Но и сама система была крепким орешком. Флот Эль Рияда не блистал новизной, однако являлся самым боеспособным в Халифате. Опять же, крепости на орбите планеты – серьезный аргумент. Словом, перед Александровым стояла задача не сказать чтобы невыполнимая, но весьма сложная. А выполнить ее надо, хотя бы даже для того, чтобы обезопасить подходы к родной планете.
Флот Урала… Да, теперь уже точно флот, и ни у кого не повернулся бы язык назвать это иначе, вышел из гипера в опасной близости от звезды. Риск, конечно, но штурманская группа у Александрова всегда была сильной. Гиперпространственные маневры, вообще-то, были нелюбимы флотоводцами – много риска, да и управление эскадрой легко потерять, однако молодому адмиралу всегда было плевать на мнение авторитетов. Не существует недостижимого, есть лишь человеческое нежелание выложиться на все сто – и чуть-чуть больше. Да и делали уже подобное, причем совсем недавно. А потому он просто швырнул свои корабли вперед, сразу делая бесполезными системы дальнего локационного обнаружения противника. Сейчас у него исчезает люфт во времени, а значит, попросту не останется возможности в комфортной обстановке собрать силы в кулак.
Адмирал сидел в своем кресле и с усмешкой наблюдал за окружающими. Если быть до конца честным, и усмешка, и общая невозмутимость были всего лишь маской, призванной скрыть напряжение, но никто в рубке «Суворова» об этом не догадывался. Зато вкалывали все, как проклятые, и не только потому, что не хотели вызвать неудовольствие отца-командира. Нет, просто смерть – тот экзаменатор, которому не стоит проваливать сессию. А находящиеся здесь очень хотели остаться в живых.
Откровенно говоря, согласно всем и всяческим правилам, серьезно поврежденный линкор требовалось немедленно отправить к Уралу и загнать в док, но тут впервые в своей карьере Александров столкнулся даже не с нарушением приказа, а с его демонстративным невыполнением. Проще говоря, весь экипаж, несмотря на жуткие потери, отказался идти домой и бросать товарищей. И Славка Вассерман, скотина, друг называется, не только не поддержал адмирала, но и оказался в числе лидеров бунта. А командир линкора… Ну, этот хитрый француз всем видом показывал, что он здесь ни при чем, однако даже не попытался успокоить людей. Что же, оставалось лишь сделать контр-демарш и, вместо того, чтобы перенести свой флаг на неповрежденный линкор, остаться на «Суворове». Конечно, это резко снижало шансы на выживание уже самого Александрова, но, в конце концов, перейти на другой корабль и, случись что, до конца жизни ощущать себя трусом и предателем не хотелось еще больше.
Базовые варианты действий, просчитанные, что называется, на все случаи жизни (три дня напряженной работы, куча расчетов на основе недостаточной информации и сомнительных допущений, вагон тонизирующих таблеток и дикая головная боль в финале), уже в компьютере. Остается только внести коррективы, согласно свежим данным, буквально сыплющимся со всех сторон, а значит, шлем на голову – и вперед! Так и мозги спалить недолго, но деваться некуда, и адмирал, со страдальческим кряхтением напялив успевшую за последнее время изрядно надоесть бандуру, принялся за обработку стекающейся на флагман информации.
В принципе, с этого момента и началась операция. Корабли перестраивались, расходясь двумя отрядами. Один, крейсерский, разворачивался в сторону планеты, тяжелые же корабли, все восемь, в сопровождении эскорта легких сил, выдвигались в направлении базы восточников. И адмиралу оставалось лишь незаметно для окружающих, но удовлетворенно собственной проницательностью улыбнуться – расклады почти идеально вписывались в один из просчитанных накануне вариантов. Не самый легкий – но и не самый тяжелый.
