«Мама дорогая! – мелькнуло в голове у Сонечки. – Если это – главный проспект, то на что похоже всё остальное?»
– Это – улица…
– Не называйте. Дайте я сама догадаюсь, – с сарказмом предложила Соня, вспомнив памятник у автостанции. – Улица Ленина?
– В точку, – усмехнулся Сергей.
«Волга» пару раз свернула на перекрестках, и вскоре вдоль дороги потянулись однотипные пятиэтажки.
– А это новый микрорайон, – доложил гид– доброволец.
Улица, расширившись до трех полос, уходила вдаль на десяток кварталов и в конце, казалось, упиралась в густо поросшие лесом величественные холмы.
– Как красиво! – невольно вырвалось у Сони.
Парень, похоже, понял, что она имела в виду вовсе не скучные творения человеческих рук.
– Это Чигирский кряж.
– Кряж? Что такое кряж?
– Ну, как вам объяснить… Это… э– э– э… длинная цепь гор и увалов.
– А что такое увал?
– Да, вы точно не местная, – рассмеялся Сергей. – Погодите, вот поживете тут – еще много новых слов узнаете. А увал – это такая гора с пологими склонами. У нас тут природа – обалденная. А воздух какой!
– Зимой здесь у вас холодно? – этот вопрос больше всего волновал теплолюбивую приезжую.
– Ну, в январе морозы, конечно, не слабые – минус сорок не диковинка. И весна только в апреле наступает…
«Да уж, не Сочи, – мрачно подумала Соня, вспомнив, что с собой из теплых вещей – только куртейка на синтепоне. – Придется приобрести какую– нибудь местную кухлянку, или как это у них тут называется».
– Зато летом жарища за тридцать градусов бывает, – поспешил добавить водила.
Вот уж утешил… А кондиционеров тут, небось, не водится. Соне всё больше не нравился этот городишко.
Еще немного попетляв, «Волга» остановилась за очередным перекрестком.
– А вот и улица Зеленая, – сообщил Сергей. – Вам тут куда?
Соня вынула бумажку из кармана и сверилась с ней.
– Дом четыре.
– Вот он, – парень указал на панельную пятиэтажку, и Соня ощутила тихий ужас.
– Вы ничего не путаете?
– Так у него на боку номер намалеван, видите?
– Этого не может быть. Здесь вдоль всей улицы стояли частные домики. Я же помню, – ошарашено произнесла она.
– Вы что, тут уже бывали?
– Лет пятнадцать назад.
Сергей присвистнул.
– Да с тех пор тут, небось, все изменилось. Кого мы ищем– то?
«О как! – краем сознания отметила Соня. – Уже есть какое– то «мы»?» Но парень, будучи аборигеном, реально мог оказаться полезным.
– Я ищу свою тетку. Тут стоял ее дом. В нем жила семья Наумовых – муж и жена.
– Щас всё выясним, – деловито произнес водила и, не успела Сонечка его остановить, как он уже вылез из «Волги», прошагал вдоль улицы до дома номер четыре и скрылся в ближайшем подъезде. «Надо же, даже кодового замка на двери нет! – мысленно удивилась Соня. – Вот она, провинция – святая простота!»
Минут через десять Сергей вышел оттуда и, сияя победной улыбкой, вернулся в машину.
– Тут раньше, и вправду, был частный сектор, – сообщил он в ответ на вопросительный взгляд пассажирки. – А лет десять назад домишки снесли и построили несколько пятиэтажек. Многие старые хозяева в них переселились. Тетка ваша тут больше не живет. Куда делась – неизвестно. Но не расстраивайтесь. Я вам вместо тетки бабку нашел.
– Какую еще бабку?
– Вашей тетки. То бишь, вам она приходится… – Он почесал затылок. – А черт его знает, кем. Но родственница – это точно.
– Получается, она – моя прабабушка, – быстро прикинула Соня. – Но я ее никогда не видела.
– Так почему бы вам ее не навестить? Познакомитесь, пообщаетесь. Наверняка она знает, куда переехала ваша тетя. Айда, – задорно предложил Сергей. – Адресочек мне подсказали. Тут недалеко.
А что еще оставалось? Все– таки устроить жизнь с нуля в чужом городе проще, когда рядом кто– то из родственников.
– Ну айда, – пожала плечами Соня и запоздало спохватилась: – Неудобно у вас время отнимать.
– Я сам себе хозяин, – улыбнулся парень и завел машину.
