С каждым днем под влиянием вируса Пол все сильнее менялся. Сначала им завладела полная апатия, и он кругами медленно, словно детская игрушка, в которой кончалась батарейка, передвигался по изолятору. Время от времени его взор, полный безразличия, скользил по фигуре дочери, которая круглыми сутками находилась с ним рядом.
Прошел день, и все изменилось до неузнаваемости. Место апатии заняли сильное возбуждение и дикая злоба. Пол хаотично метался по изолятору, ловко запрыгивал на кровать и бил себя в грудь кулаками, громко выкрикивая что-то, бессвязное и лишенное всякого смысла.
Присутствие Бэлл со временем стало сильно раздражать его. Он приближался к перегородке, садился перед ней на четвереньки, угрожающе рычал и скалил зубы. Из его открытого рта на пол падала густая серая пена. Временами это сидение перерастало в сильную ярость, и он всем телом кидался на прозрачную стенку изолятора, пытаясь вырваться наружу и напасть на дочь. Его глаза пылали такой ненавистью, что, если бы ему удалось сломать перегородку, он, не колеблясь, тут же растерзал бы Бэлл. Пол постепенно превращался в монстра, которого он так боялся в самом начале болезни. Ухудшение состояния отца приводило Бэлл в полное отчаяние. Глубоко в душе она уже жалела, что тогда не послушала его.
Так прошли невыносимо долгих три дня. Наконец, ярость и агрессия ушли, снова появились апатия и безразличие. Одним прекрасным утром медленной неровной походкой пройдясь пару раз по периметру изолятора, Пол лег неподвижно на пол и больше уже не вставал. Вуд осторожно поднял его на руки и понес к кровати. Пол не сопротивлялся, со стороны казалось, что он уснул. Уже лежа в постели, он некоторое время судорожно подергивался и тихо стонал, потом окончательно затих и больше не двигался. Бэлл беззвучно плакала, глядя на мучения отца, она мысленно прощалась с ним. Приближалась финальная стадия болезни.
Совершенно измученная за последние несколько дней, Бэлл не заметила, как к ней подошла Кара. Подруга обняла ее сзади за плечи и прижалась к ней всем своим телом, отдавая Бэлл свое тепло.
– Как ты тут? – спросила она с тревогой.
– Я в порядке, – ответила Бэлл. – Как ты думаешь, можно хоть как-то облегчить его страдания?
– Здесь ничего уже нельзя сделать… Остается только ждать…, – сказала Кара. – Бэлл, тебе стоит подумать о себе… Ты так долго не протянешь… Я побуду с ним, а ты иди выспись…
– Нет, я останусь с ним…, – запротестовала Бэлл. – Я буду здесь до конца…
– Послушай меня, пожалуйста, – стала убеждать ее Кара. – Подумай, что сказал бы твой отец, увидев, как ты изводишь себя.
Бэлл тяжело вздохнула и согласилась с ней. Подруга была права, отец не одобрил бы ее поведения. Она послушалась и, оставив Кару с ним, отправилась к себе в каюту. Там она, совершенно разбитая, не раздеваясь, рухнула в кровать и дала волю накопившимся чувствам. Бэлл заплакала, уткнувшись лицом в подушку. Отец угасал на ее глазах, вирус медленно, но верно одерживал победу над ним.
Заставив подругу пойти отдохнуть, Кара осталась одна. Она подошла вплотную к перегородке, отделявшей ее от умирающего, и стала наблюдать за ним. Пол лежал неподвижно и только время от времени беззвучно шевелил губами, приближалась предсмертная агония. «О чем он говорит в этот момент?» – подумала Кара. Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала, как кто-то подошел к ней сзади и закрыл ей лицо руками. От неожиданности она вскрикнула и попыталась освободиться.
– Тише, это я, – услышала она знакомый голос.
– Криг! – одновременно возмутилась и обрадовалась Кара. – Ну и шуточки у тебя! Тебе удалось меня здорово напугать!
– Ну, как ты здесь? – спросил второй пилот, убирая от нее руки и показывая головой в сторону изолятора.
– Думаю, что вот-вот произойдет то, что мы все ждем! – ответила Кара. – Мне его безумно жаль, он так страдает, – она покачала головой.
– Ну что же, обещанного чуда не произошло, – сказал второй пилот, в душе радуясь тому, что оказался прав. – Не понимаю, как твоей Бэлл удалось уговорить нашего командира. Раньше за ним такого не наблюдалось…Чтобы он послушал женщину, это просто уму непостижимо!