Флот Эль Рияда находился возле следующей от родного светила планеты. Небольшая, атмосферой и климатом напоминающая Марс, и названная, не мудрствуя лукаво, Джидда, планета эта была не слишком пригодна для колонизации, но ушлые арабы нашли ей очень неплохое применение. Вместо того, чтобы портить воздух в своем доме, они попросту вынесли все «грязные» производства туда, где ни самой экологии, ни связанных с нею ограничений не существовало в принципе. Выплавка стали, объекты металлургии, строительство кораблей – все там. И неудивительно, что базу флота разместили тоже в стороне от Эль Рияда. А что? И промышленные центры прикрыты, и недалеко. Случись что, к родной планете, прикрытой аж шестью крепостями, всяко успеют.
Конкретно сейчас практически все тяжелые корабли арабов располагались на базе. Два десятка линейных кораблей, довольно старых, но крепких. Точнее, не старых – устаревших, доступа к современным военным технологиям Конфедерации и Ассоциации Халифат не имел. Так что линкоры-то, может, только-только построенные, но все равно не своими возможностями впечатляющие, опасные лишь числом. Помимо этих космических динозавров там же наблюдались пара авианосцев и с полсотни крейсеров. Плюс легкие силы. В общем, если вся эта братия атакует, проблем не избежать – толпой можно суметь натворить дел.
В открытом же космосе, разбросанные по всей системе, болтались около сорока разнотипных кораблей. В основном легкие, дозорные – корветы, фрегаты, эсминцы, но имелась и пара линкоров. Плюс два тяжелых крейсера на орбите самого Эль Рияда. При таких раскладах кто-либо неминуемо успеет удрать – ну да и черт с ним, все равно рано или поздно информация о действиях уральцев вырвется наружу. Главное же, контроль над системой сейчас можно было установить в одном коротком бою, а потом уже начать потрошить восточников. И, повинуясь воле командующего, флот устремился в атаку.
Еще не отошедший от работы со шлемом адмирал едва сдержал глупое хихиканье. Нет, приятно все же чувствовать себя, любимого, самым умным. Точка выхода из гипера, усредненная по большинству расчетов, оказалась крайне удачной. Всего два часа хода до базы флота Эль Рияда – это для линкоров, и полтора для линейных крейсеров. Эффект внезапности еще не будет утрачен.
Если корабли не стоят в оперативной готовности – а на хрена им это, – большая часть линейной эскадры противника стартовать попросту не успеет. Даже если и успеет – ничего страшного, уральцы все равно сильнее. Во всяком случае, индивидуально их корабли намного лучше, а значит, несмотря на общее преимущество арабов в огневой мощи, возможно разорвать сражение на кучу эпизодов и побить врага по частям. Все так, но крови, своей, русской, прольется много. А терять своих людей не хотелось, Александрову хватило той плюхи, которую получил недавно «Суворов». Куда проще и перспективнее бить врага у причальной стенки, чем в космосе, маневрирующего, укрытого защитой и активно отвечающего. Именно поэтому, чтобы по максимуму использовать отведенное им время, линейные крейсера шли сейчас, напрягая силовые установки и быстро отрываясь от главных сил флота. В первые минуты боя солировать предстояло именно фон Корфу.
Надо сказать, молодой каперанг не подвел. Не зря он с немецкой педантичностью и безжалостностью до седьмого пота муштровал свои экипажи, а заодно жестоко пинал инженеров верфей, проводивших штатное обслуживание механизмов. Сейчас это приносило ощутимые дивиденды.
Рассчитывая маневры кораблей, Александров исходил из общепринятых восьмидесяти процентов эффективности. Двадцать процентов – это потери на износ механизмов и человеческий фактор, сиречь ошибки. По факту практически всегда выходило ниже, два-три пункта свыше восьмидесяти процентов для большинства флотоводцев – с трудом достижимый идеал. Но Корф доказал, что теоретики ошибаются.
Двигатели он форсировал безжалостно и безбоязненно. Даже пять минут в том режиме, на который вышли линейные крейсера, считались большим риском. Отлаженные, буквально вылизанные уральскими инженерами механизмы спокойно выдержали восемь, после чего двигатели перешли в штатный боевой режим. Ускорение снизилось, но не прекратилось. В результате до базы арабов линейные крейсера добрались не за полтора часа, а за семьдесят две минуты. К тому моменту стартовать успели только два вражеских линкора.
