– Обычная, да не обычная. Там топь. Выходи живо, только аккуратнее. След в след шагай.
– Фу-х, устала совсем. Здоровяк, давай отдохнем? – Глазастая вытерла пот со лба, раскрасневшиеся щеки пылали на ее лице.
– Рано еще! – процедил сквозь зубы Тритон. – Прошли всего ничего.
– Я тоже устал, – подал голос паренек, но, увидев мечущий молнии взгляд проводника, весь сжался, как провинившийся щенок.
Тритон был в бешенстве, но сдерживался. Хотя уже с трудом. Все напряженно молчали, в воцарившейся тишине было слышно, как жужжат комары да хрустят костяшки пальцев сталкера, которые он энергично, пытаясь не взорваться, сжимал в кулаки.
Наконец, взяв себя в руки, Тритон отчеканил:
– Ладно. Сделаем. Привал.
И первый сел прямо на землю. Поспешно стащил с плеча рюкзак и начал выискивать заветную фляжку с найденным по пути спиртным.
– Сегодня жарко, – произнес паренек, чтобы хоть как-то смягчить обстановку.
Тритон не ответил. Сделал два больших глотка. «Хорошо. С этими доходягами еще долго идти, надо быть экономнее. Чувствует мое сердце, пригодится еще не раз спирт».
– А вас как зовут? – спросил малец, жуя сорванную травинку.
– Тритон, – хмуро ответил сталкер. Выдернул стебелек изо рта юнца, пояснил: – Хочешь проблем с животом? Если не знаешь, что это, – в руки, а тем более в рот, не бери.
Парень сплюнул, вытер язык о рукав куртки. Морщась, спросил:
– Это кличка такая?
– Кличка.
– А имя?
– Это не важно. Считай, что его нет.
– У нас, выходит, тоже нет, – вздохнул паренек.
И вновь замолчали.
Тритон достал из рюкзака точильный камень, сбрызнул его водой и принялся точить и править огромный нож – проверенное средство для успокоения нервов и приведения мыслей в порядок. Ребята с плохо скрываемым страхом наблюдали за четкими профессиональными движениями угрюмого проводника.
Над головами путников пели соловьи да сухо покрякивали сойки, разбавляя тревожный и грустный шум старого леса.
Шших! – лезвие ножа облизало оселок.
«Может, подстава? – размышлял Тритон, украдкой поглядывая на странную парочку. – Маловероятно, конечно. Парень – совсем лопух, такого в два счета можно расколоть. А вот от бабы можно ждать чего угодно. Они такие. Хотя, тоже слабо тянет она на какого-то агента. А если на то и расчет? Усыпить бдительность и напасть в самый неподходящий момент, когда подвоха не ждешь? Но, опять же, рискованно просто так, ради того, чтобы втереться в доверие, в огонь лезть. Слишком рискованно. И неразумно. Я ведь мог и не спасать их, пройти мимо. Что тогда?»
Шших! – нож вновь скользнул по камню.
Сталкер тяжело вздохнул. «Да кому я нужен? Ни с кем не в ссоре, дорогу никому не перебегал, живу по закону, одиночка. В последний раз когда людей видел? Ну, Рахимыч не в счет, он и не человек вовсе, так, ошибка природы. Месяц назад? Два? Какая, к черту, подстава? Паранойя».
Шших!
– Как в доме оказался, помнишь? – спросил Тритон у побледневшего парня.
Тот долго морщил лоб. Потом, запинаясь, сказал:
– Нет. Помню только, как сидел под горой тряпок, тяжело дышать было. И страшно. Потом вы пришли. Спасли нас.
– Может, бандиты какие вас заперли?
Шших!
– Да говорю же, не помню ничего!
– А ты? – обратился Тритон к девушке.
Шших!
– Тоже ничего, – пожала та плечами. – Послушайте, а обязательно сейчас ножом перед нами размахивать?
– Что? – не понял сталкер.
Глазастая открыла уже рот, чтобы повторить свой вопрос, но здоровяк жестом остановил ее.
Что-то заставило его насторожиться. Может, шестое чувство, которое ни разу еще его не подводило. Давно заприметил он, что чем меньше общаешься с людьми, тем острее восприятие реальности вырабатывается: зрение, слух, обоняние, – все становится будто звериным. Вот и сейчас интуиция подсказывала сталкеру, что надо быть начеку.