– Но Бэлл – не просто женщина, она – первоклассный ученый!– сказала Кара. – Ей можно доверять! Если она сказала, что Пол не опасен, то можно быть спокойным, это действительно так и есть!
– А я не могу быть, как ты, спокоен! – вдруг разъярился Криг. – Понимаешь, не могу!!!
В его глазах загорелись бешеные огоньки, в руках мелькнуло оружие, Кара испугалась.
– Ты что, Криг? – закричала она. – Зачем тебе оружие?
– А ты что, не догадываешься? – воскликнул он и метнулся к перегородке.
– Не делай этого… Гун запретил открывать изолятор! Ты хочешь нарушить приказ командира?
– А я не согласен с ним! Понимаешь, не со-гла-сен!
Кара вспомнила об аварийной кнопке на стене, но она находилась слишком далеко от нее. Незаметно от Крига ей до нее было не дотянуться.
– Криг, не делай глупостей, о которых ты будешь жалеть потом…, – продолжала она увещевать второго пилота, который уже добрался до пульта управления изолятором. – Ты нарушаешь устав корабля! Согласно пункту пять на космическом корабле приказы командира должны выполняться беспрекословно!
– А мне плевать! – зло выругался Криг, стоя к ней спиной и даже не повернувшись в ее сторону.
Он, как безумный, пальцем водил по кнопкам пульта и, наконец, обнаружив нужную, нажал на нее. Перегородка поддалась и послушно поползла вверх, открывая ему доступ к Полу. Криг в несколько прыжков достиг середины изолятора и оказался рядом с умирающим. В этот момент Кара смогла добраться до аварийной кнопки. Но оглушительный вой сирены не остановил второго пилота, а лишь сильнее подстегнул его к действию.
Криг был словно безумный, он вскинул вверх оружие и прицелился в голову Пола. Оставалось только спустить курок, но Криг почему-то медлил. Он мысленно заставлял себя сделать это, но какая-то сила удерживала его. Криг колебался, ему казалось, что Пол уже не дышит, он наклонился к нему и прислушался, но вой сирены заглушал в изоляторе все остальные звуки. Внезапно он почувствовал крепкую ладонь на своей руке и увидел, как Пол, открыв глаза, смотрит на него. Он вскрикнул от неожиданности, попытался освободиться и услышал шум за спиной.
– Криг, прекрати! Приказываю бросить оружие на пол! – услышал он голос командира. – Медленно отходи назад, иначе я выстрелю в тебя!
– Не стреляйте! Я сдаюсь!
Криг дернул в очередной раз свою руку и почувствовал, как ладонь разжалась и скользнула вниз, безвольно повиснув в воздухе. Второй пилот, бросив оружие на пол, с поднятыми вверх руками медленно зашагал к командиру, в душе ругая себя за мягкотелость и нерешительность. Пока он шел, Гун пристально смотрел на него, в его глазах играли злые огоньки. Он сам надел на Крига наручники и толкнул его к Арно.
– В карцер, – коротко скомандовал Гун. – Глаз с него не спускать!
Криг и Арно удалились, а Гун и Кара остались одни. От случившегося Кару била нервная дрожь, она никак не могла прийти в себя.
– Слушай, иди к себе, – заметив ее состояние, предложил Гун. – Я сам побуду с ним, – он бросил взгляд в сторону Пола, который снова оказался за перегородкой.
– Нет-нет, я сама…, – запротестовала Кара. – Я обещала Бэлл побыть с ним до конца. Что я потом ей скажу? Я в полном порядке… Да, кстати, мне кажется, не стоит ее пока посвящать во всю эту историю с Кригом, ей и так непросто. Я сама позже ей все расскажу…
Гун, соглашаясь, кивнул ей. Еще раз бросив взгляд на изолятор и убедившись, что там все в порядке, он удалился, а Кара снова осталась одна. Уютно устроившись в единственном кресле, она еще долго продолжала думать о Криге, и ей безумно было жаль его. Несмотря на взрывной характер, он очень нравился ей. Кара вспомнила касание его ладоней на своей коже и улыбнулась, но тут же нахмурилась, только что произошедшее событие было слишком ужасным для нее.
