Зося вышла из кабинета и направилась в приемную Авдея. Молоденькая секретарь подтвердила, что Эдвард Станиславович давно на работе и Зося может к нему войти. Авдей поднялся из-за стола к ней навстречу и попытался обнять, но Зося быстро отошла к столу для заседаний и уселась на стул. Авдей сделал вид, что совершенно не обиделся, сказал, что рад ее видеть в банке и готов выслушать предложения по структуре и дальнейшей работе отдела. Зося не была готова вносить какие-либо предложения, поэтому попросила время для изучения имеющейся нормативной базы, а вот потом она внесет соответствующие предложения.
На первые две недели своей работы в отдел она попросила направить только одного человека – Оксану. С Иваном Павловичем она очень бы хотела работать снова, вместе, но он за время ее отсутствия перерос должность заместителя начальника отдела, поэтому здесь может быть два варианта – она будет работать у Ивана Павловича заместителем или его назначат начальником другого отдела.
Авдей улыбнулся, сказал, что умеет уважать чужую дружбу и обязательно обо всем сказанном подумает. По поводу Оксаны отдел кадров сейчас получит распоряжение, а все оставшиеся без решения вопросы они обсудят через две недели. Курировать отдел Авдей решил лично, и в этом Зося не усмотрела ничего странного, так как вопросы предстояло решать с первыми лицами предприятий. Нормативные документы собраны у него, и он готов сейчас же передать их Чарышевой. Авдей положил перед Зосей тоненькую папочку инструкций и подборку бухгалтерских документов по формированию уставного капитала. Затем забрал эти папки и сказал, что хочет сам проводить Зосю в кабинет, подготовленный для работы отдела ценных бумаг.
Эдвард Станиславович с гордостью показал ей новую, современную технику на столах и спросил, что она по этому поводу думает. Зося ответила, что его усилиями в банке совершен технический прорыв, она и мечтать не смела, что получит столько техники. Это настоящий прогресс, который позволит механизировать весь процесс эмиссии акций и улучшить качество обслуживания акционеров.
Лицо Авдея засияло гордой улыбкой – не зря он две недели лично сам занимался с фирмами, торгующими офисной техникой, уговаривал главного бухгалтера найти деньги и проплатить на первом этапе хотя бы аванс, чтобы получить и установить компьютеры до выхода Чарышевой на работу. Он хотел доказать этой высокомерной дамочке, что он здесь не случайный человек, а настоящий хозяин, которому небезразлично, в каких условиях работают подчиненные ему люди. И вот он, первый успех – в глазах Чарышевой восхищение и благодарность. Цветы на ее рабочем столе его явно озадачили. Кто мог знать о ее выходе на работу? Возле вазы с цветами Эдвард Станиславович заметил записку и прочитал ее вслух: «Зоська, мы рады тебе! Иван и Оксана». Эдвард Станиславович пожелал Зосе скорейшей адаптации на новом участке работы и вышел.
Зося взяла в руки папки с документами, разложила бумаги на своем рабочем столе. Несколько куцых указаний из центрального аппарата банка, выписка по счетам акционеров. Нормативы по формированию уставного капитала и эмиссии акций полностью отсутствовали. Конкретным и целевым было единственное письмо Национального банка республики «О подготовке специалистов по ценным бумагам». Зося внимательно изучила недельной давности письмо и вздохнула с облегчением – национальный банк предписывал коммерческим коллегам аттестовать руководителей банков и специалистов по ценным бумагам. Перед аттестацией банковских экономистов обучали на двухнедельных курсах в школе банковского бизнеса при Национальном Банке республики.
