– Чего же не восстанавливают? – поинтересовался Герметик.
– Говорят, денег нет. Интересно, куда они их девают? – усмехнувшись, ответил тамплиер. – В этом городе, лежащем на одном из традиционных для Европы пути движения товаров, оживленная торговля, а значит большие сборы в государственную казну. Куда деньги уходят, Богу неведомо.
Они переправились на другую сторону Влтавы в старинную часть Праги, остановившись на небольшом постоялом дворе, расседлав и дав уставшим в пути лошадям сена и овса. Бесшабашного пса Лу́ку взяли с собой в комнаты, предложенные услужливым хозяином заведения солидным постояльцам, дабы не подхватил блох. Помошник Дельмонта Андре шутя надел псу на шею имевшийся в его дорожной суме короткий кожаный ремень с массивной пряжкой на манер ошейника и теперь всем сразу было понятно, что Лу́ка серьезный кобель при деле, а не какая-нибудь там приблудная псина.
– Ну, у господ свои чудачества, – невозмутимо заметил на это хозяин постоялого двора, полный немец, и поскорбев лицом твердо произнес. – Однако деньги попрошу вперед! Тут давеча съехали одни, прогуляв все подчистую, расплатиться было нечем! Так пришлось ловить и к бургомистру вести, вексель подписывать, дабы не обманули надеждами!
Последние слова он произнес жалостливо и с надрывом. Видно было, что краше денег в его жизни ничего решительно нет.
Пьер Дельмонт, неторопливо отвязав поясной кошель, с улыбкой рассчитался с хозяином двора серебром, небрежно кинув на стойку и пару мелких золотых монет. Скряга сразу схватил злато и проверил на зуб подлинность, чтобы все было без обману.
Отдохнув с дороги, французы ушли по своим делам, а когда во второй половине дня вернулись, то предложили отобедать отдохнувшим Гаю с Фридрихом в известном им хорошем месте.
Пока шли до заведения, Герметик с большим интересом рассматривал окружавший их большой город.
В начале XIV века Прага считалась уже известным европейским центром торговли и ремесел. Здесь были расположены замки богемских королей, монастыри, епархия римско-католической церкви, цеха гильдий мастеровых. Разглядывая идущих по своим делам по мощеным булыжником улочкам опрятно одетых жителей и вывески на домах, преимущественно построенных из камня, Гай невольно сравнивал увиденное с городами Аравии и Китая, где ему в молодости удалось побывать.
– Сюда прошу, – указал рукой рыцарь на вход в корчму, расположенную в полуподвальном этаже одного дома.
Спустившись по каменным ступенькам, они вошли под сводчатые, низкие потолки довольно большого сумрачного помещения, освещаемого чадящими светильниками, расположенными по стенам. Внутри стояли большие дубовые столы и крепкие, грубо сделанные стулья вокруг них. Когда зашли в залу, Лу́ка сразу залез под стол и затих, боясь, что его выгонят на улицу.
К пришедшим, расположившимся в глубине помещения около камина, с уютно потрескивающими дровами, распространявшими вокруг смолянистый аромат и тепло, подошел немного чопорный хозяин немец, поздоровавшись с Дельмонтом, как со старым знакомым.
– Я привел тебя сюда познакомить с одним нашим хорошим приятелем, недавно приехавшим домой на побывку из университетов Болоньи и Падуе, – пояснил Герметику Пьер. – Он, как и ты, естествоиспытатель и алхимик, здесь обедает. Наверное, еще не пришел.
В этот час в корчме было малолюдно, только пару посетителей. В зале иногда сновала прислуга, одетая, как и несколько музыкантов, игравших на лютне и свирели немного грустную мелодию, в обтягивающие двухцветные мипарти103.
– Арношт! – окликнул вошедшего в корчму молодого человека в коричневой сутане бенедиктинского монаха Пьер Дельмонт. – Иди к нам!
К их столу подошел худощавый парень с небольшой бородкой, вежливо поздоровавшись со всеми.
– Хочу вам представить Арношта из Пардубице104, – произнес Дельмонт. – Моего давнего приятеля по университету.
– Зовите меня Эрнест, – сказал по-немецки монах. – Да и сам я так больше привык.
Подали мясную похлебку и тушеные овощи, пару больших кувшинов с пивом. Для Луки прислуга принесла вареное мясо на костях. Проголодавшись, все навалились на еду и некоторое время было не до разговоров.
– Слышал от Пьера, что ищешь новые снадобья и лекарства, дабы лечить недуги людские, – покончив с трапезой молвил монах, обращаясь к Гаю. – Благое дело.
– Я думал, люди церкви не занимаются естествознанием и алхимией, – преодолевая некоторую неловкость заметил Герметик. – Как же быть с буллой папы римского Иоанна XXII, который благословил инквизиционные трибуналы к гонению на колдунов?
– В ордене Святого Бенедикта, к коему я принадлежу, большую роль отводят изучению наук. В библиотеках при монастырях переписываются древние трактаты и рукописи. Открыты школы для мирян при приходах. Некоторые члены ордена изучают явления природы, – ответил Эрнест и с улыбкой глянув на Дельмонта добавил. – Не всем же алкать злата в поисках философского камня.
