– Отстань! – приоткрыв глаза, прорычала девушка. – Я же сказала, хочу спать! Иди вон, передерни затвор, если приспичило! Я тебе не робот. – Она бесцеремонно спихнула с себя Пола и вновь заползла под одеяло.
Пол сел, нахмурился и нашарил взглядом телефон. Он не терпел отказов, да и вообще не любил душных, по его выражению, людей. Одно дело – веселая девчонка на ночь, а другое – злобная стерва, вдобавок больно лягающаяся, словно пони в манеже.
Больше одной ночи у Пола в кровати не задерживалась ни одна красотка. Это было его правило, железное, как Шуховская башня: никаких серьезных отношений.
А зачем? Как там пели в легендарные девяностые? «Танцуй, пока молодой, мальчик»? Вот он и танцевал. Кому от этого плохо? Его одноразовым подружкам из клубов? Так наоборот, это как раз то, за чем они и идут в эти самые клубы.
Ему самому? Тоже нет. Он действительно молод, к тому же успешен. Так почему бы не танцевать? Серьезные отношения – удел стариков. Вот будет ему около сорока, тогда и…
– Ну и чего ты стоишь? – Плавный ход мыслей Пола был прерван самым бесцеремонным образом.
Кстати, как ее? Диана? Да, вроде так. Она выбралась из кровати и теперь стояла посреди комнаты, уперев руки в весьма соблазнительные бока. Глаза Дианы метали молнии.
– Сделай мне кофе, – капризным голосом произнесла она, оглядывая комнату типично женским, оценивающим взглядом. – Башка раскалывается.
Упомянутая башка, украшенная копной шикарных темно-медных волос, повернулась к Полу. Модные надутые губки изогнулись в улыбке.
– Или… давай кофе потом. Иди сюда, красавчик!
«Я все-таки завел ее», – самодовольно подумал Пол.
Но ему уже не хотелось этих вот горизонтальных танцев. Выпитый виски настроил его на философский лад.
– Прости, малыш, – сказал Пол и улыбнулся в ответ. – Но я внезапно стал очень важной персоной. Persona muy importante, смекаешь? А тебе пора. Кофе выпьешь в автомате внизу, в холле. Скажешь на ресепшне, что я попросил, тебе закажут такси. Оревуар, мон амур!
– Я не поняла… – Девушка растерянно захлопала ресницами, невольно опустила руки.
Пол отметил, что ударение в слове «поняла» она сделала на первом слоге.
– Ты чего?
– Ничего, – в тон ей ответил Пол. – Тебе пора, понимаешь? Раным-рано поутру пастушок: «Ту-ру-ру-ру!» И коровки в лад ему затянули: «Му-му-му!»
Диана наморщила аккуратный носик, резко повернулась и, топая босыми пятками, бросилась к своей одежде, разбросанной вокруг кровати.
Пол поморщился. Сейчас начнется истерика. Но он был готов к такому обороту событий. Диана была далеко не первым и даже не сотым «малышом», которого он выставлял из квартиры. Mi vida, mis reglas, как говорят испанцы. Это его жилье, его мир. Правила здесь устанавливал только он и никто другой.
– Я корова, значит! – Девушка взорвалась серией визгливых криков: – А ты сам-то кто? Козел! Кобель!
– Тебе же понравилось, малыш, – негромко заметил Пол.
Он сознательно подливал масло в огонь. Так проще расставаться. Гарантированно не будет никаких «Оставь телефончик», «Когда мы встретимся снова?», «Я заеду после работы?» и прочих тягучих диалогов, заранее обреченных на неудачу.
– Понравилось?! – завизжала Диана, прижимая к груди джинсы, кофточку и туфли. – Да я оргазм имитировала, понял?
– Это сделать легко, – заявил Пол. – Ты попробуй имитировать эрекцию пять раз за ночь. Так что – понравилось.
– Ах ты!.. – Она кивнула на нижнюю часть Пола, который по-прежнему стоял обнаженным. – Да что тут может нравиться?! Этот стручок?
– Значит, ты была со мной из-за денег, – с наслаждением уточнил Пол и зевнул. – Как проститутка, да?
Диана задохнулась от бешенства и бросилась к дверям, на ходу натягивая кофточку. Джинсы и туфли она все еще держала в руках.
– Урод! – бросила барышня на ходу и завозилась с замком.
