Я стала думать, что делать. Мне было немного страшно, потому что он мог начать наведываться ко мне, раз он знал, где я живу. У меня, конечно, оставалось небольшая надежда – может быть он не запомнил моего этажа. Но все равно опасность оставалась. И что мне делать с его магазинчиком, раз он находился по дороге к моим любимым сушам, куда я ходила почти что каждый день! Это было ужасно, его присутствие на моей карте местности меня смущало. Ведь теперь надо было «что-то делать» с его тропинкой. Ужас! Вот заграбастал территорию. Я решила, что в течении несколько недель следует обходить «его» тропинку.
На следующий день я это сделала, когда опять пошла за сушами. Но еще через день я решила рискнуть, потому что неприятно было, что какой-то нахал захватил себе мою территорию и стесняет меня. Нельзя было допускать этого хамства! Я пошла по тропинке, но уши мои были настороже. Я не услышала голоса зазывалы, хотя он обычно кричал, и смело пошла дальше, хотя и изначально собиралась это делать, ведь он мог просто стоять и раздавать свои листовки без голосового озвучивания. Я вынырнула из-за угла и увидела, что перед киоском его нет. Я обрадовалась – ура-ура может быть, его уволили! Очень часто увольняли «недовольных» после общения со мной, а может быть перебросили на другой объект. Я обрадовалась – ура-ура! И весело прошла мимо «Избенки». Еще несколько дней я настороженно ходила по этой тропинке, но потом, похоже, их пост сняли, и я, обрадованная, почти-что совсем забыла об этой истории.
Увольнение расклейщика
Прошла неделя с того дня, как я отдала листовки своему первому расклейщику. Я так и не увидела на своем доме и на подъезде никакой расклейки и огорчилась – как быть – неужели меня обманули. Ведь, в принципе, могли просто взять деньги и объявления, и ничего не сделать – а потом сказать, что все, я заработал, давай зарплату. Так было противно! С тяжелым чувством я готовилась к разговору со своим расклейщиком – прошла неделя – не было ни одного звонка, и, как я сказала, у меня были подозрения насчет того, расклеивал ли он вообще или нет. Я позвонила ему, сказала, чтобы он подошел к сбербанку во столько-то часов. Я думала расплатиться с ним и закончить наше сотрудничество, поэтому я не взяла с собой новой партии листовок, хотя они у меня были распечатаны и лежали стопкой на полу.
Я, готовясь к разговору об увольнении, внутри себя старалась продумать речь, как я ему объясню все это, что я его увольняю вроде бы без особых причин, так как свои подозрения, естественно, объяснять ему я не собиралась. Это у меня было во второй раз в моей жизни, когда я увольняла человека – но в первый раз была уважительная причина – что просто закончились деньги, а в этот непонятно что. Я шла и продумывала детали этого тяжелого для меня разговора. И когда я дошла до Сбербанка, я уже была готова решимости уволить этого моего расклейщика (я внутри ругала себя за то, что взяла восточного человека с другой культурой), и нанять нового.
Парень стоял и ждал меня. Я подошла и спросила его, расклеивал ли он? Я ожидала, что он будет оправдываться, но он таким ясным и чистым голосом сказал, что расклеивал, что мне нечего было сказать ему в ответ. Да, вот как оказывается. Я попыталась еще задать ему несколько наводящих вопросов – но вопрос про наш дом конкретно мне задавать было стыдно, поэтому мне пришлось сдаться. Хорошо, сказала я, пойдем, у меня вторая партия листовок находится дома.
Мы пошли вместе с ним ко мне домой. Его отец сказал мне, что ему 14 или 16 лет, и пока мы шли вместе до дома, я посмотрела на него – да, он оказался красавчиком. Просто в прошлой раз у него была немного кривая рожа – а сейчас я присмотрелась – да действительно красивый парень с яркими карими глазами. Я даже немного влюбилась. Ну, думаю, вообще.
Было плохо то, что я жила в том же доме, что и он с отцом – они жили через подъезд. Мне сначала не хотелось этого говорить, и я все думала, где оставить его ждать меня, но потом я все-таки сдалась и сказала, что он подождет меня на площадке во дворе нашего дома. Он удивился, что я живу в этом же доме. Я оставила его на площадке, а сама пошла к себе наверх.
