– А разве, вы не успели об этом поговорить? Ты же сознался, что недавно имел с ним беседу.
– Мне бы тебя послушать, любимая.
– Как скажешь. Меня, так меня. Мы познакомились в ресторане. И у него, и у меня были корпоративы в одном заведении и в один день, только в разных залах. Встретились на улице перед входом. Это еще перед началом праздника было. Потом еще, когда я вышла с подружкой, решившей покурить на свежем воздухе. Обменялись телефонами, как просто подурачились. Он позвонил уже на следующий день. Встретились. Потом еще. Соблазнил он меня через месяц. Вместе были три месяца. А потом все. При мне взгляд его не был больше искрящимся. Если случалась оживленная беседа с кем-то, то стоило мне к нему подойти, как пыл его пропадал, а тема, только что его заводившая, переставала быть интересна. Я не наивна, поняла, что к чему, но, наверное, привязалась сильнее, чем думала, оттого и шла до самого конца с упорством самоистязателя. И наступил день, когда он легко и просто обнял другую девушку у меня на глазах.
– Так понимаю, это случилось именно в тот самый вечер, когда мы с тобой встретились.
– Точно. Мы с тобой встретились именно тогда. А когда потом догадалась, кого мне бог послал… Ну, думаю, денек выдался! Но потом откинула все, куда подальше, и решила попробовать, каково оно, то самое, с таким знаменитым в определенных кругах типом. И теперь тебе с полным знанием дела могу сказать, что ты…
– Стоп! Только рискни мне сейчас дать оценку по сравнению с братом! – и так на нее взглянул, что она осеклась.
Но быстро пришла в себя. Его напряжение в руках, что положил сверху на ее ладони и крепко прижал их к столешнице, в скулах, закаменевших на мужском лице, да и в глазах тоже, все еще остававшееся нешуточным, не пугало ее.
– А в чем дело?! – как промурлыкала ему в ответ. Не иначе, решила оправдать данное ей им прозвище. – Зачем так сердишься на свою Кису?
Мужчина, предвидя решимость не слушаться его предупреждения, ухватил Антонину за кисти и рывком поднял из-за стола. Он поставил ее на ноги рядом с собой и прижал к себе крепко, но так, чтобы смотрела прямо ему в глаза.
– Испугалась второй раз наступить на те же грабли? Почувствовала, что снова начала привязываться к партнеру, и дала задний ход? – сверлил ее взглядом насквозь. – Тебе было больно тогда, и решила строить из себя мстительницу. Это я понял сразу. Когда ты только начала в ту ночь ковырять своими дрожащими пальчиками петли на моей рубашке. Тебя было жаль, и еще ты вызывала у меня смех одновременно с этим. Верх взяла, все же, жалость. Решил, что если оттолкну тебя, то ты можешь этого и не вынести. Второй-то раз за одну ночь!
– Хорошенькое у тебя чувство сострадания. Взять и трахать бедную и несчастную меня всю ночь напролет.
– Какое есть. Только ты не жаловалась на такое с тобой обращение. Ни тогда, ни потом.
– Ладно. Что ни говори, а разговор этот теперь состоялся. Может, отпустишь уже мои руки? Да и всю меня тоже.
– Так зачем ты, Тони, приходила ко мне вновь и вновь? Открой мне этот секрет, любимая, – он ослабил хватку, но совсем из своих рук девушку не выпускал.
– Намекаешь, что я тебя настолько оценила, что меня к тебе так и стало тянуть? Еще скажи, что просто жить без вас, козлов, не смогу.
– Как у тебя с другими рогатыми дела обстоят, не знаю, а ко мне ты привязалась определенно.
– Тогда я тебе поясню, что все ждала, когда же ты похвастаешься своему брату, что спишь с его бывшей девицей.
– Ну, да. Думала, он удивится и позвонит тогда тебе? Наверное, даже слова подходящие для разговора подготовила. Нет? Не подготовила? А я думаю, что репетировала ту хрень, и не раз. Только он не позвонил. И знаешь, почему? Он ничего не знал про нас. И сейчас не знает. Не смотри так на меня. Я ничего ему не рассказал. Константин обмолвился, что ты куда-то пропала. Так, к слову пришлось. А я возьми и расспроси его про тебя подробнее. Вот он мне и выложил, где живешь и прочее. Удивлена?
