– Витюша, это чё?
– Это… хммм… подарок тебе!
– А почему он ношеный?
– Так это… я его разносил для тебя. Ты же говорила, что новые вещи натирают.
– Ты чё, из этих?
– Нет, конечно.
– Огурцов, ты мне мозг не еби! Спрашиваю ещё раз: чей это бюстгальтер?
– Эх… ну да, из этих. Это – мой. Мне очень стыдно.
– Бедненький. Почему ты столько лет скрывал?
– Ты про брата моего забыла. Если он узнает, сбежит из тюрьмы, найдёт меня и задушит этим самым бюстгальтером. Наше общество не принимает таких, как я. Надевая женские трусики и бюстгальтер под деловой костюм, я чувствую себя настоящим, смотря шефу в глаза.
Огурцов умел врать и, что там говорить, любил это дело. На последней фразе он пустил слезу и обнял супругу.
– Милый мой, мне ты можешь довериться. То есть всё это время я тебя не интересовала как женщина?
– Ты мой лучший друг!
В голове Огурцова созрел план, благодаря которому можно было не ждать командировок жены и веселиться на полную.
Жена гладила его по спине и жалела:
– Ты мой друг тоже! Как всё хорошо складывается. Мы теперь сможем жить втроём.
– Кто это «мы»?
– Ты, я и Геннадий Харитонович.
Огурцов мгновенно протрезвел от фантазий:
– Какой, на хуй, Геннадий Харитонович?
– Мой руководитель и твой будущий лучший друг.
– В смысле?
– Мне надоело скрывать от тебя свои командировки с Геной. Я мучилась каждый раз. А теперь видишь как всё складно получается. Я поговорю с Геннадием Харитоновичем, он будет любить нас обоих.
Перспектива быть любимым Геннадием Харитоновичем Огурцова явно не устраивала.
– Так ты мне изменяешь?!
– Уже нет, подружка! Мы теперь вместе можем носить мои вещи. А давай Гену сегодня на ужин позовём? Что готовить будем? Чур, я картошку чищу.
В легких Огурцова почти закончился воздух:
– Слушай, я пошутил. Это лифчик одной моей знакомой…
– Витюша, так и я пошутила. Смешно же? Ну и хохмачи мы с тобой…
Trip
– Да поел я, мам, не волнуйся. Как голос может быть голодным?! Ма, тут такое дело: предлагают на летних каникулах поехать в Пекинский университет на языковую практику. Как думаешь, согласиться? Денег не надо, всё бесплатно – я в программе по обмену участвую.
Мише действительно предлагали поехать в Пекин, но по другому вопросу.
– Мишган, ты же китайский учишь? – спрашивал в баре пьяным голосом его новый знакомый.
– Мандарин, это северокитайский язык.
– Звучит как Новый год – короче, тема есть… Промышленная химия.
Тема была очень простой: найти и привезти знаменитые китайские наркотики. Соли, курительные смеси и тому подобное. Миша считал, что ребятам нужны исходники для производства парниковой плёнки.
Они летели в Китай втроём. Двое его коллег по путешествию не очень походили на садово-огородных баронов. Скорее на цыганских. У обоих были золотые зубы и, судя по размерам золотых цепей, такие же шеи. Первое, что спросили его новые друзья ещё при прохождении зелёного коридора, как будет по-китайски «проститутки». Прилетев в Пекин, пить начали еще в терминале Кэпитала. Попутчики знали много смешных историй, правда, почему-то только про зону. Потом один из них сказал, что ни разу не катался на горных лыжах, да ещё в Китае. Они тут же сели в такси, и Миша озвучил водителю: «Ванлунь». Этот горнолыжный курорт посоветовал уборщик в туалете аэропорта, когда Мишу стошнило после второй бутылки анисовой водки. Ещё уборщик посоветовал есть больше овощей и не пить анисовую водку.
В такси у Миши опять зазвонил телефон. Он был ещё пьян, а двое коллег по парник-трипу безмятежно храпели на заднем сиденье.
– Мам, привет! Прилетел. Всё хорошо. Пекин шикарен… Просквозило меня немного в самолёте, поэтому голос такой. Едем с ребятами в общагу. Да поел я! Пока.
На курорте Мише очень понравилось. Заселили в гостиницу моментально. Снова выпили. Взяли лыжи напрокат. Опять выпили. И поехали на вершину горы. На первом же спуске Миша сломал ногу.
