– Папа, папочка… – шептала она.
Её распущенные волосы рассыпались по пожелтевшей траве и увядавшим от осени, высаженным на могиле цветам. Я стоял сзади, с сочувствием наблюдая за происходящим. Понемногу Ольга успокоилась и начала разговаривать с ним. Она рассказывала отцу о том, что ей удалось сделать, чего добились его предприятия. Потом она повернулась ко мне.
– Папа, как ты и просил, я нашла Марка. Вот он, мой Марк.
Встал рядом на колени и обнял Олю, она положила голову мне на плечо. Я расправил её запутавшиеся волосы.
– Как ты думаешь, Оля, он нас слышит? – спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь её.
– Не знаю, – отрешённо ответила она. – Надеюсь, что да.
– Оля, тут есть скамейка, пойдём, сядем.
– Да, давай.
Мы поднялись, сели на широкую скамью, стоявшую в проходе между могилами.
– Могила ухожена, – сказал я и снова обнял Ольгу.
– Это бабушка. Она говорила, что часто ходит сюда.
– Ты не замерзла?
– Немного.
– Посидим ещё?
– Да.
Мы побыли ещё немного, потом отправились в обратный путь. Пока ехали, Оля не проронила ни слова. Я тихонько включил радио, чтобы немного заполнить эту тишину.
Доехали быстро. Поставив машину в гараж, пошёл провожать Олю.
– Марк, возьми ключи от гаража и от машины себе.
– Да, но…
– Возьми, Марк, – настойчиво сказала Ольга.
– Ладно, как скажешь.
Медленным шагом мы шли по улице Восстания к дому Ольги.
– Оля, как ты себя чувствуешь?
– Всё нормально, если ты не против, я хотела бы побыть одна.
– Да, конечно.
– А завтра предлагаю съездить куда-нибудь на природу.
– Я позвоню тебе с утра.
– Хорошо.
– Ты, правда, в порядке? – ещё раз спросил я, взяв её за руку, когда мы подошли к подъезду.
– Правда, Марк, не переживай, просто немного грустно.
– Если что, звони мне на сотовый в любое время.
– Ладно, пока.
– Пока.
12
С тех пор, как мы начали использовать автомобиль, жизнь круто изменилась, по крайней мере, для меня-то точно. Ежедневно с Ольгой мы планировали походы в музеи и однодневные поездки по достопримечательностям Среднего Урала, от Ганиной Ямы до Кунгурской Пещеры, от озера Таватуй до монастырей Верхотурья.
Оля с большим рвением стремилась побывать в разных местах. Оно и понятно: почти три года она провела в добровольном заточении в своей квартире, живя одними лишь воспоминаниями о прошлом.
Не могла она находиться долго только в местах с большим скоплением людей, видимо, всё-таки моей защиты ей было недостаточно. Поэтому посещение театров и кинозалов не входило в наши планы. Часто коротали вечера у неё дома, заказывая из ресторанов различные экзотические блюда, или пытались готовить сами по книге рецептов. Три раза в неделю занимались спортом на стадионе.
С Ольгой мне было хорошо. Конечно, я думал о ней и как о женщине, но всегда старался гнать подальше от себя такого рода мысли, оставаясь на позициях хорошего доброго друга.
В один из вечеров, а если быть точным, это было четвёртого ноября, мы решили приготовить слоёные пирожки с яблоками. Оля раскатывала тесто, я готовил начинку. Увидел, что нос её был испачкан мукой.
– Оля, постой, ты вся в муке, – сказал я с улыбкой.
Когда я дотронулся до её носа, она взяла меня за руку.
– Марк, послушай, давно хотела тебя спросить, – после небольшой паузы сказала Оля.
– Я весь во внимании.
– Марк, скажи мне, я нравлюсь тебе?
Предполагал, что когда-нибудь этот разговор должен состояться между нами. Я посмотрел на Олю. Румянец играл на её щеках.
– Нравишься, конечно.
– Марк, я хочу сказать тебе…
– Говори.
– Марк, я люблю тебя.
Повисла неловкая пауза. Но ход оставался за мной.
– Хочешь, давай поговорим? – спросил я.
– Да.
– Оля, это не простой разговор, но мы с тобой друзья, друг другу доверяем и можем говорить свободно о чём угодно. Ведь так?
Оля кивнула в ответ.
– Ты очень красивая девушка и нравишься мне во всех отношениях. Ради тебя я готов на всё. Но…
Тут я немного запнулся, потом продолжил:
– Есть несколько обстоятельств. Ну, во-первых, я уже не так молод. Сорок лет всё-таки… Мне не понятно, что ты нашла во мне?