Ехать, действительно, было недалеко. Да и, похоже, в этом Уключинске больших расстояний просто не существовало. Но декорации опять словно кто– то переставил. На смену пятиэтажкам пришел почти сельский пейзаж: грунтовка, змеящаяся снова чуть в гору, а по бокам – разбросанные в беспорядке разношерстные приземистые домишки в два– три окна по фасаду, перемежающиеся клочками огородов, даже не отделенных друг от друга забором. Над всем этим возвышались, чем– то дымя, несколько высоченных труб какого– то завода.
Соня сидела молча и тоскливо размышляла о том, что волей обстоятельств теперь переместилась не только в пространстве, но и, кажется, во времени – лет этак на сто назад. Словно чувствуя ее нежелание общаться, водила рулил молча, то и дело бросая в ее сторону любопытные взгляды.
Как выяснилось, искомый домишко стоял у самой дороги. Четырехскатная шиферная крыша с печной трубой, стены из потемневших от времени бревен, пара окон, выходящих на улицу и обрамленных рассохшимися, хоть и свежевыкрашенными белыми наличниками – всё это произвело гнетущее впечатление на Соню. «Волга» уже с минуту как остановилась на обочине, а выходить не хотелось.
– Ну, что же вы? Смелее! – подбодрил пассажирку Сергей. – Небось, не кусается ваша прабабка. Зубы– то, наверное, все давно порастеряла, – попытался он неуклюже пошутить и неожиданно предложил: – А хотите я вас подожду? Мало ли как дело обернется.
Соня с радостью кивнула:
– Хочу. – И тут же с подозрением посмотрела на водилу. – А вы не смоетесь с моими вещами?
Он рассмеялся.
– Неужели я похож на жулика?
Соня вспомнила Владика, скрипнула зубами и ответила:
– Кто вас разберет… А ну снимите очки!
Водила, наверное, растерявшись от такой наглости, безропотно повиновался приказу. Соня полезла в карман, вынула сотовый телефон и, переведя его в режим камеры, сфотографировала Сергея, затем вылезла из «Волги» и «щелкнула» заодно номер автомобиля.
– Вот теперь вы никуда не денетесь, – заявила она.
А новый знакомый между тем снова рассмеялся.
– Надо было предупредить, что снимаете. Я бы состроил умное лицо.
Чтобы проиллюстрировать свои слова, он смешно скосил к носу светло– карие глаза.
Сонечка невольно прыснула и махнула рукой:
– Да ну вас. Мне сейчас не до шуток.
Поправив на плече дамскую сумочку с самым ценным – документами и деньгами, она подумала: «Даже если этот тип смоется с моим чемоданом, я не сильно расстроюсь. Похоже, в этой сибирской дыре столичный гардероб мне не пригодится».
Приблизившись робкими шагами к пристройке слева от фасада, Соня поднялась на невысокое крыльцо и, тревожно затаив дыхание, постучала.
Послышались громкие, энергичные шаги. «Ого! А прабабка– то огурцом! – мелькнуло в голове. – Ишь, как бодро топочет». Дверь распахнулась. На пороге стояла… молодая девушка, почти девчонка. На простецком личике выделялись большие серые глаза, отвлекая внимание от чуть вздернутого остренького носика и бледных тонких губ. Ее длинные светлые волосы были заплетены в небрежную косу, перекинутую на грудь, на тощем тельце болтался затрапезный халат, надетый поверх джинсов и майки, в руке красовался веник.
– Зрассьте, вам кого? – удивленно спросила девчонка.
– Харитонову Евдокию Васильевну.
– А– а– а, баб Дусю! Она в огороде. Щас я ее позову. Да вы входите, не стойте у порога.
Она отступила назад и направилась в дом. Соня шагнула внутрь. Здесь пахло какими– то травами. На деревянном крашеном полу во всю длину сеней лежала чистая домотканая дорожка.
– Идемте в избу, – приглашая, поманила рукой девчонка. – Я как раз уборку закончила. – Зайдя в комнату, она нырнула с веником за большую русскую печь, стоящую справа от входа, вынырнула уже без веника и махнула рукой на лавку у стены: – Подождите тут. А я – за баб Дусей.
Пока ее не было, Соня огляделась по сторонам. В доме, похоже, имелось всего две комнаты. В той, где она сейчас сидела, казалось, последние лет двести ничего не менялось: тяжелые лавки вдоль стен, над ними – полки с какими– то крынками и горшками, в углу – стол, над ним – тоже полка, занавешенная вышитым полотенцем. Иконы там, что ли? А печка – это вообще атас! Двадцать первый век на дворе!