Сорока, чистившая на ветке черным клювом хвост, замерла, повернула голову, прислушалась. Насторожилась, готовая сорваться и улететь. Тритон глянул на птицу, потом куда-то в лес. Не двигаясь, начал глазами искать автомат. К счастью, он оказался поблизости.
– Эй, ты, пс-с, – прошептал сталкер парню. – Ты, придурок, да, ты, медленно, слышишь, ме-едленно пересядь вон туда.
– Зачем? – недоуменно спросил тот.
И тут же ответом на его вопрос в глубине чащобы хрустнули сучья. Кто-то большой несся сквозь лес, не разбирая дороги. Прямо к ним.
– Что это? – заверещал парень, в страхе оглядываясь. Следуя просьбе опытного проводника, он ползком перебрался на другое место, потом и вовсе спрятался за спину сталкера.
Из кустов, хрипя и брызжа слюной, выбежал свинорыл. Длинная безобразная морда монстра, увенчанная кривым рогом, заставила парня окончательно потерять дар речи.
– Ложись! – выдохнул сталкер, хватая автомат.
Тритон выпустил в сторону монстра короткую очередь, но всего лишь раскрошил зверю рог и срезал правое ухо. Свинорыл взвизгнул и с утроенной яростью бросился в атаку.
Вторая попытка сталкера оказалась удачнее, мутанта прошило насквозь. Хряк споткнулся, завалился на бок, задергался в смертельной агонии.
– Повезло, – сказал Тритон, добивая зверя выстрелом в голову. – Совсем еще маленький оказался.
– Что это… за тварь такая? – пролепетал севшим от страха голосом парень.
– Свинорыл, – пояснил сталкер. – Что, совсем ничего не помните? Таких поросят тут полно. М-да, вы как будто с луны свалились. Крепко же вас контузило.
– Он мог нас сожрать? – дрожащим голосом спросил надоедливый юнец, поглядывая на смердящую тушу мутанта.
– Запросто, – кивнул сталкер, подбирая с травы свой нож. – Эти ничем не брезгуют. И от человечины не откажутся, если голод прижмет.
– Что вы собираетесь делать? – с некоторой опаской спросила девушка, поглядывая на оружие в руках Тритона.
– Не видишь, что ли? Провиантом запасаюсь.
Нож вошел в брюхо мутанта и мягко, как по маслу, разделил тушу на две части. С отвращением кривясь, молодежь наблюдала, как здоровяк ловко управляется с мертвым телом, полосуя его на лоскуты. Свинорыл был быстро освежеван, мясо завернуто в широкие листья и надежно спрятано на дно рюкзака. Из обрывков фраз Тритона стало понятно, что вечером будет знатный ужин.
– А теперь пора отправляться в путь, – сказал сталкер, вытирая руки о пучок травы. – На запах крови сейчас много кто сюда сбежится. Нам лучше быть подальше от этих мест.
– А до той деревни, где врач есть, далеко еще? – спросила девушка, стараясь держаться рядом с проводником.
– Если не болтать попусту, то дотемна доберемся, – раздраженно ответил Тритон. Нервы все же у него начинали сдавать. Только сейчас он понял, как отвык от людей. И вновь привыкать к ним уже совсем не хотелось.
«Ладно, недолго потерпеть осталось», – приободрил он себя, украдкой поглядывая на своих спутников и пытаясь угадать, кем же они были до того, как потеряли память.
Парнишка – худой, сутуловатый, в потрепанной клетчатой рубашке и довольно хороших, крепких, с маскировочным рисунком, джинсах, – походил на обычного поселенца. Таких по всей Пади имелось достаточно. Из той породы, что в крайности лезут. Для того, чтобы ходить в рейды, еще молоды, но уже и не дети – могут, если захотят, и за себя постоять. Горячие, в общем, головы. Обычно в этом возрасте и наступает тот момент, когда определяется дальнейшая судьба таких вот юнцов. Связываются с нехорошей компанией – становятся бандитами, и век их, как правило, недолог, всегда обрывается на самом пике, непременно глупо, но ожидаемо: или в пьяной драке порежут их ножом, или пулю словят от солдат. Если же тянутся больше к сталкерской жизни, то и становятся сталкерами, идут в рейды, берутся за заказы. Их век тоже короток, но окончание его, в отличие от бандитского, не такое предсказуемое. Тут тебя и аномалии могут высушить, испепелить, разорвать на мелкие кусочки, отравить, сварить. И зверье на подхвате. И стычки с бандитами. Много разного. Не заскучаешь.
