Через несколько секунд я осознала, что в квартире стоит полная тишина. Вполне вероятно, дверь была закрыта не изнутри, а снаружи. Сделав такой вывод, я позволила себе сначала выглянуть в коридор, а затем тихонечко выйти из своего укрытия и снова обследовать помещения. В квартире, кроме меня, по-прежнему никого не было, только теперь входная дверь была закрыта, и без ключа отпереть ее было проблематично. Требовались отмычки, но они остались в бардачке моей машины.
Я оказалась в мышеловке, будто кто-то специально заманил меня сюда, зная, что я не удержусь и войду в открытую квартиру. О том, что я поеду по этому адресу, знала только Ольга Дмитриевна, и ей совершенно не нужно было так подставлять меня. Скорее всего произошло роковое стечение обстоятельств. Посмотрев в глазок, я не увидела никого на лестничной площадке и обрадовалась, что никто не караулил меня в подъезде, поджидая полицию. Вероятно, Захаров-старший даже не знал, что закрыл в своей квартире непрошеного гостя. У меня был шанс выбраться отсюда до его возвращения.
Мой взгляд упал на ключницу в форме скворечника, висевшую на стене у входа, и я открыла дверку. Внутри ее хранился один-единственный маленький ключ, скорее всего от почтового ящика. Мне следовало поискать не запасные ключи, их в принципе могло не существовать, а какие-то подручные средства, способные открыть замок. В тумбочке, стоявшей в прихожей, лежала кипа различных квитанций. Изучив одну из них, я убедилась в том, что Ольга Дмитриевна ничего не перепутала, и я на самом деле нахожусь в квартире Захарова.
Я полезла на антресоли, там стояли какие-то коробки. В одной из них лежала всякая макулатура – старые журналы, папки с бумагами, общие тетради. Бегло пролистав одну из них, я пришла к выводу, что это студенческая тетрадь Сергея. Страницы уже пожелтели, чернила кое-где выцвели. Почерк был крупным, размашистым, не слишком разборчивым, но поверхностный смысл написанного я все же уловила. Он касался анализа химического состава сточных вод. Содержимое папки, на которой лежала тетрадка, мне было уже безынтересно. В другой коробке находились пустые банки для консервации. Чтобы познакомиться с содержимым третьей коробки, надо было снять первые две, но я не стала этого делать. Мне следовало поспешить, ведь хозяин мог вернуться с минуты на минуту. В прихожей ничего, чем можно было бы открыть дверь, не нашлось, в ванной тоже.
Немного поразмыслив, я пришла к выводу, что инструменты могут храниться на застекленной лоджии, и направилась туда. Заглянув на лоджию, я сразу же увидела чемоданчик для инструментов, открыла его и поняла – там есть то, что можно использовать в качестве отмычки. Вернувшись в прихожую, я увидела на полу какую-то потрепанную книжицу. Вероятно, она выпала из ящика с макулатурой, а я сразу же этого не заметила. Это была членская книжка садового кооператива «Вымпел» на имя Захарова С. С. Где находился этот кооператив, я не поняла, потому что печать выцвела, но взяла себе на заметку, что надо обязательно это выяснить. Вдруг это как раз в Трущелихе, где был найден труп Андрея Штоля?
Я собралась закинуть эту книжку обратно на антресоль, но вдруг услышала шум на лестничной клетке, чьи-то голоса и характерный металлический скрежет. Кто-то вставил ключ в замочную скважину. Я инстинктивно ринулась обратно в гостиную и встала за шторы, ругая себя за то, что стала рассматривать всякий хлам вместо того, чтобы сразу искать какое-то подобие отмычек. Мне не хватило всего пары минут, чтобы выбраться из этой двухкомнатной мышеловки.
Хозяин закрыл дверь на ключ и прошел мимо гостиной, в которой я находилась. Но радоваться было рано, в любой момент он мог меня обнаружить. Когда до меня донесся шум льющейся воды, перебиваемый бренчанием стекла, я подумала, что мне несказанно повезло. Пока хозяин квартиры моет посуду, я смогу незаметно выскочить из квартиры. Если, конечно, ключи остались на видном месте. С подручными средствами придется повозиться подольше. Можно и не успеть.