Входная дверь хлопнула, в сенях раздались голоса, и в комнату вслед за девчонкой вошла высокая тощая старуха с прямой спиной и непроницаемым, как у индейца, морщинистым лицом. Наряд ее составляли какой– то темный подпоясанный балахон в мелкий цветочек и белый платок, повязанный по– крестьянски.
Она тяжелыми шагами протопала к висящему на стене рукомойнику дедовского образца, не спеша помыла руки, вытерла их висящим рядом с рукомойником полотенцем и лишь потом по– орлиному взглянула на Соню. – Хто тут по меня пришедши? Ефто ты? Делом пришла, ли чо?
– Здравствуйте! – Вскочила с лавки гостья. – Евдокия Васильевна, я Соня, ваша правнучка. Я к вам в гости приехала… – Она не успела договорить, потому что старуха, неожиданно утратив спокойствие вождя ирокезов, изменилась в лице: глаза ее вспыхнули из– под нависших век, крылья крючковатого носа раздулись, рот съехал набок.
– Кака така ишшо мнучка– прамнучка– та? Никода не слыхивала! Ивзялась ниоткелева. Ходют тута всякие опеть! Чево вам надоть? Омманшики! Ужа! Вот я тебе как драбалызну по спине! Евон каков у мя ухват! Кыш отсель!
Хотя произношение у старухи было еще вполне членораздельным, Соня не поняла и половины из той тарабарщины, что прозвучала в ее адрес. Но слово «кыш» в переводе не нуждалось. Да и Евдокия Васильевна все больше распалялась, что– то гневно лопоча. Гостья опасливо, боком, скользнула вдоль стены в сени. В спину ей полетел «снаряд», но старуха не рассчитала, и он, перелетев цель, плюхнулся перед Соней. Валенок! Черт его знает, откуда бабка его извлекла – не сняла же с ноги – в мае месяце– то!
Соня, ускорившись, почти скатилась с крыльца, но не успела отойти от домишки и трех шагов, как позади раздался окрик:
– Подождите! Эй! Постойте!
Она остановилась и, обернувшись к давешней девчонке, уже успевшей скинуть замызганный халат, сердито спросила:
– У вас тут всех гостей валенками по горбу встречают? – и, не дожидаясь ответа, добавила: – А ты что, тоже мне родня?
– Не. Я из собеса. Баб Дусе продукты приношу и по хозяйству помогаю. Работа у меня такая. А вы и вправду Харитонихи правнучка?
– Вроде, да. Вот, приехала в Уключинск с ней познакомиться, – чуть покривила душой Сонечка, – а еще разыскать ее внучку – мою тетку. Наумову Марию. Не знаешь такую?
– Слыхала. Баб Дуся мне о ней рассказывала. Уехала ваша тетка отсюда. В Новосибирск. Как мужа ее уволили несколько лет назад – так и уехали они. Завод наш тогда продали новому хозяину, а тот половину рабочих повыгнал на улицу. Кто в другие края подался, кому другую работу посчастливилось найти, а кто спился, – девчонка тяжело вздохнула, а потом спросила: – А вы сюда надолго?
– Может быть. Еще не решила.
Собеседница встрепенулась
– А где ж вы остановились?
Соня пожала плечами:
– Пока нигде.
– А хотите, я вам комнату сдам? – еще больше оживилась девчонка. – У меня квартира двухкомнатная. Я в ней одна живу. Места полно. Возьму недорого. Ну как, согласны?
Она явно решила подправить свое материальное положение за счет Сони. Но тут их интересы совпадали. На гостиницу, даже в таком медвежьем углу, денег не напасешься. Съемное жилье пришлось бы искать все равно. А этот вариант, вроде, безопасный: хозяйка квартиры – совсем пацанка, в собесе работает, вряд ли такая промышляет криминалом. Оставалось только радоваться нечаянному предложению.
– Согласна. Заселяться– то когда можно?
– Да хоть сейчас.
– Ну, поехали к тебе.
– Мы на автобусе быстро доберемся.
– Зачем на автобусе? Я на такси, – Соня царским жестом указала на дожидавшуюся ее «Волгу». – Как тебя зовут– то?
– Катя.
– А меня Соня. И еще. Тебе сколько лет?
– Двадцать.
– А мне двадцать семь, так что давай «на ты», ладно?
