Почетные гвардейцы стояли сзади, смиренно склонив голову; члены комиссии тоже стояли – только потому, что им не предложили сесть, поскольку это подразумевало бы равенство с сан’шайуум. Они иногда проводили на ногах несколько часов, как простые просители. Мкен с трудом отличал одного от другого: у обоих были похожие на жвалы челюсти из четырех частей, которые щелкали, как пасти членистоногих, несколько рядов острых зубов, серая саурианская кожа и змеиные глаза.
На их массивных руках и бедрах вздувались бойцовские мускулы, вдобавок на этих двоих сверкали доспехи и шлемы, отчего гости казались еще больше, но, насколько понимал Мкен, они среди представителей своего вида являли некое подобие дипломатического корпуса. Он отметил, что Вийо, справа от него, был немного выше коллеги, а на его шлеме с тремя гребнями, словно символизирующими три сангхейлийские челюсти, красовались три голубые панели с серебряными вставками.
Вийо выпустил когти, пошевелил четырехпалыми руками, словно в поисках оружия, которого при нем не оказалось, и огляделся с беспокойством. Мкен сомневался, что у сангхейли до подписания Писания Союза вообще имелся настоящий дипломатический корпус, и эти двое, исполняя предписанные им роли, чувствовали себя не в своей тарелке.
– Член комиссии Вийо, что скажете о передислокации? – спросил Мкен, завершив формальности. – Ваши подразделения уже в пути?
Мкен надеялся, что его кресельный переводчик последней модели справится с задачей. Со временем они стали лучше понимать язык сангхейли, главным образом благодаря интенсивному допросу пленных, сотрудничество которых обеспечивалось самыми изощренными пытками, что, возможно, было не лучшим способом освоения нового языка.
– Подразделения уже в пути, ваше высокопреосвященство, – ответил Вийо. – Солдат самых разных специализаций на кораблях в два раза больше, чем первоначально планировалось. Они вскоре будут дислоцированы на местах еще до начала экспедиций сан’шайуум – все находки Предтеч, начиная с этого времени, будут охраняться со всей строгостью.
– Как и должно быть, – сказал Мкен.
– Но выслушайте меня, – вставил Квурлом. – Вы как по писаному говорите об артефактах Предтеч. Эти ваши подразделения – они и в самом деле преданы идее защиты артефактов? Мы должны знать: они в полной мере решили посвятить себя великому странствию?
– В этом нет сомнений, министр! – сказал Лоро ‘Онкийо с интонациями, которые вполне могли сойти за энтузиазм неофита.
– Великое странствие – это не только вопрос боевой готовности, – напыщенно проговорил Квурлом, – хотя и готовность важна. Но, откровенно говоря, те, кто ищет свет семи колец, должны быть чисты в душе, абсолютно, до последнего дыхания, убеждены в справедливости пророков и готовы умереть за дело без колебаний.
– Так и есть, министр. Мы все готовы умереть за великое странствие. Всегда были сангхейли, почитавшие Предтеч, а теперь мы наконец знаем, как ясно услышать истинное слово Предтеч и подчиниться ему. Мы очищены светом колец!
Мкен задал себе вопрос, как делал это каждый день: очищен ли он сам, убежден ли до конца? Он стал пророком внутреннего убеждения благодаря истинной чистоте, которую когда-то проповедовал, – в ушах зазвучало эхо его прошлых проповедей. Но по мере того как он изучал информацию, которую можно было извлечь из машин и записей Предтеч, он все чаще спрашивал себя: а состоит ли истинная цель Ореолов в том, чтобы обеспечить массовое переселение на более высокий план, осуществить великое странствие в рай, как предсказывали пророки? Да, кольца, казалось, были связаны с процессом очищения, но что именно они очищали и каким образом?
Но он пресекал собственные еретические мысли. «Богохульство. Пророк внутреннего убеждения… вот уж в самом деле ирония. Найди свое собственное внутреннее убеждение!»
ГуДжо’н тем временем дал понять, что сведениями о перемещении войск он удовлетворен. Впрочем, его красноречивый жест сангхейли вряд ли могли истолковать.
– Очень хорошо… – добавил он. – Но что вы скажете об этой истории о подстрекательстве, которая доходит до нас? Я говорю о некоем Уссе ‘Кселлусе. Он и его последователи цитируются в отчетах ваших собственных шпионов.
– Усса ‘Кселлус? Это ползучий меховой червяк – не стоит его называть настоящим сангхейли! – воскликнул Вийо ‘Гриот.