Выйдя из-за шторы, я дошла на цыпочках до двери, выглянула в прихожую и поняла, что мои шансы выбраться отсюда незамеченной достаточно велики – ключи торчали в дверном замке, и до них было не больше полутора метров. За шумом льющейся воды Захаров, по моему мнению, не должен был услышать, что открывается входная дверь. Собравшись с духом, я шагнула к ней, повернула ключ, толкнула дверь, переступила через порог и оказалась лицом к лицу с молодым человеком, который намеревался войти туда, откуда я вышла.
– Привет! – сказала я ему прежде, чем он успел опомниться.
– Привет! – ответил парень, изумленно посторонившись.
Лифт все еще находился на этом этаже, я зашла в кабину и нажала на кнопку с цифрой «1». Мне казалось, что он едет вниз с черепашьей скоростью, и если кто-то захочет меня догнать, то вполне успеет это сделать, воспользовавшись лестницей. Двери открылись, я спокойно вышла из лифта, а потом и из парадной. Никто не бросился меня догонять. Я дошла почти до угла дома, когда услышала откуда-то сверху:
– Вон она!
– Девушка, стойте!
Нетрудно было догадаться, что мужские голоса звали меня. Подняв голову, я увидела двух молодых людей, выглядывающих из открытого окна на шестом этаже и отчаянно машущих мне руками. Я ускорила шаг и вскоре исчезла за углом дома. Сев в машину и выехав с парковки, я почувствовала облегчение, мой мозг начал рационально мыслить. Объяснение того, что произошло, нашлось довольно быстро. Похоже, один из молодых людей отправился к соседям, думая, что пробудет там недолго, поэтому не закрыл сразу дверь. Когда понял, что задержится в гостях, исправил эту оплошность, даже не подозревая, что в квартире есть посторонние. Второй поинтересовался у первого, кто я такая, чем привел того в замешательство. Но кто они сами такие? Молодым людям было лет по двадцать, а Сергею тридцать два. Может, его родственники? А где тогда его отец? Немного подумав, я пришла к выводу, что парни, которые махали мне из окна рукой, призывая остановиться, были квартирантами. В квартире царил дух непостоянства, присущий съемному жилью. Да и в криках ребят не было сильной озабоченности, скорее произошедшее было им по приколу.
Доехав до перекрестка, я свернула направо и вернулась дворами к тому же дому, потому что запоздало поняла, что моя миссия не выполнена. Никаких координат Сергея Захарова я так и не выяснила – ни его номера телефона, ни адреса, по которому он сейчас проживал. Если бы кто-то из парней оказался дома, я бы легко все это разузнала, но меня угораздило очутиться перед открытой дверью в пустую квартиру. В моей частной практике нечто подобное случалось не раз. Однажды я так же шла поговорить со свидетелем, а нашла его труп, а второй раз обнаружила в открытой квартире связанного по рукам и ногам хозяина. Конечно, хорошо, что в захаровской квартире не оказалось ни покойников, ни заложников, но чувства удовлетворенности я не испытывала.
Подойдя к доске объявлений, прикрепленной около подъездной двери, я прочитала всю размещенную на ней информацию и кое за что зацепилась. Всем жильцам напоминалось о необходимости подписать протокол собрания собственников жилья, для чего обратиться к председателю совета этого многоквартирного дома, в 32-ю квартиру. Я подошла к первому подъезду и позвонила в нужную квартиру. Мне открыли дверь без всяких вопросов. Когда я поднялась на восьмой этаж и постучалась, женский голос крикнул:
– Проходите, открыто!
Я немного замешкалась, и вскоре на лестничную площадку выглянула женщина лет шестидесяти пяти и без слов протянула мне бумаги.
– Простите, но я не по поводу подписания протокола собрания.
– А я подумала, что вы наша новая собственница, из сорок третьей квартиры. Если это не так, то чем я обязана вашему визиту? – председательша вопросительно уставилась на меня.
– Я разыскиваю Сергея Захарова из сто двадцатой.
– Он здесь не живет.
– Я в курсе, что он проживает у гражданской жены, а здесь квартира сдается.