Зося порадовалась удаче – первые занятия на курсах начинались через неделю, и она успеет сделать заявку национальному банку на свое участие, а бухгалтерия – оплатить стоимость обучения. Зося положила бумагу национального банка в папку и отправилась снова в приемную Авдея. Как оказалось, Авдей читал это указание, но так и не понял, что, же хочет от руководителей национальный банк. Неужели он, руководитель банка, человек с двумя высшими образованиями, должен сидеть две недели на каких-то курсах, как неуспевающий школяр, а потом еще и экзамены сдавать? Зося засмеялась и предложила Авдею поехать на курсы после того, как она сама аттестуется и сможет подготовить его для аттестации без учебы. Идея Эдварду Станиславовичу понравилась, и он подумал, что эта Чарышева действительно умна и доброжелательна. Пусть едет в командировку, учится, а потом готовит его для аттестации без предварительной учебы. Вот будет разговоров в центральном аппарате – дилетант банковской деятельности, а аттестовался без дополнительного обучения. Умница Чарышева!
До конца рабочего дня Зося готовила для национального банка бумаги на свою аттестацию, затем вместе со Ступиной – платежные документы. К концу рабочего дня в отдел пришли Иван и Оксана – Оксана, чтобы остаться здесь работать, Иван поздороваться и обнять подругу Зоську. Иван сразу показал рукой на потолок и приложил палец к губам, что означало – осторожно, все разговоры прослушиваются. Затем взял лист бумаги и написал:
«Поговорим в другом месте. Как насчет совместного обеда в ближайшем кафе, скажем, завтра?»
Зося молча кивнула головой. Иван чмокнул ее в щеку и вышел. Рабочий день заканчивался, Зося и Оксана убрали со стола бумаги и вместе вышли из банка. На улице Зосю ожидала машина, и она предложила Оксане подвезти ее до дому. Но Оксана отказалась, сославшись на неотложные дела, и они расстались. Оксана внешне производила впечатление счастливого человека – сияющие глаза, улыбка, хорошее настроение. Ее природная красота была дополнена хорошей одеждой и неброской косметикой. Зося порадовалась за нее – сумела, выстояла и живет сейчас с полным уважением к собственной персоне.
Чарышев с прохладцей встретил сообщение дочери о предстоящей командировке в столицу республики, но комментировать ничего не стал. Николай Васильевич сам заказал для Зоси двухкомнатный «люкс» в гостинице, так как был уверен, что она обязательно для жилья выберет домашнюю гостиницу Проминвестбанка и будет по утрам электрокипятильником кипятить воду для чая и пользоваться общим санузлом. Левону он приказал подготовить машину и остаться с Зосей в Лабинске до окончания ее командировки.
Зося не стала спорить с отцом – чем старше и самостоятельнее она становилась, тем больше отец волновался за ее безопасность. Пусть будет так, как он решил, спокойнее не только ему, но и ей. Зося давно поняла, что лучше лишний раз позвонить отцу и рассказать, где она и когда будет дома, нежели чем смотреть в его полные тревоги глаза и отчитываться за каждый свой шаг вне его контроля.
С Ванечкой Зося встретилась в маленьком кафе на следующий день, во время обеденного перерыва. Они пили кофе и торопливо разговаривали обо всем сразу.
Ванечка иногда общался по телефону с Сашей. Оказывается, Саша никогда не женился, а просто в свое время так неудачно пошутил. Сам сейчас говорит, что хотел, чтобы Зоська начала его ревновать. Очень сожалеет о своей шутке. Ванечка заметил, что Зося даже не пытается поддержать разговор о Саше и сменил тему разговора.
Его мучил еще один вопрос, который он мог доверить только Зосе. Ванечка давно занимался проблемой возвращения долгов от клиентов банка. У Ванечки отдельным списком учитывались дебиторы с многолетними долгами. По его поручению юридический отдел готовил материалы в хозяйственный суд по взысканию долгов.
Но за прошедшие годы долги из-за инфляции обесценились и бывшие миллионы рублей превратились в копейки. По законодательству кредитор, он же банк, имел право на индексацию долга. Но Авдей подготовленные документы отложил в сторону, и сказал, что хотел бы предварительно встретиться с руководителями предприятий-должников, и только потом примет решение, стоит ли передавать материалы в суд. Иван организовал начальнику встречи, после которых снова принес ему материалы для хозяйственного суда на подпись.
Но, к большому изумлению Ивана, Эдвард Станиславович снова отодвинул бумаги в сторону, мотивируя тем, что должники сами перечислят деньги банку, но только в абсолютной сумме, без индексации.
