Chapter One
– Ну что, сынок, придется нам с тобой прощаться! – говорил профессор, кандидат юридических наук Федор Семенович Коростылев. – Сам знаешь, сейчас полно людей нашей профессии, поэтому так и получилось.
– Профессор, а что мне делать дальше? Я на третьем курсе, денег у меня нет, а на бесплатное меня вряд ли куда-то возьмут. Получается, они просто берут и выкидывают меня на улицу? – отвечал Кирилл.
– А что мы с тобой можем поделать? Такие нынче времена, сами же голосовали за такую власть, – продолжала Федор Семенович, – в мое время институт не закрывали, пока не закончит тот, кто уже учится.
– Да за кого мы голосовали? – отчаявшись, продолжал студент. – Я вот ни за кого не голосовал.
– А это еще хуже! Твой голос был учтен, но только за того кандидата, который это проплатил, и человек из избирательной комиссии, вычислив это, поставил в твоем бюллетене нужную им галочку.
– Но это же незаконно!
– Сколько тебе лет? Как будто не знаешь, как все происходит!
– Это верно, но власть властью, а мне-то что делать?
– Есть у меня одно предложение к тебе, но оно очень необычное.
– Какое? Чтобы доучиться, я, наверное, готов на все.
– Недавно я общался со своим коллегой – Гоголевым Иваном Петровичем. Мы с ним однажды работали над одним очень серьезным делом, о нем я тебе говорить не имею права, но могу сказать, что у него в тот момент сорвало крышу, и он с головой погрузился в свой предмет. Сейчас один из лучших криминалистов в России, если не самый лучший.
Так вот, он сейчас преподает в одном малоизвестном институте, думаю, если я его попрошу, он примет тебя доучиться, но предупреждаю: окончив там институт, ты не станешь прежним.
– А какой институт? В каком городе?
– Институт им. ИВ. Грозного в Городе Порока.
Услышав это, Кирилл широко раскрыл глаза и сел от удивления на стул. Он слышал про этот город много баек. Люди, которые туда уезжали, больше не возвращались, а те, кто пытался переехать оттуда, редко задерживались дольше чем на год.
– Город Порока? Туда даже полицейские переводиться боятся, несмотря на то что зарплаты в два-три раза больше, чем в Москве.
– Да, опасный город, там у тебя будет много практики и возможности проявить себя.
– А других вариантов нет? – попытался студент.
– Институт официально закрывают послезавтра, и всем выдадут документ, можешь с ними идти продавцом бургеров, а можешь продолжить учиться у Ивана Петровича. Понимаю, выбор неравноценный, ведь в бургерной ты хотя бы сможешь чего-то добиться, – злобно начал смеяться профессор.
– Иван Петрович, говорите? Я согласен!
Chapter Two
Кирилла поселили в относительно неплохую общагу, как он позже узнает – это был лучший вариант из тех, что предлагает институт. Вещей у него было немного, поэтому он довольно-таки быстро заселился и разложил вещи в свободные шкафчики возле своей кровати. Рядом было еще две кровати, на одной лежала куча вещей, на другой – несколько больших пачек презервативов и несколько тюбиков смазки. Кирилл знал, что в этом городе живет много странных людей, поэтому старался не вдумываться в возможные варианты использованиях их.
Комната была небольшая. При входе слева стоял большой шкаф, который служил своеобразной стенкой. Через два метра справа стоял старый холодильник, который очень громко гудел, а на нем находились несколько столовых предметов. Чтобы пройти в комнату, нужно было немного вжаться, так как расстояние между шкафом и телевизором было небольшое. Дальше шла комната 5 метров в ширину и 4 в длину (если считать расстояние от окна до шкафа). Тут умещались три кровати: одна у стены справа, одна у стены слева и другая у шкафа. Небольшой стол стоял у подоконника, и на нем было много разного барахла.
– Привет, я Лина! – звонко прозвучал голос сзади. Это была невысокая девушка ростом с холодильник и русыми волосами. На ней плотно сидели черные обтягивающие шорты и староватая красная маечка с небольшим вырезом. У нее была маленькая грудь, поэтому Кирилл не сразу заметил, что она без лифчика, только немного просвечивающиеся соски выдавали ее.
– Привет, я Кирилл! – он, конечно, был возмущен тем, что она ворвалась без стука, но не стал особо возмущаться, так как еще не знал местных правил.
