– …пользуюсь рентой с капитала, оставленного мне отцом, – донеслись до нее слова Вари. – Он умер несколько лет назад, и я осталась одинешенька.
– А ваша мать?
– Я ее не помню. Отец сказал, что она бросила меня сразу после рождения, и он растил меня самостоятельно.
– Вы никогда не видели ее, не хотели встретиться?
– Зачем? – пожала плечами девушка. – Мне хватало любви отца. Ради меня он не водил в дом женщин, если таковые у него были. Я понимала, что он живой человек, мужчина в расцвете лет. Вероятно, природа брала свое… но он так больше и не женился.
– Не хотел, чтобы у вас появилась мачеха, – кивнула Лариса, включаясь в разговор.
– Я ему безмерно благодарна за все, что он для меня сделал, – голос Вари дрогнул, глаза наполнились слезами. – Мне его очень не хватает!.. Раньше я всегда с ним советовалась, мы вместе обсуждали любую проблему. А теперь…
Она поникла, и Ренат поспешил взять у нее стакан, чтобы вода не пролилась.
– Когда папа умер, я думала, ничего страшнее случиться не может! – с горечью воскликнула Варя. – Я ошибалась!.. Меня поджидали новые испытания… Молодые люди, которые ухаживали за мной, не могли заменить мне отцовской любви и внимания. А может, я еще не созрела для серьезных отношений. Мы расставались, я переживала каждую разлуку, как потерю. Встреча с Ником казалась подарком судьбы… Наконец, мне улыбнулось счастье! Блеснуло, как солнышко на грозовом небе, и скрылось…
– Ник – это Краснов? – уточнила Лариса.
– Он был настоящим денди, умницей и блестящим финансистом. Успешно управлял бизнесом, заботился о семье…
Рената задели эти восхваления, и он перебил девушку вопросом:
– Где вы познакомились?
– На благотворительном аукционе. В тот вечер я продавала работы питерских художников в пользу интерната для детей-инвалидов. Ник поразил меня с первого взгляда. Он выделялся среди обычной светской тусовки своим презентабельным видом и чувством юмора. Его шутки веселили публику, и он не жалел денег, повышая ставки. Меня покорила его щедрость…
– Он довольно хорош собой, – заметила Лариса, рассматривая на экране гаджета фотографии Краснова, которые тот выкладывал на своей страничке в Сети.
– Внешность не главное, – возразила Варя. – Ник излучал энергию и жизнерадостность. На аукцион его притащил друг, который работал у него старшим менеджером. В общем, пока шли торги, Ник был заводилой, а потом попросил у меня телефон, сказал, что хочет перевести на счет интерната дополнительную спонсорскую помощь…
– Так завязался ваш роман?
– Да, – смущенно подтвердила девушка. – После аукциона мы встретились, выпили кофе… Ник перевел деньги, как обещал, и еще вызвался ехать со мной за подарками для детей.
– Благотворительность – ваше хобби? Вы разгоняете скуку таким образом?
– Это мое призвание, – Варя повернулась к Ренату, ища у него поддержки против Ларисы. И она ее получила.
– Кто-то должен помогать сиротам, – заявил он. – Жизнь в детском доме не сахар.
– Мне это близко, потому что я сама выросла без матери. Некоторые люди равнодушны к чужой беде, но я всегда считала заботу об обездоленных своим долгом.
Лариса поняла, что ее укоряют в бессердечии, и молча поджала губы. Пусть так. Да, у нее нет детей, но и Ренат не обзавелся потомством. Подумаешь, благотворитель! Раньше он ни о чем подобном не задумывался. Жил в свое удовольствие, тратил деньги на себя и не собирался помогать неимущим.
– Все меняется, – уловил он ее мысли.
– Заботу о страждущих привил мне отец, – добавила Варя. – Уходя в мир иной, он завещал не забывать о несчастных, которые обижены без всякой вины.
– Ну, это вряд ли, – вздохнула Лариса, вспоминая лекции Вернера о карме.
– А вы жестоки… Не подаете руку слабым, потому что они заслужили свои страдания?
– Я признаю причинно-следственную цепочку, милая барышня.
– Это звучит цинично! – вспыхнула посетительница.
Рената покоробили ответ и тон Ларисы, и он решил загладить неловкость.
