Андрей Диченко
Плиты и провалы
Памяти Александра Михайловича Кнебелева, который во всем этом пытался отыскать нечто светлое.
Пролог
Сутулая женщина, завернутая в разноцветные рваные платки, больше похожие на истрепанную ветошь, шла по извилистой горной тропе. Перед ней простирались лишь заостренные каменные богатыри, воткнутые снежными шапками в небесную длань. Из-за обилия тряпья на ее теле даже вблизи невозможно было сказать, что девушка в лоне своем донашивала плод. Округлость ее живота была спрятана в лохмотьях.
Прильнув губами к горному ручью на каменном изгибе, женщина внезапно почувствовала, как некий молот колотится в ее внутренностях. Она ощутила единичный удар, от которого сосуды в глазах полопались, словно трубки, наполненные ртутным паром.
В следующую секунду стало так больно, что небо над ее головой обернулось клубами черного дыма, снежные вершины налились кроваво-бордовым цветом, а ручей превратился в поток раскаленной добела лавы.
Отмучившись несколько последних часов на холодной каменистой поверхности, женщина родила девочку, лица которой так и не увидела, а затем умерла.
Часть I
Психоаналитик
Сверхсознание
Валерий Владимирович тщательно намыливал руки над раковиной. Из хромированного крана плотной струей лилась горячая вода. Валерию Владимировичу нравилось, когда вода обжигала. Засунешь обе ладони под этот исходящий паром поток и прикусываешь губу, отсчитывая секунды. Максимум три, а потом вспышки перед глазами и приятное покалывание под ногтями и на изгибе кистей.
День у него выдался тяжелым из-за большого количества капризных пациентов. Кроме того, невыносимо жаркая погода, томящая духота и скверное настроение, оккупировавшее разум сразу же после пробуждения в мокрых от пота простынях.
Но Валерий Владимирович работал психологом, а поэтому не имел права поделиться своими мрачными мыслями с искалеченными посетителями его спартанского кабинета.
Чудные люди ежедневно посещали Валерия Владимировича и доносили ему свои странные идеи. Он в ответ кивал головой, писал что-то в своем блокноте, доставал карточки с примитивными рисунками и с помощью аналогий и символов пытался выдумать историю, из-за которой пути посетителя должны были вновь привести его к нему.
Вчера – грузная женщина примерно пятидесяти лет. Ей кажется, что муж вскоре зарубит топором внуков. Она тревожно рассказывает об этом, мечась взглядом по крохотному кабинету. Говорит, что не спит ночами и прислушивается к храпу подаренного ей судьбой человека. А потом она идет на кухню и ломает ножи, чтобы затем выкинуть их в мусоропровод. Утром муж морщит лоб и, что-то ворча себе под нос, отламывает куски черного хлеба прямо от нетронутой сухой буханки. Ссыпая крошки в ладонь со стола, он зло смотрит на двух близняшек, несущих домой хорошие оценки в дневниках. А она вопрошает, как же мне точно знать, не возьмет ли он камень или табуретку и не стукнет ли по головке маленькое создание? Сначала одно. Потом второе. Ведь он может. Все потому, что защищал родину на самых далеких ее окраинах и там его били без всякой мотивации. Закаляли сталь, как он частенько говорил пьяный. Отсюда и опасности. Сидит взволнованная женщина, вся сотрясаемая самыми противоречивыми чувствами, и рассказывает Валерию Владимировичу, что уже надо бежать, потому что ровно в шесть вечера вернется муж и нужно будет следить за ним. И за детьми. Махнув рукой, она собирается впопыхах и убегает. Слышен только цокот ее каблуков на лестничном пролете.
Или позавчера – парень в строгом деловом костюме. Двадцать один год. Мечтает открыть свой банк с броской вывеской сразу после окончания университета. Он считает, что его грязными помыслами в отношении старшей сестры самолично заведует Дьявол. Но ничего не может с собой сделать. Разве что неестественная форма удовлетворения полового влечения ослабит его желание на несколько часов, а потом опять. Рассказывает, как пытался жить в одиночестве и спать с красивыми девушками, которым только-только разрешили совершать акты близости. Но перед глазами – одна лишь сестра. Ее грудь под потоками воды и в белой, словно зефирный мусс, пене, алые губы и глаза такого цвета, какой бывает волна возле побережья холодного Балтийского моря. Он хочет целовать тело сестры и выражать свою любовь физиологически. Грешно, молодой человек. Очень грешно. Надо подавлять такие желания. Химически или силой воли. Валерий Владимирович пока что не знает, что следует прописать этому мальчишке, не способному обуздать собственную страсть.