– Ерунда, ты сейчас говоришь ерунду!
– Постой, наверно, ты права, может, это не главное. Оля, я женат и у меня есть ребёнок.
Ольга заплакала.
– Оля, прости, не плачь. Скорее всего, я просто не готов к этому разговору. Наверно, мне надо дать ещё немного времени.
– Марк, понимаешь, ты нужен мне, я не могу без тебя. И просто одной дружбы мне уже мало. Я хочу… хочу, чтобы ты был моим мужчиной.
– Да, я понимаю.
– Это глупо, конечно. Но и я не ставлю цель, чтобы ты совсем бросил семью. Просто я знаю, что ты несчастен в браке. Я смогу сделать тебя счастливым. Смогу!
– Оленька, милая, пойми меня правильно, сейчас ты ставишь меня в трудное положение. Возможно, своей нерешительностью я порчу жизнь и тебе и себе. Но мне, правда, нужно время. Ты права, мы с женой живём только ради нашей единственной дочери. Именно поэтому я не смогу просто так уйти к тебе. Из-за Сони, понимаешь? Ещё нужно и в себе разобраться. Сам не знаю, что будет дальше, и пока я живу одним днём. Но обещаю…
– Марк, но я люблю тебя! – почти кричала Ольга.
Ещё немного, и с ней начнётся истерика. Мне надо было что-то делать.
– Марк, я для тебя всё что угодно сделаю!
С этими словами Оля опустилась на колени, и обхватила руками мои ноги.
– Оля, Оля, не надо, прошу тебя!
Поднял и взял её на руки, прошёл в гостиную. Сел на диван, посадив к себе на колени трясущуюся от плача девушку.
– Любовь – прекрасное чувство. Как и все нормальные люди, я хочу любить и быть любимым, – говорил я, расправляя её запутанные волосы. – Есть любовь, а есть влюблённость. Влюблённость проходит быстро, а любовь остаётся навсегда. Если ты действительно любишь, то, наверно, поймёшь меня.
Оля плакала, уткнувшись мне в плечо.
– Ну не плачь, маленькая моя.
Поднял её голову и поцеловал в лоб.
– Ты ведь хотела мне сообщить, что любишь меня. Правда?
Оля кивнула, продолжая плакать.
– Я тебя услышал. Мы по-прежнему будем вместе. Я буду приходить к тебе, зная, что здесь живёт не просто моя подруга, а девушка, которая меня очень любит. Да?
Оля кивала, и видно было, что эти слова понемногу начинают её успокаивать.
– Ты знаешь, Оля, я и сам не представлял своё будущее с тобой по-другому. Конечно, мы будем вместе, но я ещё должен кое-что переосмыслить. Понимаешь?
Оля уже перестала плакать, тихо слушала, положив голову мне на плечо. Я поцеловал её мокрое лицо и улыбнулся.
– Ты успокоилась?
– Да, – ответила Ольга, шмыгая носом.
Улыбаясь, я смотрел на неё.
– Оля, ты вот говоришь, что любишь меня. А, по-моему, ты даже целоваться не умеешь.
– Кто, я?
– Да, ты! Ты!
Оля сначала засмеялась, а потом обхватила руками мою голову и начала покрывать моё лицо поцелуями.
Я откинулся назад, и мы повалились на диван. Оля приникла к моим губам. Это был долгий поцелуй. Она закрыла глаза, находясь полностью во власти чувств, обуявших её. Мне ничего не оставалось, как просто подчиниться. Пускай лучше так, чем смотреть на то, как она плачет.
Неожиданно в коридоре зазвонил домашний телефон. Оля оторвалась от своего занятия и смотрела на меня, лёжа сверху.
– Ты не подойдёшь? – спросил я.
– Думаешь надо?
– Не знаю, смотри сама.
– Марк, только никуда не уходи. Ладно?
– Ладно, – пообещал я.
Девушка встала и вышла в прихожую. Она не стала брать трубку, а включила громкую связь.
– Алло, Оля, привет, – раздался женский голос.
– Привет, баб, – ответила Ольга.
– Никак не могла дозвониться до тебя. Дома тебя нет, а сотовый отключен. Я беспокоюсь. Чем ты занимаешься? У тебя всё в порядке?
– Всё хорошо. Я занялась спортом. Бегаю на стадионе «Уралмаш». Хотела сама тебя набрать, но как-то всё не до этого, да и не хотела тебя лишний раз отрывать.