Пол подошел, молча отодвинул девушку, не без сожаления бросил быстрый взгляд на ее крепкие ягодицы и легко отомкнул блестящий замок. Он протянул руку, достал с полки рядом с дверью несколько пятитысячных купюр и вложил их в одну из туфель, которые Диана прижимала к груди.
– Это тебе в утешение, малыш. Не грусти, купи себе что-нибудь.
Девушка несколько мгновений переводила взгляд с лица Пола на деньги и обратно. Наконец она приняла решение, задавленно пискнула и выскочила из квартиры.
Пол запер дверь и усмехнулся. За те несколько лет, что он жил здесь, только две девушки не взяли у него деньги.
Всего две.
Задребезжал телефон на стойке бара – пришло сообщение. Пол не спеша прошлепал через комнату, посмотрел на экран и поморщился. Сообщение было от Семеныча. Так звали отцовского помощника, телохранителя, референта и, в общем-то, по сути, делового партнера. Для Пола Семеныч был кем-то вроде няньки, наставника и друга.
В детстве. А оно давно кончилось.
Пол Смолл, в миру Павел Андреевич Мальцев, двадцать семь лет, холост, не был, не состоял, не привлекался, действительно уже больше трех лет жил в стосорокаметровой квартире-студии на семьдесят седьмом этаже башни «Око» Москва-Сити. Элитное жилье за тридцать семь миллионов рублей он приобрел, когда интернет-канал «Хайполовка» вышел на рубеж в десять миллионов подписчиков. Тогда Пол в один день порвал все отношения с отцом и съехал из его особняка возле деревни Борки по Рублево-Успенскому шоссе.
Конечно, пришлось немного залезть в долги. Пол параллельно покупал мотоцикл и участок на море. Старый друг и верный компаньон Мишель убеждал его в том, что не стоит торопиться, нужно положить заработанные миллионы на счет в Швейцарии, как поступил он сам, но Пол не любил долгоиграющих проектов. Он хотел все и сразу.
Отец по своим каналам узнал об успехах сына и прислал Семеныча с предложением помочь чем угодно – деньгами, связями, людьми, помещениями, но Пол, как обычно, гордо отказался. Он не хотел иметь никаких дел с этим человеком.
Никогда.
Семеныч, седой мужчина шестидесяти лет, услышал резкие слова отказа, вздохнул, развел большими красными руками и проговорил:
– Ты, Паша, не горячился бы. Не пацан уже. Это же все-таки отец.
Пол посмотрел в знакомое с детства лицо Семеныча, покачал головой и заявил:
– Он мне больше не отец. Я еще пацан. Как вы там любите говорить? Молодость учится на своих ошибках? Вот я и хочу так. Лоб расшибу, но ни копейки не возьму. Так ему и передай.
Семеныч повздыхал, поохал и начал показывать ему старые фотографии на планшете. Маленький Павлик с папой гуляет по Ницце. Ветер треплет светлые волосы отца и воротник матросской курточки сына.
– Это мама фотографировала, – сказал Пол.
Семеныч все понял, встал и попрощался.
С тех пор прошло три года. Отец больше не выходил на связь. Видимо, понял, что это бесполезно.
Пол тоже не вспоминал о нем, но не забывал о Джессике. Стоило только в голове возникнуть этому имени, как перед глазами сразу возникало шоколадное лицо, черные кудри, точеные скулы, высокая грудь.
Джессика взяла всем – статью, походкой от бедра, бархатистым голосом, умопомрачительной сексуальностью и уверенностью в себе. Она была на три года старше Пола и на триста лет опытнее. Заполучить «владельца заводов, газет, пароходов», миллиардера Андрея Аркадьевича Мальцева в постель для Джессики было делом чести и престижа. Но стать просто любовницей отца этой мулатке-шоколадке оказалось мало. Она решила побороться за право стать Джессикой Мальцевой и сделала все, чтобы добиться своего.
В тот день и час, когда звучал марш Мендельсона и молодые шли под венец в Венеции – таково было желание креативной невесты, – мать Пола, бывшая госпожа Мальцева, в далекой Москве приняла смертельную дозу снотворного.
Пола тогда в России тоже не было. На свадьбу отца он ехать отказался, сделал это очень грубо, торчал в Южной Америке, колесил по кривым дорогам Эквадора в компании Мишеля, Жеки и каких-то девиц, имена которых уже не помнил.