На прошлой неделе – мужчина. Человек семейный и увлеченный компьютерным проектированием. Считает, что его конкуренты используют психотеррористические методы борьбы с его небольшой фирмой. Хочет набрать бензина в пустую бутылку из-под минералки и жечь их машины. Или взять потертый и пропахший порохом карабин его покойного отца, чтобы стрелять в жен и детей, охочих до чужих способов выживания. Они подгоняют под его двери микроавтобусы с излучателями. Потом умудряются среди ночи внедрять свои нанотехнологические жучки под обои. Приходиться брать спальный мешок и под тиканье настенных часов засыпать в офисе. Просыпаться каждый час и совершать окружные обходы. Но ведь это не так? Всего лишь мания, навеянная часами, проведенными в киберпространстве?
«Мания», – говорит ему Валерий Владимирович. И работает с мысленными потоками человека. Поворачивает их, как группа инженеров-энтузиастов загоняет в обратные направления гигантскую рябь течений.
Люди посещали Валеру с некой закономерной периодичностью, над которой психолог долго размышлял. Однажды перед сном он даже пришел к выводу, что существует набор демонов, которые просыпаются строго в определенные времена года и начинают обволакивать своими метафизическими щупальцами слабых. Позже он и вовсе решил, что непременно возьмется за чтение всяких старых текстов, в которых герои мистических кинофильмов ищут ответы на все вопросы. Но реальность была такова, что консультирующий десятки пациентов не смог осилить даже библию.
Случалось, что, оплатив в кассе у неразговорчивого консультанта визит, люди приходили единожды. Что-то бормотали, пугались собственной сути и, смущенно попрощавшись, бежали прочь, будто бы ошиблись номером и совершили опрометчивый поступок.
Возможно, это было неким кощунством или же обычным жизненным укладом, но во времена своего студенчества, когда Валера посвящался в таинства психологии, его будущая работа казалась более привлекательной. Но психика людей, с которой он сталкивался на протяжении всех этих лет, не была чем-то творческим, экспериментальным, не была пронизана вожделенным эзотеризмом, который он время от времени пытался во всем этом открыть. В его абстрактных видениях работа казалась ржавым механизмом на шестеренках, по бокам которых вольготно проживал сырой мох навязанного свыше мнения.
В дверь осторожно постучались. Перед тем как сказать «да» или просто пойти и открыть ее, Валера набрал полные легкие воздуха, будто готовился сказать длинную речь. Быть может, это была уборщица или коллега из его консультационного центра. Однако неведомым чутьем психолог уже догадался, что под конец рабочего дня к нему нагрянул очередной пациент. Внеплановый.
Несмотря на строгий учет, Валера таким не отказывал в надежде, что рука боязливо протянет ему конвертик с незаконным вознаграждением.
– Войдите, – монотонно и без всякого энтузиазма произнес Валера. Взору его предстала девушка лет двадцати, с темными вьющимися каштановыми волосами и голубыми, как арктический лед на детских рисунках, глазами.
– Здравствуйте. Вы Валерий Владимирович? – застенчиво поинтересовалась девушка. Психолог в ответ лениво кивнул головой и рукой указал на стул, поставленный строго напротив него. В кабинете, кроме стола, двух стульев и полок с бумагами, еще находилась койка. Некоторые клиенты, лежа на ней, бессознательно изливали душу специалисту. Валера же подавлял в себе желание гладить своих посетителей по голове и допускать акты некоторой излишней близости.
– Меня зовут Милена. Мама пьяная часто говорила, что в честь миллениума и конца всего… – произнесла девушка и, робко улыбнувшись, подошла к столу. Валера испытал прилив теплоты. Сердце его принялось отбивать скоростной ритм, а ладони покрылись микроскопическими капельками пота. Милена, усевшись поудобнее, посмотрела Валере прямо в глаза, слегка подавшись вперед. Валере показалось, что сейчас она схватит его за галстук и своим ртом вопьется в его щетину и прогрызет щеку насквозь.
Чаще всего пациенты были напуганными людьми и оттого никогда не смотрели врачу в глаза. Сейчас же дело обстояло с точностью до наоборот.
– Что у вас? – нетактично и неуверенным голосом произнес Валера. Ему стало немного стыдно после грубо брошенного вопроса, и он принялся водить ручкой по листу бумаги, который специально приготовил для игр на ассоциативное мышление.
– Сублимируете? – заигрывающе спросила девушка, глядя на руку психолога. Валера строго на нее посмотрел и сделал вид, что сказанное слово было шуткой, хотя про себя мимоходом подумал, что она слишком много знает. А потому становится опасной для него.
– Ничего. Я просто хотела сказать, что мне не дает покоя постоянное ощущение того, что я каждый раз завершаю жизнь самоубийством. – После этих ее слов психолог, возможно, демонстративно, принялся записывать сказанное на изрисованный лист бумаги. Наморщив лоб, он всем своим видом пытался показать авторитетную заинтересованность.
Девушка замолчала. Украдкой она поглядывала на записи Валеры. Его корявый почерк на белом листе ее раззадоривал.
– Продолжайте говорить, – сухо произнес психолог, не поворачиваясь лицом к девушке.
