«Хотя, – призадумался бизнесмен. – Если после рождения их забирают от матерей… Ведь говорили иезуиты, дайте нам ребёнка младше десяти лет и мы сделаем из него иезуита. Они же могут растить рабов. Нет! Снова какая-то чушь. Зачем тогда воровать людей с поверхности, если их и здесь достаточно?!»
Где-то далеко-далеко раздался женский крик, приглушённый толщей стен и расстоянием. Натужный, протяжный, наполненный болью. В коридоре послышался шорох. Существо прошмыгнуло мимо камеры.
– Гадина бесшумная, – одними губами произнёс бизнесмен. Тварь в коридоре услышала.
– Ы-ы-ы-ы! – угрожающе раздалось рядом.
– Чего ы-ы-ы-ы? – передразнил Никита. – Гадина, говорю, бесшумная.
– Ы-ы-ы-ы!
– Да ты, гадина, меня понимаешь?!
– Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы!
– Пошёл вон, мразь!
– Ы-ы-ы-ы! – крик разорвал тишину подземелья. – Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!
Никита вздрогнул. Привиделось движение. Напряг зрение, всматриваясь в черноту.
– Эй, тварь, – бизнесмен и сам поражался собственной смелости. – Ты ещё здесь?
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – раздалось совсем рядом, будто перед самым лицом.
Никита почувствовал вонь.
– Ы-ы-ы-ы! – дохнул тёплый воздух на человека. От запаха затошнило. Задержать дыхание не получилось. Рвотный позыв сотряс тело, но хозяин сети супермаркетов смог удержать еду в желудке. – Ы-ы-ы-ы! – ещё раз сказало существо в лицо человеку.
Никита попытался отодвинуться, но стена не дала этого сделать. Спазмы скрутили желудок, лёгкие отказались наполняться зловоньем. Тихое шуршание возвестило, что существо ушло. Бизнесмену захотелось сказать, что-нибудь обидное вдогонку охраннику. Открыл рот, но сразу передумал.
– Ы-ы-ы-ы! – раздалось дальше по коридору.
Организм измучился. Испепеляющая усталость сковала мышцы. Никита и рад бы забыться сном, но нервная система так возбуждена, будто выпил семь литров кофе. Тогда лёг на бок, уже привычным движением крепко прижал ноги к груди. Скверный запах из пещеры выветрился, Никита смог дышать полной грудью. Попытался хоть что-нибудь рассмотреть. Начало казаться, что вот-вот должны включить свет. И он этого какое-то время ждал. Потом закрыл глаза и подумал о работе. Как инспектирует магазины. Мозг выдавал лишь бессвязные картинки. А после в голову и вовсе полезла всякая муть. Представилось, что проведёт остаток жизни в этой тёмной и просторной могиле, рядом с ыкающим монстром. Вначале состарится, одряхлеет и умственно и физически, а после, когда не сможет выполнять функции быка-осеменителя, его скормят этому монстру.
«Или я сам стану таким монстром. – Подумал бизнесмен. – А может меня сделают им».
Волнения о новом магазине быстро вытеснили эти мысли. Никита всегда разрезал красную ленточку. И все об этом знали. В том числе и Лариса. Один раз приехал даже с высокой температурой. Допустила ли помощница открытие или отменила? А если и дала отмашку, то как оно прошло? Справляется ли директор? Никита вспомнил, как два месяца назад разговаривал с ним. Молодой человек тридцати лет с деловой хваткой. Ещё тогда Никита решил к нему приглядеться.
«Как раз и подвернулось стечение обстоятельств, – решил бизнесмен. – Когда выберусь, посмотрим, что он предпринял».
– Если выберусь, – прошептали губы.
В носу защекотало, на глаза навернулись слёзы. Никита смахнул их тыльной стороной ладони.
«Не унывать! – приказал себе. – Я с нуля смог выбиться в люди! А это было нелегко. Очень нелегко. А теперь сдамся?! Каким-то гномам?!»
– Не унывать! – громко произнёс он.
– Ы-ы-ы-ы! – спустя несколько секунд раздалось неподалеку. – Ы-ы-ы-ы!
Лёгкое шарканье надсмотрщика скрылось вдалеке. Хотя Никита уже понял, что звуки подземелья обманчивы, как зеркало заднего вида в машине.
Мысленно вернулся к охраннику. Вроде и человек, но при этом вонь, от него вряд ли может принадлежать человеку. Так пахнет больное, старое и обезумевшее животное. У Никиты живот скрутило от воспоминания.
