– Когда?
– Вчера утром. Не проснулся – сердце.
Сашка Михайлов воевал тоже. Он был Олега однополчанин. Олег знал его жену, детей, часто не общались, но в гостях бывал. Ему не верилось, на него нашел легкий ступор. Как это может быть? Сашка Михайлов! Живчик из живчиков! Братан, кореш! Как же так…
Егор качал головой:
– На войне не убили, а тут…
– Да.
– Похороны завтра и отпевание. Приходи в 12.
– Ладно, приду, – пообещал Олег и направился к выходу. Затем остановился. – А где? Где отпевание?
Егор смотрел Олегу вслед:
– Еще не знаю. Узнаю – позвоню. Ты точно уходишь с работы?
– Сто пудов, – отрезал Олег.
– А Семен знает?
– Узнает. Пускай сам шестерит на хозяина. – Олег пошел на просвет, безнадежно махнув рукой.
Дома поджидала Лена. Семь часов уже пробило, значит, она должна быть у телевизора. В это время начинался ее любимый сериал. Из тех, что смотрят все женщины старше пятидесяти. Ладно бы иностранный, а то наш. Смазливые Паши и Маши признавались друг другу в любви и преодолевали бесконечные жизненные трудности на фоне гламурной действительности.
Конечно, она была на кухне и смотрела маленький телевизор. При встрече они не целуются. Могут даже почти не разговаривать целый вечер. Это совсем не означало, что ночью у них не будет страстного секса. Просто так лучше было сохранить приязненные отношения до ночи. Разговоры всегда были чреваты размолвкой.
Вот и на этот раз пришлось разговаривать. Олегу хотелось есть, а она уставилась в телевизор. Он прошел к холодильнику и положил туда несколько тысячных бумажек:
– Вот, на хозяйство.
Она брезгливо оценила немногочисленность купюр
– Это ты называешь зарплатой?
– Ну, твоей-то я вообще не вижу. – Олег открыл холодильник и извлек оттуда половинку помидора и одну холодную котлету. – Хотя бы приготовила что-нибудь, – пробубнил он.
– Ща, будет рекламная пауза и сделаю салат, – не отрываясь от телевизора, ответила Лена.
По телевизору показывали больничную палату. В койке лежал молодой человек с перевязанной головой, за руку его держала красивая девушка:
– Зачем ты сделал это? Зачем? Ради меня? – из глаз ее катились слезы.
– Маша, не надо плакать, прошу, – успокаивал раненый. – Я давно хотел тебе сказать.
– Ты понимаешь, – не оборачиваясь, сказала Лена, – ща самый момент ответственный. Ты пойми – сделает он ей предложение или нет? Я ж должна знать, иначе я ночь не засну! Вымой вон пока помидоры! – кивнула она на помидоры на столе.
Олег нехотя стал мыть:
– А нельзя одновременно резать и смотреть? – лениво спросил он.
– Нельзя. Отстань. Ты мне весь кайф сбиваешь.
– Отстань-отстань… Может, сначала поужинаем, а потом будем телек смотреть? Тем более туфта какая-то…
– А мне нравится, не нервируй меня!
Когда началась рекламная пауза, Лена стала быстро чистить морковку, но дорезать ее уже не хватило. Покрошив один помидор, она села на прежнее место, уставившись в телевизор.
– Найди себе жену подходящую, – пробурчала Лена, – она будет тебе готовить.
Олег понял, пошел неожиданный поворот про женитьбу. Раньше они об этом говорили лишь в шутку.
– А ты что, не подходящая? – спросил он, испытующе глядя исподлобья.
– Я тебе что, жена что ли? Мы что с тобой жили когда-нибудь больше двух недель?
– Опять ты начинаешь… Тебя же это устраивает. Квартиру не надо снимать. Живешь, где хочешь. Хочешь – смылась, хочешь – осталась.
– Я смотрю, ты этого очень добиваешься, чтоб я поскорее отсюда смылась.
– Ладно, кончай, я жрать хочу.
– Ну, приготовь себе сам чего-нибудь, не маленький.
– Ты выключишь телек или нет?
– Отстань, говорю. Ща самое важное, говорю же! – Она надула губы и округлила глаза, наверное, чтобы лучше видеть.