Иван долго не мог выйти из шокового состояния, а потом понял, что проделанная им работа была использована Авдеем в личных целях – скорее всего, долги были возвращены в его личный карман. А для того, чтобы закрыть дебиторскую задолженность по балансу, предприятия перечислили на банковский счет долг в абсолютной сумме.
Обед заканчивался, а они еще ничего так и не обсудили. Зося сказала, что по приезду из командировки готова встретиться с Иваном у себя дома, за чашкой чая. А о своих наблюдениях просила его пока молчать. Особенно, при работниках службы безопасности – это люди со стажем работы в Комитете Госбезопасности, а в их присутствии язык нужно придерживать. Можно накликать беду не только на голову начальника, но и на свою тоже. И вообще, добавила Зося, каждый должен сам отвечать за свои поступки, а судить других может только Бог.
За день до отъезда в Лабинск Оксана добавила несколько штрихов в портрет Авдея.
В банке только ленивые не обсуждали любовные похождения Авдея, который был очень охоч до женской ласки. Все более или менее привлекательные барышни банка за время его работы в должности начальника побывали в его кабинете после окончания рабочего времени.
Он нетерпимо относился к отказу со стороны своих избранниц и строптивых увольнял с работы. Отказников было немного, и они сами молча ушли из банка. А те, которые побывали в его кабинете, быстро впадали у него в немилость. Они продолжали работать в банке, стесняясь лишний раз поздороваться или посмотреть в глаза коллегам. Однако, женская логика такова, что каждая последующая считает, что она лучше предыдущей и именно ей суждено стать последней спутницей легкомысленного, но такого желанного банковского руководителя. Но ничего не происходило, и список подружек начальника по столу для заседаний продолжал пополняться.
Этот огромный, красного дерева, стол для заседаний, купленный и установленный в кабинете начальника после ремонта здания, постепенно превратился в секс-символ филиала. Главный бухгалтер банка Ступина вполне серьезно начала переговоры с центральным аппаратом об увеличении лимита представительских расходов, за счет которых она планировала купить в кабинет начальника диван потому, что сидеть за этим опозоренным столом на совещаниях брезговала, как и все руководители среднего звена.
Зося посмеялась над любвеобильностью начальника, но Оксана вполне серьезно предупредила, что Авдей глядя на ее, Зосю, уже конкретно пускает слюни, и Зосе надо быть очень осторожной, чтобы ее не уложили на стол для заседаний.
Кроме улыбки, новые познания о своем начальнике вызвали у Зоси недоумение – внешне корректный, интеллигентный, умный человек содержал глубокое внутреннее противоречие, не умел контролировать свое поведение и сдерживать эмоции. И все-таки, следует признать, думала она, что присутствует в нем какая-то притягательная сила, которой не могут противостоять вполне благоразумные банковские красавицы. Может, покорно подчиняются властности и неприкрытому цинизму его натуры?
Серые, холодные глаза, ленивая высокомерная улыбка – очень похоже на удава, который смотрит на кролика, приглашая его стать обедом для своего высочества. Слухами о любовных интригах Авдея переполнены все банковские отделы, но женщины по-прежнему поддаются его обаянию, притягиваются к нему, как к магниту, хотя каждая из них, наверняка, боится, что в ближайшие дни она будет заменена следующей жертвой его любви и циничного обаяния.
«В любом случае, – решила Зося, – надо держаться от него подальше».
Занятия в школе банковского бизнеса увели ее мысли от всего, что осталось в Горевске – она умела концентрировать свое внимание в одном направлении. Сейчас важно было понять, как грамотно провести эмиссию акций банка.
По законодательству акционерами банка могли стать, как физические, так и юридические лица. Но акционирование государственных предприятий в Лабении было приостановлено, а имущество банка до настоящего времени принадлежало государству. Лекции на курсах читали специалисты государственных министерств и ведомств. Но и они не знали, как правильно акционировать банк, ранее исполняющий функции государственного финансового агента.
