– А что там, наверху?
Роман молчал.
– Я еще не была втором этаже.
И снова никакой реакции. Она шагнула к лестнице, но Роман удержал ее за руку.
– Не надо идти туда. – Видимо, на лице Анны отразилось удивление, потому что он тут же добавил: – Сейчас. Не надо идти туда сейчас.
– Почему? Ты что-то скрываешь?
Это было произнесено с легкой улыбкой, чтобы не выдать внезапно вспыхнувшего волнения, но голос прозвучал слишком резко. За спиной раздались торопливые шаги. Краем глаза Анна заметила, как Лидия вышла из своей комнаты, а потом, увидев их, прижалась к стене. Не хочет попадаться на глаза? Или решила подслушать? Действительно, странная девочка…
Анна перевела взгляд на мужа. На лице Романа слишком отчетливо проступило недовольство.
– Дело не в этом, – сказал он и нервно потер ладони одну о другую.
– А в чем?
– Там жуткий беспорядок и много пыли. Ремонт еще не закончен. Поверь, это не очень приятное зрелище. – Он обнял ее за плечи и повел к дивану.
– А как же ты жил все это время? Почему никто не убирался?
– Я не жил здесь.
В глазах Романа скользнула обреченность, лицо моментально помрачнело. Даже глаза, казалось, потемнели. Что-то тревожило его. И это как-то связано с домом.
– Только иногда приезжал. А теперь, когда у меня появилась ты, я решил вернуться в родной уголок. Тем более, ты давно мечтала о доме…
«Уж точно не о таком», – едва не выпалила она, но вовремя прикусила язык. Ехидство не поможет, нужно действовать осторожно. Что-то зловещее таилось в стенах этого дома. Маленькие, едва различимые трещинки скрывали темное прошлое. В каждом кирпичике, в каждом уголке пряталась чья-то боль. И Анна надеялась узнать правду. Нужно подняться
на второй этаж и все осмотреть. Возможно, именно там кроется разгадка.
А пока она сделала вид, что ничего не произошло, и постаралась прогнать странное предчувствие, сковавшее грудь. Еще раз пробежалась глазами по комнате и остановилась напротив огромной картины.
С потемневшего полотна на нее смотрела красивая женщина в платье цвета морской пены. Половина ее лица была изуродована глубоким порезом, – кто-то испортил картину. Тем не менее, портрет продолжал висеть на прежнем месте. Анна не могла отвести от него завороженного взгляда. Женщина на картине выглядела красивой и нарядной, в ней определенно чувствовалась порода. Черты лица были мягкими и живыми, в ясно-синих глазах отражалась уверенность, а в уголках губ таилась улыбка. Рассеянный свет мерцая скользил по черному шелку кудрей, касался округлых румяных щек и играл бликами на бело-голубом платье.
«Какая редкость – синие глаза и темные волосы!», – восхищенно отметила Анна и, не удержавшись, спросила:
– Кто это?
Роман бросил быстрый взгляд на портрет, и в выражении его глаз мелькнула едва уловимая печаль, которую все это время он пытался тщательно скрыть.
– Это моя сестра, – послышался ответ. – Маргарита Вершинская.
– Вот как! Ты никогда не рассказывал о ней.
– Она погибла, – отрезал Роман. Его голос вдруг стал жестким и чужим. – Покончила с собой.
Анна медленно опустилась на диван. Какая ужасная потеря… Лишить себя жизни – что может быть хуже? Даже сама мысль об этом пугала.
Пол под ее ногами был укрыт алым ковром, разбавляющим мрачные тона комнаты. Сейчас он напоминал лужицу крови, и Анна вздрогнула от такой ассоциации. Посмотрев на мужа, она заметила, как с бледного лица бесследно исчезла скорбь, темные брови сложились в сердитую линию, а в глазах проскользнул металлический блеск. Неужели его разозлил простой вопрос? Или воспоминание о сестре вызвало такую перемену в настроении?
Интересно, как давно умерла Маргарита? Видимо, недавно, потому что в доме все еще висит ее портрет. Наверняка где-то остались и вещи. Как скоро Роман смог примириться с кончиной сестры? И примирился ли до конца? Что почувствовал, когда узнал такую страшную весть? Заметно, что сейчас он совсем не желает продолжать эту тему и вряд ли ответит на все вопросы.