Семеныч позвонил ему прямо в машину, коротко сообщил о случившемся. Пол бросил все и всех, рванулся через полмира, чтобы успеть на похороны, но атлантический циклон и забастовка авиадиспетчеров в Испании не дали ему этого сделать.
Пол коротал время в тунисском аэропорту Хаммамет, куда его занесла нелегкая, осознал, что не успел, напился в баре, позвонил отцу и высказал ему все, что думал о нем, о шоколадной Джессике, об их взаимоотношениях и вообще об этом гребаном мире. Он закончил орать и пинать стулья, разбил телефон о стальную колонну и с улыбкой сдался тунисским полицейским. В Москву Пол прилетел через две недели, честно отсидев десять дней за дебош в не самой комфортабельной и чистой арабской тюрьме.
Никаких контактов с отцом и его окружением все эти годы Пол не имел и иметь не собирался. И вот вдруг СМС от Семеныча.
Пол чуть помедлил, взял бутылку виски, опустошенную на две трети, сделал приличный глоток из горлышка и провел пальцем по экрану смартфона, открывая сообщение.
Текст он перечитал три раза и все равно ничего не понял. Буквы прыгали перед глазами, то собирались в слова, то разбегались, словно муравьи:
«Вас беспокоит следователь по особо важным делам Звягин Игорь Ростиславович. Я звонил вам несколько раз, но вы не отвечали. Судя по всему, с вашим отцом и его семьей случилось несчастье. Очень прошу вас немедленно выйти на связь. Мой телефон…» – Дальше следовали цифры.
Мысли роились в голове Пола, как ночная мошка у лампы. Он никак не мог сообразить, что происходит и что делать.
Пальцы Пола автоматически вывели на экран перечень входящих звонков. Да, действительно кто-то раз десять звонил ему с неизвестного номера, неоднократно вызывал его и Мишель.
Пол всегда отключал вызовы на ночь. Семеныч был в «белом списке» с детства, и только поэтому сообщение от него добралось до Пола.
Солнце перевалило за край горизонта, и первые лучи брызнули в глаза Полу. Он заморгал, отвернулся.
«Судя по всему, с вашим отцом и его семьей случилось несчастье».
Пол несколько раз повторил про себя эту фразу. Он ощущал сложную гамму эмоций, от злорадства до опустошения.
Почему-то вдруг ему стало неловко оттого, что он голый. Пол натянул трусы, джинсы и футболку, но не почувствовал себя лучше. Он сел на кровать, продолжал отхлебывать из бутылки, но уже не чувствовал вкуса. Пол вертел в руках смартфон и размышлял, позвонить этому Звягину Игорю Ростиславовичу или нет?
Или набрать Семеныча? Кстати, почему этот особо важный следак послал СМС с его телефона, а не со своего? Зачем в четыре часа утра звонил Мишель, да еще несколько раз подряд? Он-то точно знает, что телефон у Пола в это время отключен…
– Мишель! – вслух сказал Пол. – Точно.
Он нашел в списке контактов имя, ткнул в него пальцем и приложил смартфон к уху.
Глава 2
С Мишелем, Мишкой Карабчевским, Пол был знаком с третьего класса. Они оба одновременно пришли в шахматный класс престижной гимназии с углубленным изучением испанского языка, расположенной на юго-западе Москвы, и как-то сразу, с ходу подружились.
Маленький, пухлый, весь какой-то кругленький Мишель, в очках, с вечно торчащими волосами, и высокий, гибкий, спортивный Пол были полными противоположностями друг другу. По закону единства этих самых противоположностей они не могли не притянуться.
В гимназии их по аналогии с героями мегапопулярных в то время «Смешариков» называли Крош и Ёжик. Мишель действительно очень напоминал рассудительного, осторожного, неспешного очкарика-Ёжика, тогда как Пол был один в один шустрый, бодрый, оптимистично настроенный Крош с его вечным: «Ёжик, ты даже не представляешь, на что мы способны!»
Время шло, но ничего не менялось, и к одиннадцатому классу они подошли в том же дружеском комплекте. Мишель вырос в ворчливого, но обаятельного толстяка, а Пол стал тем, кем он был сейчас – преуспевающим видеоблогером, Властелином Хайпа Полом Смоллом.
Когда его первый видеоблог начал приносить деньги, к слову сказать, весьма небольшие, Пол понял, что ему необходим свой Семеныч. Вариантов было немного. Он позвал приятеля в пивную – кажется, это была «Вобла» на Таганке – и развернул перед ним картину их совместного будущего с радужными перспективами и невероятными прибылями.
