Наконец Авдеева пришла в себя и оторвала пристальный, замороженный взгляд от уходящих вдаль мужчин в чёрном и высокой женщины на каблуках.
– Пойдём, что ли? – нерешительно переспросил Егор и нежно взял её под локоток.
– Да-да, пойдём конечно! Прости, я задумалась.
– Бывает! – снисходительно ответил её спутник.
***
Весь час, вернее то количество времени, которое оставалось до окончания обеденного перерыва, Злата провела молча: она смотрела вдаль стеклянными глазами, просверливая насквозь сидящего напротив неё за столиком Егора Борзенкова и тщательно пережёвывая пищу, практически машинально.
В 13 часов пополудни каждый из них вернулся на своё рабочее место, но они могли наблюдать друг за другом – как обычно они это делали – через стеклянные стенки офисного «аквариума».
Разбитый графин, или Первый рабочий день Серафимы
Ровно в девять часов утра следующего дня дверь офиса открылась резко и громко и в неё вошла новый директор. Топот её каблуков был слышен на весь этаж. Не заходя в кабинет директора, она бросила на стол секретарше свою норковую шубу и походя спросила:
– Все ли на месте, милочка?
– Здравствуйте! – вскочив со стула от неожиданно брошенной перед ней верхней одежды и резкого звука, отрапортовала секретарша. – Д-да, конечно, все на месте. У нас никто никогда не опаздывает, у нас железная дисци…
– Меня не интересуют твои инсинуации, милочка, – поправляя на своих неестественно больших губах красную помаду перед зеркалом в приёмной, прервала на полуслове молодую сотрудницу Серафима Андреевна Скоробогатая, новоиспечённый директор фирмы. Затем она отвернулась от зеркала и добавила строгим тоном: – И запомни: когда я спрашиваю у тебя что-либо, отвечай коротко и по делу. Понятно?! – прикрикнула она в конце своей речи.
– Да-да, конечно, я всё поняла, – сутулясь и заискивая, извинялась секретарша. – Только я н-не-е… – тут она запнулась, так как свирепый взгляд Скоробогатой просто испепеляли её.
– Что-о??
– Я… это самое… хотела сказать, что я не-е Милочка, – еле выдавила из себя юная девушка.
– А кто ты?!
– Я Катя… вернее, Екатерина… Николаевна я!
– Кто-кто?
– Екатерина Николаевна Скворцова. Я офис-менеджер.
– Какой ещё «офис-менеджер»?! Секретарша – она и в Африке секретарша! – закончив поправлять причёску и яркий, обильный макияж на своём лице, Серафима Скоробогатая направилась в свой новый директорский кабинет с большим, широким столом и высоким, мягким креслом.
Сегодня Серафима Андреевна снова выглядела потрясающе яркой, но на ней уже было другое платье – зелёное, цвета болотной травы, что на фоне чёрно-белого офиса выглядело весьма экстравагантно и освежающе.
За ней следом бежала на полусогнутых Екатерина Скворцова.
– Это что за бардак такой?! – рявкнула Скоробогатая, остановившись у директорского стола, забитого кипами бумаг и папками меленькими и большими.
– Это документы, – дрожащим голосом, едва сдерживая слёзы от столь грубого и сурового обращения, отвечала секретарша.
– Я вижу, что это документы! Я не слепая! – голос Серафимы был настолько громким и пронзительным, что её слышал и видел сквозь стеклянные перегородки весь офис и всё управление «Чистого квартала». Сотрудники переглядывались между собой в недоумении: «То ли ещё будет?!»
– Их оставил здесь Пал Палыч. Он был сегодня с утра, он готовится к передаче дел.
– И куда же он делся, позвольте узнать?!
– Он пришёл сегодня рано, около восьми утра. Я уже была на месте. Я всегда прихожу пораньше, чтобы всё приготовить в приёмной к началу…
– Покороче, милочка! Он пришёл, и что? – раздражалась Серафима Андреевна.
– Да, он пришёл рано, попросил собрать ему необходимые документы для подготовки к передаче дел. Я принесла ему всё, что он просил…
– Ещё короче! – визжала Скоробогатая, стоя у загромождённого бумагами директорского стола.