А что, если все его странности – отпечаток этой трагедии? Есть же люди, которые, пережив горе, стали очень замкнутыми и нелюдимыми, странными, а иногда и безумными… Анна смотрела на своего мужа, окидывала взглядом стрельчатые арки, позолоченные подсвечники, и все никак не могла понять, был ли он таким скрытным и странным до трагедии, или эти перемены произошли после нее?
Она решилась задать только один вопрос:
– Скажи, когда Маргарита была жива… дом выглядел таким же угнетающим?
При имени сестры Роман вздрогнул. Затем достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил. Похоже, это занятие успокоило его. Он небрежно сказал:
– Не вижу ничего угнетающего.
– Ну как же? Здесь слишком много черного.
– Да… черный – цвет скорби, – задумчиво произнес Роман, выпустив дым изо рта. А потом, взглянув на нее, вдруг рассмеялся: – Шучу. Давай закроем эту тему? Не хочу говорить о Марго. И вообще, я устал, пойду в комнату. Ты со мной?
– Нет, я еще посижу.
– Как хочешь.
Он бросил недокуренную сигарету в пепельницу и быстро вышел. Густая тишина сомкнулась вокруг нее кольцом, не давая свободно дышать. Анну переполняло разочарование: дом оказался даже не мрачным, а просто безобразным! Не было и намека на оранжерею, на красочные обои и удобную мебель. Повсюду чувствовалась ужасная трагедия, от которой хотелось бежать без оглядки.
Я не жил здесь.
Видимо, именно это и сделал ее муж – сбежал от страшных воспоминаний. А теперь вернулся, надеясь, что дух прошлого исчез.
Анна поднялась и прошлась по комнате. Дом сильно запустел за год. Казалось, в нем не жили десятилетиями. Только пыль небрежно сметали со столов да свечи зажигали по вечерам. Неужели домработница не следила за порядком, или она тоже редко бывала здесь? Странно. От стен веяло могильным холодом и обреченностью, как в склепе. От этой мысли по коже пробежали мурашки, и Анна подошла к окну, желая сменить мрачность комнаты на яркие краски природы.
Небо пылало закатом. Лениво плыли облака, оплавленные солнцем по краям. Пламенели верхушки деревьев, которые окружали дом плотной стеной. Хорошо бы посмотреть, что находится поблизости. Роман упомянул о какой-то часовне… Что ж, надо прогуляться и осмотреть окрестности.
Анна вздохнула и скрестила руки на груди. Как же контрастировал пейзаж за окном с обстановкой дома! Наверное, ночью здесь страшно. Представила на секунду, как будет ходить по темному коридору с тяжелым канделябром в руках, и нервно прикусила губу. «Надеюсь, эта люстра достаточно яркая для такой большой гостиной», – с надеждой подумала она: темнота пугала, затягивала в воронку мучительных воспоминаний. В памяти все еще жила сцена, где тьма переплеталась с жадными языками пламени, а капельки крови падали на осколки стекла…
Не надо вспоминать. Иначе снова будет больно…
Постояв у окна еще несколько минут, Анна поспешила в спальню к мужу, стараясь не смотреть в зеркала, которых было слишком много. Однако всю дорогу ее не отпускало ощущение, будто рядом кто-то есть. В одной из спален слышались приглушенные голоса Елены и ее дочери. Все давным-давно разбрелись по комнатам. Тогда откуда взялось странное чувство чужого присутствия?
Анна вздрогнула, услышав лай собак во дворе, и ускорила шаг. Солнце уже спряталось за горизонт, и в дом заползала темнота. Горящие свечи в изогнутых канделябрах выглядели грозно, а стены угнетали мрачностью. Она щелкнула выключателем – свет не зажегся. Господи, ее словно перенесли в Средневековье! Необъяснимая тревога смешалась с внезапной злостью. Что за глупая затея со свечами! И зачем так много зеркал?!
Анна бросила взгляд в одно из них и испуганно замерла. Крик застрял в горле, а по телу пронесся трепет. Не собственное отражение так испугало ее, а то, что находилось сзади, – белое свечение в виде женской фигуры. Она в ужасе оглянулась, но за спиной никого не было. Снова вгляделась в серебристую поверхность: странное видение не исчезло, а наоборот, стало множиться и кружиться в сверкающих зеркалах.