Олег почувствовал, что перед ним стена. Так бывает, когда общаешься с человеком и вдруг чувствуешь, что он тебя не хочет. Начальник, который не хочет тебя брать на работу, красавица в метро, к которой ты подкатил, думая сразить ее своим остроумием и вместо этого блеешь, как баран. Так бывает и, увы, и с твоей девушкой. Олег понял, что разговаривать бесполезно.
Он нехотя встал, вынул шнур из розетки и выбросил телевизор с балкона девятнадцатого этажа.
Да, он красиво летел, затем произошел нехилый удар. «Мне можно, я контуженный» – думал Олег в это время. Телек разлетелся вдребезги.
Собрать свои вещи Лену уговаривать не пришлось. Через 10 минут она стояла уже одетая со спортивной сумкой через плечо, на лице ее была печать ужаса:
– Ты точно контуженный! Ноги моей больше здесь не будет!
Уходя, она еще что-то бухтела в дверной проем:
– Ну, больной! Прирежет еще!
Хлопнула дверью она смачно, так что посыпалась штукатурка.
Олегу ничего не оставалось, как доесть холодную котлету с помидором, взять лежащие на холодильнике деньги и уйти, куда глаза глядят.
В общем-то, цель у него была простая – напиться. Он позвонил Егору, но тот крепко засел на диване после двух батлов пива. Тут Олега озарила мысль пойти в кино, благо недалеко от дома – торговый центр с кинозалом. День будний и народу было мало. Он попил пива, съел лазанью и купил билет на фильм – из тех фильмов, названия которого забывается ровно через три дня. Обычно их называют «кассовыми».
При входе в зал сидела девушка – билетерша и читала книгу. Олег подошел к ней, но она не сразу его заметила.
– Что пишут? – спросил Олег.
Она подняла лицо.
– Да так, ничего особенного. – Она протянула руку за билетом.
– Может быть, посмотрим фильм вместе? – спросил Олег, протягивая билет.
– Спасибо, я уже видела. – Она поднялась, и Олег убедился, что формы ее его вполне устраивают.
Девушка была миловидна, с круглыми щечками, не худа, но и не толстая, ростом чуть выше среднего, довольно статная, была в ней какая-то ладность, в общем, что называется, «кровь с молоком». В ее улыбке было что-то наивное, а волосы цвета спелой пшеницы, зеленые глаза и небольшой, слегка курносый славянский нос подчеркивали русские черты лица, которые часто встречаются в средней полосе России.
– Ну, тогда, может, поужинаем после фильма? – спросил Олег.
– Опять не получается, у меня смена до одиннадцати! – улыбнулась девушка.
– Как вас зовут? – спросил Олег и посмотрел ей в глаза.
Она не отвела взгляда:
– Оля.
– А меня Олег.
Он прошел в зал и чуть ли не в полном одиночестве смотрел китайский фильм «Горбатая гора». Впрочем, было две целующиеся парочки: одна мальчик с девочкой, а другая – мальчик с мальчиком.
После фильма он, конечно, дождался окончания ее смены и проводил до Новогиреево, где она садилась в маршрутку. Оля была рада, разговор тек сам собой, искать слова не приходилось. Им было как-то легко и интересно быть вместе, и впервые за годы Олег почувствовал, что ему легко общаться с женщиной. Был июнь. Дул ветерок с цветущей сирени, хотелось плюнуть на все свои проблемы и жить, жить, влюбляясь.
Они шли от метро по направлению к остановке:
– Ты живешь за городом? – спросил Олег.
– Да, в Балашихе, там дешевле. Правда, дом с крысами, я их боюсь ужасно. – Она сморщилась, как будто перед ее лицом возникла крыса.
Оле было 28 лет, она приехала из города Кораблино Рязанской области, где и родилась. Жила в Москве уже 2 года, работала и училась на бухгалтера заочно.
– Ты не представляешь, – смеялась она, – иногда на работе выгоняю их прям из занавесок, они там черти чем занимаются!
– Кто, голубые?
– Ну, и не только. Бывают и просто парочки.
– Зачем же ты пошла на эту работу? Нормальной что ли нет?
– А меня устраивает. Во-первых, график два через два – мне удобно, я ведь еще и учусь. А во-вторых, коллектив хороший, начальник ко мне хорошо относится, иногда отпускает, когда надо, на сессию, например.
Олег довел ее до маршрутки, которая уже стояла на месте и замешкался.