Взяв листовки и спустившись вниз, я отдала ему их и сказала: «До свиданья». Деньги еще в прошлый раз я им сказала, что буду выплачивать раз в месяц – чтобы работник держался и немного побаивался и уважал работодателя, поэтому о деньгах я даже не упоминала. Итак, отдав листовки и распрощавшись, я вернулась к себе домой. У меня было впечатление нормальное от сложившейся ситуации – но меня опять немного, хотя и не в полной мере, охватили мысли о том, что не было ни одного звонка, и что на моем конкретно доме не было объявления. Меня это немного смущало, но надо было верить – потому что парень вроде был честным. Я посидела немного, радуясь, что закончилась сегодняшняя операция, но вдруг раздался звонок. Это звонил мне мой расклейщик и спрашивал о деньгах. Да уж, сказала я, мы ведь договорились насчет денег – в конце месяца, как принято, но он стал просить и требовать отдать их сейчас. Ладно, сказала я, я сейчас спущусь.
Я спустилась вниз и увидела его опять на детской площадке. Я отдала ему деньги и думала идти, но он вдруг сказал мне, что он нашел еще одну работу и теперь не хочет у меня работать. Да уж, значит, мои подозрения оправдались, и все сложилось само так, как я хотела сделать изначально. Ладно, сказала я, размышляя над тем, каким хрупким оказался наш мир, давай тогда возвращай мои листовки. Он поднялся к себе и вынес пакет с моими листовками и большую банку клея, которую я дала ему в первый раз, когда он приходил со своим отцом. Мы распрощались, и я поднялась к себе, думая, да уж, придется искать ему замену, надо же.
Старуха-Украинка и Новый расклейщик
Я расклеила новые объявления о поиске расклейщика на следующий день, и стала ждать звонков. Но сначала прозвонила по тем номерам, которые у меня остались с того раза – все они уже либо не отвечали, либо куда-то уехали. Итак, я расклеила новые. Еще у меня была мысль пригласить Старуху-Украинку, но это было несолидно предлагать ей – если только предложить ей какой-то процент за то, чтобы она приводила мне клиентов? Размышляя над этим, я заглянула к ней домой, так как она жила в соседнем доме по дороге в супермаркет. Я позвонила по домофону – она подняла трубку, и я вошла в ее подъезд и поднялась на второй этаж. В прошлом году, когда она съехала сюда из квартиры по соседству, я все очень хотела зайти к ней и нарисовать ее, потому что она была очень колоритная с ее кучей еды на кухне, но так этого и не случилось в прошлом году. Было очень жалко, что не получилось. Итак, я поднялась на второй этаж, она уже ждала меня с открытой дверью.
Я зашла внутрь квартиры и удивилась – настолько украинцы заросли всякой утварью – одеждой, мебелью и так далее. Еще на потолке была протянута веревка – наверное, они сушили в коридоре на ней одежду. В общем, все выглядело как в какой-то украинской хате – на каком-нибудь хуторе – все по-домашнему. Я сняла куртку и обувь, и Украинка пригласила меня на кухню. Я прошла, но по дороге спросила, как у них дела, ведь я заходила – она тогда не перезвонила. Она сказала мне, что сейчас вообще не пользуется телефоном, ну ладно, подумала я, понятно, как знает. Я села за стол и стала смотреть на то, как она наливает кофе мне и себе. Да, у них здесь ничего не изменилось с прошлого года – те же груды банок с маринованными огурцами и множество банок с горошком и так далее. Украинцы вообще запасливые – покупают все заранее, не то что я, у которой вообще ничего нет – на кухне самый минимум и то не всегда.
Украинка рассказала, что она сейчас работает уборщицей в одном из домов микрорайона, и что, похоже, ее скоро могут уволить – потому что их организация вот-вот развалится. Она не знает, что делать дальше. Еще она сказала, что ей предложили еще вести работы в этом доме, где она живет, но она раздумывает, потому что ее что-то смущает в дирекции – не помню уже что. Я слушала ее и размышляла, говорить мне или нет о моем бизнесе – принесет ли мне это удачу или лучше действовать совсем инкогнито. Но так как она со мной была полностью откровенна в вопросах работы, я все-таки решила сказать ей. Я сказала, что сейчас немного занимаюсь недвижимостью, и что если у нее есть кто-нибудь нуждающийся или появится – пусть обращаются. Я сказала еще и о проценте. Ладно. Мы поговорили, посидели немного еще, и я вышла, сказав ей о сотрудничестве.
Я вышла из дома Украинки, размышляя над тем, правильно ли я сделала, скорей всего она не будет через меня пускать, что обижало. Я пошла дальше по своим делам, тем временем начали звонить мои новые потенциальные работники.
Первым позвонил парень – русский, и мы сразу же договорились встретиться, тем более что листовки у меня уже были готовы. Мы договорились встретиться в этот или на следующий день рядом с тем же Сбербанком. Парня звали Димой.