Как бы она не пыталась бороться со сном, от усталости и нервного напряжения ее глаза вскоре закрылись и она задремала до утра. Ей приснился антейский берег моря, теплый желтый песок под ногами и ласковые волны. Она заулыбалась во сне, но это длилось недолго. Кто-то тронул ее за плечо, это пришла Бэлл, начинался новый день.
7
Бэлл и Кара одновременно, не сговариваясь, тут же кинулись к изолятору. Пол еще был жив, об этом свидетельствовали легкие движения его пересохших губ.
– Он что-то там шепчет, – догадалась Бэлл и коснулась пульта, пытаясь усилить звук.
Подруги услышали тихое протяжное пение и переглянулись между собой. Это была детская колыбельная, которую Пол пел почти шепотом, старательно выговаривая слова и время от времени прерываясь. Его речь не была больше бессвязной и бессмысленной, и на глазах Бэлл появились слезы.
– Он говорит вполне осознанно, – осторожно произнесла Кара. – Кажется, болезнь уходит и он приходит в себя.
– Пока еще рано говорить об этом! – предостерегла ее Бэлл. – Он всего лишь поет что-то… Возможно, это просветление сознания перед смертью… Такое часто бывает.
Кара не стала ее переубеждать и промолчала. Но проходили часы, и все более очевидным становилось то, что Пол действительно выздоравливает. Чудо, на которое так рассчитывала Бэлл, произошло.
К вечеру радостная новость дошла до всех членов экипажа. Болезнь, медленно сдавая позиция, отступала. Следующим утром Пол с аппетитом уплетал все, что давал ему Вуд, расхаживал взад-вперед по изолятору, подходил к перегородке и улыбался при виде астронавтов. Иногда он что-то напевал себе под нос, а пару раз, несмотря на запреты Бэлл, рискнул сделать стойку на голове. Через несколько дней карантин закончился, перегородка поднялась вверх, и Пол покинул изолятор.
Но радость от его выздоровления оказалась недолгой. Следующей жертвой радиума стал Криг, уже несколько дней отбывающий наказание в карцере в полной изоляции от экипажа. Первым это обнаружил Гун, пришедший спустя дня три навестить второго пилота, когда злость на него немного улеглась.
– Ну что, как ты тут? – спросил он друга. – Ты хоть раскаиваешься в том, что натворил?
– Слушай, я не знаю, что на меня тогда нашло…, – сказал второй пилот виноватым голосом. – У меня мозг на какое-то время словно выключился… Гун, выпусти меня отсюда! Мне надоело целый день разговаривать с самим собой.
– Одиночество хорошо прочищает мозги, – назидательно произнес Гун. – Не ожидал от тебя такого… Если бы я не успел вовремя, ты бы убил Пола, – он осуждающе покачал головой.
– Слушай, хватит… Я и так каждый день казню себя за это… Ну, выпусти меня, не вечно же мне торчать здесь, – взмолился Криг.
Он подошел к разделявшей их перегородке и встал напротив Гуна. Внезапно лицо командира переменилось, он нахмурился.
– Ты чего, Гун? – забеспокоился Криг.
– Подойди сюда поближе, – попросил командир, Криг вплотную подошел к перегородке.
На лице Гуна отразились испуг и тревога, которые передались и второму пилоту.
– Ты что на меня уставился? – воскликнул Криг. – На мне цветы не растут!
– Как ты чувствуешь себя Криг? – спросил Гун сочувственно. – У тебя все в порядке?
– Нормально, – ответил пилот. – Не понимаю, что ты имеешь ввиду?
– А что у тебя с рукой? – Гун показал на запястье Крига, заботливо заклеенное Арно пластырем.
– Это Пол зацепил меня тогда, – ответил он. – А что?
– А лицо… Что у тебя с ним? – Гун продолжал задавать вопросы, которые Кригу жутко не нравились.
– А что там? – спросил он.
– У него какой-то неестественный цвет…
– Не выдумывай, – Криг бросился к висевшему на стене зеркалу и стал внимательно рассматривать себя. – Обычное лицо, – неуверенно произнес он.
Потом он вернулся к перегородке и стал снова умолять Гуна выпустить его из карцера.
– Я не могу этого сделать, – сказал Гун, с жалостью глядя на него. – Ты сам понимаешь, почему. Мне очень жаль, поверь.
После этих слов Криг пришел в неописуемую ярость, он с силой стал барабанить по перегородке и выкрикивать ругательства.
