– Ладно, не буду больше вводить в краску наших, как я их называю, будущих спутниц по жизни и … – резко дернувшийся с места автомобиль заставил Тишину осечься, и вместе с вернувшимся из своего памятливого воспоминания Ростиком, обратить своё внимание на Точа. Который, как со слов Тишины вспомнил сейчас Ростик, в их компании нёс весьма важную функцию определения вероятных измерений и перемещений.
– Точно. – Улыбнулся тогда в ответ Точь, чьё имя, скорее всего, было не природного неосмысленного происхождения, а через частое употребление Точем этого «Точно», создало себя само.
– Куда скажешь, туда и поедем. – На этот раз Точь был более многословен.
– Ну, а что, может, поедем искать принципалов? – вновь, скорее всего спросил себя, нежели кого-либо другого, Тишина.
– А кто это такие? – не поняв конкретики целевого назначения этого именования, спросил Тишину Ростик.
– Ну, это очень замечательная в своём внешнем выражении своего внутреннего я, классификационная модель человека. Вообще, мы для облегчения выполнения своих задач, уже давно, в зависимости от превалирующих в человеке мнений, от классифицировали его, и в зависимости от его зависимостей, распределили людей по группам. Ну, а упомянутые мною принципалы, так это те, о которых ты наверняка слышал или, скорее всего, они сами о себе, где-нибудь в подходящем для такого рода заявлений заведении громко объявили: «Это дело, принципа!». После чего, из этого самого, не понятно что за принципа, уже разбивается и ломается, но почему-то не строится, всё, что может разбиться и даже то, что до этого момента даже не представлялось. Вот эти-то люди-принципа или ментально к ним близкий человек-кредо, и представляют для нас забавный, а для всех остальных, повышенной опасности интерес. – Тишина, закончив свою речь, полез в карман и, вытащив оттуда записную книжку, принялся что-то в ней изучать.
– А может ему с дороги, лучше для начала немного расслабиться и перевести дух. – Неожиданно для всех, с предложением выступил Точь, заставив Тишину отстраниться от его записей и внимательно посмотреть на Точа. Насмотревшись на которого, Тишина перевёл свой взгляд на Ростика, где он немного понаблюдал за ним и, вернувшись к Точу, спросил его:
– Ты, так думаешь?
– Точно. – Не разочаровал с ответом Точь.
– А мне, кажется, что он выглядит даже вполне сносно. – Ответил Тишина.
– Ты сам знаешь пределы вероятности «кажется». – Со знанием технических терминов, убеждающе говорит в ответ Точь.
– Ну, я не знаю. – Тишина решил немного поломаться, раз так противно не знает.
– Точно знаешь. – Следует ответ Точа, и точно, Тишина в одно мгновение взволновав всех, начинает очень ёрзающе быстро перемещаться на своем сидении и отчаянно жестикулируя, излагать план их дальнейших действий, который ему, глядя на Ростика, тут случайно в ухо влетел.
– Как говорится, перед дорогой неплохо было бы посидеть, ну а по прибытии, сам бог велел. – Предварил свой великолепный и главное очень своевременный план действий Тишина. – Ну, а наш гость, как я вижу (Тишина ещё раз бросил мимолетный и говорящий «Не боись, я сразу всё заметил», взгляд на Ростика), определенно, после того, что он пережил (ну а любая жизнь, это прежде всего путь или дорога), несомненно нуждается в небольшом отдыхе с этой его дороги.
– А…– попытался было спросить Тишину Ростик, но тут же был перебит им.
– Парень, не спеши открывать рот. Вначале внимательно прислушайся к окружающему, пойми, что оно тебе несёт, а уж затем, исходя из услышанного, задавай вопросы или во всё горло кричи. Мы уж точно тебя услышим. – Отечески урезонил Ростика Тишина, после чего он открывает бардачок и, порывшись там, достаёт оттуда глянцевый журнал. Который, само собой, требует от него для себя внимания, с коим Тишина, совсем не надолго, вникает в него. Когда же это ненадолго заканчивается, Тишина, озарённый полученной информацией, вновь даёт ход своей говорливости.
– Что ж, я думаю, что будет неплохо, если мы совместим приятное с полезным и проведем вечер с пользой для всех нас, откликнувшись на благотворительный вечер, проводимый ради спасения…– Тишина, видимо запамятовав, кого там спасает этот вечер, заглянул обратно в журнал, который, судя по его невразумительному выражению лица, не дал ему ответов, и Тишина, недолго думая, сам дал ответ за этих купцов от благотворительности.