– Это уже не важно. Отпусти мои руки, Николай. Пора прощаться. И сейчас, и вообще. Мне на работу пора. Уйду из твоей жизни по-тихому, не заметишь. Была, и нет меня! Ты приметил, что у тебя в квартире даже вещей моих никаких нет? Не было их здесь никогда и не будет.
И тут он ее удивил. Нет, точно не ожидала от него такого. Взял и поцеловал. Зло и требовательно. Даже губу повредил. А еще больно было грудную клетку, когда сжимал в объятьях и к себе прижимал.
– Теперь можешь идти, – оттолкнул девушку от себя, лишь только перестал терзать ее рот. – Давай, уходи! Видеть тебя больше не хочу. И советую на глаза ко мне не попадаться.
– Ладно, – только и сказала, когда обходила его стороной, а потом, молча, вышла из кухни, прошла по коридору и покинула квартиру.
– 2 –
Прошло три дня. Антонина готовилась уйти в отпуск. Отработать осталось всего один день, а дальше подходили выходные. С понедельника же, официально начинался отпуск, и тогда была вольна заниматься, чем только пожелала бы. Итак, была пятница. Последний рабочий день перед двухнедельным отдыхом. По такому случаю, девушка купила торт, чтобы не нарушать сложившиеся в коллективе традиции. И в обеденный перерыв было устроено чаепитие с сотрудниками.
– Поедешь куда? – спросил ее начальник, ковыряя ложкой свой кусок торта.
– Теплые края имеете в виду? Курорты и прочее? Тогда, нет. Не поеду. На самом деле решила навестить родных, мать, например. Вы же знаете, она у меня…
– О, да! – прервал тот ее. – Ты же у нас не москвичка. Откуда родом? Из Коломны, кажется?
– Из Калуги, – поправила она шефа, но заметила, что тот пропустил ее слова мимо ушей.
– Да, да. Родина зовет… У матери там что? Хозяйство имеется? Помощь твоя нужна?
Рассказывать ему что-либо про семью желания не было. И сразу по нескольким причинам. Одна из них была в том, что ничего-то начальника в ее повести не тронуло бы. Она его, попросту, ничуть не интересовала. А вопрос этот задал просто так, чтобы заполнить паузу. Вот ведь даже название города, откуда Антонина приехала когда-то на учебу в Москву, не запомнил, хоть ни один раз о нем спрашивал, а еще тот прописан был в ее личном деле. К чему тогда было распространяться обо всем остальном? Поэтому девушка перевела тему на его личные планы, а потом, и вовсе, отошла прочь, как только услышала, что в их рабочей комнате начал заливаться телефон, до которого другим не очень-то было дело.
Когда она вечером после работы шла к себе домой, неожиданно вспомнила вопрос начальника. А правда, как собиралась провести отпуск? Все же, две недели! Неужели, стала бы просто лежать на диване на съемной квартире? Это же можно было бока намять! И квартира эта, в ней же все было чужим. Надоела до чертиков, так теперь маячила перспектива совсем ее возненавидеть. Нет, надо было что-то придумать. Могла бы и, правда, съездить в Калугу. Эта поездка в планах действительно была. Но не на весь отпуск. Обычно им с матерью хватало на общение и пары дней, а потом становилось тесно не то, что в одной квартире или в доме, а даже в одном городе.
И что там спрашивал ее начальник? Про какое хозяйство? Имел в виду, наверное, деревенский дом, огород и какую нехитрую живность, кур, например? Только представила себе такое, как губы Антонины сами собой растянулись в напряженную улыбку. Эта картинка рядом не стояла с образом ее родительницы. Да мать понятия не имела, что такое грядки или теплицы. О том, откуда попадают на стол деликатесы, знала только понаслышке. Ее мамочка вообще на кухню заходила редко, во всяком случае, так было все двадцать пять лет, что сама Антонина жила на свете.
Ее мать была единственным ребенком в очень обеспеченной семье, балованным ребенком. Тоня сомневалась, что в детстве маму Лизу учили убирать за собой игрушки, не то, что квартиру. Насколько знала, дед с бабушкой всегда держали помощниц по хозяйству и повара. А их дочь должна была только хорошо учиться. Пожалуй, единственное, что от нее серьезно требовали родители. И так вышло, что подобный жизненный уклад сформировал из капризной девочки, очень требовательную особу к другим и полную обожания к себе, любимой. Возможно, что именно из-за прижившегося и развившегося эгоизма, явной и яркой черты характера родительницы, матери так не везло в личной жизни. Все же, три брака было у мамы Лизы за плечами, и в настоящий момент изводила четвертого по счету супруга.