– Ладно, – кивнула девчонка.
– А это еще кто? – удивился Сергей, обнаружив, что у него теперь две пассажирки.
– Кто надо, – огрызнулась Катя, устроившись на заднем сиденье.
– Ну, как бабка встретила? – поинтересовался водила.
К счастью, девчонка снова нахамила, избавив Соню от необходимости отвечать на неудобный вопрос:
– Тебе какое дело? Рули, куда скажут.
– И куда вам? – Парень, проигнорировав грубость, посмотрел на Соню.
– Да, куда нам? – спросила она у новой знакомой.
– На Комсомольскую, к «Меридиану», – ответила та.
Оказалось, «Меридиан» – это магазин, торгующий всякой всячиной – от продуктов до канцтоваров. Прямо за ним стоял трехэтажный кирпичный дом в два подъезда. Следуя указаниям Кати, Сергей подъехал к нему, остановился и помог вынуть вещи из багажника.
Соня поблагодарила водилу и достала кошелек.
– Сколько я вам должна?
Тот, похоже, искренне, обиделся.
– При чем тут деньги? Но кое– что вы мне все– таки должны… – Он вскинул бровь, выдержал картинную паузу и напомнил: – Мы ведь так и не познакомились.
– В следующий раз – обязательно, – обворожительно улыбнулась Соня.
Ничуть не огорошенный, Сергей тоже расплылся в улыбке.
– Думаете, отшили? Город у нас небольшой – еще встретимся.
Глава 3
«Ты… чертовщины всякой не боишься?..»
Названную Катей квартплату Соня сочла неприлично низкой с точки зрения московских цен и, не торгуясь, заплатила вперед за пару месяцев. Квартира, конечно, восторга не вызвала – ремонт тут делали последний раз, наверное, еще при Брежневе – но зато чистая, второй этаж и комнаты раздельные. Соне досталась та, что побольше. Из мебели в ней были только огромный уродливый шифоньер советского образца, раскладной диван, давно утративший способность раскладываться, а также неуверенно стоящие на ногах стол и тумбочка. Посмотрев на это богатство, Соня тяжело вздохнула: снова всё надо начинать с нуля.
Ощутив на себе чей– то взгляд, она обернулась. На диване сидел одноухий дымчатый кот – и откуда только взялся? Сверля гостью желтыми глазами, он нервно ударил хвостом и молча спросил:
– Ты еще кто такая?
Присев перед ним на корточки, Соня осторожно протянула руку вверх ладонью и ответила:
– Я буду тут жить. Меня зовут Соня. А тебя как?
Кот не шевельнулся – лишь задвигал носом, втягивая запах незнакомого человека.
Соня потянулась его погладить – он отпрянул грациозным движением, дав понять, что такого панибратства не потерпит.
– Ты прав, я тороплю события, – рассмеялась Соня, вовсе не обидевшись. – Вот куплю сосисок или ветчины, и тогда мы с тобой познакомимся как полагается.
Убедившись, что безопасное расстояние между ними снова восстановилось, кот задрал ногу свечой и невозмутимо начал расчесывать языком свою серую шерсть.
Вошла Катя, неся в руках стопку постельного белья и одеяло. Увидев кота, она прикрикнула на него:
– Валет! А ну иди отсюда! – и смущенно повернулась к постоялице: – Я закрою его в своей комнате. Он не будет тебе мешать.
– Вот еще! – махнула рукой Соня. – Пусть ходит, где хочет. Я люблю животных. Всегда мечтала завести кошку или собаку. Но мама не разрешала держать даже хомяка. А я, помню, когда училась в школе, собирала в столовке в пакетик недоеденные одноклассниками котлеты и потом раздавала их окрестным бродячим псам. Те за мной табуном бегали.
Катя положила свою ношу на диван, взяла кота на руки и прижала к себе.
– А я Валета нашла в сугробе – совсем кроху – и домой притащила. Он нагадил папке в тапок, и папка велел его выбросить. Я сказала, что так и сделала, а сама прятала Валета в шкафу в коробке целую неделю. Думала, хоть до весны его продержу в тепле. Тайком ему молоко с кухни таскала. А потом папка его нашел, отрезал ему ухо и выкинул в форточку. Сказал, что если еще раз этого задохлика в дом принесу, он отрежет ему голову. А потом… – она сглотнула и резко сменила тему: – Ну ладно, устраивайся, а я пока пойду пельмени сварю. Будешь? А то у меня больше ничего нет.