Пес крутился возле меня, заглядывал в глаза, вилял хвостом, ластился. Мне не жалко, потрепал его по загривку, и мы направились в торговый зал. В хозяйственном отделе взял пару пластиковых собачьих мисок, тут же рядом захватил собачий корм. Принес пятилитровую бутылку с питьевой водой, налил Хеку, заполнив попутно свою пустую флягу. Полминуты ушло на то, чтобы захватить литр спиртного. Хватит? Вполне. Пару пачек сигарет на всякий случай. Консервы, несколько шоколадных батончиков, ну и тушенки пару банок, галеты. Все.
Показался парень с клетчатым баулом, любимым челноками за прочность и вместительность. Хипстер, практически не разбирая, принялся кидать в него шоколад, печенье, кока-колу, чипсы, а увидев мой взгляд, пояснил, не отрываясь от дела:
– Девочкам. Со вчерашнего дня никто нормально не ел, а некоторые и дольше. Вроде бы кругом магазинов полно, заходи в любой, бери, что хочешь. Рай… Но мертвецов всяких полно, а в квартире, где ночь провели, из съестного почти ничего не было.
Надо же, заботливый какой, чисто папаша большого семейства. Интересно, оценят дамы или посчитают, что так и должно быть?
Затем показались Малышка Ким, так отчего-то сразу я окрестил мысленно спасенную, передвигалась она вполне бодро, вид имела решительный, а когда появившийся Каспер сказал ей что-то, ответила так, что тот даже на месте замер, а потом заржал громко, в голос, закинув голову к потолку. Разговаривали они тихо, поэтому само содержание беседы не услышал. Веселье прервал показавшийся Третьяк, на красной морде – озабоченная настороженность.
– Давайте все на выход! Уже давно из графика выбились, – хмуро пробасил он.
Проходя мимо касс, он не смог удержаться, замер на минуту, не меньше, а потом сгреб широкой лапой десяток упаковок мятной жвачки, одну из которых тут же распечатал и с выражением райского наслаждения на физиономии – куда той рекламе! – закинул в пасть сразу несколько подушечек.
Выглянули, осмотрелись.
Все по-прежнему, никаких изменений. Пустая улица, те же брошенные машины, оглушающая тишина, заставляющая напрягаться от любых инородных звуков. Отчетливо слышен был даже звук шагов, а уж как цокали каблуки девушки, пусть и небольшие! На другой стороне дороги бросилась в глаза вывеска «Удачная рыбалка», чуть дальше «Золотой телец» – хорошее название для магазина, торгующего украшениями из презренного металла там, где большая часть жителей, по утверждению разных социологов, соотносит себя с христианской верой.
Обратно к колонне шли быстро, не прячась, как на прогулке, никаких тебе перебежек, поиска укрытий. Хеклер – вот точно, такие умные собаки попадаются одна на миллион, и мне с ним удивительно повезло – не бегал по-идиотски вокруг с лаем, шумом и сопением, а держался чуть впереди, принюхивался, прислушивался и лишь один раз чуть отстал по уважительной причине – задрал массивную лапу возле бетонного столба, но не метя территорию, а, похоже, припекло бедолагу.
Когда я обернулся и зачем-то посмотрел на недостроенное здание, в котором ранее обломок трубы я принял за винтовку снайпера, то по спине в который раз за сегодня забегали мурашки, каждая величиной с приличного таракана. Привыкнуть ко всему необычному вроде бы уже должен, но нет. До печенок пробрало, и было с чего. На уровне седьмого этажа на стене был намалеван черный квадрат, которого раньше не было и который в том месте без специального альпинистского снаряжения не получилось бы нарисовать.
– Ты чего обмер? – спросил Третьяк. Видимо, я не справился с эмоциями, и на лице что-то отразилось.
– Да опять показалось.
– Креститься надо! – вылез Каспер, но я его проигнорировал. Конечно, в других условиях на дантиста он уже пару раз себе заработал бы, а так – не до него.
– Я тоже сначала за снайпера принял этот хлам, – поделился крестный, сосредоточенно двигая челюстями. – Издалека не отличишь от лежащего с винтовкой человека. Еще это затемнение.
– Ага, так и есть, – согласился с ним я и обернулся к вновь отставшей собаке, подозрительно смотрящей куда-то назад. Что там увидел пес, неизвестно. – Хек, давай ко мне!
