С этим нельзя было ничего поделать. Однако место службы и рвение Зубина к выполнению обязанностей с каждым днём угасало. Он перестал бояться увольнения, и ему стало наплевать на такого как Рылов. Он презирал его, ненавидел. И Рылов это чувствовал. Но Зубин был одним из самых ценных сотрудников и всё что он, Рылов мог, это держать оборзевшего козла в майорах до самой пенсии, или смерти.
Зубин проделал обратный путь до своего кабинета, уселся в кресло и вздохнул.
Начались дежурные сутки.
***
Собакин пришёл на работу как всегда на пятнадцать минут раньше.
Поздоровавшись с Семёновым, он прошёл к своему столу и тяжело уселся на стул.
В последнее время он всё чаще задумывался о том, что с женой надо развестись. Не об этом он мечтал, когда женился. Он подозревал, что она изменяет ему, да и роль подкаблучника, вовсе не устраивала молодого мента.
Собакин включил компьютер и открыл папку с постановлениями. Нужно было допечатать пару отказников.
Вдруг резко открылась дверь кабинета Зубина. Майор стремительно вышел, попутно приказав.
– Происшествие, быстро поехали.
Семенов и Собакин, резко встали, накинули куртки и вышли следом за Зубиным.
Внизу уже ждал УАЗик.
***
Алёна мыла грудного ребенка в тазике, в ванной. Телефон она прижала плечом к уху и говорила с подругой.
– Да-да, конечно, у неё уже двадцать пять тысяч подписчиков, я знаю, – в трубке что-то комментировали по поводу подписчиков, – ага, – согласилась Алёна, – да, более пяти тысяч лайков собрала, да.
Ребенок с интересом тыкал пальчиками в резинового утенка.
Алена слушала голос подруги в телефоне.
– Тю-тю-тю, – тыкнула она пальчиком ребенку в носик, – Нет! – вдруг зло сказала она в трубку, – нет, не Мальвина, я тебе сказала! Его подругой была Принцесса! Спорим?!
Назрел нешуточный спор. Алёна усадила младенца к спинке тазика и сказала.
– Посиди малыш, мама сейчас придет, – она оставила ребёнка, а сама пошла в комнату к компьютеру, параллельно продолжая спорить.
– Ну вот, Яичкин Всеслав, женат на ведущей шоу Чердак-2, Алине Филейной, больше известной как Принцесса! – торжественно произнесла она в трубку, листая интернет.
Потом она прочла еще что-то про Всеслава Яичкина и Алину Филейную, они обсудили это с подругой, потом они опять заспорили, потом снова она умыла подругу, найдя неопровержимое доказательство своей правоты в сети. А потом Алена вдруг, что-то вспомнила, в груди у неё отчаянно заскерблось. Нет, это были не кошки, скорее какой-то змееподобный зубастый ящер.
Ящер, по имени Всеслав Яичкин.
Она бросила телефон и кинулась в ванную.
В тазике плавал лицом вниз маленький трупик.
Старую пятиэтажку пронзил истошный вопль.
***
Уазик ехал по грязной дороге. Зубин сидел впереди рядом с водителем.
– Так, парни, здесь такая ситуация, не столько опасная, сколько тяжелая. Мамаша оставила дитя в тазике, во время купания и ушла. Забыла про него, и он утонул. В общем, там сейчас будут крики, истерика. Отец вроде не орет, наоборот в ступоре. Но, тем не менее, всем быть внимательными, возможны непредвиденные осложнения.
Уазик остановился возле старой облезлой пятиэтажки.
Около подъезда уже скопились бабки и прочий праздный люд.
Менты вылезли из машины.
Водитель Добрынин, остался в машине. Зубин, Семёнов и Собакин вышли из машины и направились к подъезду.
– Горре то какооое, горре – встречала их бабка, с бельмом на глазу. Она чем-то напоминала старую курицу, которой случайно отрубили пол башки, и теперь она рефлекторно бегала по двору.
– Граждане, в сторону пожалуйста все, – внушительно сказал Ваня Собакин.