– Древнегреческие философы-циники как раз полагали смысл жизни исключительно в добродетели и отказе от излишеств, – с улыбкой пояснил он. – Так что вы более циничны, Варя, если уж быть точным. Однако где же ваш аскетизм? Вы носите дорогую одежду и живете отнюдь не в хижине.
Девушка оказалась не готовой к философскому спору. Она приоткрыла красивые губы, но не нашла контраргументов. Ларису позабавила ее растерянность.
– Циники отвергали господствующую в обществе мораль, – добавил Ренат. – Поэтому слово стало нарицательным.
Варя на пару минут лишилась дара речи, в ее зеленоватых глазах вспыхивали изумрудные искорки. За эти искорки любой мужчина положил бы голову на плаху.
– Вот Краснов и положил… – вырвалось у Ларисы.
– Что она говорит? – занервничала девушка, обращаясь к Ренату. – Объясните мне!..
Санкт-Петербург
Перевалов отдал необходимые распоряжения по организации похорон и вернулся к дочери.
– Успокойся, ради бога. Твоего мужа уже не воскресить, сколько слез ни лей.
– Ты, кажется, рад этому, – всхлипывала Мадлена.
– Не говори чепухи!.. В номере, где он… где нашли его тело, полно разных отпечатков пальцев. Для гостиницы это в порядке вещей. Меня другое волнует: твоих там не обнаружат, случайно?
– Опять ты за свое, папа! Я не убивала Колю… я любила его.
– Поэтому вы постоянно собачились?
– Все собачатся, – огрызнулась она. – И что с того?
– Милые бранятся – только тешатся? – усмехнулся Перевалов. – Сомнительное утверждение. Хотя вы с Красновым были два сапога пара. Характер у каждого, спасайся кто может.
– Я в тебя уродилась.
– Хорошо, что не в мать, – нахмурился он. – Иначе склонила бы голову и терпела. А мы, Переваловы, за себя постоять умеем.
– Хватит намеков, – обиделась Мадлена. – Говори прямо, что считаешь меня ревнивой сукой, способной застрелить мужа за измену. Да, я такая! Но в данном случае у меня не было повода для убийства. Коля сделал выбор не в пользу любовницы! Я верила, что он одумается, и он одумался.
– Краснов не менял своих решений.
– Когда речь не шла о семье! – горячо возразила она. – Он любил меня и детей! На него просто затмение нашло… а когда он опомнился, пришел в ужас от того, что натворил.
– И пустил себе пулю в дурную башку?
– Папа! Он умер, понимаешь? Покойник имеет право на уважение.
– Ты в курсе, кто его окрутил? – нервно похрустывал пальцами отец.
– Я узнала о ней в том самом японском ресторане, где мы поссорились…
Перевалов не доверял никому, даже жене и дочери. Любой человек может солгать в определенных обстоятельствах. Смерть зятя выбила семью из колеи, но это временные трудности. Скоро все наладится, и жизнь пойдет своим чередом. Главное не допустить скандала.
– Краснов умело водил тебя за нос, дорогуша. А ты, вместо того чтобы следить за мужем, бегала по спортзалам и салонам красоты! И что? Добегалась?
– Лучше было запустить себя? – взвилась Мадлена. – Ходить распустехой? Погрязнуть в домашнем хозяйстве?
– Хозяйство у вас ведет домработница. Я сам подобрал пожилую матрону, чтобы у Краснова не возникло искушения. Наслышан со стороны о романах с прислугой!.. Твой благоверный был падок на чужих баб. Я скрывал от тебя его похождения, не хотел расстраивать. После рождения второго ребенка он вроде угомонился… Ан нет! Опять потянуло на сладенькое.
– Все! С меня довольно! – расплакалась молодая вдова. – Ты наговорил мне кучу гадостей! А у меня горе, между прочим…
– Ладно, оставим это, – смилостивился Перевалов. – Что теперь опилки-то пилить? Пусть ему земля будет пухом. Он все же отец моих внуков. Ну, я поехал в офис, а с тобой кто посидит? Одной тебе сейчас нельзя.
– Подруга приедет. Она уже в пути.
– Подруга? Хорошо.
Перевалов вздохнул и, тяжело ступая, вышел из квартиры. Охранник ждал его на лестничной площадке.