– Ну, тут в голову приходит только одна внушенная кем-то мысль. Спасение утопающего, дело рук самого утопающего или в другой интерпретации, спасти себя, сможет только сам этот «себя». В общем, уже одно осознание этого правила, даёт шанс на спасение, ну а если его даёт этот вечер, то почему бы и нам не заглянуть на него. – Сделал вывод Тишина и, повернувшись к Ростику, обратился к нему.
– Ростик, как ты на это смотришь? – спросил Ростика Тишина, протягивая ему журнал с анонсом этого благотворительного вечера. Ростик же, в свою очередь берёт протянутый ему журнал и начинает изучать глядящие на него предложения, которые не понятно почему, но Ростику кажутся памятливо очень знакомыми. Что, в свою очередь, вынуждает его ещё раз пробежаться по всем предложениям и ссылкам этого объявления о благотворительном вечере и, пожалуй, убедиться в том, что он где-то уже слышал и даже вроде бы читал об этом вечере.
– Что, какие-то есть сомнения? – заметив неуверенность в глазах Ростика, спросил его Тишина.
– Есть немного. – Ответил ему Ростик.
– Ну, немного, не страшно. Да Точь. – Усмехнулся Тишина.
– Точно, как и то, что ты будешь и сам совмещать приятное с полезным. – С подковыркой согласился Точь.
– Поговори мне ещё. – Тишина бросил серьёзный взгляд на Точа.
– А разве этот вечер проводится сегодня? – всё также в чём-то неуверенный, с сомнением спросил Ростик.
– Для нас не существует ограничительных обстоятельств времени. Здесь нет, ни сегодня, ни вчера и даже позавчера. Мы живёт настоящим, где существует всё и сейчас. Да Точь. – Теперь уже командно спросил того Тишина, на что тот только кивнул головой и, установив только ему известную позицию на рычаги управления не совсем обычного автомобиля, предупредительно гаркнув: «А ну держись!», – вдавил то, что и не дало возможности ещё не совсем привычному к таким перемещениям Ростику, даже моргнуть (что говорит о наличии турбированного двигателя под капотом этого автомобиля).
Ну а когда он вновь выдохнул от своей придавленности, вызванной скорее умственной отсталостью, живущей внушённой ему его прошлыми поездками на авто, которые в случае резкого ускорения стараются вдавить пассажира в его место сидения, то лишь тогда он смог обнаружить, что они сейчас находились в каком-то подземном паркинге.
– Всё, приехали. Выходим. – Дал команду открывший свою дверь Тишина. На что у сзади сидящих произошло очередное молчаливое препирание, в виде перетягивания рук Ростика, где каждая из участниц соревнования, стремилась к тому, чтобы Ростик проследовал вслед за ней. О чём скорей всего не забыл Тишина, и он, повернувшись к ним, строго посмотрел на вдруг притихших, но так и не отпускающих своих рук Мару и Комашу.
– Вы, я смотрю, всё не успокоитесь. Значит так, на мой счёт «три», отпускаете руки. Ну, а та, кто проигнорирует меня, то я ей не завидую. – Произнёс своё предупреждение этим строптивицам Тишина и, приподняв ладонь своей руки, загибая пальцы, принялся считать.
– Раз. – Тишина внимательно посмотрел на Мару, которая как почувствовал Ростик, крепко сжала его руку.
– Два. – Тишина перевёл свой взгляд на Комашу, тоже продемонстрировавшую свою крепость рукопожатия.
– Три! – К удивлению Ростика, обе его спутницы одновременно отпустили его руки. После чего они, под пристальным взглядом Тишины, слегка насупившись, выходят из машины и, остановившись у открытых дверей, покосившись на Ростика, с трепетным вниманием ждут, через какую дверь он захочет выйти наружу. Что не проходит мимо внимания Тишины, и он, видимо хорошо зная ревнивый нрав своих спутниц, отдаёт команду находящемуся в нерешительности Ростику.
– Значит так. Для того чтобы не было обид. Ростик будет соблюдать очередность выхода из автомобиля. И начнёт он…– и не успел Тишина договорить, как Комаша, возмутительно стукнув каблучком туфли об землю, тем самым перебила его мысль. Что заставляет Тишину пристрастно посмотреть на Комашу, чьё провидение не дало себе соврать и нашептало ей о вероятности неблагоприятного для неё решения Тишины.