– Хорошенький будет отпуск! Отдохну на славу! – скривилась от подобной мысли Антонина, представив, как станет общаться с матерью целых две недели. – Нет уж! Максимум день-два, не более смогу ее выдержать. Думаю, что и она меня тоже потерпит не более того. А вот дедулю с бабулей навестить можно. И погостить у них с недельку тоже вполне приятно будет. Что же придумать на остальное время?
Могла бы не заморачиваться и купить себе заранее путевку на модный курорт. Как делало большинство ее сослуживцев. На это вполне хватило бы ее личных сбережений, что предпочитала откладывать с каждой зарплаты. Только она была не от мира сего. Не терпела долгосрочных планов вообще, а краткосрочные занимали ее постольку и поскольку. В основном плыла по жизни, как по тихому течению. А еще у нее всего три дня назад был… Николай. Или не был? Тоже хороший вопрос. Но задумываться над ним в тот момент показалось делом крайне неприятным и очень утомительным. Оттого и погнала мысли о бывшем любовнике прочь, а заодно и о его брате, чей образ неизменно всплывал в голове за именем Николай.
– Это все уже в прошлом, – сказала твердо сама себе. – На тех братьях поставлена теперь жирная точка. Причем, уже мною самой. Что же думать над тем, что было и прошло? Надо идти по жизни дальше. Прямо и твердо. Творить судьбу собственными руками, так сказать, и с чистого листа.
За раздумьями не заметила, как добрела от метро до своего дома. Поднялась на этаж и оказалась в тесной однокомнатной квартирке, что служила ей домом уже восемь лет. Это пока она училась в институте, а потом еще три года трудилась, как и по сей день, в офисе небольшой фирмы в центре Москвы. Антонина прошла сразу в комнату, спешно минуя тесную прихожую, и остановилась там, чтобы осмотреться в ней так, точно видела впервые.
– Да, неуютно. Эту квартиру я так и не полюбила. Пожалуй, в жилище Николая мне было даже комфортнее, чем здесь. Но что это?! Я вспомнила его сегодня уже в третий раз. Первый был, когда утром собиралась на работу. К чему бы это? Может, к дождю?
Взяла и пошла на балкон. Отдернула занавеску, открыла дверь и перешагнула порог. Что ей там понадобилось, не представляла. Минутой ранее, вроде, делать это не собиралась. Но, раз уж оказалась там, то окинула взглядом небо. Тоже не поняла, зачем. Отметила только, что не было видно ни облачка. То есть, дождь в ближайшее время исключался совершенно.
– Что я вообще делаю в этом городе? – спросила себя, уже когда вернулась в комнату и уселась на диван. – Если уж творить судьбу, то вполне возможно сделать совсем крутой поворот. Взять и сменить город, например. Вернуться в Калугу? – прислушалась к этой озвученной мысли и отрицательно покачала головой. – Там меня никто не ждет.
Это было похоже на правду. Мать всегда была занята самой собой. Отец, ее отец, Антонинин, развелся с ее матерью двадцать лет назад, и с тех пор от него не было вестей, только слухи. Поговаривали, что прижился в Канаде. Устроился там хорошо, вроде даже женился второй раз. Возможно, что и дети новые появились, только история о том умалчивала. Еще у Тони была сестра, Валерия. Эта дочь от второго брака матери с крупным бизнесменом их родного города. Продлился тот союз недолго, всего на год супругов и хватило. А потом был бракоразводный процесс, после которого капиталов у мамы Лизы не прибавилось, а, наоборот, убавилось. Такие вот попадаются порой бизнесмены, которым рад будешь приплатить, только бы убрался из жизни по добру по здоровью.
Со сводной сестрой Антонина не ладила. И разница в возрасте в шесть лет была не причем. Просто не находили с ней общего языка. Возможно оттого, что Тоню воспитывали дед с бабушкой, а Леру мать. Но это уже из области догадок. В общем, сестре было неплохо в новой семье мамы Лизы, а Антонина туда носа не казала. Поэтому и теперь планировала, если и ехать в родной город, то останавливаться не у них, однозначно.
– Решено! Еду в Калугу, а там, как бог даст.