– Я тут живу по соседству, в 306-й комнате. Иван Петрович сказал тебе тут все показать, но я забыла, только сейчас соседка напомнила. Идем ко мне, я тебе немного расскажу о нашей жизни, а потом нам к 12-ти на занятия.
– Хорошо, давай! – согласился Кирилл, взял телефон и пошел за Линой. – А ты случайно не знаешь, кто со мной живет? Я просто еще не успел познакомиться с ними.
– А, эти, что ли? Два негра! Мы только про них ничего не знаем, все время запрутся, ни с кем не общаются, нормальные, короче! – ответила она, открыла перед собой дверь и запустила спутника. Комната была идентичной, только находилась с другого угла и выглядела зеркально. При входе послышались небольшие стоны, чем дальше приближался Кирилл, тем они становились громче. Зайдя за шкаф, слева он увидел темнокожую девушку по виду лет шестнадцати, со средними кучерявыми волосами, закрепленными непонятной тканью. По пояс у нее было длинное одеяло, и из-под него торчали две ноги, явно не неё, так как они было повернуты пятками вверх. Кирилл сразу же отшатнулся и прикрыл лицо рукой.
– Ты чего? – спросила Лина и спокойно пошла вглубь комнаты.
– Ну тут же… – не зная, как изъясниться, пробормотал Кирилл и показал рукой на активно двигающееся под одеялом темнокожей девушки тело.
– И что? Проходи давай! – приказала собеседница и сделала символичный взмах рукой. Кирилл стал заходить в комнату, как обнаружил на кровати, стоящей прямо за шкафом, еще одну девушку. Она читала журнал и, ничем не смущаясь, слушала музыку.
– Так вот, город у нас хороший, чистый! Институт один из лучших в городе. Самый главный у нас Иван Петрович, поэтому если он за тебя ручается, то, считай, у тебя проблем не будет. Остальные преподы так, козлы отпущения, одного недавно школьники обоссали! Помнишь, Лесь? – она обратилась к темнокожей девушке, получавшей оральные ласки.
– Да, да, помню, там и Вилли был! – из-под одеяла показалась белая рука, поднятая вверх, но сразу же опустилась.
– На пары можно не ходить, – продолжала Лина, – главное в итоге не завалить экзамены. Ну а что еще? Сам прогуляешься, увидишь! Если будут вопросы – спрашивай.
– У вас что-то чернокожих много для России, – подметил Кирилл.
– Наших предков одно время сюда много завезли, еще и азиатов достаточно, мы вообще мегаполис, – ответила Леся, и все засмеялись, так что человек под одеялом поперхнулся.
Через несколько минут темнокожая девушка начала закатывать глаза и, сняв с себя одежду, оголила грудь. Она у нее была что-то между 4-м и 5-м размером, черная, с большими сосками. Подхватывая инициативу, Лина сунула руку в штаны Кириллу, чтобы проверить, возбудился ли он от такого зрелища. Подозрения девушки подтвердились, и она начала снимать с парня штаны и принимать более удобную позу. Кирилл запаниковал. У него, конечно, были сексуальные связи с девушками, но вот чтобы в присутствии стольких человек – никогда. Сначала он пытался сохранять спокойствие, параллельно Леся выпрыгнула из-под одеяла, и у нее, а может уже и у него торчал большой черный член, истекающий спермой, взяла пару конфет со стола и села обратно на свою кровать.
Кирилл от количества эмоций застегнул штаны и побежал к умывальнику, чтобы умыться холодной водой, но обнаружил на одном из них молоденькую загорелую девочку, которая пыталась мастурбировать огромной, гладко очищенной морковкой. Увидев ошарашенного парня, она не остановилась, а лишь ускорилась. Кирилл был в панике и побежал к себе в комнату. Она была закрыта, он достал из штанов ключи и, мельтеша ими, судорожно начал открывать дверь. Забежав и закрыв все на несколько щеколд, он выдохнул, но тут же услышал странные мужские стоны. Новоиспеченный жилец на носочках стал проходить в комнату, и перед ним возникло необычное зрелище. Два черных парня стояли ногами на кровати возле шкафа, и один трахал другого сильно, с небывалой жестокостью, и оба издавали различные звуки. На столе напротив стояла камера, которая все это снимала. Заметив уже замученного от удивления парня, остановились и, улыбаясь, слезли с кровати.
