– А ты, конечно, в этом деле большой мастер? – насмешливо поинтересовалась она.
Его ответная ухмылка была столь многообещающей, что по телу Алисы прокатилась дрожь. Она вынуждена была признать, что причиной подобной реакции был не страх, а предвкушение.
Марк встал, извлёк из кармана ключи от машины и, покрутив брелок на указательном пальце, кивнул на выход.
– К чему впустую болтать о том, что гораздо лучше показать?
Удобно устроившись на заднем сиденье шикарного черного Астон Мартина, Алиса смотрела, как крепкие мужские руки уверенно крутят руль, заставляя машину аккуратно вилять по извилистым сан-францисским улицам в направлении Бэй-бридж.
Она даже не спросила, куда везёт её этот красивый и явно нетрезвый незнакомец. Ей было все равно. Она просто не хотела оставаться одна, наедине с неуловимыми словами в усталой голове. А ещё она хотела его. Было бы глупо это отрицать. Она теперь свободная женщина и может позволить себе это маленькое приключение, которое – она была в этом абсолютно уверена – станет для нее незабываемым.
Лицо мужчины, отражавшееся в салонном зеркале заднего вида, было невозмутимым. Алиса же, возбуждённая собственной смелостью и тем, как напрягались мышцы на его руках от простых действий, поняла, что больше не в силах сидеть спокойно. Она никогда не думала, что вождение может быть настолько сексуальным зрелищем. Ей хотелось, чтобы он тоже изнемогал от желания. Хотелось стать для него более ярким воспоминанием, чем очередная девка, которую он подцепил в баре и которых, несомненно, было в его жизни множество. Она не хотела быть одной из. Она хотела быть особенной. Пусть и всего на одну ночь.
– Знаешь, я никогда не занималась сексом в машине, – заявила Алиса и посмотрела в зеркало на лобовом стекле в ожидании его реакции.
Тишина.
– Это плохая идея, – наконец последовал спокойный ответ.
– Ну что ж… – задумчиво протянула она и переместилась на середину сиденья. Дорогая кожаная обивка скрипнула под ней, когда она бесстыдно широко развела ноги. – Тогда я найду себе развлечение самостоятельно.
Марк кинул взгляд в зеркало заднего вида и резко обернулся. От представшего перед ним зрелища он едва не потерял управление. Задев ограждение, изящный бок Астон Мартина жалобно скрипнул и на его чёрном глянцевом покрытии остались уродливые белесые полосы. С трудом отрулив, Марк чертыхнулся. Какого чёрта она творит?
Юбка девушки задралась почти до талии. Трусики сдвинулись вбок, частично обнажая плоть. Её длинные тонкие пальцы уверенно двигались от клитора к влагалищу и обратно. Язык жадно облизывал полные губы, а глаза – распутные, зовущие, смотрели в зеркало прямо на него. Она издала протяжный стон, и слух Марка уловил неровное дыхание. Черт возьми, она что, собирается кончить?
Он почувствовал, как стремительно набухает член, как джинсы становятся невыносимо тесными. Ощутив, как внутри него нарастает неожиданная злость, он холодно спросил:
– И часто ты устраиваешь подобные шоу?
Алиса поднесла указательный палец другой руки к губам и облизнула его. Немного пососала, словно во рту у нее был член, от чего плоть Марка стала болезненно пульсировать.
– Ты первый.
Сам не понимая, какое ему до этого вообще дело, Марк почувствовал странное облегчение и резко прибавил скорость. Он запретил себе смотреть в зеркало заднего вида, но аромат её возбуждения уже витал в воздухе салона, смешиваясь с запахом кожаной обивки. Это сводило с ума.
Вообще-то он был совсем не против трахнуть её прямо здесь. Но не хотелось стать героем скандальных новостей, если вдруг их обнаружат копы. Ему и за руль-то садиться не следовало, но он никогда не напивался до такой степени, чтобы быть не в состоянии вести машину. А когда его изредка ловили на вождении в нетрезвом виде, легко откупался от полицейских автографами и приглашением на матч «Скорпионов».