Однако позволив быстро приблизиться на дистанцию залпа, скорость кораблей превратилась в проблему – время прохода мимо цели стало крайне ограниченным. Корабли линейного класса – не песчинки, мгновенно пальцем не останавливаются. Однако и тут фон Корф сработал как надо, в точности исполнив приказ адмирала. И тот факт, что ему вообще доверили совершить этот маневр, говорил о высокой оценке адмиралом и самого фон Корфа, и его людей.
Замедлять скорость, используя тормозные двигатели, как того требует устав, долго. Именно поэтому принято было решение о рискованном, но дающем тактические преимущества развороте. Не меняя траектории, отработав маневровыми двигателями, линейные крейсера практически синхронно кувырнулись «через голову». Сейчас их маршевые дюзы смотрели навстречу движению. Учитывая колоссальные перегрузки при развороте, маневр не только сложный и опасный для экипажей, но и чреватый столкновением идущих в плотном строю кораблей. Плюс какое-то время линейные крейсера окажутся обращены к противнику уязвимой кормовой частью. Но уральцы справились, а через секунду отражатели маршевых двигателей вновь выплюнули в космос концентрированную энергию, замедляя ход кораблей.
Разумеется, группу фон Корфа пронесло мимо цели. Но скорость относительно вражеской базы уже была невелика и продолжала падать. Комфортные условия работы для артиллеристов создать удалось – так чего еще желать? А они уж постарались, сработав четко. И неудивительно – пожалуй, лучше них из всех кораблей уральского флота могли стрелять разве что артиллеристы флагмана.
Вариантов действий хватало, но, распределяя цели, адмирал сразу уточнил: постараться уничтожить именно базу. И, естественно, она стала приоритетом. А дальше… Дальше все получилось так, как и задумывал Александров.
Попытайся линейные крейсера выбить пришвартованные корабли, у них наверняка получилось бы нанести повреждения многим. Или уничтожить немногих. Слишком много целей, а орудия уральцев хоть и мощнее вражеских, но в десять кораблей одновременно выстрелить не сумеют. Плюс какое-то количество придется выделить, чтобы шугануть успевшие стартовать линкоры, которые в стороне однозначно стоять не будут. База же… База – это база!
Еще планируя штурм системы, Александров уделил немало внимания орбитальным сооружениям, в том числе и этому. Правда, точных данных у него не было, но и по косвенным он смог достаточно хорошо понять, с чем придется иметь дело. И полученная информация в кои-то веки радовала.
Эль Рияд, не имея доступа к высоким космическим технологиям, копировал то, что отставало от созданного ведущими державами на два, а иногда и три поколения. Это касалось не только звездолетов, но и сооружений, и база флота не должна была стать исключением. А хотелось-то чего-то получше. И тут подворачивается возможность купить станцию обеспечения флота. Почти новую, десяти лет не прослужила! Да еще и недорого… В общем, купили не задумываясь. И все бы здорово, но со строителями ее сыграли злую шутку распространенные тогда тенденции в кораблестроении и тактике.
Все новое, и хорошее, и плохое, это чаще всего хорошо забытое старое. И то, с чем столкнулись звездолетчики, когда-то уже было в истории земных флотов. Согласно «новым» веяниям считалось, что кораблю вообще не нужна броня – все равно основная защита его силовое поле. Зато, отделавшись от лишнего груза, можно в тот же объем напихать больше орудий, да и скорости добавить. Порочная была тенденция, но продержалась она почти тридцать лет, до первой серьезной войны.
Война, кстати, закончилась тогда как раз из-за этого. Небронированные корабли горели, как спички. Обе стороны устроили грандиозное сражение, посчитали потери и схватились за головы, после чего поспешно заключили мир. И новенькие, порой только-только сошедшие со стапелей, корабли частью пошли на срочную модернизацию, а частью и вовсе были исключены из состава флота. В принципе, на том пагубное увлечение быстроходными самоварами и закончилось, ныне из тяжелых кораблей так строили только линейные крейсера, да и то частично – броню, пускай и облегченную, они все же несли.