– Ы-ы-ы-ы! – раздалось вдалеке. – Ы-ы-ы-ы!
Разбудил женский крик. Такой же, как и в прошлый раз: натужный, протяжный, наполненный болью. Ноги и руки затекли. Шею ломало, будто голова превратилась в железнодорожную цистерну. Никита с хрустом в суставах распрямил ноги. И когда те ткнулись в мягкое, воздух в груди окаменел.
– Ы-ы-ы-ы! – раздалось из темноты. Послышался шорох – охранник вышел из камеры.
К Никите с запозданием пришли страх и отвращение. Выходило, что недочеловек сидел рядом пока он спал. Спина покрылась холодным потом, в груди образовался осколок льда.
Вновь где-то вдалеке раздался женский крик. Протяжный, наполненный нестерпимой болью. Никита поднялся, размял затёкшие конечности. Несколько раз отжался от стены.
А женщина по-прежнему истошно кричала.
Живот заурчал, требовал еду. Одновременно заныл зуб, а подвёрнутая лодыжка отозвалась тупой болью. Никита жалобно заскулил и закрыл глаза. Несколько минут постоял, затем опустился на землю. Любое занятие теряло смысл. Бизнесмен впервые по-настоящему осознал насколько плохо жить слепым людям. Ради полного вхождения в образ закрыл глаза, будто кромешная тьма недостаточно темна. Покрутился вокруг оси. Попробовал сориентироваться в какой стороне выход.
«Когда вернусь, организую фонд помощи незрячим, – клятвенно пообещал бизнесмен. – Только бы вернуться!»
Показалось, что в камере стало немного светлее. Бизнесмен несколько минут с затаившимся сердцем ждал. Вскоре стала различима арка входа. По стене коридора запрыгали блики пламени. Хозяин «Схватишек» решил не подавать виду, что радуется гномам. Сел возле стены, опустил голову, сложил руки на груди и всей позой старался показать, что ему плевать на них с высокой колокольни. Усидеть долго в таком положении не получилось. Так и подмывало встать и подойти к выходу. В пещере, тем временем, становилось всё светлее. По стенам поползли едва заметные блики. Постепенно их становилось всё больше и больше. Бизнесмен осмотрелся с таким выражением, будто телепортировался в янтарную комнату. Стены, пол, потолок, арка выхода – всё выглядело непривычно и странно. За последнее время Никита стал полагаться лишь на тактильные ощущения.
Мимо бесшумно прошли четверо гномов. Туди проковылял последним. За одно мгновение, профессионально, осмотрел пещеру и человека. Хитро подмигнул, будто состоял с Никитой в тайном сговоре о порабощении мира.
Гномы направились дальше, а вместе с ними уполз свет. Темнота быстро отвоевала пространство. А вместе с ней навалились тоска и отчаяние. Никита на ощупь подошёл к выходу. Прислушался. Издалека донеслось учащённое, гулкое и натужное, дыхание, перемежаемое всхлипами и повизгиваниями. Раздались голоса. Гномы что-то бурно обсуждали. Среди их разговора, похожего на птичий щебет, несколько раз вклинивался голос Туди. Тихий, но одновременно громкий и властный. Голос человека умудрённого жизнью и точно знающего цену собственным словам. Когда говорил он, остальные замолкали. Бизнесмен прислушивался так отчаянно, будто мог что-либо разобрать среди их щебетания. Увлёкся подслушиванием и не заметил, как оказался в коридоре. Где-то далеко-далеко плясали отблески пламени. Вновь посетила шальная мысль сбежать. Здравая логика победила. Никита вернулся в темницу. Обессилено сполз по стене.
«Куда бежать?!» – руки безвольно упали на пол, голова склонилась.
Предыдущие жизненные проблемы показались смехотворными. Вспомнил, как пытались «взять под своё крыло» бандиты, когда открывал ларёк с сигаретами. Как переживал, метался в поисках выхода из этой ситуации. Поначалу с ними удалось договориться, а после и вовсе посадить на длительные сроки. Сейчас эти проблемы показались чем-то несущественным. Что такое бандиты по сравнению с заключением под землёй у какого-то странного народца?
Никита закрыл глаза. Сильно-сильно зажмурился.
– Этого не может быть! – забормотал он. – Этого не может быть! Этого не может быть! Я сплю! Я просто при падении вертолёта сильно ударился головой и отключился. Я сплю! Я сплю! И я приказываю себе проснуться! Я приказываю! Я приказываю! Я приказываю! Я сплю! Сплю! Сплю.