Пес, довольный, с вываленным языком, подбежал. Я его погладил, потрепал за короткую шею и даже весело щелкнул по носу, а на душе опять скребли кошки, затылок холодил страх. И все внутри кричало – быть беде. Обязательно быть.
Гранит, словно пыльный и грязный черт из табакерки, по пояс высунулся из люка бронетранспортера. Несколько раз командир успел проорать про «время!» и «резче!» – придал, так сказать, ускорение. А собаку и крестного одарил таким взглядом, с каким обычно прижатая подошвой ботинка к земле крыса смотрит на людей. Глаза покрасневшие, в них плескалась бессильная злоба, смог бы добраться до горла, перекусил бы в два счета. Перегрыз бы.
Тяжелая бронированная дверь только поползла вверх, а мощный двигатель, рыкнув, бросил машину вперед. Я едва обратно не вывалился, успев в последний момент ухватиться за поручень.
– Не дрова, сука, везешь! – справедливо в голос матюгнулся Каспер в адрес водителя.
Действительно, почему не сделать все по-человечески? Плавно, легко. Ведь автомобиль, как и раньше, пополз с пешеходной скоростью.
Хипстер с видом папаши, привезшего из заморских стран дочкам подарки, вручал девицам набранную в магазине еду. Те, не будь дурами, хвалили парня на все лады, отчего тот совсем надулся, а лицо засияло начищенным пятаком. Приосанился, подобрался, ни дать ни взять Тарзан, победитель пустышей в каменных джунглях, кормилец и добытчик провианта.
Малышка Ким, оценивая диспозицию и закрепляя успех, а также метя собственность, по-хозяйски положила руку на бедро молодого человека, поймав пару злобных взглядов. Но по умным глазам девушки было понятно, что свой выбор она сделала, а больше здесь никому и ничего не светило. Любовь и голуби, мать его так.
Я вынужден был расположиться возле самого входа, около крестного. Мое место рядом с водителем облюбовала новоявленная валькирия Ирия.
Хеклер улегся у ног, положив тяжеленную башку на мой ботинок, и по всем признакам намеревался поспать. Зевнул так сладко, что и мне захотелось. На несколько радостно-удивленно-восторженных «какая собачка!» прореагировал с достоинством, посмотрев на меня с эдакой полуулыбкой. В глазах читалось: мол, что, алабаев никогда не видели? Повозился, устраиваясь удобнее. Задремал.
– Минут двадцать еще будем ползти, – вполне спокойно произнес Третьяк, однако его вид не вязался с тоном, крестный был насторожен, собран, сосредоточен. Сжатая пружина, тронь – распрямится. Каспер, пройдясь по салону, вернулся и плюхнулся на кресло напротив меня. Вид такой же, как у крестного. Места опасные?
– Чего плетемся? – спросил я.
– Плотная городская застройка, – правильно понял контекст вопроса рейдер, – Дохлер не восстановился. Зараженные же быстрые, падлы. Особенно матерые. Если собьются в кучу те, которые для нас опасны, то догонят и перегонят даже, если будем выжимать километров сорок в час – возможный здесь максимум. Пробок – вагон. Шум двигателей разносится далеко. Всем, кто имеет уши, мы о себе рассказали. Вот и получается вилка. Быстрее ехать – влететь в засаду, как два пальца. Медленнее же – можно собрать всех, кто бродит по окрестностям. А при нашей скорости Гранит или тот же Гыча, на крайняк Москвич, могут успеть обнаружить близкую засаду, и мы хоть как-то успеем среагировать. А там либо на прорыв, либо отбиваться.
– Ясно.
– Нужная нам точка почти на выезде на противоположной стороне города, и объехать этот Урюпинск никак нельзя. В любом случае через него пришлось бы пробираться. Западнее забирать, там сейчас настоящий ад. И совсем без вариантов, даже с Дохлером. Восточнее – тоже тот еще тот гемор, там несколько кластеров заклинивших, плюс с пяток может на перезагрузку в любой момент уйти. И все как один – соты большие, обновление мгновенное. Кисляком только завоняло, меньше минуты, и до свидания.
Каспер делал вид, что разговор ему неинтересен, но в конце подтверждающе кивнул. Впрочем, крестный и рейдер минут через пять-десять расслабились, к этому располагала общая безмятежность и атмосфера какого-то дурацкого благодушия, исходящего от спасенных.