Не могу сказать, что я очень сильно любила имя Дима, но то, что парень оказался русским, должно было мне принести удачу, и я с надеждой пошла на встречу. Надо сказать, что к Димам я тоже в последнее время стала относиться более лояльно.
Я пришла на «деловой пятачок», а Дима, по-моему, уже ждал – не помню точно. Оказалось, что он выглядел достаточно взрослым, хотя, кажется, по телефону он сказал, что ему тоже где-то 14-16 лет. Он был высоким с рюкзаком за плечами. Я обрадовалась и отдала ему листовки с клеем. Итак, работа началась!
Первые клиенты – Птица Гамаюн
Я стала ждать результатов, и они действительно скоро появились. Через два-три дня раздался звонок. Звонила женщина, которая представилась Розой. Она сказала, что они хотят сдать трехкомнатную квартиру. Мы договорились, что я приду к ним завтра, чтобы сделать фотографии, так как сегодня я была полностью занята, уже не помню чем.
Итак, на следующий день в то время, в которое мы договорились, я в первый раз пошла к клиентам. Я посмотрела на карте, какой это дом, и пошла к нему. Обычно я проходила мимо него, когда я шла гулять среди моих любимых коттеджей, которые располагались сразу же за микрорайоном. Я зашла в последний подъезд и поднялась на последний этаж. Мне открыла дверь красивая молодая женщина в зеленом национальном костюме. Она пригласила войти внутрь, и, когда я вошла, я остановилась пораженная. Дело в том, что ковры и обои в квартире были зеленых оттенков. Но поражало не это – мне, кстати, это не очень понравилось. Поражало то, что молодая женщина, это и была Роза, которая мне звонила, была одета в наряде, который был подобран под цвет всей этой квартиры. Это так поразило меня, что я несколько секунд стояла любуясь этой гармонией. Роза была таджичкой – и вся семья здесь была таджиками – и вот какие оказались их национальные одеяния, и оказалось, что они подбирают их не просто по настроению, а прямо непосредственно к своему жилищу. Ничего себе – мы ведь, русские так не делаем. Меня это приятно удивило. Женщина была плотного красивого строения – не молоденькая узенькая хворостинка, а полная силы яркая «медведица», не толстая, и именно сила и женственность отличала ее натуру. По своему типу она была похожей на меня – но у меня не было мужа и детей – поэтому я не была такая «налитая» и спокойная.
Я сняла свою куртку, взяла фотоаппарат, и она повела меня в большую комнату, вернее, проплыла в нее, для того чтобы мне ее показать. Я сделала пару фоток и пошла в следующую. Не могу сказать, что в квартире был сделан евроремонт, но она была достаточно большая и незахламлена. Мебель была в нескольких комнатах. Я сделала фотографии и спросила, сколько она хочет за нее. Она назвала сумму – сумма оказалась достаточно большой для трешки в нашем микрорайоне, но что же делать, Роза была собственником и моим клиентом, а клиента надо защищать. Посмотрим, как квартира будет сдаваться. Я уже хотела прощаться и выходить, как в дверь позвонили, и в квартиру вошла невысокая, вертлявая женщина с большим «соколиным» носом. Она увидела меня, и сразу же взяла меня в оборот прямо с порога. Я поздоровалась, сказала, что я риэлтор, пришла сфотографировать квартиру. Она сказала, что Роза ее невестка, и она мать ее мужа. Я поздоровалась. Мы стояли все в круге – Роза, я, эта женщина и еще чернявый парень – похоже, брат Розы или ее мужа. Я не знала, что делать, потому что особо задерживаться у клиентов, как я видела перед собой, я не хотела, чтобы «не сдавать» себя сразу же. Потому что они могли спрашивать, что и как, а так как я только начала заниматься и фирма была моя собственная, мне хотелось быть немного инкогнито.
Женщина, которую я впоследствии назову – Птица Гамаюн, потому что она была похожа на птицу с одной стороны, а с другой я ее потом стала слышать, и у нее оказался сухой отрывистый голос, как у моей школьной подруги Аси, стала рассказывать, что она мать мужа Розы, и что сейчас ее сын находится на службе. Что ему недавно дали эту квартиру, и что она сама со своим мужем живет в Москве, но что, возможно, в скором времени они будут сдавать свою одну или нет – две квартиры в Москве, и если мы сработаемся можно попробовать сотрудничать и по этому вопросу. Я поблагодарила и сказала, да, конечно, посмотрим, как сложится. Тогда Птица Гамаюн стала меня звать в кухню пить чай. Еще она рассказала, что они хотят сдать эту квартиру к следующей субботе, так как они или по крайней мере Роза уезжают к себе в Таджикистан, где у них есть большой дом. Они также приглашали меня, а я все думала получится у меня с ними или нет, потому что, как я поняла, они уже давали объявление о своей квартире в интернете.