Призраков не существует.
Анна шептала это до тех пор, пока не добралась до спальни. Шептала горячо и убежденно, как молитву, заклинание, мантру. По лицу и шее струился липкий пот, волосы спутались от влаги. Казалось, призрак преследует ее, было страшно даже оглянуться. От бешеного напряжения заныла спина, а по ногам проползла судорога.
Фантом с лицом Маргариты. Разве это возможно? Девушка давно лежит в могиле, а ее душа беспокойно бродит по дому. Нет, это лишь игра воображения, обман зрения, нервы… Анна оглянулась: коридор был пуст. Никто за ней не гнался. Спокойное пламя свечей разгоняло безмолвный мрак, а причудливые тени плясали по стенам. Анна с облегчением повернула ручку двери и влетела в комнату.
Ничего не подозревающий Роман лежал в постели с книгой в руках.
– Что-то случилось? – встревожено спросил он, скользнув по ней взглядом. – Ты словно увидела привидение.
«В этом доме и не такое увидишь!» – чуть не выпалила Анна, но сдержалась. Дерзить не было сил. За дверью все еще таился ужас, хотелось поскорее завернуться в одеяло и прижаться к мужу.
– Все… все в порядке, – запинаясь, произнесла она и подошла к шкафу. Страх потихоньку отступал. Может, и вправду показалось? Анна почувствовала себя ребенком, который испугался тени от светильника.
Выудив из глубины шкафа ночную рубашку, она быстро переоделась и легла в постель, спиной к мужу. Роман не должен видеть ее лица, когда на нем застыла маска ужаса.
– Устала? – спросил он, снова зашелестев страницами.
– Да.
– Отдыхай, дорогая. Сегодня был насыщенный день. – Роман погладил ее по волосам горячей ладонью. – Я приглушу свет.
Анна не заметила, как уснула.
Глава 3
Странный амулет
Это было волнующе и в то же время дико – вернуться сюда после смерти. В этот дом, в хранилище воспоминаний, – мрачных, как ноябрьский день, и тягучих, как приторная карамель. Парить в невесомости по комнатам, следить за домочадцами и не бояться быть замеченной. Глядеть перед собой и не видеть тени, которая при жизни следовала по пятам. Волнующе и дико. Нереально.
Маргарита отчаянно пыталась вспомнить, что произошло после падения из окна, когда сердце разрывалось от боли еще несколько долгих секунд, а потом затихло навсегда. Но в воспоминаниях был безжалостный пробел. Она помнила, как летела вниз, а потом очнулась здесь, – в месте, где оборвалась ее жизнь. Человеческая жизнь. Потом бродила по знакомым местам, восстанавливая в памяти картинки из прошлого.
Теперь она призрак, не нашедший пристанища.
Понимание этого пришло не сразу. Маргарита видела знакомые лица и пыталась докричаться до них, но напрасно. Никто не слышал. Никто не видел, не чувствовал. И знак подать не получалось. То ли люди не придавали значения паранормальным явлениям, то ли она делала что-то не так. Маргарита не могла определить, как долго скитается по земле: время для нее остановилось. Это было похоже на кому. Какой-то период она находится в сознании, помнит все до мелочей, хотя ничего не чувствует. Затем реальность обрывается, и ее затягивает в какую-то темную воронку, и что происходит после этого – остается только догадываться. А потом все начинается сначала.
Что может чувствовать призрак? Ничего. Маргарита не раз прикладывала руки к груди, в надежде услышать сердцебиение. Но не было ни стука, ни исходящего от кожи тепла. Не было даже ощущения прикосновения. Не было жизни.
Ей хотелось испугаться, но как это, она не помнила. Никаких чувств. Никаких эмоций. Только одна-единственная мысль приковывала к земле, не давала спокойно отправиться туда, в заветную синь, где солнечные лучи прокладывали дорожку к вратам Рая.
– Как думаешь, мы сможем обрести там такой же покой?
Эти слова навсегда отпечатались в ее памяти.
– Будем ли мы прощены и помилованы?