– Я вижу, что у нас есть недовольные. И как понимаю, как всегда придётся прибегнуть к жребию. – Доставая из кармана монетку, произнёс Тишина. После чего он, недалеко отходит от машины, и когда вокруг него образуется символический круг из присоединившихся к нему Мары и Комаши, то удерживая указательным и большим пальцем руки большую серебряную монету, начинает ознакомлять с её сторонним содержанием внимающие ему лица конкурирующих сторон.
– Ну что, убедились, что монета содержит орла и решку. Ну, а какая кому сторона принадлежит, то мы уже тянули спички. Ну что, закрывайте глаза, я бросаю. – Сжав в кулаке монету, Тишина дал команду этим таким заглядущим и дай им только возможность сглазить особам. После чего Мара и Комаша, опять же одновременно, прикрывают свои глаза ладошками, на которые Тишина по очереди прикладывает ладонь своей руки. Ну, а как только печать наложена, он подкидывает вверх монету, которая сделав несколько оборотов в воздухе, очень ловко подхватывается Тишиной. И не успевает он зажать в руке монету, как печать с лиц Мары и Комаши сорвана, и они уже полные нетерпимости, испепеляют сжатую в кулак руку Тишины.
– Опять торопитесь. – Недовольно заявляет Тишина, так и не спешащий раскрыть свою ладонь. И он, видимо, решив их проучить, начинает водить руку слева направо, пока брошенный им случайно взгляд в сторону машины, не заставляет его застыть на месте, а вслед за этим засмеяться. Что, в свою очередь, вызывает недоумение у этих особ, ожидавших от него чего другого, но только не смеха в лицо.
– Должен вас разочаровать, но наш спутник решил не полагаться на судьбу и сам выбрал для себя путь. – Разбавил свой смех словами Тишина, заставив Мару и Комашу, бросив его на произвол своего смеха, резко развернуться в сторону машины, и уже там убедиться в правоте заявленного Тишиной.
– И кого он выбрал? – выразительно читалось в этих нетерпениях Мары и Комаши.
– Себя. – За Ростика ответил ко всем фрондирующий Точь. – Я его пропустил через дверь Тишины. – Усмехнулся Точь, которому, скорей всего, доставляло удовольствие путать все планы этих таких расчётливых особ. А ведь как не им так полагающимся на судьбу и имеющим в своём распоряжении случай, которым они пользуются, как ластиком, стирая все шероховатости, не позволяющие или мешающие им достичь намеченной цели, должно быть известно, что всякая расчётливость в плане выбора (даже их дорог), не слишком вяжется с вероятностным подходом к жизни.
– Ну всё, он сделал свой выбор. Чего вам ещё надо? Ну а мы сюда приехали не для того чтобы здесь на парковке перепираться. Всё, пошли, нас ждут. – Взяв за плечи, в очередной раз насупившихся Мару и Комашу, Тишина выдвинулся с ними в сторону выхода, когда как Ростик, присоединившись к Точу, вместе с ним проследовали вслед за Тишиной. Дальше они минуют этот подземный гараж для машин и оказываются у лифта, куда все и помещаются, для того чтобы воспользоваться его возможностями по доставки их на нужный этаж.
– Для начала едем на самый верх. – Не дожидаясь вопросов, ответил Тишина, нажимая самую большую цифру на табло лифта. После чего лифт признательно всем подмигнув, выключил на мгновение свет (во время которого Ростик, на тоже мгновение ощутил лёгкое дыхание у самого его уха, которое нашептало ему, что она, обладатель этого дыхания, не обижается на него) и, совсем чуть-чуть подтолкнув снизу, поехал вверх.
– Что Мара, волнительно ехать в обратную сторону. – Усмехнулся Тишина, погладывая на всех сверху вниз. На что Мара ничего не ответила, но было видно, как она ещё сильнее сжала поручень у стенки лифта. В свою очередь, не сводящая своего взгляда с Ростика Комаша, вносила свои уточнения в его понимания сути вещей, и его, и её места в них.
– Ты слышал, что я тебе сказала? – читалось в прекрасных глазах Комаши.
– Угу. – Кивает ей в ответ Ростик.
– Будь со мной, и я не дам тебя никому в обиду. – Вкладывает свои слова в голову Ростика Комаша.