Еще один стон, раздавшийся с заднего сиденья, заставил его свернуть в пустынный переулок и заглушить мотор. Судя по всему, она уже была возбуждена более, чем достаточно. Но он не позволит ей кончить без него.
Марк вышел из машины и, оглядевшись по сторонам, нырнул на заднее сиденье, оказавшись рядом с незнакомкой. Её глаза были прикрыты, средний палец в быстром темпе двигался по клитору. Он схватил её руки, закинул их ей за голову и опрокинул девушку на спину. Прерывисто дыша, она открыла глаза и посмотрела на него затуманенным взором.
– Ты получишь то, чего хотела.
Она нервно рассмеялась и нетерпеливо потерлась об его бедро. Руки незнакомки потянулись к ширинке, погладили член через ткань джинсов, после чего расстегнули пуговицу и дёрнули вниз молнию. Марк быстро достал из заднего кармана презерватив и освободил член. Она взяла пакетик из его рук и немного неловко – то ли от нетерпения, то ли от неопытности – натянула презерватив, требовательно сжав возбуждённую плоть. Марк издал низкий горловой звук и, заняв удобную позицию, резко вошёл в нее. Он ощутил, как в нем снова просыпается что-то животное, как тогда, когда хотел растерзать вратаря «Оттавы». Он двигался быстро, сжимая руками её бедра, на которых всё ещё оставались простые жёлтые трусики.
Она кончила первой. Услышав судорожный, прерывистый стон, он разрядился за ней следом.
Странно, но этот быстрый, лихорадочный секс только разжёг его аппетит. Прочертив дорожку поцелуями на её теле от ключицы до груди, Марк сказал:
– Если хорошо попросишь, то получишь добавку.
Она посмотрела на него жадными глазами, прожигавшими насквозь, и он понял, что и безо всяких просьб не отпустит её так скоро.
Его пентхаус располагался в жилом комплексе Ринкон-Хилл на Первой улице и полностью занимал последний, шестидесятый этаж Южной башни. Но ни у Марка, ни у его незнакомки не хватило терпения дойти даже до дверей квартиры. Прижав её к стеклянной стене лифта, застывшего по команде «стоп» между пятьдесят первым и пятьдесят вторым этажами, Марк задрал ей юбку и вонзился в жаркую плоть, порвав эти проклятые жёлтые трусики. Растерзанная атласная ткань так и осталась лежать на полу кабины, когда Марк с девушкой на руках, обвившей его бедра своими умопомрачительными ногами, ввалился в двери своего пентхауса.
Немного усталые, но не насытившиеся, они продолжали свой секс-спринт в самых разных уголках его холостяцкого жилища. Он трахал её на столе у окна с видом на Бэй-бридж, в такт движению машин на мосту; трахал её на полу, трахал в душе. Когда они наконец оказались на кровати, и она, оседлав его бедра, поставила финальную точку в их сумасшедшем забеге, Марк лег на бок, опёрся на локоть и сказал:
– А я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
Она сонно улыбнулась.
– И не надо.
Санкт-Петербург, декабрь 2013
Погода была отвратительной. Ледяной дождь, ветер, заползающий под воротник и одежду, и – словно вишенка на торте – лежащая на асфальте изморозь. И это в декабре, вместо сугробов и мороза. Настроение – под стать погоде. Хотя, вроде, никаких причин для него нет. Или есть?
Последнюю игру он откровенно просрал, да так нелепо, что самому было тошно. Отыгрывались с разгромного счёта 5:1, и Макс не строил иллюзий, что все пропущенные в сетку шайбы – не его вина. Камбэк1 был целиком и полностью заслугой второго звена, а за то, что их не размазали по льду, сделав отрыв более существенным, благодарить надо было Андрюху Дадонова, взявшего на себя в этом матче роль тафгая2. Когда до финального свистка осталось три минуты, а Дадонова усадили на лавку штрафников до конца игры, Макс почувствовал себя совсем дерьмово. Потому что сегодня команду тянул за уши к победе кто угодно, но только не он – основной вратарь питерской «Скалы».
Принято считать, что «выигрывает команда, а проигрывает тренер». Макс был с этим категорически не согласен. Выиграла команда – это да. А вот вина за то, как он херово играл – лежала только на его плечах.