– Да, после смерти Семена Савельевича Сергей стал ее сдавать, – подтвердила председательница. – Простите, а зачем вам Сергей нужен?
– По делу, – я стала на ходу придумывать, что сказать дальше. – Я из комитета по экологии.
– Да-да, Сережа именно там раньше работал, – подтвердила моя собеседница, подбросив мне идейку.
– Нам нужна его консультация. Возможно, у вас есть новый адрес или телефон Захарова.
– Может, и есть, – женщина окинула меня оценивающим взглядом. – Только вот не знаю, скажет ли мне Сережа спасибо за то, что я дам вам его контакты.
– Не знаю, как Захаров, но я могу вас отблагодарить, – тут же нашлась я.
Председательша выглянула на лестничную площадку, убедилась, что, кроме меня, там никого нет, после чего сказала:
– Ладно, я сейчас поищу его визитную карточку. Ждите!
Женщина нырнула в недра своей квартиры. Минут через пять она снова появилась на пороге и протянула мне визитку со словами:
– Можете забрать, я переписала себе его номер.
– Спасибо, – я собиралась дать ей некоторую сумму, раз уж речь зашла о благодарности, но не успела.
Председательша домкома выставила за дверь огромный пакет с мусором, спросив:
– Надеюсь, вас не сильно затруднит прихватить это с собой?
– Совсем не затруднит, – ответила я.
– Контейнеры у соседнего дома, – просветила меня женщина и закрыла дверь.
Я взяла пакет, сделала несколько шагов к лифту. Он был занят. Пока я ждала его, успела изучить визитную карточку Захарова. Сергей был коммерческим директором фирмы «Времена года», оказывающей услуги по установке климатического оборудования. На визитной карточке были указаны номера служебного и мобильного телефонов Захарова, а также адрес фирмы.
У мусорных контейнеров я столкнулась с тем же молодым человеком, что и у дверей захаровской квартиры. Хорошо, что перед тем, как идти в этот двор во второй раз, я несколько изменила свою внешность – собрала распущенные волосы в хвостик и надела ярко-желтое болеро, отвлекающее на себя внимание. Парнишка мельком взглянул на меня, но не узнал.
Сев в машину, я решила позвонить Захарову на мобильный и договориться с ним о встрече. Мне никто не ответил. То ли Сергей не имел привычки отвечать на незнакомые номера, то ли был занят. Я решила отправиться в фирму «Времена года» без предварительной договоренности, тем более располагалась она недалеко отсюда.
Глава 4
Когда я собралась парковаться около офисного здания, зазвонил мой смартфон. Я немного замешкалась с ответом, мне надо было сначала пристроить свой «Ситроен». На единственное свободное парковочное место претендовала еще одна машина. Водитель «Субару» поступил по-джентльменски, отказавшись от своих намерений. Я подмигнула ему фарами, поблагодарив за это, въехала на парковку, заглушила двигатель, а затем достала из сумки смартфон. Оказалось, что мне звонил Кирьянов, полковник полиции, с которым мы вместе раскрыли не одно дело.
– Да, Володя, я тебя слушаю, – сказала я, приставив аппарат к уху.
– Нет, это я тебя, Танюша, слушаю! – с непонятной интонацией произнес Киря. В его голосе слышалось удивление, смешанное с досадой и еще чем-то неуловимым.
– Извини, я не смогла сразу ответить.
– Таня, недавно ты звонила Захарову, так? – строго осведомился полковник.
– Звонила, – подтвердила я, а затем уточнила: – А ты откуда знаешь?
– Знаю! – с неким вызовом проговрил Кирьянов. – Ты пыталась связаться по телефону с человеком, который подозревается в убийстве иностранного гражданина, и если бы не я, то тебе выписали бы повестку в следственный комитет. Можешь сказать мне спасибо.
– Могу и мусор вынести, – вполголоса добавила я.
– Чего? – переспросил Киря, не расслышав меня.
– Да, я действительно звонила Сергею Захарову, чтобы поговорить с ним об убийстве его приятеля.
– Приятеля? – саркастически усмехнулся Владимир Сергеевич. – С приятелями водку пьют и рыбу ловят, а не убивают их. Короче, Захаров задержан по обвинению в убийстве. Ты, насколько я понимаю, занимаешься этим расследованием, и я хотел бы побеседовать с тобой на эту тему.