Бабки послушно расступились. Страх перед людьми в форме, они впитали еще с молоком матери.
Одна из них услужливо подсказала.
– Пятый этаж, сынок.
Они быстро вошли в подъезд.
Уже на первом этаже было слышно завывание безумной женщины. Они поднимались по узкой лестнице. Подъезд был пропитан запахами мочи, подгнившего мусора и крысиного яда. Из некоторых квартир боязливо выглядывали любопытные соседи, слегка приоткрыв дверь.
Они поднялись и вошли в прихожую.
– Семёнов, скорую вызови, – скомандовал Зубин.
– Есть, – ответил Семенов.
Это была однокомнатная квартира. В кресле, глядя куда-то в пустоту сидел молодой мужчина в майке-алкашке, он казалось был в трансе, напротив в углу, перекатывался окутанный шалями комок и выл. Это была мать. Она спеленала трупик ребенка, прижала его к груди и истошно выла.
Нужно было оформлять протокол и брать объяснения, но как это было сделать?
Зубин указал Собакину на отца и сказал.
– Работай.
Сам он подошел к маме и осторожно взял ее за плечо.
– Уважаемая, – сказал он резко.
Девушка продолжала выть и не обратила внимания на него.
Тогда он резко откинул шаль, взял ее лицо в ладони и направил на себя.
– ЖЕНЩИНА, посмотрите на меня! – крикнул он.
– Алёна, Алёна, это милиция, Алёна, – пролепетал муж, который уже на что-то ответил Собакину.
Алёна вдруг перестала выть, внимательно посмотрела на Зубина, протянула ему спеленатый комок и сказала.
– Возьми, мой ангел. Ты мой ангел. Передай бабушке, что я не сдалась.
Зубин рефлекторно взял трупик ребенка и прежде чем начал осмысливать её слова, Алёна разбежалась и прыгнула в открытое окно.
Её тело приземлилось перед паркующейся скорой помощью.
Муж заорал.
Внизу в унисон завыли бабки.
Дальше всё происходило словно в тумане. Даже для Зубина, много чего повидавшего за время своей службы, ситуация была из ряда вон выходящая.
Как никак они жили в мирное время, да и специфика профессии заставляла как правило лицезреть лишь последствия страшных несчастий. Здесь же всё было настолько ужасным, что у всех просто включился автопилот.
Они составили протокол и все необходимые бумаги. Сейчас это была страшная трагедия, разыгравшаяся на их глазах. Молодая мама не выжила после падения, умерла в течение десяти минут. Овдовевшего и потерявшего ребенка молодого отца, отправили в больницу, где он будет отходить от нервного потрясения.
Менты же, передадут бумаги в отдел, где канцелярские крысы превратят это событие в дело, которое в совокупности с прочими подобными «делами» обоснует зарплаты минимум пятнадцати человек на следующие пол-года.
Именно так это всё и работало.
Прошла всего лишь половина дежурных суток, но Зубина и его команду ждало еще одно происшествие.
***
Они ехали обратно в отдел, молча. Потом тишину нарушил Добрынин.
– Это ж надо так…
– Что? – спросил Зубин.
– Ну как – неуверенно начал Добрынин, – мужик женился, создал семью. Жена, ребенок… И вот, за пол дня у него уже ничего нет.
Все молчали.
– А меня всё мать дергает, когда женишься, когда женишься, – сказал Добрынин.
– Ну, его теперь тоже снова начнут дергать, – сказал Семёнов, лишь бы что-нибудь сказать.
– Ага, – меланхолично произнес Собакин.
Зубин разозлился.
– Так, прекратить немедленно праздную болтовню. Мы работаем. Это наша работа.
Словно в подтверждение его слов задребезжала рация.
– Четвёртый, – ответил майор.
– Шшш… как слышно? – сквозь помехи спросил голос дежурного.
– Слышу нормально.
– Шшш. Срочно выезд на Грязноватую 15, многоквартирный дом, соседи слышали выстрелы, предположительно квартира 33.
Конец ознакомительного фрагмента.