– Ты, наверное, хочешь записать мой телефон? – она улыбалась одними глазами.
– Ну да, – промямлил он и достал мобильник из кармана.
– Давай я сама. – Она взяла из его рук мобильник и ловко набрала свой номер. Ее телефон зазвонил.
– Ну вот, – она вернула трубку, – звони!
Тут она упорхнула в маршрутку, а Олег даже не сумел что-либо сказать на прощание. Какой-то теплой волной накрыло его сердце. Так он и познакомился с Ольгой. Он нашел ту женщину, с которой ему было легко и одновременно приятно проводить время.
Засыпая, Олег думал о ней, и ему было хорошо. Она выглядела моложе своих двадцати восьми. Он бы дал ей 24—25. Впрочем, в двадцать восемь женщины становятся как-то гораздо более покладисты. Вы не замечали этого, дорогой читатель?
«Ну что ж, наверное, у нее долго никого не было, и это хорошо!» – думал Олег. Ведь и он с сегодняшнего дня остался без Лены. «Теперь у меня будет женщина. Ведь она так смотрела на меня! Женщина, которую я действительно хочу».
В воскресенье подходил срок платежа по кредиту, который Олег взял вместе с карточкой в одном крупном магазине. С утра он поплелся в ближайший «Ашан», чтобы вставить деньги в автомат. Эта операция ему очень не нравилась, но приходилось проделывать ее ежемесячно, чтобы не обложили штрафами. Иногда ему хотелось проснуться как-нибудь утром, и – ты никому ничего не должен – вот оно счастье-то! Но, увы, об этом оставалось только мечтать.
Итак, он пошел в «Ашан» вставлять деньги в ненавистный ему банкомат. Мимо ходили целые семейства с битком набитыми продуктами огромными корзинами. Ходили красотки с ногами от ушей. Одна из них прошла мимо него, держа в оттопыренных пальцах тысяч семь, не меньше. Это даже были не пальцы, а когти – такие длинные и загнутые, как у беркута.
Девушка подошли к прилавку небольшого магазинчика, торгующего редкими коньяками и всяким дорогим алкоголем. Олег обратил внимание не только на то, как она держала эти деньги, но и на то, как она их положила на блюдце. Так положила и отвернулась, наверное, там вдали было что-то интересное. Продавщица тоже не обращала внимания на деньги. Она на витрине за прилавком искала подходящую бутылку. Видимо, были некие трудности с ее доставанием с самого верха – бутылка и впрямь оказалась литра на два. Так что деньги вообще никого не интересовали в данный момент.
Наверное, если б он подошел и протянул за ними руку, некому было бы ему возразить. Ну что ж, Олег так и сделал.
Шутка, дорогой читатель. Конечно, он так не сделал.
Во-первых, это было бы преступлением и его могли поймать – тут же полно народа. А во-вторых, да во-вторых, черт бы с ними – с этими бабами с ногами от ушей и их деньгами! Тем более, девушка уже повернулась и смотрела на приближающуюся к ней бутылку. Бутылка плыла по направлению к девушке, а Олег смотрел на этикетку. Кажется, это был «Henessy». Продавщица забрала семь тысяч с блюдца, и длинноногая красотка, повиливая бедрами, удалилась к своему «Поршу». Олег даже проследил за ней немного.
Вот она проходит через вертушку – а кошелек-то лежит прямо на поверхности в сумке – того и гляди свалится! Она ей, сумочкой, еще так покачивает при каждом шаге, стуча каблучками… Но нет, не свалился. Девушка вышла на улицу сквозь стеклянные двери и поцокала – поцокала – рраз и точно! – села в «Порш кайенн» и укатила, зараза! Даже кошелек не уронила…
А Олег стоял понуро, наблюдая за отъезжающим «счастьем». В том смысле, что это, наверное, счастье, думал он, быть такой обалденной брюнеткой с кучей американских банктнот. И тут в голову ворвалась мысль о похоронах. Как же я мог забыть, – сегодня же отпевание Сашки Михайлова на Динамо! Так, в двенадцать! А сейчас? Уже без пятнадцати!
Олег рванул по направлению к метро.
Глава вторая
Странное знакомство, которое чуть не стоило ему жизни
Церковь была в Петровском парке.
Отпевание уже шло полным ходом. Луч свет падал на Сашку Михайлова. Он лежал как живой.