Мишель согласился неожиданно легко.
– Я, конечно, не верю во всю эту ерунду, но тебе и правда нужен бухгалтер и экономист, – заявил он.
– Ты что, дурак? Мне нужен компаньон! Бухгалтера я просто найму, за деньги.
– Я так и знал. – Глаза Мишеля за стеклами очков стали печальными. – Мне ты денег платить не собираешься.
Это была шутка, но в глубине души Пол не сомневался в том, что, попроси он друга работать бесплатно, Мишель согласился бы и на такой вариант. Пол считал его гораздо более порядочным и честным человеком, чем себя, и тому были резонные причины. Например, Мишель никогда не ставил свои хотелки выше интересов их компании, не совершал необдуманных поступков и был щепетильным даже в незначительных мелочах, вплоть до того, кто на каком месте должен сидеть во время пресс-конференции.
И еще Мишель всегда был за Пола. Даже если тот оказывался не прав. Наедине он мог высказать боссу все, что о нем думал, и делал это частенько, но на людях, а тем более в конфликтной ситуации, горой стоял за начальника и партнера.
Пол это всегда помнил и ценил.
Длинные гудки в трубке сменились шуршанием, а потом хриплый спросонья, но сосредоточенный голос Мишеля пробормотал:
– Алло… Пол, я соболезную. Держись, брат. Ты где? Я приеду, помогу всем, чем надо…
– Стоп! – рявкнул обмерший Пол. – Заткнись и просто отвечай на вопросы, понял?
– Да, – ответил Мишель.
– Что случилось? – медленно и отчетливо спросил Пол. – Почему мне шлет СМС какой-то следователь? Что с отцом?
– Так ты вообще ничего не знаешь?! – искренне изумился Мишель. – Совсем?
– Отвечай на вопросы! – заорал Пол, и у него задрожали руки.
– Ты только… – Мишель замолчал, но тут же взял себя в руки и продолжил: – Короче, все плохо. Они все погибли. Дом сгорел. Сегодня ночью. Весь. Никто не выжил. Полиция пыталась связаться с тобой, но ты был недоступен. Тогда они вышли на меня. Я тоже тебе звонил.
– Погоди, – деревянным голосом сказал Пол.
Мишель послушно заткнулся.
– Это точно? Отец погиб? И Джессика?
– Да. И прислуга. Шесть человек.
– И Семеныч? – тихо уточнил Пол.
– Да. – Мишель закашлялся. – Ты дома? В башне? Я сейчас приеду…
– Не нужно, – сказал Пол и покачал головой, словно друг мог его видеть.
Он отложил смартфон, прошел в ванную, включил холодную воду и как был, в одежде, залез под секущие струи. Ледяной душ несколько отрезвил Пола, но не вернул ему ясность мыслей.
Он стянул с себя мокрую футболку и все остальное, вытерся, надел черную рубашку поло, пиджак, брюки того же цвета, посмотрел на себя в зеркало и сказал своему отражению:
– А ты явно давно готовился к этому, парень. Да?
Отражение криво усмехнулось.
Пол с трудом подавил желание допить виски, сунул смартфон в карман, взял ключи от мотоцикла и покинул квартиру.
До Борков он домчался за двадцать минут. Водители на Кутузовском оборачивались. Что за ревущая ракета пронеслась мимо них?
Пол пролетел Можайку, кусок МКАД, свернул на платную трассу М1, быстро промахнул ее, не сбавляя скорости, пересек перекресток с Рублевкой на красный свет. Ему было наплевать на камеры, ментов и вообще на всех. Важным казалось только одно – успеть до «Скорой» или на чем там увозят тела, увидеть.
Не опоздать хотя бы в этот раз.
Он не успел. «Ямаха» вкатилась в знакомые ворота, распахнутые настежь, и на месте изящного трехэтажного особняка Пол увидел черные руины. Все вокруг было в пепле и копоти. Пожарная машина стояла посреди развороченного розария, двое парней в брезентовых робах сворачивали шланги. Лужи черной воды стыли под знобким сентябрьским ветерком. От десяти высоких, очень красивых туй, стоявших вдоль забора, остались уродливые скелеты.
Дом зиял пустыми провалами окон, крыша обрушилась, перекрытий тоже не было. Герб с монограммой «ААМ» на фронтоне покрывал такой слой копоти, что невозможно было ничего разобрать. Омерзительно, жутко пахло гарью.