– Но он в высшей степени эффективный военный стратег, – заметил Мкен. – Такого не следует недооценивать. Я видел его собственными глазами. Это было давно, на планете Синего и Красного.
– Когда он служил Сангхелиосу, так и было, – признал Вийо. – Теперь – нет. Он отвергает Писание Союза, заявляет, что позорно соединять наши силы с вашими! Он говорит, что даже переговоры о мире с сан’шайуум равносильны сдаче. Когда только стало известно о его подстрекательстве, мы пытались вразумить его и его сторонников, ведь он прежде был воином, как и мы. Но он отказался слушать голос разума и развязал войну на Сангхелиосе. Мы хотели пресечь предательство в зародыше, но многие его сторонники выжили. Мы подозреваем, что он как последний трус прячется где-то около Южного полюса Сангхелиоса. В малоизученном регионе под названием Нвари. Некоторое время наши шпионы ничего не сообщали, – возможно, их разоблачили. Но теперь наши собственные ассасины подстерегают Уссу ‘Кселлуса. Когда они его найдут, можете не сомневаться – выберут подходящий момент и убьют его. Представляется вероятным, что, когда его не станет, их культ исчезнет.
– Исчезнет ли? – высказал мысли вслух Мкен. – Вы никогда не слышали о мученичестве?
Горнодобывающая колония сангхейли
на планете Крек
Век Единения
Миссия потерпела неудачу.
Усса ‘Кселлус и его супруга Соолн добрались до колонии на Креке, чтобы набрать новых сторонников в сопротивление. Крек, названная в честь ‘Креки, сангхейли, который открыл планету поколением ранее, находилась в системе Белион – семьдесят шестом из признанных миров, разведанных сангхейли. Теперь планета стала горнодобывающей колонией, где работы велись в основном под землей и главным образом силами сангхейли. Несколько прозрачных куполов колонии, со шрамами, оставленными метеоритами, возвышались над неровной, удушенной метаном поверхностью планеты. Это были верхушки айсбергов колонии. По другую сторону гор, что думали думы под куполами, раскинулось огромное море полузамерзшей синильной кислоты. Говорили, там существуют простейшие жизненные формы вроде плавающих червей, которые время от времени всплывают на поверхность мутного ядовитого океана.
Но сангхейли интересовали минералы и металлы: минералы – как топливо для кораблей, а металлы – для изготовления корпусов этих кораблей. Они глубоко закопались в Крек, ведя разработку огромной кристаллической жилы, уходящей вниз. Другие шахты, доходящие до магмы, использовались для обеспечения колонии энергией.
Усса и Соолн поднимались на лифте по шахте одной из таких горячих энергетических установок. Они провели там некоторое время под видом инженеров, притворяясь, что проверяют прочностную усталость стен, подвергающихся воздействию высоких температур, и тайно общались с теми, кто управлял генераторами. Некоторое время назад бунтовщик, бежавший с Крека, рассказал Уссе, что на планете зреет недовольство. Да и кто бы оставался доволен, работая на геолого-энергетическом предприятии? Эффективность регулирования климатических условий на таких предприятиях была крайне низка, и жара стояла невыносимая.
Но Мускем, главный контакт Уссы на планете, погиб за день до его прибытия. Мускем по непонятной причине свалился в пульсирующую магмой яму, где мгновенно сгорел. У Уссы, который поговорил с ответственным за ведение работ, было сильное подозрение, что кто-то подстроил эту случайность.
Усса почти уже решил вообще не лететь на Крек. Затея казалась крайне рискованной. Но с ним связалось еще одно лицо – сангхейли, назвавшийся ‘Квиллик: это древнее слово на Сангхелиосе означало «маленький охотник», маленькое животное, которое, как было известно, ловило для фермеров млекопитающих. Ясно, что это – кодовое имя сангхейли. Сообщение ‘Квиллика присоединилось к сообщению Мускема: «Есть место, где имеется много чего, чтобы помочь тебе. Об этой планете не знает никто. Но я знаю… Я сражался рядом с твоим дядей на Тарджаке под каменными деревьями…»
Что могло означать такое послание? Не фантазия ли это какого-нибудь чудака? Но замечание о Тарджаке и каменных деревьях согласовывалось с историей, которую рассказывал ему дядя, – историей, которую дядя рассказывал неохотно. Агенты Ковенанта вряд ли знали о Тарджаке и каменных деревьях – галерее, созданной из окаменелостей давно вымершего леса. Там состоялось небольшое, но жестокое сражение, клан против клана, и длилось оно несколько кровавых циклов.