Китайские спасатели спустили Мишу на снегоходе вниз. Потом на скорой отвезли в больницу маленького города неподалёку. Рентген и пластиковый гипс. Больше всего инцидент расстроил коллег: они приехали в больницу, привезли пять апельсинов и бутылку анисовой водки. Поговорили через Мишу с доктором. Когда узнали, что минимум неделю без движения – испереживались. Ещё больше расстроились, когда узнали сумму счета за лечение, и забрали водку. В тот же день они уехали. Больше Михаил их никогда не видел. Телефоны были отключены.
Наутро Миша проснулся от ужасной головной боли. Он лежал в палате с пятью китайцами, которые очень громко разговаривали и кашляли. Одна нога была в гипсе, вторая обута в горнолыжный ботинок. Одет он был в комбинезон, в котором неудачно спустился. Было жарко и потно, нога в гипсе зудела. Пришла медсестра с сотовым телефоном: звонили из гостиницы. Информировали о том, что его друзья уехали. Счёт за гостиницу и прокат снаряжения должен оплатить Миша. Друзья так сказали.
Через неделю Мишу выписали из больницы. Ну, как выписали, просто перестали кормить, а на его кровать положили веселого старичка китайца. Миша понял, что это намёк, стащил швабру, которую приспособил под трость и, как древнерусский богатырь, пошел куда глаза глядят. Все вещи находились в гостинице, и, чтобы их забрать, требовалось заплатить. А денег, естественно, не было.
Родителям звонить было стыдно. В животе урчало: есть хотелось нестерпимо. Миша зашёл в ближайшее придорожное кафе и случайно попал на хозяина заведения. Тот был поваром, официантом и уборщиком в одном лице. Миша попросился на работу за еду и ночлег. Ресторатор сразу согласился: европеец, работающий на китайца, должен поднять уровень заведения в глазах гостей до мишленовских звёзд.
Так Миша нашел работу. Глядя на него, казалось, что тиран-китаец держит парня с голубыми глазами в рабстве, а, чтобы паренёк наверняка не сбежал, китаец сломал ему ногу. Спал Миша в этом же кафе на полу, на матрасе. Однажды он так хорошо помыл посуду (всю ночь драил сковородки и кастрюли, которые, похоже, никогда не мыли), что китаец-тиран на радостях подарил ему ящик анисовой водки. Миша немного выпил и загрустил: были свежи воспоминания о том, как он пил анисовую водку на китайской земле в первый раз. Он взял пару бутылок с собой и пошёл гулять. Холодало, он зашёл в холл какой-то гостиницы погреться. Там, оживляя интерьер, сидели три русские девушки. Миша спросил их первым:
– Девчушки, хотите водки?
– Конечно, хотим.
– Что, тоже китайцы бесят?
– Ну не то слово!
Они выпили всю водку. Оказалось, девушки окучивают ниву древнейшей профессии. Но вот с клиентами – беда. Мише в голову сразу зашла блестящая бизнес-идея. Работая в кафе, он обзавелся друзьями-китайцами, которые мечтали о неземной красоте русских девушек. Связав спрос и предложение, он заинтересовал дам деловым партнёрством со скромным отчислением двадцати пяти процентов. Понятно, дамы долго не раздумывали.
Бизнес попёр. От клиентов отбиться не могли. Китайцам было удобнее договариваться с мужчиной. Через месяц Миша оплатил все долги в гостинице и больнице, снял четырехкомнатную квартиру. Он чувствовал себя порнокоролём. Периодически ему на телефон звонили.
– Але, мам, да поел я. У меня всё нормально, денег не надо. Мне стали платить повышенную стипендию. Я вам вчера «Вестерн Юнионом» кусочек отправил. Мам, ну перестань, говорю же, поел…
P. S. Михаил Петрович до сих пор живёт в Китае. У него жена-китаянка и чудесный ребёнок – раскосый и с голубыми глазами. Плюс он собственник одной из самых больших в Северном Китае транспортных компаний, которая осуществляет перевозки по всему миру. На звонке мобильного у него до сих пор стоит песня Питера Гэбриела «Don’t give up!» («Не сдавайся!»).