А вот деваха оставалась загадкой. «С ней надо быть начеку, – решил сталкер. – Глазастая. Что еще скажешь? Красивая. Наверное. – Тритон уже давно девушек не видел и о красоте женской имел размытое представление. – Совсем одичал, – подумалось ему. – Ну да, симпатичная. Вот от таких обычно и жди беды. Нет, с ней однозначно надо держать ухо востро. Присматривать одним глазком».
Одежда на загадочной незнакомке была вполне обычная, мышиного цвета, сложно было определить, чем раньше эта девица занималась. Может, щи варила, а может, и людям глотки резала под покровом ночи.
– Эй, ты, – свистнул Тритон парню.
– Что?
– Должен же я как-то к тебе обращаться, пока ты имя свое не вспомнил?
– Ну да, – согласился тот.
– Будешь тогда Мальком.
– Мальком? – насторожился паренек. – Это… это… не могу вспомнить, что это.
– Рыбок так маленьких называют.
Юнец кисло посмотрел на проводника.
– А почему Малёк? Я что, на рыбу похож?
– Почему, почему. По кочану! – отмахнулся от него Тритон. – Сказал – значит будешь. Точка. Если не нравится, могу вообще свистом тебя подзывать. А ты, глазастая, – обратился он к девушке, внимательно следя за ее реакцией, – будешь Воблой.
– Кем?
– Воблой.
– Это что такое?
– Это… цветок такой, красивый очень, – с серьезным лицом ответил Тритон. – Потом покажу.
– А, ну раз так, то я согласна, – смущенно улыбнулась девушка. – А то рыбой, если честно, нет никакого желания называться.
– Ну, вот и хорошо. Идем тогда дальше.
Под вечер, уставшие и голодные, разбили лагерь. Малёк долго приставал к сталкеру с расспросами о том, почему они еще до сих пор не дошли до деревни. Тритон в ответ только ругался. В итоге, к своему разочарованию, ребята узнали от проводника, что им придется остаться в лесу на ночь, а к деревне смогут выдвинуться только ранним утром.
– Но почему? – не унимался Малёк.
– Потому что ночью всякое бывает, – загадочно ответил Тритон. Этого пояснения, сопровождаемого криком неведомого лесного зверя, оказалось достаточно. Парень затих и к сталкеру с вопросами больше не лез.
Тритон умело развел костер, достал из рюкзака мясо, нанизал небольшие кусочки на прутики и приспособил импровизированный шашлык над огнем. Уже через пять минут запахло так, что животы у всех отозвались протяжными стонами. Едва мясо приготовилось, все набросились на еду, как голодные волки.
– М-м-м, вкусно! – промычал набитым ртом Малёк и растянулся в довольной улыбке. – Свинорыл, конечно, выглядит снаружи мерзко, но внутри, оказывается, нежное создание! М-м-м!
Тритон только едва заметно кивал, совсем не слушая болтливого парнишку, и сосредоточенно жевал мясо, словно робот, не выражая при этом никаких эмоций. Иногда замирал и подолгу вслушивался в завывание ветра, который будто рассказывал сталкеру последние слухи и новости.
Глава 3
Рука невольно легла на оружие. Что-то было не так. Нахлынуло острое чувство тревоги. До рези в глазах всматриваясь в вечерний полумрак, сталкер привстал. Ничего подозрительного он не увидел, но это не успокоило. Чутье просто вопило о том, что рядом угроза.
«Вон там, за пригорком. Зверь? Но я не чувствую животного духа. Тогда что?» Единственное, что приходило на ум, было то, что там затаился человек, а это означало максимальный уровень опасности.
Заметив перемены в поведении здоровяка, Вобла настороженно спросила:
– Что-то случилось?
Тот не ответил. Шумно втянул ноздрями воздух, посмотрел куда-то в сторону совершенно диким, не человеческим взглядом.
Малёк судорожно сглотнул. Ему стало совсем не по себе от столь агрессивного вида сталкера.
«Совсем как хищник, – подумал парень, по спине у него пробежали мурашки. – Такой голову откусит и не моргнет даже».
Тритон и в самом деле выглядел сейчас как леопард, готовый в любую секунду броситься в яростную атаку и разорвать глотку противнику.
– Малёк, быстро-быстро бегать умеешь? – ледяным голосом спросил сталкер у парня.