Идею Зосе подсказал муж. Их вечерние разговоры давно стали семейной традицией. Зося знала, что Александру Михайловичу можно задавать любой, даже «служебный вопрос», и через день-два получить, если не консультацию, то хотя бы грамотный совет. Александр Михайлович считал, что в первую очередь акционерами Горевского филиала Проминвестбанка могут стать предприятия с государственной формой собственности. Причем, их доля в уставном фонде банка должна составить контрольный пакет. Именно так, провело бы акционирование банка государство. Будет странно, если государство спокойно позволит передать банк в частное управление. Эти вопросы могут возникнуть гораздо позже. Сейчас время экономического хаоса, но придет стабилизация, руководство республики начнет подводить итоги и задавать вопросы. В этом случае консолидация акций банка в собственный портфель ценных бумаг возвратит государству контроль над своим бывшим финансовым агентом.
«Ты, Зосенька, – подвел итог Анцев, – можешь подготовить постановочный вопрос для Авдея, а он пусть обсуждает эту проблему с генеральным директором банка. Продажа акций банка государственным предприятиям, возможно, должна стать концепцией развития банка и потребует согласования с министерствами или имущественными ведомствами».
Зося на следующий день позвонила Авдею и рассказала ему, как можно акционироваться самостоятельно и, одновременно сохранить долю государства в уставном фонде банка. Авдей честно ей ответил, что почти ничего не понял. Но готов вместе с ней встретиться с генеральным директором банка и доложить ему о предложении Горевского филиала. Откладывать этот вопрос до ее возвращения в Горевск он не хотел и поручил подготовить к завтрашнему дню докладную записку на имя генерального директора за подписью Авдея.
Встречу Зосе он назначил в фойе центрального аппарата Проминвестбанка. Генерального директора банка Зося видела раньше всего несколько раз, во время его приездов в Горевск. Выступая перед коллективом филиала, он оперировал фактами и цифрами, не глядя в текст доклада. Смысл его выступления всегда был конкретен и понятен. На первый взгляд, это был человек коммуникабельный и доступный для общения на любом уровне.
Сегодняшняя встреча с «генеральным», судя по его поведению, ничего хорошего посетителям из Горевского филиала банка не сулила.
Николай Георгиевич молча листал свой «ежедневник» и делал какие-то пометки на полях. Зося подробно рассказала о своем предложении формирования уставного капитала банка и умолкла. В кабинете стояла тишина. Зося посмотрела на Авдея, тот в недоумении пожал плечами. Наконец, Николай Георгиевич закрыл свой блокнот, снял очки и посмотрел на Зосю:
– Извините, потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное Вами. Все понятно и очень просто! Как это мои спецы до этого не додумались? Ваше предложение вполне уместно и может перерасти в концепцию. Предстоит ряд согласований, но с этим, думаю, мы быстро справимся. Я что-то пропустил Вашу фамилию – будьте любезны напомнить мне.
– Чарышева, – вторично представилась Зося, – Зоя Николаевна.
– Чарышев Николай Васильевич имеет к Вам какое-то отношение?
– Да, это мой отец.
– Систему акционирования он подсказал? Насколько я владею информацией, химкомбинат уже давно преобразовался в народное предприятие.
– Идея действительно мне подсказана, но не отцом, а мужем. Мой муж Анцев Александр Михайлович.
Николай Георгиевич широко улыбнулся и сказал:
– Передайте ему от меня огромную благодарность. Я сразу почувствовал какой-то знакомый почерк, но не мог даже предположить, что московскому коллеге интересны наши проблемы.
Николай Георгиевич вышел из-за своего стола и пересел на стул, рядом с Зосей.
Секретарь принесла кофе, приготовленный по ее фирменному рецепту, и тарелочку с маленькими пирожными. Николай Георгиевич оказался интересным собеседником. Главной темой разговора стала религия. Оказалось, что у них есть точки соприкосновения в благотворительной деятельности по возрождению заброшенных и обветшавших храмов. Только личное отношение к религии в корне отличалось – Николай Георгиевич был истинно верующим человеком, а Зося всегда считала себя атеисткой.