– Что происходит? – спросила Саша.
– Не знаю. Нам просто нужно убраться отсюда подальше.
Они бежали мимо Покровского собора. Поток людей тек по Васильевскому спуску. Школьники лихорадочно залазили в узкие двери большого блестящего автобуса. Саша потянула Влада к ним.
Молодой высокий парень, видимо, сопровождающий старшеклассников учитель, махнул им рукой, приглашая внутрь. Он подсадил Сашу, и, когда в автобус поднялся Влад, залез сам. Влад видел через окно, как к автобусу устремились еще несколько человек. За ними по пятам бежали несколько зараженных. Учитель, стоя на подножке, посмотрел на класс, перевел взгляд на бегущих к автобусу людей, потом на зараженных.
– Закрывай, – сказал учитель.
Водитель помедлил еще секунду, и вот двери автобуса с шипением закрылись. Кто-то из людей сразу свернул и побежал дальше к набережной. Двое принялись колотить в закрытые двери, но, как только зараженные приблизились, обругали спрятавшихся в автобусе и побежали вдоль стоянки.
– Что происходит? – спросил водитель. Он, видимо, сидел в автобусе, и происходящего на Красной площади не видел.
– Не знаю, – покачал головой молодой учитель.
– Это зомби-апокалипсис! Как в фильмах! – раздался крик из глубины автобуса.
– Вообще жесть! – подхватил его другой голос. – Вы видели, как Ленин выбежал из Мавзолея? Ленин восстал! Восстание мертвецов как в фильмах!
Влад нашел свободное кресло и посадил в него Сашу. Сам сел через проход напротив. В автобусе они вроде были в безопасности. По крайней мере, никто к ним не долбился и не пытался проникнуть внутрь. Произошедшее на Красной площади в голове никак не укладывалось. Что это было? Что вообще это было?!
Влад пытался сосредоточиться, чтобы представить сложившуюся ситуацию в четких и знакомых терминах и выработать хоть какой-нибудь план действий, но мысли не хотели подчиняться, в голове был хаос и сконцентрироваться не получалось. Влад смотрел в окно, на пространство Васильевского спуска. Несколько машин торопливо покидали стоянку. Людей было мало, все разбежались, только в паре-тройке мест склонившиеся в странной молитве зараженные ковырялись в телах не успевших скрыться людей.
– Уезжать надо, – услышал Влад свой голос.
Учитель, что запустил их, посмотрел на Влада, потом перевел взгляд на даму лет сорока, видимо, тоже учителя. Дама пустым взглядом смотрела перед собой. Молодой учитель прошел по проходу между сиденьями, считая старшеклассников. Вернулся на пятачок рядом с водителем и сказал:
– Анастасия Сергеевна, все здесь. Предлагаю поехать в гостиницу. Думаю, там класс будет в безопасности.
Погруженная в себя дама никак не прореагировала на его слова.
– Поехали, – сказал учитель, обращаясь к водителю.
– В гостиницу?
– Да.
Автобус тронулся с места. Влад почувствовал, как Саша взяла его за руку. В груди Влада пульсировал странный неуют. Майченко осмотрел салон. Они все: человек тридцать старшеклассников, несколько взрослых, видимо, таких же случайных прохожих, что укрылись в автобусе, двое учителей – были заперты здесь. Закрытые двери и окна были надежной защитой от угрозы снаружи, и столь же надежно удержат их внутри, если случится что-то в салоне. Всего лишь один зараженный, и хаос, что был на Красной площади, повторится здесь.
Автобус проехал Васильевский спуск и выехал на набережную. Влад посмотрел назад. На покинутой стоянке были видны несколько зараженных, что в тени машин копались возле неподвижно распростертых тел.
Автобус повернул, и Влад увидел стоящий на обочине шоссе огромный билборд с рекламой БК-Нано. На газоне под билбордом одетый в толстовку парень, стоя на коленях, склонился над телом девушки. Голые ноги девушки были раскинуты, а задравшаяся короткая юбка открывала взору голубое белье. Парень с сосредоточением жевал левую грудь девушки, раскачиваясь над ней в странной молитве.
Автобус набрал скорость и поехал в сторону Храма Христа Спасителя. Пребывавшая в шоке учительница затряслась в приступе кашля.