– Ты всё-таки мне звони, чтобы я не беспокоилась.
– Ладно.
– Оля, вот ещё что, я сейчас к тебе заеду. Будь дома. Мне по финансовым вопросам с тобой пошептаться надо. Ладно? В течение часа жди.
– Хорошо, приезжай.
– Тогда до встречи?
– До встречи.
Оля зашла в гостиную. Я сидел на диване. В её глазах я прочитал некоторую досаду.
– Бабушка звонила? – спросил я.
– Да, сейчас приедет.
Оля села рядом со мной на диван, положив голову мне на плечо. Я обнял её.
– Марк, я так боюсь потерять тебя.
– Куда ж я денусь?
Откинув её волосы назад, я поцеловал её. Потом сказал:
– Похоже, пирогов с яблоками сегодня не будет.
– Марк, ты придёшь завтра?
– Конечно, приду, у нас ведь завтра спортивный день.
– До завтрашнего дня так долго, – вздохнула Ольга.
– Ты ведь у меня сильная. Да? – говорил я, гладя её густые волосы. – Один день, это ведь не три года.
– Да.
– Ну, я пойду.
С этими словами я решительно подошёл к двери.
– Марк, подожди! Марк!
Оля догнала меня у самого выхода, обхватила меня за шею и приникла к моим губам.
13
Прощание было долгим. Оля никак не хотела меня отпускать. Но всё же уйти мне хотелось, чтобы не попасть на глаза её бабушке.
Я шёл к себе домой. К вечеру немного подморозило, было скользко. В карманах звенели две связки ключей. Я думал об Ольге. Сколько эмоций она вкладывает в то, чтобы сообщить мне о своей любви. Какой порыв чувств…. Никак не могу поверить, что это сейчас происходит со мной.
Безусловно, я на пороге перемен. Единственно, не понятно, что это мне принесёт. В меня влюблена Ольга, но она так молода. Нет, ну правда, что она во мне нашла? Может, всё же попытаться её отговорить, сказать, что у неё ещё всё впереди. Но я также к ней не равнодушен, более того, я давно её люблю, только боюсь себе в этом признаться. О, как всё непросто! А моя дочь? Одобрит ли она мой поступок, сможет ли понять мой уход из семьи? А если нет, что тогда?
Время – почти девять вечера. Звоню в дверь. Открывает Алёна и уже с порога начинает неприятную для меня беседу:
– И где это мы целыми днями пропадаем?
Молча, я снимал куртку и ботинки.
– Это ты так работу ищешь? Ну, что нашёл?
– Оставь меня в покое, – сухо произнёс я.
– В покое, говоришь?! – продолжала распыляться Алёна. – Он тут шляется днями и ночами, а я должна его оставить в покое! Да?
Включив воду, я невозмутимо мыл руки под краном.
– Мне тут Татьяна сообщила, что видела тебя с какой-то молодухой.
– Ну и что, – спокойно сказал я, повесив полотенце.
– Что значит, ну и что?
– Тебя это раздражает?
– Ха, видали?! Он ещё спрашивает! Раздражает – это не то слово!
Я прошёл на кухню, сев на табуретку у стола, молча, слушал, как Алёна рассуждала о своей трудной доле. Минут через пятнадцать весь набор фраз иссяк.
– Что ж ты молчишь?
– Жду, когда ты закончишь, – ответил я.
– Я-то закончила!
– Алёна, мы уже несколько лет мучаем друг друга своим присутствием. Ещё раз хочу сделать тебе предложение – давай разведёмся. Останемся друзьями.
– Ах, вон ты как? – выпучив глаза, зашипела Алёна. – Так вот, знай, развода я тебе не дам! Понял?!
Жена вышла вон из кухни. Через некоторое время зашла Соня. Она была в пижаме, поскольку готовилась ко сну.
– Пап, опять вы ссоритесь?
– Как видишь.
Она подошла ко мне, и мы обнялись.
– Сонечка, ты уже совсем взрослая и я бы хотел с тобой посоветоваться. Можно?
– Да.
– Как ты смотришь на то, если мы с мамой перестанем жить вместе?
– Не знаю. Наверно, это не моё дело.
– Ну, всё равно, у тебя же есть своё мнение?
– Есть, но раз вы уже всё решили…
Я погладил её по голове.
– Я буду приходить к тебе в гости.
– Часто?
– Когда захочешь. Ты позвонишь, и я приду.