С теми как раз все понятно, не успели особо лиха хлебнуть, многое видели, но далеко не все. Сейчас они перекусили, вроде бы в безопасности – внутри огромной бронированной машины, вокруг лояльно настроенные вооруженные люди, боевая техника с крутыми пушками и крупнокалиберными пулеметами. Оттаяли, рассказывали взахлеб о каких-то страшных и смешных случаях и моментах за прошедшие сутки. Часто смеялись, вроде бы весело, но истеричные нотки нет-нет и проскальзывали. А в целом – облегчение, будто все уже закончилось. Завершилось. Вон и Каспер с легкостью влился в их беседу, тоже что-то говорил, размахивая руками. Третьяк прятал улыбку в усы.
У меня же на душе вновь тяжесть, а еще тоска подступила, хоть в петлю. Очередной выверт психики? А черт его знает…
Но автомат под руку, проверил клапаны гранатных кармашков. Гранатомет, который до этого скинул, снова, несмотря на ухмылку Каспера, пристроил за плечи.
– Не суетись, пока все ровно, – тихо сказал Третьяк, но подобрался и сам. Решил не игнорировать мою чуйку?
Чувство неосознанной тревоги давило, такие покалывающие мурашки, какой-то непонятный дискомфорт. И возникшие ассоциации, как вчера… Вот ведь, это было всего лишь вчера! Когда прилетел вертолет ресов, мы так же радовались, обнимались, смеялись, вроде бы спаслись, все плохое позади. На деле же… В любом случае ужас только начинался, выбрались бы из Пекла и попали бы прямиком на столы мясников.
Сейчас еще и неопределенность, неясность будущего давила. Могут нам лапшу на уши вешать рейдеры? Вполне. Приедем, а там баб в бордель, нас на хозработы. Свежаков обижать нельзя? Вон Каспер завалил мужика, пусть и случайно, и в ус не дул. Склабился.
Поэтому расслабляться не стоило нигде и никогда, пока не будет ясна обстановка, а то уже этих малознакомых мужиков считаю чуть ли не братьями по оружию, а выдаваемую ими информацию воспринимаю как единственно верную. Так нельзя! Проверка-перепроверка, и всегда помнить об эффекте «врет как очевидец».
– Зачем нужно было врукопашную с мертвяками рубиться? – спросил Третьяка, чтобы отвлечься.
– Тебе не нравится, что ты сделал мир чище? – влез Каспер.
– Ты бы закрылся, – вполне спокойно ответил Третьяк, а рейдер, к моему изумлению, не полез в бутылку.
– Патроны, – лаконично произнес крестный. – И простая математика с экономикой. Сам подумай, патрон стоит денег или споранов. Его гораздо труднее добыть, чем холодняк, и не смотри, что типа сейчас ты на коне, на деле всех твоих запасов – на несколько хороших пострелушек. За пустышей тебе БК никто восстанавливать не будет. Его тебе вернут, но после беседы с Гранитом, а тот все выспросит. Дотошный, су… – он проглотил окончание фразы. Да, непросто все у них, очень непросто. – Вот и считай сам. Надолго ли тебе хватит, когда ты расходуешь что-то без прибыли? Еще это для тебя тренировка, ты должен уметь убивать зараженных всегда, везде и хоть чем, хотя бы низших. Ты мой крестник или хрен собачий?
Хеклер заворчал во сне.
Конечное место нашего прибытия мне категорически не понравилось. Свернули с главной дороги направо, проехали метров двести-триста. Затем «Тайфун» замер, а Третьяк приказал – «на выход».
Мы оказались в тупике. Нужное нам здание – всего в три, пусть и высоких, этажа, торговый комплекс «Теремок». Оно стояло на возвышении, находясь практически на набережной обмелевшей, но довольно широкой реки, чье русло сковывали бетонные плиты.
Справа вниз спускались ступеньки узкой пешеходной дорожки, куда втиснуться было возможно только на легковом автомобиле. Массивные парапеты делали практически невозможным любое движение в эту сторону. Слева какая-то шарага: «Колледж дизайна и технологий». Прорваться через его территорию тоже вряд ли получилось бы, здание хоть и обновленное, но старой, еще советской постройки, по традиции окруженное высоким забором. В те времена на железобетонных конструкциях не экономили. Что там, за колледжем, тоже неизвестно, все тонуло в густой зелени. Обзор нулевой. Вдоль дороги от перекрестка вытянулись пяти- и девятиэтажные здания. И до первого поворота во дворы от здания торгового центра расстояние не менее ста метров, но лично я не рискнул бы с такой техникой в них соваться. Таким образом, оставался единственный путь – та самая, пусть и широкая, но единственная дорога, по которой мы и добрались.