Закурив – привычка слишком въевшаяся под кожу, чтобы от неё избавляться – Макс свернул к Крестовскому острову, и остановился на светофоре. Сегодня, на первой тренировке после того самого матча, ему никто и слова не сказал, оттого на душе было совсем дерьмово. Наверное, способность переступать такие моменты и идти дальше была особенно ценной, но Макс ею не обладал. Хотя, стремился к этому.
Припарковав машину возле внушительного особняка, Макс выдохнул с облегчением. Никаких фанаток, интервью, на которых приходится делать вид, что неистовствующая толпа, провожающая победителей криком «Молодцы!» – это заслуженная награда, никаких автографов и просьб сфотографироваться. Только тишина и желание выпить крепкого кофе.
Покинув машину, Макс поёжился под порывом ледяного ветра. В эту минуту особо хотелось тепла и солнца – гостей слишком редких в вечно унылом и сером Петербурге. До лета, когда отправят в отпуск – ещё полгода. Да и то, вряд ли стоит рассчитывать на жару, оставаясь в Питере.
Зайдя в дом, Макс скинул обувь и куртку, прошёл в кухню и запустил кофемашину. Не свежезаваренный кофе – но всё же лучше, чем ничего. Терпеливо дожидаясь напитка, щёлкнул пультом, включая набивший оскомину спортивный телеканал. Поморщился, но переключать не стал – лишний раз посмотреть на «банки», которые пропустил в ворота – будет нелишним.
В основном обсуждали чудо, которое смогли сотворить напы3 «Скалы», отыгравшись с разгромного счёта. О его провале упоминали лишь мельком.
Макс нахмурился и выключил телевизор. Отхлебнул кофе, глядя на календарь. Впереди – новогодние праздники. Небольшой отпуск, связанный с ними, проводить особо негде, разве что с братом, который усиленно зазывал его отправиться к нему в Сан-Франциско.
Макс потёр подбородок. С Марком они были удивительно похожими и – настолько же – разными. Марк брал ворота штурмом, Макс – готов был разбиться в лепёшку, чтобы их прикрыть. Марк был вспыльчивым и импульсивным, Макс – спокойным и уравновешенным. Хотя, иногда удавалось вывести из себя и его.
Допив кофе, постучал сотовым по столешнице, прикидывая в уме, как стоит провести выпавшие несколько дней отпуска. По всему выходило, что лучшим вариантом была поездка к брату. На том и стоило остановиться.
Они действительно были слишком разными, начиная от клубов, которые представляли, заканчивая характерами и взглядами на жизнь. Росли не вместе – Марка забрал отец, отдавший его в хоккейную школу в штатах, Макса воспитывала мать, которую младший из близнецов с трудом уговорил устроить его в «Серебряные львы». С экипировкой было туго – приходилось брать поношенные вещи у тех, кто из них давно вырос. Все средства и силы были брошены на то, чтобы выучить Марка, карьера второго брата не особо волновала родителей. Зато Максом занимался дедушка. Таскал на лёд, поднимал из постели в пять утра, чтобы внук успел покататься перед школой.
Вскоре стало ясно, что у мальчика талант, и тогда дед взялся за него с утроенной силой. Изнуряющие тренировки, после которых приходил домой обессиленным, кровь, пот и слёзы – от этого каждую минуту хотелось взвыть, но Макс держался.
То, что давалось Марку с лёгкостью – как казалось его брату – Максу приходилось выгрызать зубами. К тридцати с лишним он прочно занял основное место в центральном клубе Санкт-Петербурга, но отчётливо понимал: ошибаться нельзя. В затылок дышали те, кто был моложе и играл на драйве. И пусть опыта у молодых ребят было гораздо меньше – тренеры могли сделать ставку именно на них, если по показателям они бы превзошли его, Макса Беккера.
Вздохнув, он послал ко всем чертям мысли о хоккее и набрал на сотовом номер брата, намереваясь провести с ним канун Нового года.