– Привет! – хором произнесли они. – Ты наш новый сосед?
– Видимо, да, – после долгой паузы ответил Кирилл.
– Я Дима, это Алеша! – продолжая фальшиво улыбаться, сказал тот, что был активом, и протянул руку, но потом понял, что новый сосед смотрит на руку, испачканную смазкой, и убрал ее.
– Город Порока! – второй развел руки в стороны и сел на свою кровать.
– Куда я попал? – проговорил себе под нос Кирилл и схватился обеими руками за голову. Он находился в городе меньше пяти часов, но уже был от него в ярком шоке. А ведь впереди еще полтора года учебы.
Chapter Three
– Странный ты какой-то. Чего убежал? – спросила Лина.
– Ну это как-то странно, я к такому не привык, – ответил Кирилл.
– Я тебя не понимаю! Что странного?
– Там, откуда я приехал, все это считается не то что странным, а аморальным. Общество таких осуждает. Вот, например, есть у нас один актер, его на видео засняли за всякими извращениями, то с собаками, то с мужиками, даже, вроде, дочь маленькая была рядом, и что? Общество его осудило, даже роли нормальные не дают, а актер-то неплохой.
– А ты?
– Что я?
– Ну ты говоришь, общество осуждает такое, а ты?
– Я… я даже не знаю. Никогда не сталкивался с таким, но думал, если увижу такое, буду к этому толерантен. Не трогают меня, не лезу и я в чужие дела, но тут прям все перед мной, так сказать, несмотря на мое мнение. Ты меня понимаешь? – Кирилл не знал, как точно изложить то, что он чувствует.
– Ну вот смотри, когда собаки размножаются, бывает, и другие рядом стоят и ничего, никто не лает на них, не пытается предложить им уединиться в другом месте.
– А вот если собака лежит в своей будке, и к ней вламываются другие собаки и пытаются там это делать, да еще собаки одного пола.
– Что ты прицепился к однополым связям? Тебя это как-то смущает?
– У нас такое не принято, природа не зря же придумала пестик и тычинку, другого не может быть!
– Странный ты! А вот про актера ты говорил. Ну, допустим, он занимается чем-то, что вы презираете, но как это относится к нему как работнику данной профессии?
– Ну у него сложился такой имидж, и люди, увидя его на экране, будут думать, что он – это он с его недостатками, и не смогут так, как нужно, прочувствовать роль.
– Это актер! Он может сыграть мразь в одном фильме, за который его даже будут ненавидеть, а в следующем уже доброго человека, и все его будут любить. Это зависит не от имиджа, а от умения актера перевоплощаться в образ. А если ты говоришь, что актер неплохой, значит, это уму под силу, а твое общество взяло и поставило на нем крест из-за его личных предпочтений. Это то же самое, что человек, который находится при смерти, откажется лечиться у врача, допустим, который сидел в тюрьме.
– Это совсем другое!
– Почему же? И то, и то в вашем обществе осуждается, и к тем, и к тем отношение не самое лучшее. Тогда что? Получается, они не имеют права жить, как остальные?
– Имеют, но… – Кирилл задумался, не зная, что сказать, у него не было аргументов, девочка обыграла его в этом сражении.
– Ладно, еще обсудим, нам на пары пора. Тебе, – Лина начала смотреть в расписание, – в 502-ю аудиторию, вот смотри – это твоя группа.
На стенде висело расписание, и спутница ткнула пальцем в название группы «003.01».
Они разошлись в разные стороны, и Кирилл начал искать свой кабинет. Возле расписания был кабинет 102, по логике, надо было подниматься выше. Этажом выше был кабинет 202. Догадавшись, он сразу пошел на 5-й этаж и едва перешагнул через порог кабинета, как зазвенел звонок. Внутри уже сидели студенты и даже не обратили внимания на новичка. Леся не обманула, сказав, что тут полно людей разных национальностей. В кабинете сидела одна темнокожая девочка и брат и сестра (как изначально показалось) монголоидной внешности. Кабинет был маленький, и столы располагались непропорционально: у стены справа стояли 3 ряда парт, каждая из которых рассчитана на 2 человек и слева у стены располагались 3 ряда продолговатых столов, в каждый из которых могли усесться по 6 человек, а при желании и все 8. Между ними был узкий проход, так что большому человеку было тяжело пройти.