Послание обещало: «Место, где имеется много чего, чтобы помочь тебе. Об этой планете не знает никто». Усса был заинтригован настолько, что решил рискнуть и посетить колонию на Креке.
Он почти не надеялся найти ‘Квиллика, а понять, с кем еще можно здесь контактировать, было затруднительно. Ни один сангхейли в здравом уме не стал бы открыто говорить о присоединении к борьбе против Ковенанта. Даже тайно говорить об этом решились бы не многие. «Писание Союза написано». Усса столько раз слышал эту фразу, что хотел кричать в голос, когда ее талдычили в очередной раз. «Стереть его нельзя».
Теперь Усса с горечью в голосе повторил эту банальность спутнице:
– Писание Союза написано. Стереть его нельзя. Эти слова твердят снова и снова. Кто-то распропагандировал этих сангхейли.
– Почему ты так уверен?
– Я слышу, как все они повторяют одно и то же, – им это кто-то наговорил. А все сангхейли, с которыми я общался, выглядели несчастными. Они знали, что ведут себя как бесславные трусы.
Соолн постучала пальцами по жвалу:
– А что еще они могут? Ведь дела обстоят не так, будто у Сангхелиоса есть очевидный враг, с которым нужно сражаться. Если бы так, они давно были бы там, в самой гуще сражения. Но угрожает им Совет Полисов, то есть сам Сангхелиос. И в то же время они знают, что мы не должны сдаваться сан’шайуум.
– А найти ‘Квиллика мы могли через Мускема. Наш визит сюда может обернуться бессмысленной тратой времени.
Лифт гудел еще несколько мгновений, температура падала с каждой секундой подъема и удаления от зоны активного вулканизма. Теперь Усса посмотрел на Соолн – крепкого сложения, немного бесцеремонная и отважная, что нехарактерно для дам-сангхейли, но при этом изящная и невысокая… по крайней мере, такой она казалась Уссе. Он знал, что ум у нее более сметливый и аналитический, чем у него, и еще ее посещали удивительные научные прозрения – качество, которое начисто отсутствовало у Уссы.
– Соолн, возможно, ты говоришь так о Писании Союза, чтобы угодить мне. Может быть, ты желаешь, чтобы я ради нашей совместной жизни принял Ковенант…
Она в недоумении щелкнула жвалами:
– Моя вера не отличается от твоей. Я не доверяю сан’шайуум. Их представление о великом странствии – чистая фантазия.
– Не стоило мне брать тебя с собой – опасно. Как ты думаешь, кто-нибудь нас засек? Смерть нашего контакта меня настораживает…
– Я не заметила, чтобы нас преследовали трутни. И шпионы вокруг не крутились. Вчера тут был этот пожилой сангхейли, но он и не говорил с нами…
– Что еще за пожилой?
– Ты его не заметил? Он шел за нами из шахты назад к космопорту. Но он такой медлительный, усталый, весь в шрамах… Ему за нами не угнаться. Мне показалось, он хотел присоединиться к нам, но, когда я оглянулась, его уже не было. На роль оперативника Ковенанта он не годится – слишком слаб.
Усса тихонько проворчал себе под нос:
– Так или иначе мы скоро узнаем. Ибо…
Он замолчал, потому что лифт поднялся до жилого уровня колонии. Двери открылись, и они вышли на темную улицу, образованную невысокими практичными зданиями, и пошли к космопорту, где их ждал корабль. Усса демонстративно двигался неспешным шагом, проходя мимо двух внимательных гвардейцев патруля, хотя ему ничего так не хотелось, как сделать ноги. Он подумал об Эрнике Наносящем Шрамы: удается ли ему поддерживать порядок в пещерах на Сангхелиосе? Может быть, их уже обнаружили и преследуют? Но он наверняка получил бы сообщение в случае атаки…
И еще его беспокоила безопасность Соолн в этом месте. Он взял ее с собой, потому что она имела доступ к технической документации и могла обеспечить убедительное прикрытие для них. Она владела терминологией, необходимой при посещении шахт и силовых установок. Но что, если их разоблачили? Это вполне могло привести к трагическому финалу миссии.
Однако площадь они пересекли без происшествий. Протиснулись сквозь мрачную толпу сангхейли – покрытых пылью шахтеров, выходящих на поверхность по окончании смены, – и направились в проход между двумя обогатительными предприятиями, ведущий в порт.
Уссе со спутницей разрешили пройти в ворота, молодой сангхейли едва взглянул на них, оторвавшись от коммунитора, а они пошли дальше к кораблю.