– Вызывать лифт?
– Валяй, – кивнул босс и взглянул на часы. – Время поджимает. У меня сегодня дел невпроворот. С батюшкой договорились?
– Они все отказываются самоубийцу отпевать. Не положено, мол.
– А ты денег предложи, не мелочись.
– Предлагал…
– Значит, повышай сумму вдвое, втрое, вчетверо, – приказал Перевалов. – Пока не найдется желающий согрешить. Большие бабки сильнее принципов. Хоть Краснов и не заслужил царствия небесного, а позорить его я не позволю. Прессу разогнали?
– Одних прогнали, другие прикатили. Слетелись как мухи на мед, – ворчал охранник. – Дежурят у парадного. Я вас через черный ход выведу.
– Выстави у дома надежных ребят, чтобы мою дочь не донимали эти чертовы папарацци!
– Хорошо, Сергей Палыч.
На заднем дворе они уселись в черный «лендровер», и Перевалов велел ехать в кафе «Бутон». Там у него была назначена встреча с оперативником из убойного отдела. Все дорогу он угрюмо молчал, глядя на пробегающие мимо кварталы исторического центра. Жилье тут стоило недешево. Покойный зять занимал у него часть денег на покупку квартиры, но быстро вернул. Коммерческой жилки у Краснова не отнимешь. Если бы не это, Перевалов давно заставил бы дочь развестись. По жестокой иронии судьбы, на развод собирался подать сам Краснов. Не успел…
– Все к лучшему, – процедил босс в спину охраннику. Тот удивленно обернулся.
– Приехали, Сергей Палыч. Я первый пойду, проверю обстановку.
– Не мельтеши! – рассердился Перевалов. – Я, чай, не президент и даже не губернатор. Побудь возле машины, покури, расслабься.
У него побаливало сердце, мучила одышка, а ведь еще и шестьдесят не стукнуло. Надо бы физической нагрузки добавить, пить меньше. Но не получается. Без спиртного ничего не обходится: ни контракт заключить, ни с людьми договориться.
Отдуваясь, Перевалов подошел к столику, за которым его ждал оперативник, угрюмый мужчина в клетчатой рубашке и джинсах.
– Чем порадуешь? – спросил он, усаживаясь. – Накопал чего-нибудь?
– Мало.
– А ты шевели мозгами и ног не жалей. Я тебя не обижу. Легковушку на время дам, чтобы ты ни от кого не зависел.
– Машина у меня есть. На бензин подкиньте, если можно.
Перевалов вручил ему конверт с деньгами и спросил:
– Гостиничный персонал опросили? К Краснову кто-то заходил в номер?
– Говорят, женщина вроде бы…
– Вроде бы? Я люблю точность, братец.
– Точнее никто не скажет. Отель «Ладога» – это проходной двор, а не режимный объект. В коридорах темновато, камеры наблюдения неисправны, горничные рассеянны, портье путается в показаниях. Господин Краснов застрелился примерно в десять утра. Постояльцы не сразу поняли, что произошло. Потом уже подняли шум, вызвали полицию…
– Это мне известно, – перебил Перевалов. – Что эксперты установили?
– По ходу, ваш зять покончил с собой. На пистолете только его отпечатки, на пальцах – следы пороха. Убийство исключено.
– Могли его вынудить стрелять в себя?
– Ну… всякое бывает, – замялся оперативник. – Господин Краснов не был замешан в каких-то аферах? Может, задолжал кому-то большую сумму? Чтобы здоровый состоятельный человек лишил себя жизни, должен быть мотив.
– Ты меня не корми прописными истинами!
Перевалов задействовал своего хакера, который отвечал за кибербезопасность компании, но тот ничего существенного в финансовых схемах покойного зятя не обнаружил. Так, мелкие странности. Например, перевод средств на счета благотворительных фондов.
– Причина смерти Краснова – не деньги, – заявил тесть. – Я ручаюсь! В затруднительном положении он мог обратиться ко мне, и я бы помог. У него был надежный тыл. Ищи женщину, Южин! Мне рекомендовали тебя как опытного профессионала. Николай пользовался успехом у дам, а они ох как мстительны.
