевичу Окуркову. Значит, под чужими документами погиб, именно, он, а не кто-нибудь другой.
Было понятно, что профессор сгорел, правда, странным образом. Но, разумеется, уйти во время пожара без ног он никуда не мог, потому и похоронили его (то есть, ноги) в закрытом гробу на кладбище, как и всех нормальных людей. Не секрет, что к усопшему Окуркову, доктору медицинских наук, у ряда специальных служб имелось немало вопросов. Но поскольку покойник (в данном случае, его ноги), уже не мог на них ответить, то задавать их майоры, полковники и даже генералы не стали. Похоронили – и дело с концом. Надо признаться, что даже перекрестились те господа и дамы, которые навсегда, возможно, по недоразумению остались атеистами. Но ведь любая история имеет продолжение. Да и не совсем обязательно она должна быть связана, именно, с профессором Окурковым. Вот с его изобретением – совсем другое дело.
Сравнительно молодой, но довольно старательный абсолютно во всём, сельский врач, а заодно и провизор по собственной инициативе и необходимости, Мурашов, наконец-то, вырвался на природу. Захотелось на лоне природы немного побыть, ну и, как водится, грибочков самых разных насобирать. Не важно, боровиков или маслят, лишь бы они не ядовитыми были. Но тут жена его, Филиппа Сидоровича, Алевтина всегда проконтролирует, проверит, что он там принёс в корзине. Она внимательно просмотрит и переберёт все грибы, добытые мужем, и ласково скажет:
– Ты у меня молодец, Филя! Добытчик и кормилец. Уже взрослый, под пятьдесят лет, а в грибах ни черта не разбираешься.
Она нежно поцелует его в лысеющую макушку, вывалит мухоморы, бледные поганки и сатанинские грибы в огромное ведро для мусора и вынесет почти всё это на помойку, непременно, напевая старую и добрую песню, в которой «летели наземь самураи под напором стали и огня». Ну, если говорить о грибах, то, разумеется, кое-что останется? Несколько раздавленных маслят, два три подосиновика и подберёзовика. Можно из этого, вполне, сварить сытный грибной супчик, если добавить в него триста-четыреста граммов свежей свинины и всего необходимого для такого варева.
А врач Мурашов и его славная жена после окончания медицинского университета (тогда ещё института) уже около тридцати лет проживали в довольно большом, но глухом посёлке Приморского края, почти городского типа, и занимались врачебной деятельностью. Они находились в числе немногих медиков, которые приехали сюда, как бы, по зову сердца или по каким-то другим, не совсем внятным причинам. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет. Им вот, как раз, когда-то давно этот посёлок и приглянулся.
Да ведь действовала в их населённом пункте и больница, и даже поликлиника. В ней-то, как раз, и трудились Мурашовы. Терапевтом была Алевтина Михайловна, а хирургом – Филипп Сидорович. Старались быть настоящими эскулапами, как в своё время советовал своим коллегам и ученикам легендарный врачеватель Гиппократ.
Чтобы ненароком не допустить какой-нибудь непреднамеренной ошибки или случайно не оскорбить конкретных представителей власти «высокого» и «низкого» уровня, имеется смысл не только истинное название посёлка, но и все реальные фамилии, имена людей заменить вымышленными. Но то, что у супругов Мурашовых, имелась уже взрослая дочь, которая родилась именно здесь, это неоспоримый факт. Марина выучилась в одном из отечественных университетов на экономиста, вышла замуж и эмигрировала с супругом за границу, очень далеко от этих мест – в Беларусь.
Так что, большой посёлок, находящийся между населёнными пунктами Тернеем и Ольгой, но не на морском побережье, а в таёжных местах, расположенных далеко от Японского моря, в урочищах хребта Сихотэ-Алинь, называлось Синие быки. Почему, именно «синие», не какие-нибудь другие, по сей день ни отечественной, ни зарубежной науке неизвестно. Надо сказать, что между Тернеем и Ольгой огромное расстояние, не десять и даже не сто километров. Надо сказать, что китайцев в этих местах сейчас гораздо больше, чем, к примеру, тигров. Причём, не в десять и даже не в сто раз.
Если бы, допустим, без преувеличения великий путешественник и писатель воскрес в наши дни, то не выразил бы особого восторга от того, что происходит в дальневосточной тайге. В тех местах, которые он прошёл пешком и неоднократно, теперь беспощадно вырубаются ценные породы леса, к примеру, кедр, и продаются странными личностями за бесценок в страну, которая носит ещё и полуофициальное название Поднебесная. Кто продаёт, зачем, почему народное достояние, на каком основании? Какие господа и дамы от этого получают навар?
Следует справедливо и без ложной скромности заметить, что Владимир Клавдиевич, был не только прекрасным писателем, путешественником и учёным, но и настоящим патриотом России. По этой причине в народных массах имеется определённое и устойчивое мнение, что этот интеллигентный и добрейшей души человек вёл бы себя в современной и жутковатой реальности по-иному. В своих специфических экспедициях он, прежде всего, принимал бы самое активное участие в обязательном отстреле тех господ, которые безнаказанно занимаются разграблением его Родины. Ведь он не только был мудрым и дальновидным этнологом, краеведом, прекрасным следопытом, но и считался отличным стрелком. Так что, ему на почётном гражданском поприще многое бы удалось.