– Выпустите меня отсюда! Вы еще пожалеете об этом! – в бешенстве кричал он.
Вскоре возле карцера собралась вся команда корабля. Приступ ярости закончился и Криг, совершенно обессиленный, затих. Он неподвижно сидел на полу спиной к перегородке, обхватив руками голову.
– Похоже у него вирус, – сообщил экипажу Гун.
– Почему ты так думаешь? – спросила Бэлл осторожно.
– У него на руке рана… Пол поцарапал, когда Криг пытался убить его. Да и кожа его выглядит как-то неестественно…
– Криг! – позвала Бэлл, присев перед ним на корточки. – Повернись ко мне, я посмотрю, что там у тебя…
Криг послушно развернулся к ней лицом, после приступа бешенства он пребывал в оцепенении. Бэлл сразу все поняла, когда увидела нездоровый фиолетовый оттенок кожи на его лице, точно такой же, как у заболевшего отца. Это был, как и предполагал Гун, радиум! И снова вся команда корабля погрузилась в долгое ожидание, и снова ей оставалась только надежда…
Дни чередовались один за другим, состояние Крига ухудшалось. Кара круглые сутки находилась рядом с ним, как когда-то Бэлл с Полом. Она почти совсем не спала, ничего не ела и часто плакала. Бэлл же с головой погрузилась в работу по созданию вакцины, прекрасно понимая, что Криг – не последняя жертва вируса, и надо торопиться. Сутки напролет она проводила в своей лаборатории вместе с отцом, служившим объектом для ее исследований. Он с готовностью подставлял ей свои исхудавшие за время болезни руки и терпеливо наблюдал за тем, как очередная порция его крови заполняет многочисленные пробирки дочери.
– Ничего не понимаю, – то и дело повторяла Бэлл.– Как твой организм мог справиться с этим вирусом? Что в нем есть такого, чего нет у других?
Она уже в который раз ставила пробирку в спектрометр и долго рассматривала увеличенное изображение на его экране. «Вот вирусы, вот клетки крови, – вслух размышляла она, – а дальше вирусы один за другим исчезают. Что с ними происходит? Что их убивает? Что? Что? Что?» – спрашивала она себя. И вдруг она увидела то, что искала. Это были частицы крови, из-за своей удивительной прозрачности еле заметные на экране.
– Лари, срочно найди мне информацию об этих частицах в базе, – обратилась она к главному бортовому компьютеру.
– Задача выполнена! – отрапортовала Лари через несколько секунд. – Вирус саркоза – редко встречающееся заболевание, поражающее одного из трехсот тысяч антейцев. Проявляется высокой температурой, обильной сыпью по всему телу, головной болью, имеет ряд осложнений…, – машина методично стала перечислять все признаки заболевания.
– Спасибо, Лари! Достаточно, ты мне очень помогла, – прервала ее Бэлл и взглянула на отца, который тоже с интересом все это слушал.
– Теперь все встало на свои места…, – сказала она. – Тебе крупно повезло, отец! Оказывается, ты перенес такое заболевание, что образовавшиеся после него иммунные клетки теперь защищают тебя от радиума. Именно они ослабили его настолько, что твой собственный иммунитет смог справиться с болезнью.
– Значит, все-таки какая-то защита от радиума существует? На Антее выживут такие, как я? – сделал вывод Пол.
– Да, это так! Но таких антейцев очень мало! Их числа для сохранения нашей цивилизации, к сожалению, недостаточно. Они не в состоянии противостоять тысячам зараженным вирусом монстрам! Эти антейцы могут выжить только на отдельных изолированных территориях, например, на островах или где-нибудь в горах… Но, увы, там им придется отказаться от всех благ цивилизации и рассчитывать только на свои силы, то есть все начинать с нуля…
– Ты думаешь, нашему народу грозит вернуться на самый низкий уровень развития?
– С научной точки зрения так и должно произойти…, – задумчиво произнесла Бэлл. – Хотя это совершенно необязательно! Ведь из любого правила бывают исключения, – уже более оптимистично добавила она. – А сейчас мне надо срочно вернуться к работе. Я, кажется, знаю, что делать дальше.
Бэлл замолчала, углубившись в свои мысли и уже больше не обращая на отца никакого внимания. Она продолжала смотреть на экран и что-то записывала в своей электронной книге. «Нужно быстрее создать вакцину! – постоянно думала она. – Может, еще удастся спасти Крига!»