– Володя, я только начала искать убийцу Штоля, буквально несколько часов назад.
– И сразу же вышла на Захарова. Думаю, у тебя уже есть что-то на него. Подъезжай, поговорим! – Кирьянов отключил связь.
Я снова завела двигатель и стала выезжать с парковки, освободив место «Субару», стоявшему вторым рядом. Его водитель вместо благодарности осуждающе покачал головой. В его глазах я была блондинкой, которой приспичило поболтать по телефону, для чего пришлось занять парковочное место, на которое он нацелился. Вот странный! Не за рулем же разговаривать?
Через полчаса я сидела в кабинете полковника Кирьянова и пыталась доказать ему, что у меня пока нет ни одной улики против Захарова.
– Но ведь ты начала свое расследование именно с него, – заметил Владимир Сергеевич, – значит, именно он, более чем все остальные, попал под твое подозрение. Хватит уже ломаться, рассказывай, что у тебя на него есть!
– Практически ничего. Мать убитого сказала, что Сергей его давний приятель, что они встречались за несколько дней до убийства, но их встреча носила дружеский характер. Я хотела узнать у Захарова, какие планы были у Андрея, не говорил ли он ему, зачем собирается поехать в Трущелиху.
– Даже если бы мы не задержали Захарова, то вряд ли он сказал бы тебе, что как раз-таки у него там находится дача, которая от отца в наследство осталась. Правда, он утверждает, что не был там года два. Врет! – уверенно заявил Кирьянов. – В полукилометре от места преступления обнаружен автомобиль Захарова с проколотыми передними шинами и со стертыми отпечатками пальцев. Хотел скрыться с места преступления, да не смог – наехал на битое стекло. Вот и пришлось ему бросить машину, предварительно стерев все отпечатки, и добираться до города на попутках.
– Володя, если тебе все ясно, зачем ты меня позвал? – поинтересовалась я.
– Ты засветилась, позвонив на номер задержанного. Я вызвался сам тебя опросить, чтобы твое имя не попало на страницы уголовного дела.
– А мне показалось, что доказательств вины Захарова не хватает, вот ты и пытаешься разжиться ими у меня.
– А у тебя все-таки что-то есть против него?
– Пока нет. Повторю, я только сегодня утром получила этот заказ.
– Ясно, – сказал Киря, листая какую-то папку.
– Володя, неужели ты не поделишься со мной подробностями? – спросила я, но Кирьянов молчал, словно не услышал меня.
Пауза в нашем разговоре затянулась. Я уже хотела встать и уйти, чтобы не мешать ему, но Володька вдруг заговорил:
– Извини, мне надо было срочно эти документы посмотреть. Их прямо перед твоим приходом принесли. Это по другому делу. А что касается убийства Штоля, то там все не так однозначно. Сам Захаров своей вины не признает и что в Трущелихе был двадцатого июня, отрицает. Алиби у него нет. Говорит, что был дома, но это никто подтвердить не может. Машину он будто бы дал своему приятелю, Штоль на ней, по словам Захарова, несколько дней ездил, но только никто за рулем его не видел. Мы посмотрели камеры, которые установлены на доме матери убитого. На них четко видно, что Андрей каждый день входил во двор и выходил из него пешком.
– Может, он ставил машину на стоянке?
– Исключать это нельзя, но у них во дворе полно свободного места, есть видеонаблюдение. Так что можно было не опасаться за сохранность чужой машины.
– Хорошо, а Захарова кто-то за рулем видел?
– Секретарша говорит, что вроде бы видела, как Сергей подъезжал к офису в пятницу, это накануне убийства, – пояснил Кирьянов, – но она не исключает, что это было в четверг или даже среду.
– А Сергей утверждает, что в эти дни ходил пешком, потому что на его машине ездил немец? – уточнила я.
– Да, – кивнул Володька. – Скорее всего он нагло врет, а секретарша юлит, пытаясь и его выгородить, и себя не подставить.
– Когда одно и то же действие повторяется изо дня в день, взгляд замыливается. Секретарша на самом деле может не помнить, когда именно она в последний раз видела своего начальника за рулем.