13
Лейтенант Астахин о чем-то переговаривался с врачом бригады скорой помощи. Они отошли в сторону, к краю платформы. Алена не слушала разговор, все внутри кипело. Неподалеку стояла девушка в наушниках, из которых даже сквозь шум метро доносилась музыка. Это был Стинг с песней «Desert rose».
Песня уносила Алену вдаль, в другие, затерянные и манящие края, туда, где море сверкает голубизной, туда, где песок нежен и бел, туда, где теплый ветер ласкает полуобнаженное тело и обещает иную, спокойную жизнь.
Тот мужчина на перроне, упавший на мрамор в странном припадке, вовсе не умер. Пульс был слаб, и Алена решила, что мужчина погиб. Фельдшер сказал, что она молодец, что все правильно сделала. Но она поняла, что те десять минут, в течение которых она делала искусственный массаж сердца, были не нужны. Усилия оказались напрасны. Мужчина был жив, просто в глубокой отключке. А она, идиотка, этого не заметила.
Мужчина в конце концов пришел в себя и начал стонать. Санитары унесли его на носилках. Фельдшер предложил сделать Алене укол успокоительного, но она отказалась.
Врач попрощался с Аленой и пошел вслед за своими, уже ушедшими коллегами. В мраморном вестибюле станции уже все стало по-прежнему.
Лейтенант Астахин вернулся на перрон и стоял там, разговаривая по рации.
Руки Алены дрожали от усталости. Только что она была героиней, спасающей человеку жизнь, а вот превратилась в идиотку, что не заметила слабый пульс. Алена смотрела на перепачканные в крови ладони. Пальцы и кисти дрожали. Перед глазами в припадке трясся тот мужчина. Люди замерли вокруг и с интересом смотрели на происходящее, и всем было плевать, и на нее, и на больного мужчину.
Алена почувствовала, что сейчас заплачет. Подъехал поезд метро, девушка в наушниках вошла в вагон, унося с собой Стинга. Двери закрылись, поезд ушел, и Алена осталась на перроне одна. Горечь в груди и слезы потихоньку отпускали.
14
Три года назад Катя Михайлова покинула свой маленький, богом забытый уральский городок и поехала искать счастья в столицу. Тогда это казалось решением всех проблем. Просто начать жизнь заново. Оставить за далеким уральским хребтом деспотичных, вечно ссорящихся родителей. Оставить друзей, что появляются только когда им что-то нужно. Оставить ненавистную работу с жалкой зарплатой. Оставить одинокое серое существование. Перевернуть страницу и начать новую главу в жизни. Более интересную, более яркую, более насыщенную.
Но где-то через полгода, когда эйфория от переезда в новый город прошла, Катя поняла, что жизнь не слишком то и изменилась. Появились новые проблемы, новая работа была во многом отвратительна, а серая и одинокая жизнь так и осталась серой и одинокой.
Катя жила со своей одногруппницей, приятельницей по вузу. Та ей не особо нравилась, но вдвоем платить за квартиру было проще. Однако в ближайшее время соседка собиралась переехать жить к своему парню, а значит, придется либо платить за квартиру одной, либо снимать комнату, либо искать новую соседку. Любой вариант вызывал отчаянье. Где она, та самая, яркая и счастливая жизнь? Почему ничего не изменилось? Стало все только хуже. Ведь после переезда в Москву все проблемы приходится решать самой.
Было еще только обеденное время, а Катя уже ехала с работы домой. Так уж сегодня получилось. Она работала администратором в фитнес клубе и всегда возвращалась домой затемно. Но сегодня в зале с бассейном произошел «несчастный случай», и их всех грубо и в спешке вытолкали через парадные двери на улицу и отправили по домам.
Катя чувствовала себя прескверно. Она краем глаза заметила, что творится за дверью в зал с бассейном, когда туда заходил владелец клуба Артур. Ну а грубое отношение, когда их просто вытолкали из клуба, вообще выбило ее из колеи. Атмосфера на работе и так была далека от покоя тропического острова, а тут с ними поступили так, будто они вообще не люди.
Все сиденья в вагоне метро были заняты, и ехать пришлось стоя. Несчастья прямо-таки преследовали ее сегодня. Катя ничего так не хотела, как присесть, а в груди пульсировала тоска поистине вселенская. Обида на начальство комом стояла в горле. Если в скором времени кто-нибудь не освободит место, то она просто осядет прямо здесь посреди вагона и расплачется на глазах у всех.