Сан-Франциско, декабрь 2013
Он заметил её сразу, едва нацепил на лицо дурацкую полумаску и вошёл в особняк одной из подружек Марка, где в преддверии праздника та устроила вечеринку. Тёмные волосы, стрижка-каре. Длинные стройные ноги обтянуты джинсами, сидящими словно вторая кожа. В облике сквозит уверенность, приправленная ноткой растерянности – тот коктейль, который способен полностью расфокусировать внимание.
Он устроился рядом за барной стойкой безо всякого приглашения – оно ему было просто не нужно. Безошибочно, как ему казалось, определил напиток, который предпочитала девушка – «Секс на пляже». Довольно банально, будто попытка подцепить кого-нибудь на вечер и ночь.
– Ещё «Секса на пляже»? – задал вопрос, не заметив за стойкой бармена. Наверняка гости здесь угощались напитками сами, смешивая их в шейкерах или прямо в бокалах, выстроенных в аккуратные ряды по левой стороне стойки.
– Только если побудешь моим барменом.
Она повернулась к нему, и в глазах, виднеющихся в прорезях такой же полумаски, как и у него, засквозило любопытство. Макс мог прозакладывать голову – она вела себя так, будто встретила старого знакомого, а он и не собирался разубеждать её в этом.
Он потянулся за водкой, плеснул в бокал. Следом – немного ананасового сока. И после – мятный ликёр. Наверное, на вкус это была гадость, но Макс напрочь не знал, из чего состоит «Секс на пляже», по крайней мере, в том, что касалось напитка. И было интересно посмотреть – притронется незнакомка к коктейлю или нет.
– Ты перепутал ингредиенты.
– Я хотел сделать твой секс на пляже особенным.
Открытый намёк уже был сродни преддверию секса. Девушка – словно соткана из того, что способно привлечь его внимание. Она – как открытый вызов ему, при этом будто не понимает, что вся – сплошь чистый соблазн. Макс давно так не заводился. От ничего не значащего, казалось бы, разговора. От флирта, такого же невинного на первый взгляд, как и то, что они с незнакомкой просто беседуют ни о чём.
Она обхватила губами соломинку, и Макс впился взглядом в её рот. Желание отвести её наверх зашкаливало. Это было странным. Последняя девушка, с которой у Макса были серьёзные отношения, покинула его жизнь и постель не так давно, чтобы он успел изголодаться по хорошему траху. Все силы были отданы хоккею, чтобы иметь женщин направо и налево. Да это было и не в его стиле.
– Тебе удалось.
– Уже? Я даже не начинал стараться.
– Боюсь представить, что будет, когда начнёшь.
– А ты не бойся. Представь.
Макс улыбнулся. Она завела его так, как это никому не удавалось в последнее время. В крови кипело желание, которое он и не собирался скрывать. Единственное, что напрягало – с собой не было презерватива. Попросить у брата и нарваться на насмешку? Тоже вариант, особенно если хочется оказаться внутри незнакомки так сильно, что плевать на реакцию Марка.
– Считай, что представила.
– Запомни этот момент. Я перекурю и вернусь.
Он поднялся со своего места и направился к террасе, где собралась едва ли не половина гостей, то ли запускающая в небо воздушного змея, то ли небесные фонарики. Захотелось курить. Втянуть в лёгкие выжигающую кислород порцию табачного дыма, постоять, прислушиваясь к плеску волн вдалеке и немного отрезвиться.
Макс отошёл туда, где темнота была наиболее концентрированной, достал сигареты и чиркнул зажигалкой. Задумался о том, что вообще забыл на этой вечеринке. То, от чего «тащился» Марк, у Макса не вызывало и сотой доли восторгов. Он даже подумывал забежать на тусовку на несколько минут и вернуться на Бей-Бридж, а завтра улететь обратно в Питер. Жизнь Марка была слишком непохожей на его, оттого казалась Максу чужеродной, но сегодня в нём родилась немного извращённая потребность прикоснуться к ней.
Он вернулся минут через десять, не зная, стоит ли идти на поводу у своих желаний или, напротив, послать их куда подальше. И тут же замер на пороге, наблюдая за тем, как Марк уводит его незнакомку вверх по лестнице. В ушах зашумело, а руки сами сжались в кулаки. Нет, он не злился. Скорее – был взбешён.