– А потом он почувствовал себя неважно, я предложила вызвать ему скорую, но он отказался…
– Где он сейчас, я тебя спрашиваю?!
– Не надо так кричать, уважаемая Серафима Андреевна, – вдруг послышался спокойный мужской голос из-за её спины. – Я здесь!
Обе женщины резко обернулись. В проёме двери стоял Пал Палыч Коломиец, бывший директор «Чистого квартала». От неожиданности Екатерина Скворцова выронила на пол графин с водой, из которого она собиралась полить на окнах цветы до того момента, как в офис ворвалась Серафима.
Передача дел
Серафима Скоробогатая немного прогнулась в спине и просела в осанке, внезапно увидев бывшего директора предприятия «Чистый квартал» в его, вернее, теперь уже в её кабинете:
– А-а-а… в-вы разве не-е того … ну, этого…? – стала путаться новая директриса в словах.
– Что «не того и не этого»? – переспросил её Пал Палыч Коломиец и вошёл вглубь кабинета.
– Ну… я хотела сказать… – Серафима Андреевна неестественно широко заулыбалась, неловко жестикулируя руками, как бы пытаясь телом помочь себе внятно говорить, – что… А почему вы снова пришли на работу, Пал Палыч? Ведь мы уже вчера всё вроде бы решили?! Вам не стоило всё-таки выходить, тем более вы себя чувствуете неважно. Мне ваша помощница сказала только что, что со здоровьем у вас плохо…
– Ничего не плохо! – тон Пал Палыча изменился при этих словах Серафимы, а лицо нахмурилось, более чётко подчеркнув морщины на его лице. Он стал копаться у себя на столе в бумагах.
– Пал Палыч, – тон Скоробогатой был похож на тон хитрой лисы, которая заманивает жертву в свои сети, чтобы полакомиться ею в скором времени, – а может, идите вы спокойно домой, пообщайтесь с женой, с внуками, а мы…
– Нет у меня никаких внуков! – резко ответил Пал Палыч. – И я не привык за тридцать лет директорской работы бросать начатые дела недоделанными.
– Так мы всё доделаем, – ласково пела хитроумная «лиса». – Мы всё доделаем и подготовим акты приёма-передачи ваших дел. Вам не о чем беспокоиться!
– Нет уж, я сам всё подготовлю и передам дела как полагается!
Бывший директор был неумолим: многолетний опыт работы в должности директора предприятия давал о себе знать. Скоробогатая смекнула, что этого «упрямого старика» – как она его про себя называла – голыми руками не возьмёшь, и нужно действовать другим способом. Тогда она резко сменила тактику:
– Ну что же, если вы отказываетесь от моей… от нашей помощи, – поправилась Серафима Андреевна, указывая рукой на секретаршу Екатерину Скворцову, – тогда мы сейчас же оставим вас одного, чтобы не мешать.
Скворцова удивилась про себя такой перемене в тоне и голосе Скоробогатой, ведь буквально несколько минут назад она орала на весь офис так, что её было слышно этажом ниже. «Интересно, как она вмещает в себе столько личностей?!» – подумала про себя молодая девушка.
– Да, это очень хорошая идея, – не отрываясь от бумаг и натянув очки поглубже на переносицу, произнёс уже не так строго и громко Пал Палыч.
Сотрудники «Чистого квартала», раскрыв широко рты, наблюдали за происходящим со своих рабочих мест: не все слова, особенно произнесённые тихо, долетали до их ушей, но видимость через стеклянные офисные перегородки была отличной.
– Ну, что уставились?! – рявкнула на сотрудников новоиспечённая начальница Скоробогатая, плотно закрыв за собой дверь директорского кабинета. – Ну-ка, все по местам! – она громко хлопнула в ладоши, чтобы усилить эффект от своих слов, словно дрессировщица щёлкнула плетью.
Она обернулась на стеклянную стену, чтобы посмотреть реакцию Пал Палыча на её «управленческие» действия и «деловую хватку», но, к её великому разочарованию, стеклянная стена кабинета Пал Палыча закрылась в тот же миг опустившимися горизонтальными жалюзи. Скоробогатая тяжело вздохнула. Она очень любила работать на публику: все её действия были громкими, широким, театральными, яркими и эмоциональными. Она была очень тщеславным человеком, и, возможно, в ней умерла драматическая актриса.