На сиденье напротив развалился парень. Он беззастенчиво разглядывал ее, то и дело задерживая взгляд на ее обтянутой топиком груди или ногах, открытых короткой юбкой. «Козел, – подумала Катя. – Ну что за парни здесь в Москве! Одни озабоченные, самовлюбленные козлы».
Под взглядом парня Катя чувствовала себя неуютно. Связано это было с тем, что она была одета в рабочую форму – короткую обтягивающую юбку и открытый топик с яркой эмблемой фитнес центра на всю грудь. Катя предпочитала более консервативный стиль в одежде, но сегодня переодеться обратно в привычные джинсы и блузку с длинным рукавом не удалось.
Женщина, сидевшая рядом с парнем, гулко закашляла. От кашля лицо женщины покраснело, и были видны вздувшиеся вены на лбу и висках. Беззастенчивый парень закашлял в ответ. Как же мерзок этот город! Катя отвела взгляд.
С утра работа шла как обычно. Редкие посетители заходили, Катя приветствовала их, и они отправлялись на тренировку. Еще один бессмысленный скучный день. Несколько часов жизни, обмененные на деньги. Деньги, большая часть которых уйдет на плату за квартиру. Работаешь, чтобы жить в Москве. А живешь в Москве, чтобы работать на этой бесперспективной и нудной работе. Замкнутый круг какой-то получался. И не было в нем место той самой счастливой жизни. Только горькое увядающее существование.
Монотонность дня была нарушена странным шумом из-за двери в зал с бассейном. Посетители попадали к бассейну из тренажерных залов, но была еще одна дверь, которая пряталась за стойкой ресепшн. Дверь вела напрямую к бассейну, минуя всякие там душевые и раздевалки.
Шум вызывал в голове картинку, будто кто-то борется или дерется. Раздалось рычание, прозвучавшее как взрыв, и Катя вздрогнула. Она подошла к двери, боясь ее открыть. Воображение рисовало самые разные, странные и абсолютно сюрреалистичные картины.
Всплеск воды, словно с порядочной высоты в воду упал человек. Крики и топот бегущих ног. Снова рычание, и пронзительный вопль в десятки раз сильнее. Вопль, холодящий сердце.
Катя держала ручку двери. Катя была в ужасе. Она чувствовала, как сердце лихорадочно бьется зажатое в тесной груди. Руки были влажные от пота. «Не открывай», – прозвучал голос в ее голове.
Кто-то грубо дернул ее за плечо, отталкивая от двери. Это был Артур, владелец клуба. То, что он находился здесь в такую рань, значило лишь одно. Ночь он провел в своем клубе, развлекаясь с очередной пассией. Уборщицы рассказывали, что после очередной «ночной работы» Артура в парной или сауне им приходилось убирать бутылки из-под алкоголя, а иногда и использованные презервативы.
Артур открыл дверь и вошел внутрь. Дверь закрылась за его спиной.
Того небольшого мгновения, что проем был открыт, Кате хватило, чтобы увидеть зал с бассейном. Первое, что бросилось в глаза, – это обилие красного цвета. Цветовая гамма бассейна всегда была белая, голубая, светло-бирюзовая. Чистота и стерильность – если двумя словами. Сейчас эти чистота и стерильность были нарушены, просто взорваны обилием красного цвета. Кроваво-красного.
Катя осмысляла ту картину, увиденную за миг, и мозг услужливо расшифровывал и находил слова для каждой яркой детали. У самой кромки бассейна лежали поодаль друг от друга два залитых кровью тела. Две фитоняшки в откровенных купальниках, у одной верхняя часть купальника съехала, открывая грудь.
А много ближе к двери были еще двое. Парень из службы спасения бассейна. Он лежал в луже собственной крови и пытался ползти к двери. На его спине словно гарпия восседала еще одна фитнес красавица и грызла парня за шею.
Катю кто-то грубо дернул и потащил от стойки ресепшн. Она очнулась. К входным дверям ее тащил Артур, владелец клуба. Катя так была погружена в собственные мысли, что не заметила, как тот вышел через дверь к бассейну. Катя обернулась назад.