Итак, я стала отнекиваться, говоря, что не надо, как-нибудь попозже, но носатая женщина набросилась на меня и не хотела отпускать, пока я не пройду на кухню. Я уже стала думать, что дела мои совсем плохи и мне придется пойти на кухню, хотя я еще и держалась, как вдруг зазвонил телефон. Я взяла телефонную трубку, и, бросив Розе и Птице Гамаюн, что извините, звонят клиенты, вышла за дверь, покинув первую позвонившую мне квартиру.
Первая клиентка – Алена
Я вышла в коридор, радуясь, что мне удалось ускользнуть, и стала разговаривать по телефону. Оказалось, что звонила следующая клиентка – надо же – какая удача! Молодую женщину звали Алена. Она стала рассказывать мне, что нашла мое объявление, и что она хочет снять двухкомнатную квартиру. Я сказала, что двухкомнатных нет, что есть только трехкомнатная. Нет, сказала она, она ищет именно двушку. Я сказала, что сейчас нет, но если что-то появится, мы договорились созвониться.
Я возвратилась к себе домой, записав в своей тетрадке номер телефона новой клиентки, и стала отходить от сегодняшних впечатлений. Надо же – какая удача – сразу же получилось два дела. Я стала ждать следующих звонков, но пока их особо не было. Но мне тоже торопиться особо было некуда, и я, разместив объявление в интернете о квартире Розы, Алену решила пока задвинуть на потом, потому что в наличии квартир у меня особо не было, кроме квартиры Розы.
Я уже не помню, как я провела вечер, но на следующий день утром, меня охватило ощущение, что что-то надо делать. Звонков по трешке не было – как я и ожидала, цена была немного высоковата для этого района, а руки «чесались» – хотелось действий.
Я залезла на сайт, где я размещала объявления и решила просмотреть его насчет двухкомнатных квартир. Я нашла одну или две квартиры, которые удовлетворяли моим требованиям, т.е. были непосредственно от собственников, и позвонила по данному в объявлении телефону. Трубку поднял мужчина и сказал, что да, еще квартиру не сдали, и что ее можно будет посмотреть. Мы договорились о просмотре – квартиру должна была показать соседка – так как сами собственники хотели приехать только непосредственно на сделку. Единственное что смущало – это то, что они хотели еще залог, т.е. сумму которую надо было заплатить арендатору им, и которую они возвратили бы после того, как арендатор съехал. Я позвонила Алене и сказала, что есть квартира, и что можно ее будет посмотреть, но она с залогом. Ничего, сказала она, она поговорит с собственником, и мы договорились встретиться.
Я, радостная, что наконец-то пошли дела, стала ждать назначенного часа. Ближе к тому времени, о котором мы договорились, я одела свою куртку, накрасилась, чтобы выглядеть прилично, и вышла из квартиры.
На лестничной клетке я увидела своего соседа Николая, с которым мы немного иногда «дружили». Это значит, что он иногда приглашал меня пить чай к нему в обеденное время, угощая то конфетами, то колбасным сыром. Я его буду впоследствии называть Наврузом, потому что именно под этим именем он предстал передо мной в моих голосах, когда стали разгораться страсти насчет моего бизнеса и насчет наших «отношений». Надо сказать, что мы особенно никуда не двигались «в отношениях», он, как я понимаю, хотел и пикников и вместе с Магомедом, и все такое, и подарил даже мне как-то раз по этому случаю набор одноразовой посуды. Но у нас все-таки все равно ничего толком не получалось. Он иногда приглашал меня к себе выпить чай в обеденное время, но как-то получались, что дальше обычного обмена любезностями и самого чая мы как-то не уходили. Еще он собирался ложиться в госпиталь, где, как он мне рассказывал, должен будет лежать в течении полутора месяцев на обследовании – как это принято у военных. Я потом, когда уже стала общаться с ним, как с Наврузом, посмотрела в интернете что это такое – оказалось, что это праздник Нового Года у Мусульман, который приходился на день солнечного равноденствия весной. У моей мамы как раз в этот день весны было день рождения… Интересно, куда это меня приведет… Итак, я встретила Навруза на самой лестничной клетке, где он стоял и курил.