– Ну вот, я каждый раз заканчиваю жизнь самоубийством и понимаю, что это ничего не меняет, – после ее слов наступила небольшая пауза. – Вот, в общем-то, и все, что я хотела вам сказать, уважаемый Валерий Владимирович.
– То есть вы хотите сказать, что у вас были попытки самоубийства и они ничего не меняют в вашей жизни? – серьезно спросил психолог и посмотрел на улыбающуюся девушку. Она в ответ рассмеялась.
– Нет, вы не совсем меня поняли, Валерий Владимирович. Я завершаю свою жизнь самоубийством, но в ней ничего не меняется. – Девушка с усмешкой смотрела на немного смущенного из-за ее витиеватых формулировок психолога.
– Так вы говорите, что завершали жизнь самоубийством. Но, по всей видимости, вы сами себе это придумали, потому что ваше физическое тело… – он указал рукой на нее. – Собственно, вы сейчас присутствуете здесь и говорите со мной, значит, надо полагать, что в данный момент вы живы и находитесь в сознании, пускай оно несколько иначе воспринимает мир…
– Нет, я немного не это имела в виду. Точнее, совсем не это, – Милена закрыла глаза и, ухмыльнувшись, продолжила. – Я хотела сказать, что то, что вокруг меня сейчас происходит – оно нереально. Я думаю, что даже вас сейчас не существует. А все потому? что я убила себя, но ничего не изменилось. А то, что сейчас происходит? – это лишь остаточная реальность, которую я сама себе выдумала и строю ее? как хочу. Как будто книга судьбы раскрыта передо мной, и я на ходу туда пишу то, что хочу, – произнеся это, девушка убрала со лба копну темных волос.
– На самом деле то, что вы сейчас говорите, не соответствует реальности. Потому что, скорее всего, ваши слова являются фантазией и не более. Вы сами усложняете себе жизнь, накручиваете, – Валера старался говорить общо, потому что его системный рабочий день закончился. Сейчас ему хотелось одного – поскорее прийти домой и, упав на диван, посмотреть ненавязчивое глупое кино для разгрузки мозга. Несмотря на то, что случай девушки показался ему изначально интересным, в этот вечер он был не совсем готов с ним разбираться на глубинных уровнях. Валера, было, хотел предложить встретиться завтра в неформальной обстановке, как девушка внезапно произнесла:
– Ладно, Валерий Владимирович. Я вижу, вы сегодня устали! Я приду в следующий раз, а пока можете обо всем забыть.
Смущенный психолог лишь успел кивнуть головой, но Милена этого не увидела, так как резко выскочила за дверь, будто бы сильно куда-то спешила. Прокрутив в памяти произошедшее, Валера встал из-за стола и накинул на себя легкое пальто. В голове его родилось предположение, что эта девушка на удивление тонко чувствует мысли чужих людей – а значит, она особенная. На мгновение он даже подумал, что вдруг она на самом деле уже видит расписанным свое будущее? Но не настроенный на эзотерические рассуждения, он отсек эти фантастические идеи и вышел из кабинета.
Ради интереса Валера решил спуститься к кассе на первом этаже здания, где обычно люди регистрировали и оплачивали услуги психологической помощи. За кассовым аппаратом сидела Марта Васильевна – добродушная женщина средних лет, напоминающая героиню ситуативных социальных драм. Когда Валера подходил к ней, она что-то увлеченно читала, уставившись в мерцающий монитор старого компьютера.
– Марта Васильевна, еще раз здравствуйте!
– Добрый вечер, Валера! Чего домой не идете? Или уже идете? – ответила Марта Васильевна, не глядя на покидающего работу психолога.
– Да вот уже собираюсь! Хотел у вас спросить фамилию девушки, которая сейчас ко мне заходила на прием, с каштановыми волосами такая… Имя редкое – Милена, – произнес Валера. Марта Васильевна оторвала взгляд от монитора и удивленно посмотрела на него.
– Да не заходил вроде никто, вы уже заработались, наверное. Последние минут сорок точно никто не заходил. Выходили только, но девушек среди них я не припомню. Все – ваши коллеги.
– Ясно. Спасибо! – Валера не стал вдаваться в подробности и сделал вид, что ничего такого не произошло. То, что сказала увлеченная очередной мыльной оперой кассир, означало только одно – девушка зашла к нему без всякой очереди и записи да еще и мимо центрального входа. Вышла наверняка так же.
Вскоре психолог поехал домой, крепко держа черный руль автомобиля. Даже ненавязчивая музыка вечернего радио не могла отвлечь Валеру от раздумий, откуда эта девушка могла знать его по имени и отчеству. По пути домой он иногда перестраивался из одного ряда в другой, периодически сигналил хамоватым автомобилистам и старался внимательно следить за дорогой. Но отвлечься от размышлений про судьбу Милены так и не смог.