– Любовную интригу, ревность я тоже отрабатываю. Ваша дочь…
– У нее алиби. В то утро Мадлена была с детьми, – с нажимом произнес Перевалов. – И баста! Для моих внуков это страшное потрясение. Я хочу оградить их от всяческих контактов с полицией. Они еще не знают о смерти отца. И надеюсь, не скоро узнают. Для них он в длительной командировке.
Сыщик молча кивнул…
Глава 6
Москва
Странички Краснова в соцсетях оказались самыми обычными: семейные фото, корпоративы, места отдыха. Он делал редкие посты, явно предпочитая реальную жизнь общению в Интернете.
Для самоубийцы Краснов выглядел слишком жизнерадостным. Варя настаивала на тщательном расследовании его смерти.
– Он бы ни за что не покончил с собой, – твердила девушка. – Человек не будет нанимать дорогих адвокатов и затевать развод, чтобы свести счеты с жизнью.
– Логично, – пробормотала Лариса.
– Ник обещал мне сказочный медовый месяц! – прослезилась Варя. – Мы упивались мечтой о совместном счастье. Я не могу поверить, что он… что его больше нет!
– Вы собирались пожениться? – допытывался Ренат.
– Да, после его развода с женой. Я просила Ника оставить ей все и начать с нуля. Моих денег хватило бы на первое время, а потом он обязательно встал бы на ноги.
Варя выглядела такой праведной и бескорыстной, что Ларису это раздражало. Она не могла похвастаться теми же качествами. Жить чувствами, сердцем, а не рассудком не каждому дано.
Ренат слушал клиентку с открытым ртом, что тоже не понравилось Ларисе. Похоже, он был готов отказаться от гонорара и выкладываться за «спасибо» из уст Вари.
– Ну уж нет! – возразила она.
Ренат метнул на нее негодующий взгляд, но тут же опомнился. Они поняли друг друга.
Варя плакала, пила воду, вздыхала и шмыгала носом. Причем все это получалось у нее так мило, что кто угодно растрогается.
Лариса оценила ее покойного возлюбленного. Варя выбрала себе мужчину с приятной внешностью и тугим кошельком. Правда, на последнее девушка по ее словам не претендовала.
– Все же он принц, а не нищий, – отметила Лариса, ища в криминальных новостях подробности смерти Краснова.
Желтая пресса выжимала из этой истории несуществующую сенсацию, что оскорбляло чувства близких покойного.
– У вас был секс? – прямо спросила она у Вари. Ответ ее поразил.
– Я не могла этого допустить, – призналась девушка. – Ник должен был сделать трезвый выбор, взвесив все «за» и «против». Только так! Я хотела удостовериться в его любви и отказывала в интиме… чтобы постель не сыграла решающую роль. Мне важна душа, а не тело!
Лариса опешила и надолго замолчала, присматриваясь к Варе. Та не походила ни на стерву, ни на тупую блондинку, ни на охотницу за богатеньким Буратино, ни на светскую львицу… ни на опытную путану, которая прикидывается невинной овечкой…
Когда беседа закончилась, Ренат вызвался отвезти девушку в отель, где та поселилась. А Лариса нашла в Сети фото Мадлены Красновой и попыталась прочувствовать ее состояние.
Мадлена, как выяснилось, была единственной дочерью предпринимателя Сергея Перевалова и наследницей прибыльной сырьевой компании. Уязвленная изменой мужа она могла решиться на что угодно. При ее ресурсах и связях нет ничего невозможного.
Личность Мадлены казалась более понятной, чем личность ее соперницы. Она выросла в полной семье, знала материнскую заботу и ласку, а Варю воспитывал отец. Бог весть как он справлялся с родительскими обязанностями…
Мадлене наверняка ни в чем не отказывали, она училась в элитной школе, потом окончила финансовый ВУЗ, но ни дня не работала. Вышла замуж, родила двух здоровых мальчиков… и вдруг ее налаженная, незыблемая жизнь нарушилась…
Лариса отложила планшет, встала с кресла и подошла к курильнице подбросить углей. По приемной поплыл сандаловый дымок, который способствовал ее сознанию проникать в чужие мысли. Вернер придавал значение телепатическому контакту, но предупреждал, что этот способ иногда терпит неудачу.
В голове Мадлены царили смятение и сумбур, ее переполняло отчаяние. Она по-своему любила мужа… но отпустить его к другой женщине была не в силах…