– Скворцова! – громко обратилась директриса к секретарше. – Пойдём познакомимся с нашими сотрудниками поближе. Да, и возьми список наших работников управления!
– Но мне нужно убрать осколки в кабинете Пал Палыча, – остановилась на полпути Екатерина.
– А уборщица у нас на что?! Она вообще имеется у нас в штате?
– Да, конечно…
– Ну так пусть придёт и уберётся!
Столкновение двух блондинок
– Здесь у нас бухгалтерия. Проходите! – Скворцова широко распахнула дверь в просторную бухгалтерию. У окна стоял самый большой стол, за которым работала Злата Авдеева. По периметру кабинета располагались ещё четыре отдельно стоящих стола для четырёх работниц.
Походкой от бедра вошла новая руководительница «Чистого квартала» в бухгалтерию с важным и знающим видом, цокая каблуками чёрных сапог с высоким голенищем.
– Здравствуйте! – поприветствовала гостей Злата Авдеева и вышла из-за стола им навстречу.
– Здравствуйте-здравствуйте! – надменно ответила Серафима Андреевна, высоко подняв подбородок. – Это кто у нас? – наклонилась она к секретарше.
– Ах да! Познакомьтесь, Серафима Андреевна, это наш главный бухгалтер Злата Анатольевна Авдеева.
– Можно просто Злата! – Авдеева улыбаясь протянула руку новой хозяйке фирмы. Но та ей не ответила рукопожатием. Злата почувствовала себя неловко, и ей это очень не понравилось.
– Какое странное имя Злата, вам не кажется? – задала вопрос Скоробогатая, ехидно сощурившись.
– Нет, не кажется. Оно редкое, но не странное, – позволила возразить руководителю Авдеева, чем так же не понравилась ей.
Все остальные присутствующие с изумлением наблюдали за этим словесным поединком двух блондинок, правда, одна из них была натуральной, а другая – крашеной.
Скоробогатая, не спрашивая позволения, обошла стоящую перед ней Авдееву и направилась к окну, где находился её стол. Она подошла, по-хозяйски сунула нос в компьютер, а также в бумаги, с которыми работала несколько минут назад Злата:
– Я надеюсь, – ощупывая на прочность кресло, произнесла Серафима Андреевна, – что, кроме красоты, у нашего главного бухгалтера имеются ещё и мозги.
Злата не поняла, был ли это очередной вопрос или утверждение. Кровь мгновенно прилила к её голове и лицу, и она едва сдержалась, чтобы не ответить Скоробогатой в такой же язвительной форме.
– Сколько вам лет, милочка? – обратилась она к Злате в той же фамильярной манере, как и к секретарше.
– Во-первых, меня зовут Злата Анатольевна, а во-вторых, мне 32 года, наверное, это вдвое меньше, чем вам, Серафима Андреевна.
– Вы что себе позволяете?! Кто вам дал право…?
– Я только лишь быстро подсчитала и сравнила наш с вами возраст, ничего плохого я не имела в виду. Это моя профессия – быстро считать в уме, – с холодным спокойствием отвечала Авдеева.
Ноздри Скоробогатой раздувались в разные стороны, и из них валил едва заметный пар.
Неизвестно, чем бы закончилось это странное знакомство нового директора «Чистого квартала» с главным бухгалтером этой же фирмы, если бы их словесную перепалку не прервал наивный вопрос одной из работниц бухгалтерии, сидевшей за самым крайним столом у двери:
– Простите, Серафима Андреевна, а можно вопрос? – тоненьким голоском спросила Елена Мышкина, бухгалтер второго разряда. Лицо её было наивным и чистым, лишь пару лет назад она окончила институт и пришла работать в «Чистый квартал». И, не дожидаясь позволения, сходу спросила: – А когда же мы уже обсудим детали новогоднего корпоратива? Ведь каждый год, 31 декабря, мы…
– Этот вопрос мы обязательно обсудим… сегодня же, после работы, в 17 часов, – дала чёткий ответ Серафима Андреевна и пулей вылетела из бухгалтерии, щелчком пальцев позвав за собой секретаршу.
Фурия неслась по коридору в сторону следующего отдела. Все работники быстро пригнули головы к столам, боясь столкнуться даже взглядом с этой суровой женщиной по имени Серафима Андреевна Скоробогатая.