Волшебная сила искусства
Фомин был обычным мужиком, за исключением одного: иногда ему хотелось драться. Место для поединка и жертву он выбирал осознанно. Это непременно должен был быть отец какого-нибудь ребёнка, а место действия – кинотеатр. Фомин покупал билет в центр зала на какой-нибудь детский мультик и садился перед папой ребёнка. Дальнейшее было делом техники:
– Молодой человек, не могли бы вы снять шапку? Из-за нее не видно экрана.
Шапка Фомина чем-то напоминала ведро на детских изображениях снеговика.
– А ты зачем хамишь?
– Я вам спокойно сказал.
– Ты Путин?
– Нет!
– А хули ты мне указываешь, как жить?
– Я не указываю, просто тут дети. Еще большая просьба – не выражайтесь.
– Ну всё, ты меня глупым долбоёбом обозвал…
Фомин только этого и ждал. Он бил первым. Оппонент, как правило, отвечал, и начинался бой в сопровождении лирической диснеевской песенки. Зрители, мамы с детишками, обычно пугались до смерти. Ей-богу, лучше бы Фомин марки собирал.
Дрался Фомин так себе, и, как правило, драчунов выводили из зала с разбитыми носами. Приезжала полиция, проводила разъяснительную беседу с хулиганами. Особенно доставалось тому, кто пришел на киносеанс с ребёнком. Типа, какой пример вы подаете сыну. В эти моменты Фомин получал мегатонный заряд энергии и всю следующую неделю спокойно работал резчиком ингредиентов для салата «хе».
На работе Фомина ценили – за исполнительность. Это снаружи. А внутри он своих коллег презирал. Мечтал сходить с ними со всеми на хороший детский мультик. Да, ещё забыл сказать, что по субботам, когда все разъезжались по домам, он принимал ванну в большом резервуаре для готового салата «хе». Считал, что смесь уксуса и морковного сока, используемая в салате, необходима его коже.
Настал долгожданный день похода в кино. У касс Фомин выбирал жертву. Не поперло как-то сразу. В зоне видимости – одни мамы с детьми. Женщин и детей Фомин не трогал. Наш герой был принципиален и благороден. До начала сеанса оставалось семь минут. Фомин занервничал: он не любил опаздывать на сеанс – и любил трейлеры. Это уникальный шанс распланировать свои следующие походы.
Неожиданно к кассам подошёл бодрый дедушка с внучкой. Фомин задумался… В его стоп-листе – только женщины и дети. Никаких дедов! Он тут же пристроился в очередь за красивой парочкой.
Сеанс начался. Фомин сел прямо перед бодрым дедушкой. После первого трейлера Фомин решил провести легкую рекогносцировку и вытянул правую руку вверх. К нему тут же обратились сзади.
– Опустите, пожалуйста, руку!
– Не могу.
– Почему?
– Затекла.
– А если я тебе её сломаю, а потом запихаю в место, название которого нельзя произносить на детских мероприятиях? – спросил бодрый дедушка.
Вроде бы можно ударить, но что-то в этом деде было странное. Фомин решил подождать с нападением и опустил руку.
Внучка сказала:
– Дедушка, успокойся, а то будет как в прошлый раз.
– Ниночка, я спокоен, просто от группы мудаков отбился один с отёкшей рукой.
– Это ты кого мудаком назвал? – сказал Фомин и встал.
Бодрый дедушка провёл серию из трёх ударов по физиономии Фомина. Тот сел. Против своей воли.
– Дедушка, я же просила!
– Ниночка, смотри мультик. Слышь, мудак, отёк прошёл?
Неожиданно в разговор вступила женщина, сидевшая рядом.
– Тут люди вообще-то. Вы мешаете. Можете шёпотом разбираться?
– Извините, мадам. (Шепотом.) Слышь, мудак, отёк прошёл?
– Я не мудак, – сказал Фомин и тут же получил ногой в затылок.
Впервые Фомину стало страшно. Он взмолился:
– Перестаньте меня бить. Дайте мультик досмотреть.
– Слышь, педофил, смотри, конечно, – ласково сказал дедушка и начал проводить удушающий приём.
Фомин взвыл:
– Не душите меня!
– Я же просила! – вмешалась женщина.
– Перестаньте меня душить! – шёпотом взмолился Фролов.
– Дедушка, отпусти дядю! – вмешалась внучка. – Дядя, я бы на вашем месте свалила отсюда.