– Мои вещи, – выдохнула Катя, пытаясь сказать, что все ее вещи остались в раздевалке для персонала. Артур нервно развернулся, двумя огромными шагами одолел расстояние до стойки, сгреб рукой вещи с полки: ее телефон и сумочку. Еще миг и Катя оказалась выставлена на улицу. Артур грубо сунул телефон и сумочку ей в руки.
– На сегодня ты свободна. Иди домой, отдыхай. И запомни, здесь ничего не произошло.
Катя еще не успела прийти в себя от происходящего, как к ней присоединились несколько посетителей клуба, которых не особо вежливо вывели из дверей два тренера-парня. Посетители клуба были одеты в тренировочную одежду и держали в руках спортивные сумки и комок из одежды, в которой пришли. Даже клиентам переодеться не дали.
Катя поняла, что переодеться в нормальную одежду не получится. Ну хотя бы сотовый и сумочку, где лежат ключи от квартиры, отдали. В короткой юбке и обтягивающем топике Катя чувствовала себя почти что голой. Но выбора не оставалось, придется ехать домой в этом. Она решила не слушать возмущенные возгласы клиенток и молча зашагала к метро.
Наглый парень зашелся в сильном приступе кашля. Лицо налилось кровью, а глаза, казалось, сейчас выскочат из глазниц.
Как же мерзок этот город, – думала Катя. Нужно уезжать отсюда. Москва не для нее. Она для таких вот дегенератов и прочих мерзких людей. Здесь одна грязь. Как на улицах, в метро, так и в людях. Сплошь грязь человечества. Уезжать, уезжать как можно скорее.
При этих мыслях Кате стало легче. Подобные мысли посещали Катю и раньше, обычно вечером, в кровати, перед самым сном. А на утро они рассеивались, и все вновь казалось не таким уж и плохим. Можно еще потерпеть.
Но сейчас все было по-другому. Катя чувствовала это. Теперь чаша была полна. Нет смысла больше это терпеть. Никогда не было. Нужно жить как-то иначе. Должен быть какой-то другой путь к счастью. Не через боль, унижение и терпение.
Все, решено! Завтра же она уволится с этой осточертевшей работы, а Артура пошлет куда подальше, выскажет этому мудаку все, что о нем думает!
Потом соберет свои вещи. Их не так уж и много. Откуда их будет много, если денег еле-еле хватает на жилье и еду? Когда чемодан и сумка будут собраны, она выскажет все своей милой соседушке, этой туповатой стервозной шлюшке, что ни разу за все время их совместной жизни не убралась в квартире. Катя назовет ее всеми именами, которыми ее давно следовало бы назвать! Хватит, больше терпеть Катя не намерена! Пусть другие терпят, а она поедет куда-нибудь на юг, где тепло, где солнечно, где нет всей этой первопрестольной грязи!
Из радужных мечтаний ее вырвал пронзительный крик. Все оборвалось внутри Кати. Она осмотрелась. В нескольких метрах от нее, на сиденье через проход какой-то мужик вцепился зубами в шею девушки. Кровь брызнула фонтаном, расплескавшись по стеклу за спиной укушенной. Наверно, всем вокруг происходящее казалось сюрреалистичным. Только не Кате. Все внутри сжалось от ужаса. Все это Катя уже видела. Там в фитнес клубе, за дверью к бассейну.
К крикам девушки присоединилось рычание с разных сторон. Еще три или четыре человека накинулись на сидящих рядом людей. Женщина напротив, что сильно кашляла, в один миг перекинула свое грузное тело через проход и вцепилась в лицо Катиной соседки. Все произошло очень быстро. Катя вдруг поняла, что кричит. Катя чувствовала запах крови. Вблизи было видно каждую деталь, когда женщина отрывала кусок щеки. Было видно как нехотя, растягиваясь, рвется кожа, и кровь заполняет рану и стекает вниз.
В следующий миг Катя краем глаза заметила резкое движение. Она повернула голову и увидела, как тот наглый парень, рыча и истекая слюной, летит на нее. Катя выставила руки, пытаясь защититься. Грудь парня ударила в ладони и руки сложились. Потом ее обдало жаром дыхания, и Катя почувствовала, как парень зубами впивается ей в основание шеи. Острая нестерпимая боль заполонила все тело, и Катя поняла, что не будет никакой новой счастливой жизни. Вообще ничего не будет. Только тьма.