Хорошо, когда можно не соблюдать никаких правил. Технику под погрузку подогнали к десятку ступеней, ведущих ко входу. Бэтээры встали полукругом, внутри которого расположились остальные небоевые единицы. Сначала нам пришлось пусть и не тщательно, но проверить три этажа здания. Было тихо, безлюдно, и даже никакого беспорядка. Каждый павильон заперт.
– Кластер ночью на перезагрузку ушел, – пояснил Третьяк.
Хорошо, что необходимый нам магазин защищенной электроники находился на первом этаже. Третьяк довольно ловко вскрыл помещение, а затем началось то, что обычно именуется «ад». Таскать коробки было еще той задачей, учитывая, что с автоматом и гранатометом я не расстался бы ни за какие коврижки. К нам присоединились Москвич и Каштан, Дохлер отдыхал в бэтээре, поэтому в прикрытии не нуждался. Присоединившиеся пыхтели, ржали, матерились и, как обычно, лучились оптимизмом.
Не меньше двух часов провозились. Хипстера и спасенных к погрузке не привлекли. Я на месте командира постарался бы использовать дармовую рабочую силу, быстрее управились бы. Но Гранит считал иначе. Однако парень не сидел без дела, а вместе с парой мужиков совершил несколько набегов с огромными баулами на павильоны с одеждой. Не забыл и себя. Сейчас он сменил дурацкие и неудобные по местным реалиям штаны на «горку». Выпускать же самих дам на вольную охоту за шмотьем даже командир не решился.
По настоянию Третьяка я обзавелся защищенным ноутбуком, таким же планшетом и смартфоном. От себя добавил к этой линейке гаджетов неплохую цифровую камеру, диктофон.
– У нас все есть, и сетка, и соты, сам увидишь, – прокомментировал тот.
Занимались хозяйственной деятельностью неторопливо и с чувством, никто не бегал сломя голову. Даже перекур с перекусом организовали. Отчего я едва зубами не заскрипел. Злости на этих беспечных идиотов было море. Много рассуждали об опасностях, но при этом зачастую плевали с высокой колокольни на свои же рассказы.
Наконец загрузили все.
Я закурил, остановившись возле «Бумеранга», ко мне подошел Каспер, за ним показался невозмутимый Третьяк. Тот по своему обыкновению закинул с удовольствием пару подушечек жвачки в рот.
– Через десять минут выдвигаемся! – послышался в общем канале приказ Гранита.
Я уже собирался выкидывать сигарету, как коротко и совсем по-бабьи охнул Каспер, смотря куда-то мне за спину:
– Дождались!
Обернулся и… в штаны будто льда сыпанули, да щедро так! И мурашки по всему телу, каждая с кочевого муравья! Холод по позвоночнику такой, словно плеснули не меньше трех ведер жидкого азота. Проморозило каждую клеточку. И ощущение, что само время замерло. Замедлилось.
Метрах в ста пятидесяти от перекрестка в нашу сторону, стремительно сокращая расстояние, неслось несколько элитных монстров. Типичные гориллообразные мутанты отталкивались всеми четырьмя конечностями от асфальта, перемещались причудливыми прыжками. Траектории изломанные, зигзагами, они часто скакали с одной стороны дороги на другую. Иногда приземлялись на крыши автомобилей, сминая их, сбивая. Грохот, скрежет, громкое недовольное урчание, редкий вой сигнализаций. Четыре жемчужника!
Рядом с тем же перекрестком на первом этаже девятиэтажного дома располагался супермаркет «Пятерочка». И в этот миг его огромные стеклянные витрины будто взорвались изнутри, осыпались мириадами блестящих на солнце осколков. И сразу непонятно откуда повалили руберы, кусачи, топтуны и прочая мелочь. Но их отметил краем глаза. Потому что это было ерундой, сущей и полной, ничего не стоящей ерундой!
Над перекрестком пролетела какая-то иномарка, находясь над дорогой не менее чем в трех метрах. Она, вращаясь в воздухе, показывала то днище, то крышу. Передние двери распахнулись и напоминали огромные хлопающие уши. Обгоняя автомобиль, вынеслась, разворачиваясь в нашу сторону, здоровенная тварь. Ее зад занесло, совсем как в дебильных американских мультфильмах. И он врезался в китайский грузовичок. Глухой, но отчетливо слышимый удар. В кузове образовалась огромная вмятина, а сам трудяга с некой ленцой завалился на бок.