Как только дедушка перестал душить Фомина, тот решил отомстить обидчику. И тут же пропустил две серии ударов. Скорректировав первоначальный план, Фомин быстро выбежал из зала. Дедушка побежал за ним. Очень бодро.
Женщина обратилась к внучке:
– Интересный у тебя дедушка.
– А то! – гордо сказала Ниночка. – Олимпийский чемпион по боксу. И КМС по бегу.
– Бедный мужчина…
Дедуля догонял Фомина пару раз. И каждый раз Фомину было мучительно больно.
Фомин разлюбил детский кинематограф. А ещё после этого случая вы можете спокойно есть салат «хе».
Экскурсовод
Живёт на Алтае одна бабуля. Экскурсовод по интересным местам. И всё бы ничего, но каждый раз у неё места эти получаются с разной историей. Ну любит человек свою работу и креативит с Божьей помощью.
– Ребята, не отставайте, мы проходим с вами сопку Чингисхана. Именно здесь он решил, что татаро-монголы будут передвигаться на лошадях, а не пешком. Это стало ключевым решением для развития татаро-монгольского ига в РФ. Попробуйте на бегу столько городов захватить? А как спать на бегу? А обедать? Идёмте дальше.
Если в начале карьеры группы были по два-три человека, теперь к ней валили толпами почитатели Подлинного Алтая. Люди, которые весь Горный облазили вдоль и поперёк, шли к ней за новыми эмоциями.
– Посмотрите внимательно на этот изгиб реки Катуни. Именно здесь обручились мой любимый актёр Шон Пенн и выскочка Мадонна. Не люблю её! Сколько раз Шону говорила: «есть же София Ротару, Люба Успенская, Алёна Апина наконец». Нет, блин, бормочет что-то на своём тарабарском.
Как-то раз к ней в группу попал историк. Профессор. После первой же достопримечательности тело доктора наук стало напоминать знак вопроса.
– Мы подходим к пригорку Наполеона. Именно здесь, в жесточайшей дуэли на шпагах с Кутузовым, Бонапарт выколол ему глаз. Поединок был, я вам доложу… Жаль, тогда ютуба не было, а то сейчас бы посмотрели. Глаз Кутузова, кстати, в Крыму в стену замуровали, на перевале, как из Симферополя в Ялту спускаться. Правда, это уже совсем другая история.
Профессор не выдержал и спросил:
– Извините, но что делал Наполеон на Алтае?
– Чё-чё… Водку пил. В бане парился. Как и все. Ему на работе коллеги путёвку подарили. После египетской кампании 1799 года устал Бонапартушка. А тут путевка подвернулась. Ну кто откажется? Вы бы отказались?
Профессор отрицательно покачал головой и почесал свою намечающуюся лысину. А экскурсия двинулась дальше. По дороге бабушка насвистывала странную песню. Это был микс из припевов песен Софии Ротару «Хуторянка» и Nirvana «Litium».
Она прекратила петь и сказала:
– Давайте все вместе посмотрим на небо с этого холма. По древней алтайской традиции, если смотреть десять минут, хороший человек увидит очертания… А вот кого – не скажу. Сейчас мы узнаем, сколько среди вас хороших людей, а кто – не очень, – и недобро посмотрела на профессора.
Все двадцать человек задрали головы вверх и начали вглядываться в небо. Профессор, приговаривая «детский сад какой-то», тоже.
Первым не выдержал мужчина в синей майке. Он очень хотел в туалет и, соответственно, идти дальше, причем как можно быстрее. Он сказал: «Вижу очертание дроссельной заслонки».
Бабушка отметила: «Правильно! Ты хороший человек! Ждём других!»
Другим членам экскурсии тоже захотелось быть хорошими людьми, и они все как один начали видеть дроссельную заслонку. Особенно те, кто не имел представления, как она выглядит. Жена мужчины в синей майке сначала увидела белку из облаков, но, когда на неё укоризненно уставились окружающие, белка шустро трансформировалась в ту же дроссельную заслонку.
Только профессор ничего не увидел.
Пожилая женщина бурчала себе под нос: «Неудивительно. Очевидно, что как человек вы – не очень».
Экскурсия закончилась. Все обнимали бабушку, благодарили её, обещали приехать в следующем году с многочисленными чадами и домочадцами.