Тот, внезапно побледневший и покрывшийся потом, лишь молча кивнул.
– Тогда, как скажу, беги вон до того дерева, которое молнией расколото. Видишь? Вот и хорошо. Драпаешь со всех ног туда и там хоронишься, пока не разрешу выходить. Понял? Молодец. Тогда на счет «три». Раз… два… три!
Малёк рванул со всех ног в указанном направлении и почти сразу же почувствовал, как что-то просвистело над головой, будто он потревожил улей и пчелы бросились теперь за ним в погоню. Но все оказалось гораздо хуже. Едва парень сообразил, что никакие это не пчелы, а воздух почти у самого виска на самом деле рассекают пули, как тут же, словно подкошенный, шлепнулся на землю. Прикрывая руками затылок, закричал в панике. Сверху посыпались щепки, выбиваемые свинцом из дерева. Что-то глухо бухнулось почти у самых ног. Стало так страшно, что Малёк едва не потерял сознание. Парня колотило мелкой дрожью. Мочевой пузырь предательски сжался, готовый в любое мгновение выпустить свое содержимое, но юнец из последних сил держался, чтобы не опозориться окончательно.
Не зная, как обезопасить себя еще, Малёк сильнее вдавился в грязь, словно пытаясь зарыться в нее по самую макушку, лишь бы не нарваться на шальную пулю.
Позади выругался Тритон. С его стороны загрохотали ответные выстрелы. В чаще леса кто-то натужно застонал. Захрустели ветки, ломаемые падающим телом.
Парень попытался поднять голову, чтобы оценить обстановку, но едва дернулся, как услышал крик проводника:
– Лежи, твою в коромысло! Зацепит!
Малёк краем глаза успел заметить всполохи выстрелов из леса и силуэты людей.
Тем временем сталкер, уходя из-под вражеского огня, перекатился на другую позицию, попутно выпустив короткую очередь в гущу зарослей. Бил он не с самого удачного места, почти вслепую, не видя затаившихся противников. Но зато он прекрасно слышал их, что позволяло точно определить местоположение стрелков, а также то, что в засаде – двое и у обоих имеется по карабину М4.
Попал! Затаившийся враг издал клокочущий горловой рык и повалился в кусты.
Сталкер рванул напрямик, чтобы обезоружить раненого, но это уже не понадобилось.
Один из нападавших лежал в траве с широко открытыми от удивления глазами, не подавая признаков жизни. На лбу его виднелась дырочка, из которой тонкой струйкой до самого виска и ниже стекала темная, почти черная, кровь. «С этим все ясно – жмур», – констатировал Тритон.
Второй, свернувшись калачиком, охал и постанывал. Сталкер подошел к нему, перевернул на спину и отвесил тяжелую оплеуху. Тот дернулся, тонко и протяжно завыл, попытался вырваться, но не хватило сил.
– Тише! – прошипел ему почти в самое лицо здоровяк. – Лежи смирно, а то хуже будет. Говори, кто такие и зачем следили за нами?
– Пошел ты! – проскрежетал сквозь зубы раненый, зыркнув на обидчика полными ненависти глазами. Хотел сказать что-то еще, но надсадно закашлял, поперхнувшись кровавой пеной.
Ответ показался сталкеру неправильным. Крепко сжав стрелку горло, Тритон медленно повторил вопрос:
– Вы кто такие, зачем следили за нами?
Раненый захрипел, открыл рот, но так и замер, не проронив больше ни слова. Сталкер с досады завернул пару крепких выражений и отпустил мертвеца.
Проводник тщательно осмотрел амуницию убитых, но ничего ценного не нашел – лишь початую пачку сигарет, спички, огрызок карандаша да две стреляные гильзы. Вещей, которые могли бы пролить свет на вопросы о том, кем были погибшие стрелки, не оказалось. Ни документов, ни планшетов, ни бумаг. Ничего.
«Наверняка бандиты, – предположил Тритон, с нескрываемым презрением глядя на трупы. – Хотели поживиться. Но не вышло. Может, и так. А может… – Сталкеру не давала покоя одна деталь. – Ни артефактов, ни торговых трактов, ни чьих-либо баз здесь нет. Аномалии да заросли, комары и свинорылы, – рассуждал Тритон. – А тут вдруг эти двое нарисовались. Значит, следили. Когда успели прицепиться? Еще у горящего дома? Вряд ли, я бы их вычислил. Тогда где? И зачем?» Ответа не нашлось.