За ближайшим столом справа сидела чернокожая девочка с голубым пеналом, наполненным ручками и карандашами. Это ботан, тут садиться нельзя, будут гонения. Дальше спал какой-то человек, после обнаружения у Леси мужского начала теперь сложно было сразу отгадать пол незнакомого человека. За последней партой справа сидел худой парень со светлыми волосами до плеч и ковырялся в каком-то механизме. Кирилл решил присесть к нему. Проходя по проходу, он осматривал сидящих слева людей. На первом ряду были четыре девочки, они обменивались розовыми карточками из комикса и громко шумели, дальше сидели брат с сестрой, но после того как они стали целоваться, Кирилл понял, что был не прав, хотя оставлял мысль о том, что тут все не так, как было раньше. На последнем ряду сидели две красивые девочки с шикарными формами и перешёптывались, в углу у окна располагались два друга, один пухлый, но старавшийся это скрыть хорошо подобранной одеждой, а второй очень худой, с майкой, оголившей его руки, которая явно показывала недостаток мышц, они сидели и пытались в открытую форточку выдыхать дым марихуаны, которую они курили через косяк.
В кабинет вошел преподаватель. Это был тот самый профессор Гоголев Иван Петрович. Он зашел, как это обычно делают все преподаватели, положил свой портфель на стол и снял с себя куртку. Вслед за ним шла высокая девушка, скромно остановившаяся у двери.
– Ах вы уроды! – крикнул Иван Петрович, увидев косяк у парней из последнего ряда. Быстро пошел к ним и дал по голове сидевшему ближе дрищу, до второго не дотянулся, но успел отнять сигарету с марихуаной.
– Я же говорил, мне немного оставьте! – возмутился преподаватель и докурил остатки. Вокруг никто не удивился, все продолжали заниматься своими делами, лишь немного сделав это тише.
Выкурив, профессор вернулся на свое место, но перед тем как сесть за стол, расстегнул штаны и приспустил их, пригласил стоявшую возле двери студентку за стол, перед этим взяв у нее зачетку. Как ни странно, и на это никто особого внимания не обратил, некоторые даже не повернулись.
– Так, начнем занятие! – сказал Иван Петрович и оглядел аудиторию. – А вы, молодой человек, кто?
– Я Кирилл Самовязов, перевелся к вам из другого города, – он встал из-за парты, как это было принято в его прошлом месте обучения.
– А, это вы от Федора Семеновича? Он вас хвалил, говорит, лучший его ученик, ну что, посмотрим, какой вы, – помахал пальцем процессор и улыбнулся. – Ну что, как вам город? Как первые впечатления об институте?
– У вас тут сложно, – протянул Кирилл, – но ничего, буду привыкать!
– Ну хорошо, садитесь, кстати, можете не вставать и руки при ответе не поднимать, тут все проходит в виде дискуссии, – сказал Иван Петрович и уткнулся в тетрадь. Кирилл сел на стул и, пока в воздухе парила тишина, решил познакомиться с соседом по парте.
– Привет, я Кирилл!
– Привет, Леха! – посмотрел на нового студента парень и улыбнулся.
– Как тут у вас занятия проходят? Сложно?
– Нормально, главное привыкнуть, а дальше все пойдет как по маслу! – ответил Алексей и продул штуковину, в которой ковырялся.
– К чему привыкнуть? – удивленно спросил Кирилл.
– А вот к этому! – Леха показал рукой на полицейских, закатывающих голый труп женщины средних лет в аудиторию. Все сидевшие в аудитории сразу же пошли его рассматривать. Кирилл почувствовал, что к его горлу подкрадываются рвотные массы и его ноги становятся ватными. Усугубляло это все то, что девушка, сидевшая под столом профессора, продолжала свое дело, не сделав даже паузу.
– Леночка, пока на троечку, давай поднажми! – сказал Иван Петрович, сунув правую руку под стол и закатив глаза.
Кирилл представлял, что все происходящее с ним – это просто сон, очень странный и непонятный сон, он очнется через несколько минут у себя в кровати и никогда уже назад не вернется, но он не был в кровати, и это не было сном. А это только первый день!