– А мне разве что-то угрожает? – приподняв брови к верху, спросил её Ростик.
– Она. – Комаша строго посмотрела в сторону Мары.
– Я смотрю, кто-то решил мою нишу беззвучия занять. – Вновь взял слово Тишина, обводя своим взглядом эту стоящую вокруг него видимость молчания. – Правда, судя по вашим испытующим моё терпение лицам, установившаяся тишина слишком уж говорлива. А это, я по своему благоразумию допустить не могу. Вот ты, Комаша. – Тишина обратился к носительнице этого имени, которая недовольно вздёрнула свой носик по направлению Тишины.
– Ты уже определила для нас нашу видимость появления? А? – Спросил её Тишина, внимательно вглядываясь в подковёрные или вернее будет сказать, под её хрустальные игры, в плане приготовлений к выходу в свет.
– Конечно! – Прочитал в её глазах Тишина.
– Хорошо. Но ты, я надеюсь, не приготовила для нас никакого сюрприза? – Тишина со своей стороны имеет право на сомнения, когда рядом стоит очень верная себе Комашина конкурентка Мара.
– Нет или да. Не знаю, твой вопрос не слишком понятен. – Лёгкая, под проницательным взглядом Тишины растерянность Комаши, выдаёт её с головой, вызывая у Тишины покачивание в упрёке его головы.
– Ай-яй-яй. Я так и знал, что ты не преминешь воспользоваться своим положением и чего-нибудь такое отчебучить. – Заявил ей Тишина.
– Но вы ещё не видели мой вариант вашего себя. – Блестят в ответ глаза Комаши, и Тишина, не выдержав её взгляда наполненного надеждами, заявляет: «Ладно, посмотрим», после чего отворачивается в сторону дверей. Которые, как только звучит сигнал прибытия, открываются и все прибывшие на этот панорамный этаж, какого-то общественного центра, выходят. Что же насчёт самого этого центра, то им может быть что угодно в этом мире сообществ людей, которые жить не могут без того, чтобы не объединяться друг с другом, уже хотя бы для того, чтобы обособить себя от других, мало понятливых для них без цензовых людей.
– Ну что ж. Прежде чем пойти на этот вечер в ресторан, давайте посмотрим, что для нас на этот раз приготовила Комаша. – Остановившись в коридоре, произнёс Тишина, посмотрев на своих, всё по-прежнему выглядящих спутников.
– Так. Нам нужно зеркало. – Посмотрев по сторонам, заявил Тишина.
– В туалете, я думаю, есть. – Дал подсказку Точь и, Тишина удовлетворённо кивнув ему, ещё раз посмотрел по сторонам, для того чтобы определиться в какую сторону идти.
– Туда. – Как всегда пространственный выбор за Тишину сделал указавший направление хода Точь. После чего Тишина, вооружившись полученными знаниями, устремляется вперёд, ну а все остальные, само собой еле поспевают за ним.
– А-га. Кажись здесь. – Остановившись у значка «00» и, уперевшись в свои ассоциативные мысли, Тишина принялся размышлять над значением этой таблички.
– Ну и чего, долго нам ещё ждать, пока ты надумаешь? – как всегда проявил недовольство Точь.
– А тебе что, приспичило? – недовольно ответил ему Тишина.
– На тебя посмотришь, ещё не то осознаешь. – Точь, как оказывается, ещё тот спорщик и не даёт спуску Тишине, который тут же зримо поосознавал насчёт Точа что-то уж совсем не произносимое, после чего со своим другим надуманьем обратился к ожидающим его спутникам.
– Вам не показалось странным, что данную дверь обозначили не просто нулём, а двумя? – Тишина обвёл своим взглядом явно не задумавшиеся над этой нулевой дилеммой лица своих спутников. – Что они этим хотели сказать? Что ты человеческий нуль, не подумал, что смотришься в зеркало, а так, сразу два, подсказывают, чтобы ты смотрел в оба и не ошибся дверьми. Ну, а может я всё-таки заблуждаюсь и не понимаю настоящего потайного смысла того числа, которое получается при суммировании этих, не просто двух числовых, а человеческих нулей. И два человеческих нуля, всегда нечто большее, нежели два цифровых нуля. А они…– На этот раз Тишине не дал договорить один из этих нулей, который обнулив себя в этом помещении, не учитывая фактора присутствия за дверьми Тишины, беззаботно открыв дверь, таким образом, нарушил мерное течение его мысли.