– Разрешите присоединиться к вашей ученой беседе, – поднявшись от соседнего стола, где обедал, произнес тучный господин в добротном платье, подойдя поближе и утирая обильный пот на лице, выступивший после еды. – Слышал, третьего дня рудокопы в горах схватили в забое двух рыжих карликов с полным горшком серебра.
– Кого? – слегка оторопело переспросил подошедшего монах-бенедиктинец.
– Рыжих карликов.
– А, этих…, – взглянув на профана, пряча улыбку, добавил Эрнест. – Бывает.
– И еще сказывают, что в далеких землях живут моноподы – человеческие существа на одной ноге с огромной ступней, и люди с волчьими головами или вообще без голов, она у них в теле, – продолжил рассказчик. – А на краю земли видели гигантов и людей-рыб. Вы ведь наверняка бывали в дальних странах?
– Так далеко мы не забирались, – ответил за всех Гай. – Но там где бывал, с головой у людей все в порядке и они с нею ладят.
– Спасибо на добром слове, – поблагодарил тучный господин. – Утешили, а то дрожь прямо берет, если такие существа и к нам сюда вдруг пожалуют.
– Вот что действительно страшно, – негромко сказал монах, когда толстяк отошел. – Невежество, порождаемое неграмотностью и ленью, отсутствие стремления познать окружающий себя мир. Меж тем, в этом городе достаточно библиотек, готовых удовлетворить любой каверзный вопрос.
– Церковь заинтересована в мракобесии, – заметил Герметик. – Так легче управлять толпой, внушать ей нужные мысли и истины. Хотя давно широко известно, что земля круглая.
Они замолчали, предавшись поглощению пищи.
– А что хочешь познать ты, обращаясь к алхимии? – поинтересовался у Эрнеста Гай.
– Меня влечет меркуриус105. Что мы знаем о нем? Способность с помощью теплоты растворять все известные металлы, а значит он матерь их, – ответил монах. – В соитии с философской серой и меркуриусом при животворном первоэлементе106 мы можем из одних металлов получать другие. Самое важное – точные плепорции используемых веществ, время и место Великого Делания107. В этом и заключается основной секрет «философского камня». Кроме того, меркуриус позволяет из животворного первоэлемента получать великую Силу, по сравнению с которой сила пороха, изобретенного недавно Бертольдом Шварцом, ничто. Хорошо, друзья помогают деньгами на опыты и пропитание, живу я в скудости.
Эрнест глянул на улыбнувшегося Дельмонта.
– Порох придумал не Бертольд Шварц, – заметил Герметик. – Я видел его у китайцев и арабов во время моих странствий, будучи еще юношей.
Германия
рейхспротекторат Богемия и Моравия
Пльзень
январь 1945 года
Лишь через несколько месяцев посланный «Интеллидженс Сервис» разведчик смог найти подходы к подземному комплексу в Совиных горах. В саму зону безопасности, окружавшую секретное производство, он не попал. Но через свою агентуру выяснил, откуда и куда направляются грузы с подземного завода. Некоторые водители грузовиков оказались несдержанными на язык и любили поболтать с симпатичной буфетчицей, останавливаясь перекусить в придорожном кафе недалеко от закрытой зоны. Среди таких пунктов наиболее интересным оказалось производство компании «Шкода», расположенное в Пльзене. Рабочие машиностроительного предприятия, сочувствующие Сопротивлению, выяснили, что интересующий посланца Лондона грузовик ездит в самый дальний цех, в котором гестапо установлены повышенные меры секретности.
Карол Ольберс, подданный Великобритании, работающий на «Интеллидженс Сервис», был родом из Польши, прекрасно говорил, кроме родного и английского, на немецком и чешском языках. Это был очень живой, коммуникабельный, представительный господин с хорошими манерами. Он неплохо знал эти края и имел много полезных знакомств среди деловых людей. Работал Ольберс под прикрытием немецкого коммивояжера ряда мелких фирм, занимавшихся продажей широкой группы товаров. Подведенная к болтливому водителю грузовика любвеобильная девушка после первого же свидания сообщила английскому разведчику, что ее новый друг постоянно ездит между военным заводом в Совиных горах и предприятием «Шкоды» в Пльзене.
Дальнейшие поиски Ольберса привели его к штурмбаннфюреру гестапо Акселю Кнабе, отвечавшего за режим секретности на ряде объектов «Шкоды» в Пльзене и Праге. Тайной страстью Кнабе были драгоценности, которые он получал от дельцов черного рынка в обмен на их протекцию, объясняя ее своим коллегам работой с агентурой и оперативной необходимостью. Такие сомнительные дела не приветствовались немецким командованием в военное время, но использование посредников и мундир офицера гестапо служили его надежной защитой. В последнее время Аксель Кнабе не гнушался брать и фунты стерлингов или доллары в качестве подношений от благодарных клиентов, надеясь найти им применение после неизбежного краха Третьего рейха, конец которого приближался с пугающей быстротой.
Конец ознакомительного фрагмента.