Открыл глаза, всерьёз ожидая увидеть поляну, разбитый вертолёт. Но вокруг по-прежнему подземная камера. Отсветы заплясали по стенам. Вскоре гномы прошли мимо, а с ними обнажённая девушка на последних сроках беременности. Она еле переставляла ноги, лицо при каждом шаге превращалось в страшную маску, руками придерживала живот. Замыкал шествие Туди с факелом. Напротив пещеры Никиты он остановился.
– Это нормально, Шершень, – почесал бороду. – Так многие поступают.
– Ты о чём? – вяло поинтересовался бизнесмен.
– Все вначале пытаются проснуться, – пояснил Туди. – Но ни у кого ещё не получилось. Согласен, после той жизни, что там, – указал пальцем вверх. – Спуститься сюда… – причмокнул губами. – Не верится, что такое может быть. Я тоже вначале не верил, – хмыкнул он. – Не бойся. Привыкнешь, Шершень.
– В смысле «привыкнешь»?! – вскочил Никита, будто пол превратился в раскалённую сковороду. – А если я не хочу ни к чему привыкать?! Вы у меня спросили надо ли мне это?!
– А кто ты такой, чтоб у тебя спрашивать? – хитро прищурился дедок.
У бизнесмена запульсировало в висках, руки сжались в кулаки.
– Во-первых, я человек, – прохрипел он. – А во-вторых…
– И что? – улыбнулся Туди. – Вас здесь столько человеков… что одним больше, другим меньше… Роли не сыграет. Так что привыкай.
Никита открыл рот, собираясь что-нибудь сказать. Да не нашёл слов. Из глотки вырвалось глухое рычание. Туди усмехнулся.
– Порычи, порычи, – пригладил бороду. – Может, полегчает.
Озорно подмигнув, направился дальше. На бизнесмена вновь наползла темнота. Укутала в плотное одеяло.
Первая мысль – броситься следом. Никита сделал два порывистых шага к выходу. Вспомнил, какие удары посыпались на него, когда в прошлый раз попытался следовать за гномами. Остановившись, почесал затылок. Злость словно сквозь пальцы просочилась и вся без остатка покинула организм.
«Ничего, ничего, – со злорадством подумал бизнесмен. – И не из таких передряг выбирался. Справлюсь!»
Никита перестал чувствовать время. Оно слилось в одно бесконечное «сейчас». Туди вернулся и принёс серебристый поднос. Факел, как всегда, воткнул в держатель. На подносе, который поставил перед бизнесменом, стояли тарелка с мясом и грубая глиняная кружка с ароматным напитком. Сам присел напротив. Скрестил ноги по-восточному.
– Хлебни, Шершень, – протянул кружку гном. – Прибавит сил. Бодрости.
Никита хмуро глянул на тюремщика. Повинуясь пьянящему аромату, рука сама потянулась к питью. После первого глотка бизнесмен «поплыл» от разлившегося по телу блаженства.
– Есть не забывай! – напомнил дедок.
– Ага, – хозяин «Схватишек» заставил себя поставить кружку обратно на поднос. Если бы кто ему сказал, что там заварен дешёвый пакеточный чай, он бы не поверил. Мясо после напитка показалось пресным и вялым.
– Вы что туда глутамат добавляете? – указал на кружку.
– Чего?! – прищурился Туди. – Кого добавляем?
– Понятно. – Бизнесмен вгрызся в мясо. – А хлеб у вас тут практикуется?
– Практикуются удары по голове тем, кто тупые вопросы задаёт.
– А ты вообще знаешь, что такое хлеб?
– Я много чего знаю, – уклончиво ответил гном. – И много чего умею.
– Например?
– Ты ешь или болтаешь, я чего-то не понял?! Жри в темпе! Скоро придёт охрана, и поведём тебя.
– Куда?
– Освобождать! Чего непонятного?! Ты у нас такой болтливый, что император принял решение освободить тебя! Чего вылупился? Думаешь, правду говорю? Ешь!
Никита осторожно прожевал, стараясь не задеть больной зуб.
– Слушай, где я вообще? – поинтересовался он. – Куда я попал?
– Вот ты неугомонный! – хлопнул по колену Туди. – Оно тебе надо? Я же сказал, ешь, спи и сношайся с женщинами. Больше от тебя ничего не требуется! Понимаешь?
Бизнесмен внимательно посмотрел на тюремщика. Умное лицо, белые глаза, испещрённый морщинами лоб. Спина прямая, руки лежали спокойно, пальцы скрещены.