Черт возьми! Как так? Жил человек и умер, и лежит, такой же живой на вид, но только мертвый. Луч света медленно двигался по лицу, батюшка кадил, певчие пели. Мужики стояли вокруг. Все в черном, некоторые в тельняшках.
Тут был и бывший старлей Игорь Белов, позывной «Монах». Егор тоже пришел. Олег поздоровался с ним кивком головы. В конце концов, батюшка толкнул неплохую речь о том, что скоро все «там» будем, и надо бы приготовиться.
После отпевания Олег вышел на улицу. Белов, одутловатый, с круглым лицом и серыми, слезящимися на ветру глазами, пожал ему руку:
– Вот она, жизнь человеческая. Позавчера еще по телефону разговаривали. Планы строили. Он рыбалку любил.
– Да, – сказал Олег неопределенно, так как не знал, что сказать.
– Молодец, что пришел. Сам где сейчас? Давно не виделись.
– Нигде.
– Да, Егор говорил, ушел с работы.
– Ушел.
– Куда теперь?
– Не знаю пока.
– Давай ко мне в охрану. Люди нужны, – предложил Белов.
«Монах» – таков был позывной Белова на войне, где он командовал ротой десантников. Он был мужик надежный, командовал он жестко, но, благодаря дисциплине, установленной им, сберег не мало солдатских жизней. Теперь он был начальником сети ЧОПов, до этого он занимался ценными бумагами и еще чем-то.
Олег взял его номер телефона. Народ стал садиться в ритуальный ПАЗик.
Егор подошел:
– На поминки придешь?
– Постараюсь.
– Приходи обязательно. В семь.
– Хорошо. – Олегу не хотелось ехать на кладбище
Егор не настаивал.
Он тоже философски вздохнул и пошел к автобусу.
Олег посмотрел вслед отъезжающему автобусу и почему-то в этот миг ему вспомнился Грозный в январе 95-го.
…Поземка, немного ниже нуля. Он шел по разбитой площади от чеченцев к своим, а в спину ему смотрели автоматные дула и чеченский снайпер. Конечно, они не должны были стрелять. Но, когда Олег прошел рухнувший блок и подбитое БМП, автоматная очередь прошила воздух над головой. Олег упал и прижался к земле. Наверное, тогда у него и появилась эта седая прядь. Он лежал секунд десять, затем поднялся, посмотрел назад. Они не скрывались. Два чеченца лыбились в темном проеме окна. Даже отсюда были видны их белые зубы и торчащие дулами вверх автоматы.
– Молодой человек! – кто-то дотронулся до куртки Олега сзади.
Олег обернулся.
Перед ним стояла не старая еще женщина, из тех, что как раз чаще всего встречаются в церкви. На вид ей было лет тридцать пять – тридцать семь. Слегка нелепая, в каком-то дешевом плаще и странной шляпке-берете на голове. Лицо ее было в веснушках, а рыжие локоны выбивались на лоб из-под берета. Она вперилась в Олега бесцветными глазами:
– Молодой человек! Вы не поможете инвалиду?
Ну, естественно, что же еще может попросить девушка в церкви?! Помочь инвалиду или, в лучшем случае, передвинуть баки со святой водой из одного угла в другой.
Олег, конечно, согласился.
Инвалид сидел в кресле-каталке на выходе из церкви. Надо было помочь спустить коляску по ступенькам. Это был необычный инвалид, инвалид-пижон, можно так сказать. В хорошем костюме, трость с набалдашником из оникса. Лицо со шрамом, нависшие брови, зловещий взгляд серых глаз, незаметно перетекающий в ухмылку. Дорогие ботинки.
Олег помог спустить коляску девушке. Ее звали Катя. Уже собирался откланяться, но тут девушка спросила:
– Вы не покараулите его пять минут? Я такси поймаю и сразу сюда.
Что делать? Конечно, Олег согласился. Катя ушла за ограду, Олег же остался наедине с этим странным инвалидом.
– Что смотришь? – спросил тот глухим, надтреснувшим голосом, уловив взгляд Олега. – Не нравлюсь?
– Да нет, почему? – смутился Олег.
– Да, ладно! Небось, думаешь, раз инвалид, сиди дома – че в церковь поперся?
– Да ничего я не думаю.
– Да это она меня притащила, – вздохнул он, словно оправдываясь. – Тебя, кстати, как зовут?