«Клинок клана», сине-красный корабль, напоминающий стрелу и способный вместить нескольких пассажиров, был заправлен топливом и готов к старту. Усса ‘Кселлус подтвердил готовность через наручный интерфейс. Но когда он подошел к люку, из тени появилась фигура.
Это был древний сангхейли в латаной-перелатаной униформе коммандера второго ранга. Он потерял бо`льшую часть зубов, а один глаз давно исчез под зарубцевавшимся шрамом.
– Вы… Это тот, кто шел за нами вчера! – воскликнула Соолн.
Усса потянулся к пистолету, но увидел, что старый воин поднимает руки. Левой кисти у него не было.
– Не стреляй в меня, брат, по крайней мере пока не поговорил со мной, – прохрипел он. – У меня оружия нет.
Рядом с ним Эрника может показаться юношей, подумал Усса.
– Кто ты, старый воин?
– Меня зовут ‘Крека, – ответил старик.
– Чепуха! – фыркнул Усса.
– Возможно, ты знаешь меня под другим моим именем – ‘Квиллик.
– Ты – ‘Квиллик?
– Да. И мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз. Внутри.
– А откуда мы можем знать, что ты не ассасин?
– Ты был бы уже арестован, знай они, кто ты. Зачем подсылать к тебе ассасина? Ты слишком важная фигура, чтобы тебя просто так прикончить, Усса ‘Кселлус. Пожалуйста, можешь меня обыскать, а потом впусти на свой корабль, если сочтешь возможным, и я тебе расскажу, почему я здесь.
Усса пробурчал что-то себе под нос. Но он все же обыскал старика – оружия при нем не оказалось. К тому же в этом сангхейли было что-то необъяснимо вызывающее доверие.
– Заходи, если считаешь нужным. Но мы очень скоро должны покинуть планету. Нам не потребуется много времени, чтобы выяснить отношения. Я даю тебе несколько секунд.
Все трое вскоре оказались на мостике корабля, Усса сел в кресло пилота, Соолн рядом с ним проводила предполетную проверку. Но Усса повернулся к старому воину, который стоял на палубе у пульта управления, сложив на груди искалеченные руки.
– Быстрее! – сказал Усса.
Он говорил, держа руку близ пистолета.
– Я тот, кем назвался. Я наблюдал за тобой. Мы с Мускемом ждали тебя вместе. Но я не был уверен, что за тобой не наблюдают. Опасался говорить.
– Говори. Мы здесь одни.
Старый воин задумчиво потер искалеченную глазницу.
– Много циклов назад я остался последним выжившим на корабле, атакованном врагами, – мы так никогда и не узнали, что это была за раса. Они не говорили на цивилизованном языке. Это случилось на дальней отсюда стороне Галактики, в системе Миазмических гигантов. Мне удалось уйти – я увел корабль через гиперпространство в другую систему, выбрав ее наугад. Самая дальняя точка, до которой мне удавалось добраться. Там я увидел нечто совершенно необычное – мир, изготовленный из неизвестного сплава.
– Ты имеешь в виду космическую станцию?
– Нет. Маленькую планету. Но полностью облаченную в металл. Ничего подобного в жизни не видел. Искусственная вещь таких огромных размеров – в это трудно было поверить.
– Мне в это тоже трудно поверить.
– Конечно, я должен был во всем убедиться сам. Я произвел посадку на внешнюю оболочку в месте, как мне показалось, имеющем точку входа. И там я обнаружил портал. Сел на металлическую шкуру – и на нижней палубе навстречу мне выплыла машина. Это был машинный разум, построенный древними! Он уже с помощью сканирующего устройства проник в мой бортовой компьютер. Вероятно, поэтому он и мог говорить на нашем языке. Он сказал мне кое-что, но отказался раскрыть свое происхождение. У него было имя – Несокрушимый Уклон, так он себя называл. Его оставили наблюдать за планетой – миром-крепостью, вот как на самом деле она называется, – пока не вернутся ее создатели. Он приказал мне поделиться с ним информацией о сангхейли и предоставил себя для исследования. Но я бежал. Этот робот… он сбивался; многие его системы не работали, и бежать было не так уж трудно. Мне удалось ускользнуть в гиперпространство, через которое я оказался здесь, близ места, которое теперь называется Крек. Я просканировал планету, она богата ценными минералами. В смысле, эта планета, не другая. На той, другой, было множество реликтов – вещей, оставшихся от древних. От Предтеч. Я опасался, что Несокрушимый Уклон убьет любого, кого я пришлю. Потому что он грозил этим, если я улечу с его планеты…