Горькие слова преследовали, обжигали пламенем. Она забыла, что такое физическая боль. Но появилась другая – изматывающая, сводящая с ума, отравляющая и без того тяжелое скитание по земле.
– Знай, что если я сегодня умру, я не успокоюсь, пока ты не окажешься со мной!
Так и есть. Нет покоя и безмятежности, пока он жив. Сказанные сгоряча слова пригвоздили ее к этому миру. И единственный способ обрести покой – выполнить обещание. Разделить с ним эту невыносимую неприкаянность.
***
Анна проснулась рано, на часах было около семи часов. Роман любил поспать в выходные до обеда. Вот и сейчас он все еще спал, высунув из-под одеяла правую ногу. Она села в постели и потерла виски.
Ночь прошла спокойно. Липкий страх отступил, оставив после себя лишь неприятный осадок. Коллекция страшных воспоминаний пополнилась еще одним кадром. Теперь язычки пламени, поглощенные тьмой, соседствовали со вчерашним странным видением. Женское лицо в зеркалах по-прежнему стояло перед глазами. Что же это было? Галлюцинация, самовнушение или чья-то злая шутка?
Так или иначе, но Анне совсем не понравились вчерашние ощущения. Пробудились старые кошмары, вынырнули из глубины сознания, как из ветхого сундука, наглухо запертого на замок. Не нужно было их выпускать.
Теперь снова будет больно.
Анна постаралась отвлечься и прогнать неприятные мысли. Села у зеркала и начала расчесывать спутанные волосы. Отражение совсем не радовало: лицо было бледным, а глаза выдавали страх. Она нанесла немного румян на щеки, но руки дрожали. Да что с ней такое? Неужели настолько сильно испугалась? Видимо, да. А что, если за спиной действительно был призрак?
Эта мысль выбила весь воздух из легких. Чтобы прогнать беспокойство, Анна стала перебирать драгоценности, лежащие в шкатулке на трюмо. Надела на пальцы несколько золотых колец, приложила к шее тоненькую цепочку с красивым камнем, украсила запястья сверкающими браслетами, но это занятие не помогло отвлечься от сумбурных мыслей. Она положила драгоценности обратно в шкатулку, и вдруг одна вещь привлекла ее внимание, – деревянный амулет с непонятными символами, с продетой в него черной веревочкой. От него исходила какая-то удивительно притягательная сила: невозможно было отвести взгляд или отложить украшение в сторону. Интересно, почему такая простая вещь лежит в одной шкатулке с ювелирными украшениями?
– Надень его. – Анна вздрогнула, услышав голос мужа.
Роман приблизился бесшумно, как хищник. Вид у него был бодрый и невозмутимый. И когда он проснулся? Еще минуту назад лежал в кровати с закрытыми глазами.
– Надеть что?
Вместо того чтобы отложить амулет, Анна крепко сжала его в руке. Странный холодок пробежал по коже, словно в руках было не украшение, а проводник. Проводник в другой, невидимый мир, в существование которого она отказывалась верить.
– Амулет.
– Зачем?
– Делай, как говорю.
Разум Анне не повиновался. Все произошло как во сне. Она разжала кулак, надела амулет, и сразу же почувствовала, как по телу прокатилась дрожь.
– Ты невероятно красивая! – восхищенно сказал Роман и начал перебирать пальцами ее темные кудри. Анна дернулась, но не от прикосновения, а от услышанных слов. В детстве ей очень хотелось быть красивой и привлекательной, а в юности, обретя, наконец, желанную красоту, она стала ненавидеть свое отражение в зеркале. И на то были свои причины…
Не шути с мертвыми, это опасно.
Голос из прошлого тревожно зазвенел в ушах и усилил дрожь. Чудовищная ночь, пропитанная запахом расплавленного воска, на миг пронеслась перед глазами. Как жаль, что ничего нельзя изменить! Теперь этот кошмар останется с нею на всю жизнь.
Голос мужа прогнал мрачные воспоминания:
– Знаешь, у тебя какая-то мистическая красота.
– Мистическая? – Анна рассмеялась. – Глупости!
– А вот и нет. Есть люди очень похожие друг на друга, как две капли воды… Разве это не мистика?
Он провел ладонью по ее изогнутым бровям, слегка коснулся пальцами щеки, спустился к губам, накрашенным бордовой помадой.