Но всё это к делу не относится… Речь в данном случае идёт о сельском враче Мурашове, который присел на поваленное дерево, и с большим наслаждением дышал чистейшим таёжным, горным, да ещё и вдобавок морским воздухом. Правда, его пока ещё и хватало и в самих Синих быках. Можно было бы далеко и не ходить, а просто выйти на крыльцо собственного дома и там… дышать, дышать и дышать.
В этом плане Филиппу и Алевтине повезло. Более десяти лет тому назад они приобрели за бесценок маленькую двухкомнатную халупу у таких же относительно молодых людей, которые твёрдо решили бежать из «диких мест»… куда-нибудь подальше, допустим, в западную часть России. Странные люди. Внезапно уезжают не понятно, куда и только за тем, чтобы там, «на пыльных тропинках», с теплотой и нежностью вспоминать удивительное село Синие быки, где буквально за околицей произрастает дикий виноград и там же гуляют дальневосточные леопарды, давным-давно занесённые в Красную книгу. Китайцы, в данном случае, не в счёт. Их значительно больше, чем леопардов и тигров.
Но если каждый житель КНР срубит для личных хозяйственных нужд хотя бы по одному дереву средних размеров в окрестностях села Синие быки, то на этом опустошённом и преображённом месте можно будет построить город с населением в миллион жителей. Просто так ведь в цивилизованных странах леса не вырубаются. А если уж и появляется необходимость использовать древесину ценных пород деревьев для нужд населения страны и развития народного хозяйства (а не какого-либо другого), то с обязательным восстановлением того, что утрачено. Речь идёт о планомерных лесопосадках.
Но пока, слава богу, конкретно, до этих замечательных мест особо, то есть основательно, ещё не успела дотянуться ни одна «волосатая рука». Так… только фрагментами, но, правда, уже ощутимыми. Поэтому переполненный чувствами и флюидными потоками нахлынувшей любви к удивительному живописному предгорью, Филипп Сидорович вскочил на ноги и прильнул всем своим трепетным телом к огромному, в четыре обхвата, дубу. Видимо, насмотревшись отечественных и зарубежных фильмов, где киношные герои, даже прошедшие тщательные медицинские проверки, обследования и комиссии, настойчиво беседуют с деревьями, он громко и отчётливо сказал:
– Ну, здравствуй, богатырь таёжный!
– И я тебе желаю здравствовать! – Ответил чей-то хриплый голос. – Как живётся-можется?
Потом из дупла, наверняка, многовекового дуба высунулась крепкая коричневая ладонь, которую, не успев закрыть рот, в тихой, но упорной панике Мурашов, всё же, пожал. Затем он, улыбнувшись стайке разноцветных уток мандаринок, рухнул, как сноп, прямо на корни мощного дерева, местами торчащими из-под земли.
Но надо справедливо сказать, что Филипп Сидорович относительно довольно быстро пришёл в себя. Правда, получилось так, что сделал он это только для того, чтобы снова, тут же потерять сознание. Имеется и, вполне, обоснованное, глубокое сомнение в том, что любой другой, даже самый отважный, гражданин в данной ситуации поступил бы иначе. Дело в том, что над ним наклонился улыбчивый и бородатый человек, которого он лично похоронил больше десяти лет тому назад. Появившийся перед ним гражданин довольно солидного возраста был профессором, доктором медицинских наук. Одним словом, перед Мурашовым собственной персоной возник Игнат Аркадьевич Окурков, в прошлом заведующий кафедрой анатомии человека, который даже читал лекции у них на курсе в том городе, в учебном заведении, где Филипп и Алевтина получали высшее медицинское образование и неплохо проводили свой студенческий досуг.
Деваться было некуда, поэтому и, на сей раз, Мурашов пришёл в себя и даже поднялся на ноги, а потом присел на то же самое поваленное дерево, рядом с ожившим покойником и вылезшим, по странным обстоятельствам, не из-под земли, а из дупла многовекового дуба. Собрав волю в кулак, относительно молодой сельский врач Филипп Сидорович пояснил очень знакомому, бородатому, грязному, в рваной одежде старику:
– Дело в том, уважаемый Игнат Аркадьевич, что, когда вы были живы, мне приходилось слушать ваши лекции по анатомии человека и на некоторые другие темы.
– Ура! – Окурков вскочил на ноги. – На ловца и зверь бежит! Ты, как раз, то мне и нужен. Я вспомнил. Ты – Филипп Мурашов, способный студент. У меня хорошая память, представь себе. А сейчас, без сомнения, ты – сельский врач… с определённым опытом.