– Где ты так по-нашему лопотать научился?
– А с чего ты решил, что «по-твоему»?! Не боишься правды? – прищурился старик. – Ешь, говорю! Тебе сейчас работать надо будет, а у тебя желудок пустой! Просто так здесь никто тебя кормить не будет. Понял?
– В смысле работать? – Никита откусил ещё кусок, забывшись, начал жевать на другую сторону челюсти. Мясо попало на больной зуб, голову пронзила острая боль. – У-у-у-у! – протянул он.
– Ты случаем не еврей? – удручённо вздохнул старичок.
Бизнесмен поперхнулся. Боль моментально забылась. Прокашлявшись, спросил:
– А про расы откуда знаешь?
– Господи Иисусе! – удручённо хлопнул ладонью по лицу гном. – Шершень, откуда ты такой взялся-то?!
– А про Иисуса откуда знаешь? – выдавил Никита.
– Идут, – буркнул Туди. – Доболтался. Хоть чай выпей, – указал на кружку.
– Слушай, тебе тяжело пояснить, что со мной происходит?! – вспылил бизнесмен. Захотелось ударить по бородатой морде, чтоб не ерепенился. – Если я спрашиваю, значит, надо!
– Да мало ли, что тебе надо! – прикрикнул гном. – Твоё дело здесь подчиняться! Тебе ясно, Шершень?
– Да что за «Шершень»?! Какой я тебе шершень?! И с чего ты взял…
– Да с того! У тебя выхода другого нет. Хочешь жить – делаешь, что тебе говорят. Понял, тупица?
– Да я тебя… – Никита чуть не кинулся на тюремщика, но вовремя сообразил, что силой делу не поможешь, а наоборот усугубишь ситуацию.
– А ты молодец, – кивнул Туди, прочитав на лице подопечного работу мысли. – Соображалка пашет. А то устал я по утрам собирать разорванные тела в коридоре.
В голове родился ещё десяток вопросов. Никита открыл рот задать первый из них, когда в камеру вошли четыре охранника.
– Поднимайся, – скомандовал старик. – Обед закончился. Работать пора.
Бизнесмена привели к дородной, сильно ожиревшей особе женского пола. На вид ровеснице. Она прислонилась к стене, и вяло ковырялась в засаленном локоне. Когда гномы втолкнули хозяина сети супермаркетов внутрь, девушка медленно подняла голову, посмотрела безучастными глазами.
– Привет, – сказала она красивым, мягким голосом.
– Привет, – Никита даже подумать боялся о сексе с этой девушкой.
– Присаживайся, – по-своему поняла его смущение особа женского пола. – Поговорим.
Бизнесмен затравленно обернулся. Охранники, как и в прошлый раз, остались в коридоре неподалёку – оттуда доносились их приглушённые голоса. Туди, словно ждал приказа, стоял с факелом возле входа.
– Чего стоишь? – буркнул гном. – Дама зовёт. Советую принять приглашение.
Никита сглотнул тяжёлый ком в горле. Мало того, что женщина некрасива, так ещё и этот тип над душой будет «висеть». Точно бык-осеменитель.
– Туди, миленький, – попросила девушка. – Ты не выйдешь.
Гном засопел, пригладил бороду.
– Знаю-знаю что нельзя. Но ведь раньше ничего не происходило. Не произойдёт и в этот раз. Ты же меня знаешь.
– Знаю, – прошептал старик. – Знаю, – сказал громче. – Только всё мне тут в лучшем виде… сделать. Понятно?
– Конечно миленький, – расплылось ожиревшее лицо в улыбке. – Как всегда! Не подкопаешься!
– Факел оставить? – поинтересовался гном.
– Оставить! – выпалил Никита.
Понял, что начал совершенно по иному относиться к свету. Раньше он не придавал этому явлению никакого значения. Вечером надвигалась темнота, но каждое утро всходило солнце. Здесь свет приходил лишь с гномами.
Туди перевёл взгляд с одного человека на другого. Глубоко и многозначительно вздохнул. Покачал головой и вышел к остальным. Факел установил в крепление напротив входа.
– Да ты подходи, присаживайся, – сказала женщина. – Не стесняйся и не бойся. Как говорится – не съем.
Никита чувствовал себя тринадцатилетним подростком на первом свидании. Смотрел на эту огромную жирную тётку и думал: «А что с ней делать?». Победив неуверенность, подошёл. Гномы шептались. Затем громко рассмеялись.