С базами оказалось куда сложнее. Модная тенденция коснулась их, пускай и в меньшей степени. Совершенно непонятная была ситуация. Если с кораблями имелись хоть какие-то логика и военная теория, то отказаться от бронирования не предназначенных для лихих маневров военных станций было, на взгляд Александрова, откровенной глупостью. Правда, при строительстве крепостей возобладал здоровый консерватизм, но сооружения, не предназначенные для лобового столкновения, тоже начали массово строиться в облегченном варианте. А потом так же массово списываться.
Одна из этих поспешно списанных станций Эль Рияду и досталась. Надо сказать, не из худших. Позже, разобравшись, что за кота в мешке они купили, арабы провели несколько модернизаций, но исправить положение не смогли. И дело тут даже не в том, что их технологии не позволяли работать с орбитальными конструкциями такой сложности. Все они могли. Грубее, примитивнее, дороже, но могли. Дело в другом. Броня – это не просто защита, она составная часть силовой структуры, и чтобы ее полноценно изменить, пришлось бы разобрать половину станции. Быстрее и проще новую построить. Так что все свелось фактически к установке навесных бронеплит, после чего решено было считать, что станция готова к дальнейшей эксплуатации. Тем более, что ее непосредственное участие в бою не предполагалось.
Сейчас все это выходило боком. С базы, бесформенной конструкции почти двадцати километров в самой широкой части, один за другим взлетали легкие корабли – им для подготовки к старту требовалось намного меньше времени, чем гигантам-линкорам. Поле базы было отключено. И когда сосредоточенные залпы линейных крейсеров обрушились на лишенные защиты конструкции, результат вышел закономерным. Орудия большого калибра прошивали станцию практически насквозь, вдребезги разнося склады с топливом и боеголовками, энергонакопители, реакторы… Станция продержалась минуты три, а потом рванула, да так, что богам стало жарко.
Можно долго описывать эффектное зрелище, и не передать даже сотой части того, что смогли увидеть присутствующие, чьи глаза еще долго потом слезились, несмотря на прикрывшие их светофильтры. Но главное было в другом. Пульсирующее облако огня поглотило не только саму базу флота, но и пришвартованные к ней корабли. И шансов уцелеть у них не было – с отключенными полями, а порой и открытыми люками, звездолеты в считанные секунды превратились в комья мертвого, оплавленного металла. Грозная сила, вполне способная побороться с флотом Урала, перестала существовать.
А линейные крейсера продолжали тормозить. Примерно через двадцать пять минут скорость относительно планеты снизилась до нуля, после чего корабли начали обратный разгон. К тому времени успели кое-как организоваться те корабли арабов, что успели взлететь. Их оказалось немало, примерно с полсотни, но в основном фрегаты, корветы, в лучшем случае, эсминцы. Помимо пары линкоров стартовать, правда, успели еще три крейсера, но это выглядело несерьезно. Подобно цунами, тяжело и страшно надвигались на них корабли Александрова, с тылу уже вновь начинала разгон группа Корфа, и ясно было, что эти жернова перетрут любого, кто рискнет сопротивляться.
И все же военные Эль Рияда не были трусами, да и готовили их на совесть. Кто бы ни командовал стихийно образовавшейся эскадрой, он моментально сделал необходимые выводы, просчитал действия и рванул всей эскадрой в направлении родной планеты. И рванул ловко, не сбиваясь в группу, а, наоборот, рассыпавшись, что давало шанс прорваться. Или атакующие рассредоточат огонь и не смогут проломить защиту, или выбьют тех, на ком сконцентрируют залпы, но остальные прорвутся. И, надо сказать, логика была на его стороне. Потеряв всего три легких корабля и крейсер, они четко, как на параде, составили строй и рванули в сторону своей планеты.
Тут уж настала очередь волноваться Александрову. Эль Рияд сейчас блокировала только крейсерская группа. Для боя с линкорами, пускай и устаревшими, она не предназначалась. Опережая противника, крейсерам ушел приказ – несмотря на то, что ситуация с прорывом части арабских кораблей к Эль Рияду была предусмотрена, рисковать не хотелось.