Призадумалась над этой своей мыслью и поняла, что тема остаться в родном городе навсегда не воспринималась ею, как что-то совсем уж дикое. Из этого сделала вывод, что вещи в дорогу следовало собирать основательнее. После этого осмотрелась в своем жилище по-новому, теперь уже оценивая, большой ли воз из коробок и чемоданов набрался бы, реши уже сейчас съехать отсюда. И удивилась самой себе. Оказалось, что весь ее скарб поместился бы в паре чемоданов и состоять должен был исключительно из одежды и обуви. Все остальное, подушки, там, кастрюли со сковородками ее совсем не занимали, а значит, оставила бы их здесь без сожаления.
– Зачем в новую жизнь тащить, что ни попади? – пришла к соглашению с самой собой.
И так уж вышло, что мысль о переезде прочно поселилась с того момента в ее голове. Девушка еще тогда улеглась на диване, как была в платье, так и распласталась на спине, закинула руки за голову и принялась воображать. Вот она выходила из поезда, брала такси и ехала на дачу к деду и бабушке. Кстати, их коттедж находился всего в десяти километрах от города, по шоссе регулярно ходил рейсовый автобус, а значит, добираться до предполагаемой новой работы не было бы проблемой. И так, некоторое время можно было пожить за городом.
Дальше ее мысли были прерваны звонком в дверь. Кто бы это мог быть, Антонина не представляла. Из-за того, что друзей почти не имела. Поддерживала некоторые отношения с одним-двумя сослуживцами, да еще с института осталась пара подруг. Но все они дамы замужние, и было маловероятным, что могли пожаловать к ней в пятницу вечером и вот так без предупреждения или предварительного звонка. Поэтому как-то не ждала ничего хорошего от чьего-то внезапного визита. Поднялась с дивана, поправила на себе немного помявшееся платье и побрела в прихожую не очень поспешно, втайне надеясь, что тот, кто ждал за дверью, ушел бы. Но нет, повторный трезвон заставил Тоню вздрогнуть уже около самой двери.
– Кто? – спросила и прислушалась, но ответа не расслышала. Пришлось открывать, не разобравшись, чего следовало ожидать от жизни в следующую минуту. Был бы на двери глазок, такого бы не случилось – Ладно. Открываю.
И девушка повернула в замке ключ, а потом распахнула входную дверь. У стены, привалившись к ней боком, стоял Николай. Не ожидала его увидеть – созналась себе в этом тут же. Оттого ее брови совершенно натурально взметнулись вверх. Окинула мужчину удивленным взглядом и приметила, что тот не доставил ему удовольствия. Но справился он с собою быстро, не стал долее показывать, что ждал другой реакции на себя, оттолкнулся от опоры, чтобы выпрямиться во весь рост, и одновременно с этим принялся вполне дружелюбно широко улыбаться.
– Привет. Что ты так замерла, Тони? Даже поздороваться со мной не хочешь? Вроде, мы врагами с тобой не становились. Что молчишь? Или я не вовремя заявился? У тебя кто-то сейчас есть? – насторожился он вдруг.
Она не поняла, про что он ее спросил. Этот его последний вопрос прозвучал как-то странно. А еще сам Николай при этом вдруг переменился в лице и решительно шагнул к ней навстречу. Отодвинул чуть в сторону, после чего, не задерживаясь в прихожей, прошел сразу в комнату. И получилось, что девушке пришлось его догонять, так быстро он оказался в глубине квартиры.
– Что тебе надо? – спросила у его спины, но мужчина моментально развернулся к ней лицом. – Как видишь, я здесь одна.
– Я соскучился, и серьезно, – смотрел прямо ей в глаза. При этом еще продолжал улыбаться, но уже каким-то другим манером. – А ты? Тони, ты вспоминала обо мне за эти три дня?
– Было такое, – утвердительно качнула головой, но на ее лице все еще жило удивление и растерянность. – Сегодня тоже, даже несколько раз.
– Неужели?! И по какому поводу?
– Как раз наоборот, ничего серьезного. Просто вскользь как-то подумалось… в общем, не важно. А ты зачем, собственно, пожаловал?
– Я же сказал. Неужели, не поняла?
– Прав, не поняла. Поясни, пожалуйста.
И тут он снова шагнул к ней навстречу. А потом еще обнял ее за плечи и притянул к себе. Вроде, простое было касание, его ладони еще потом соскользнули ей на спину, но оттого вдруг сделалось неимоверно приятно и еще тепло. Даже жарко, но это уже внутри, где-то в области груди, а потом и далее. И сразу вспомнился недавний вопрос, что задавала сама себе. Она тогда задумалась, а было ли у нее, что с Николаем. Тогда не стала долго ломать голову над этой загадкой. Но теперь ответ сам предстал перед сознанием.