– Ну, хорошо.
– А ещё, как-нибудь покатаю тебя на большой красивой машине.
– Обещаешь?
– Да, обещаю. Ну, иди спать.
Соня ушла, а я остался сидеть в кухне, смотря в окно на звёздное небо, слушая, как тикают настенные часы. Потом достал газету с кроссвордами, чтобы хоть немного отвлечься от дурных мыслей. Но отвлечься не удалось: на кухню зашла Алёна, неся в руках мои постельные принадлежности. Не говоря ни слова, она швырнула их в мою сторону, закрыла дверь и ушла в комнату.
Что делать? Такой вот у неё характер. Я поднял бельё и подушку с пола, сложил всё на табуретку. Спать совсем не хотелось. Было немного душно. Я оделся и вышел на улицу. Перед сном пройдусь, подышу свежим воздухом. Время – пятнадцать минут одиннадцатого.
Как-то ноги сами «встали» на привычный маршрут. Через некоторое время я уже шёл по неосвещённой стороне улицы Восстания. Взгляну одним глазком в Ольгино окно, а потом пойду обратно.
Почти уже подошёл к её дому, как вдруг у меня зазвонил мобильный телефон. Звонила Ольга.
– Марк, прости, что я звоню тебе, наверно, уже поздно.
– Нет, нет, всё нормально, Оленька, говори.
Оля стояла у окна, водя пальчиком по стеклу, другой рукой держа трубку. Я смотрел на неё, держась в тени.
– Бабушка уехала – и я опять одна. Марк, ничего не могу поделать с собой, мне грустно, я так хочу тебя обнять или хотя бы увидеть тебя…
– Прямо сейчас?
– Марк, я люблю тебя.
– Оленька, я тебя тоже очень люблю!
С этими словами я вышел из тени на освещённую площадку перед её окном. Она сразу увидела меня.
– Марк, Марк! – раздалось в трубке.
– Я иду к тебе.
Подойдя к подъезду, позвонил в домофон, дверь сразу же открылась. На лифте поднялся на нужный этаж. Оля ждала на площадке у лифта в своём коротеньком халатике. Только дверь открылась, она запрыгнула на меня, обвив руками мою шею. Она целовала моё лицо. Я подхватил её и понёс в квартиру, после закрыв за собой дверь.
Одной рукой пытаясь держать свой драгоценный груз, другой снимал с себя верхнюю одежду. Одновременно скидывая и ботинки. Но, споткнувшись, я повалился. В последний момент удержался и, облокотившись плечом, повернулся спиной к стене. Затем плавно съехал и сел на стоявший подо мной пуфик. Но Оля не замечала моих трудностей. Она оседлала мои колени, крепко прильнув к моим губам. Руками она гладила мою шею, водила по волосам. Так продолжалось полчаса, а, может, и дольше.
– Оля, Оля, подожди, – взмолился я. – Дай мне хоть куртку снять.
Я с трудом поднялся из своего неудобного положения, скинул куртку. Взял Олю на руки, понёс в комнату. Продолжая страстно целовать друг друга, мы упали на диван. Все остальные наши действия были проделаны автоматически, настолько сильно было возбуждение. Лёгкий халатик Ольги вмиг оказался на полу, обнажив упругую молодую грудь. Я покрывал её тело поцелуями, проводя руками по нежной коже.
То, что было дальше, нельзя передать простыми словами. Мы занимались любовью, основой общения при этом был язык ласк и прикосновений. Оля громко стонала, это была боль и экстаз одновременно. Безудержная страсть захватила нас на всю ночь. И только под утро, совсем обессилев, мы уснули, завернувшись в плед.
В эту ночь Ольга потеряла невинность. Думаю, вряд ли она будет жалеть об этом. Про себя могу сказать, что новизна ощущений была такая, будто тоже испытал это впервые.
Проснулся от яркого солнечного света, отражающегося от всех полированных предметов. Оля была рядом. Она перевернулась на живот и, подперев ладонями подбородок, наблюдала за моим пробуждением. Когда я окончательно открыл глаза, она улыбнулась мне.
– Марк, ты так смешно спишь.
Она положила голову мне на грудь. Я обнял её.
– Оля, тебе было больно?
– Мне было хорошо. Марк, я так люблю тебя. Теперь ты не уйдёшь?
– Нет.
Я остался с ней, не говоря больше о своей семье ни слова. Этот отрезок своей жизни я и, надеюсь, моя Ольга, будем долго вспоминать как самый счастливый.