Из искры возгорится пламя?
– А здесь у нас самый весёлый отдел, – открывая дверь в следующий кабинет, объясняла секретарша Екатерина Скворцова.
– Что значит «весёлый»? Они там все под мухой, что ли?! – наморщила лоб директор Скоробогатая.
– О-о, не подумайте ничего плохого, просто это наш отдел продаж. И они занимаются своим делом не без доли веселья… Ну, как и положено хорошим продавцам! – засмеялась Скворцова, но тут же закрыла рот под пристальным взглядом директрисы.
Помещение, в котором располагался отдел продаж, было намного больше, просторнее и светлее, чем бухгалтерия, и здесь – что особо порадовало новую начальницу – трудился в поте лица сплошной мужской коллектив.
Увидев кругом много молодых мужчин в строгой классической одежде – «О, это то, что мне нужно!» – пронеслось в голове у крашеной престарелой блондинки – наша фурия абсолютно забыла об инциденте в предыдущем кабинете и, расправив спину, тут же расцвела. Скоробогатая красивым жестом, грациозно поправила массивное колье из драгоценных камней на полуоткрытой груди, тем самым подчёркивая её внушительные размеры.
– Здесь у нас располагаются несколько продавцов, то бишь менеджеров по продажам, и два маркетолога, один из которых главный, – продолжала вводить в курс дела нового руководителя Екатерина.
Серафиме Андреевне первым бросился в глаза молодой мужчина, который ближе всех находился к выходу в данный момент. Она моментально вспомнила его, этого не очень красивого, но чертовски привлекательного мужчину в сером костюме, с которым она вчера флиртовала взглядом в лифте. Да, это было вчера. Они вместе спускались в лифте после совещания. Она вспомнила на себе этот манящий и интригующий, как будто раздевающий (совершенно неделовой) взгляд молодого человека с русыми, с рыжинкой, волосами и сексуальным, растянутым ртом. И сейчас этот мужчина при виде вошедших в отдел продаж двух женщин застыл на месте с телефоном в руках. Он перестал говорить, но трубку по инерции продолжал держать у уха. Их глаза снова встретились. Его взгляд невольно упал на полуоткрытую грудь четвёртого размера Серафимы Андреевны, и она это снова про себя отметила.
– А вы, я так понимаю, главный маркетолог? – Серафима Андреевна Скоробогатая вплотную подошла к Борзенкову. Тот мгновенно убрал телефон в карман.
– Я? – удивился Егор.
– Ох, нет, Серафима Андреевна! – попыталась уладить недоразумение секретарша. – Главный маркетолог вон там, – она указала на крайний стол у стены справа. – Это…
– Эдуард Величко собственной персоной! – опередив секретаршу, представился он сам и подскочил солдатиком из-за стола.
Но Серафима как-то вяло отреагировала на главного маркетолога, лишь слегка кивнула головой, и снова обратилась к Борзенкову, разглядывая его без стеснения с ног до головы:
– Ну, а вы, молодой человек, чем у нас занимаетесь? – всем показалось в этот момент, что она ему подмигнула. Это было ужасно бестактно, и поведение Скоробогатой нарушало все деловые правила поведения и устои, которым должны следовать бизнесмены всех рангов и сословий. Это было абсолютно непрофессионально с её стороны. Флирт не приветствовался никогда в деловых кругах: за пределами офиса – пожалуйста, но на рабочем месте – это неприемлемо!
Сам Борзенков, такой всегда уверенный в себе мужчина, вдруг почувствовал себя не в своей тарелке под таким откровенно вульгарным взглядом женщины в возрасте, тем более его руководителя. Он почувствовал, как горячая волна смущения прокатилась по его телу, и он стал похож на варёного рака. Но Егор Борзенков не тот мужчина, который пасует перед трудностями, тем более перед дерзкими и вульгарными женщинами:
– А я продавец! – громко и уверенно ответил он.
– Продавец?! – удивилась директор.
– Да, я простой продавец. Меня зовут Егор Борзенков, я менеджер по продажам. Я нахожу клиентов, обольщаю их и предлагаю купить нашу продукцию – пылесосы «ПыльКон».