– А вы, как я понял, Игнат Аркадьевич, в настоящее время переквалифицировались и стали вампиром. Но если вы сожрёте лечащего врача-хирурга из славного посёлка Синие быки, то лишите медицинской помощи несколько тысяч человек. Правда, имеются у нас и другие медики, но без меня… Я не только хирург, у меня широкий профиль…
– Наоборот! Всё и совсем произойдёт по-другому, Филипп. Каждый в этом посёлке, конечно, бессмертным не станет, но доживёт до глубокой старости и уйдёт в мир иной здоровым и, возможно, в приподнятом настроении.
– Третий раз я терять сознание не намерен, – Филипп тоже встал на ноги. – Понимаю, что вы – крепкий старик, но я окажу сопротивление.
– Ах, вот в чём дело! – Осенило Окуркова. – Ты решил, что я, на самом деле, мёртвый?
– А как же мне ещё считать? – Уныло ответил Мурашов. – Ведь я лично прикручивал отвёрткой ваше керамическое фото к мраморному памятнику на могиле, в которой, между прочим, вы должны спокойно лежать, а не шарахаться в наших замечательных и ни с чем несравнимых, живописных местах. Или что-то не так?
Пришлось профессору и одновременно доктору наук громко рассмеяться. Точно! Его бывший студент решил, что он, Окурков, на самом деле мёртвый. Тут не стоило жалеть полезного времени, и необходимо было кое-что объяснить сельскому врачу. Ведь в том, что происходит, сам чёрт не разберётся.
Дело в том, что талантливый учёный Окурков единолично изобрёл в свободное от работы время, находясь у себя в небольшом частном домике и в здравом уме, удивительную животворящую жидкость. Она не только в кратчайшие сроки излечивала все существующие болезни, но и восстанавливала, репродуцировала все органы, части тела и даже клетки любого живого существа. Например, в организме млекопитающего злокачественная опухоль убиралась просто: выпил несколько Капель Окуркова или оросил ими больное место – и проблема решена.
Если оторвало бы, допустим, какому-нибудь нерадивому чиновнику-взяточнику и расхитителю голову, то на этом самом месте после своевременного вмешательства, за несколько часов у него бы выросла точно такая же, но новая. Свежая, можно сказать. Тут же у его подчинённых, наверняка, появилась бы надежда на то, что и мыслить, и действовать этот чинуша начнёт более прогрессивно, не отрываясь от народа и ни обирая его до нитки. Но здесь только предположение. Скорей всего, никакое обновление генетического паразита не изменит в лучшую сторону.
Поэтому свои удивительные капли Игнат Аркадьевич изобрёл только для нужд «простого» народа всей Земли, которого, по сути, зачастую травят и преждевременно вгоняют в гроб, как бы, лекарствами и медикаментами… Да и медицина подавляющего числа стран планеты если и повернута к бедным, нищим, обездоленным, бродягам и прочим люмпен-пролетариям, то, разумеется, не лицом, а филейной частью своего бесформенного, сумбурного и условного тела. Ведь даже те, кто наживается на людских бедах, уже и не ведут споры на подобные темы. Улыбаются или скалятся, и продолжают устраивать свою личную жизнь… Всё так.
Одинокий старый профессор Окурков в своём личном домике неустанно и в глубокой тайне создавал эту животворящую жидкость, опираясь на труды древних эскулапов и даже алхимиков… В конце концов, он достиг желаемого результата, испытав действие своих капель на мелких грызунах, в частности, мышах и крысах. Но Игнат Аркадьевич не считал себя недоумком, в бытовом смысле этого слова и определения, поэтому прекрасно понимал, что его открытие с такой силой ударит по всемирному клану олигархов, прикормленных монархов и президентов, и так же их многочисленных лакеев, что им в одно прекрасное время придётся кушать только доллары. Ведь своими руками они ничего и никогда не создавали и создать не могут. Мягко сказать, они – убийцы, разбойники и воры. Не в переносном, а в самом прямом смысле, что не трудно доказать.
Да и на массовом производстве Капель Окуркова ни один магнат не сможет обогатиться, ибо химический состав их довольно прост. Зная, что и с чем следует смешивать, любая малограмотная старушка запросто сможет приготовить животворящую жидкость в военно-полевых условиях. Проконтролировать этот процесс со стороны даже самых зверских режимов разных стран, наивно и неумело выдающих себя за демократические и либеральные, практически невозможно. Ведь буквально каждый человек станет обладателем солидного запаса Капель Окуркова.
Люди станут, как положено, умирать только от старости, в девяносто-сто лет, а то и гораздо позже. Все будет идти, как надо, как положено. Ведь долго задерживаться людям, их духовным субстанциям, в земном бардаке, где царит полное бесправие, нет никакого смысла. Но и торопится в новые и неизведанные миры тоже не стоит. Как оно там сложится, кто знает. Ведь определённую часть двуногих существ, явно, не встретят за горизонтом нашего бытия с духовым оркестром и цветами. Да и миры-то разные, есть получше земных, а есть… Чего только нет в Мироздании.