Медсестра так же быстро сбегала за ведром и шваброй, добавила чуть порошка и вымыла пол под всей кроватью.
– Фу, чем так воняет? – спрашивали просыпающиеся ребятишки, протирая кулаками глаза ото сна и вонючего запаха серы.
– Ничем не воняет. Спите дальше! – ворчала медсестричка.
– Подождите, я вас сейчас вкусненьким угощу, – тут же пообещала она, делая большие глаза и прикладывая палец к губам для Натки.
– Молчи! – прошептала она тихо.
Натка поняла, что пугать остальных не нужно, и согласно кивнула белокурой головкой.
Она вышла за медсестрой в коридор, и та дала ей вкусные, сладкие порошки с глюкозой, завернутые в лощеные бумажки.
После завтрака медсестры сменились.
Юля, правда, больше шепталась о чем-то с молодым врачом, чем обращала внимание на детей.
А ребятишки были этому только рады. Целый день они играли в своей большой палате в прятки, в жмурки. Глядели в огромное окно на улицу со второго этажа. И под вечер расшумелись так, что медсестра просто не смогла справиться с ними и успокоить.
Тогда она придумала выход. Взяла бинт и, разматывая его, зашла в палату.
– Всех неслухов я сейчас привяжу к кроватям. Пусть посидят перед сном и подумают, как хорошие детки должны вести себя в больнице.
И она привязала каждого к его кровати на длинный бинт за руку, крепко затянув узлы. Получилось так, что ребенок мог спокойно сидеть и лежать на кровати, но дотянуться до соседа никак не мог.
Вечерело. До отбоя было еще полчаса.
Натка заглянула за свою кровать.
Там уже что-то появлялось: два бледно-грязных пятна, прозрачные, как дымка.
– Юлия Михайловна! – позвала она вполголоса медсестричку, стараясь не показать в голосе волнение и страх.
– Что тебе? – заглянула в открытую дверь девушка.
– Отвяжите меня! Я хочу в туалет!
– Горшок под кроватью! – и она ушла.
Девочка тихонько подкралась и опять заглянула в страшное местечко. Два пятна стали ярче, отчетливее.
– Юлия Михайловна! – опять крикнула Натка.
– Да что ты всё никак не успокоишься? – рассердилась медсестра.
– Посмотрите, пожалуйста, под мою кровать. Мне страшно. Там что-то есть!
Медсестра поджала губы и нехотя наклонилась.
– Что ты всё выдумываешь? Ничего там нет, кроме ночной вазы! Еще раз меня позовешь, я тебя на короткий бинт привяжу! – пригрозила со злостью Юлечка и вышла из палаты.
Натка залезла с ногами на свою постель и стала грызть свой бинт зубами.
– Только бы успеть! – думала она, выплевывая нитки под подушку. – Пусть эти котяры остаются под моей кроватью. Лишь бы они не пошли по комнате, малышей не напугали!
Но вот громко заревел трехлетний Максимка. Он уставился на большого черного кота с горящими злыми глазами, вышедшего на середину комнаты и оглядывающего всех детей по очереди.
Кот открывал широко свой рот и каким-то жутким звуком издавал:
– М-а-у! М-а-у!
Еще одна девочка пяти лет увидела это чудовище и громко завизжала, прижав кулачки к щекам. Медсестра ворвалась в палату, разъяренная не хуже этого кота.
– Кто орет по-кошачьи? А ты чего визжишь? – накинулась она на визгунью. – Вот Максимку перепугала до слез!
– Это опять твои проделки, хитрая змеюка? – подступила она к Натке. – Ты здесь старшая, а ведешь себя, как… – она запнулась, потому что остановилась от толчка.
Некоторые дети видели, что из-под кровати на неё кинулся второй кот. Подпрыгнул и вцепился ей в кисть руки.
Сама девушка никаких животных не видела, но резкая боль в руке и кровь, часто закапавшая из глубоких ранок, были очень реальными.
Она повернула с вытаращенными от ужаса ярко-синими глазами к двери, зажимая полой халата раненую руку.
Кот проскользнул в дверь вперед ее и побежал дальше по коридору.
Второй котяра, похоже, сделал свой выбор и, присев перед броском, яростно мотал хвостом по полу. Он нацелился на ревущего Максимку.
Натке все же удалось перегрызть бинт, и она резко метнула свою подушку в бешеное животное. Тяжелая перьевая подушка метко попала в свою цель. «Ва-ав!» – глухо рявкнул кошак от неожиданности под подушкой. Он выбрался из-под этого снаряда и пошел, злобно фыркая и скаля длинные острые клыки, на свою обидчицу.
На тумбочке у Натки стояла литровая банка с яблочным соком, отпитая меньше чем на половину. Она схватила эту банку и с высоты своей кровати обильно полила разъяренного зверя. Коту яблочный сок явно не понравился. Он слизнул со своей шерсти капельку, весь перекосился и отряхнулся так, что брызги разлетелись по стенам и белому постельному белью. Но не отступил ни на шаг. Он взвился, как пружина, в броске на девочку, которая держала пустую банку, как щит. И угодил башкой прямо в горлышко банки.
Натка спрыгнула с кровати и в два прыжка очутилась за дверями, возле заветного шкафчика. Дернула за дверки, но он оказался неожиданно закрыт.
– Соль! Дай мне соль! – закричала Натка Юлечке, которая занималась перевязкой своей руки.
Но та медленно и спокойно произнесла.
– Я сейчас милицию на тебя вызову, дрянь такая! – и потянулась к желтому телефонному аппарату.
Да так и замерла с протянутой рукой и полуоткрытым ртом.
Из двери показалась стеклянная банка со страшной кошачьей мордой внутри. Банка, казалось, плыла по воздуху над полом.
Девочка перепрыгнула через нее и помчалась, как стрела, вдоль по коридору. Банка погналась следом.
– В столовой соль должна быть! – сообразила Натка. Она помчалась в конец коридора, влетела в столовую и остановилась.
– Дайте пачку соли – быстрее!
Ничего не понимающие повара протянули ей заветную пачку.
Тут следом ворвалась банка со страшной начинкой, ударилась с разбегу о железную ножку большого стола и разбилась.
Девчонка кинула горсть соли на кота. Раздался дикий кошачий вопль, и все увидели это исчадие ада с глазами-угольками и белыми клыками. Натка наклонила пачку и обильно посыпала его еще.
Чудовище зашипело и стало медленно растворяться в воздухе, пока не исчезло совсем, оставив грязную вонючую маленькую лужицу.
– Второго не видели? – спросила девочка.
– А что, еще и второй был? Ужас, девки, какой-то! – Кто запустил эту гадость?
– Он нашу медсестру укусил до крови. Надо его искать.
– А давайте, девчонки, сыпьте соль по карманам и берите скалки-палки. Надо поймать эту нечисть!
Разделились по два человека на две группы и пошли по двум сторонам здания осматривать каждый кабинет.
Кота нашли в перевязочной. Тот стоял перед молодым врачом в боевой позе, готовясь к очередному прыжку.
Халат на мужчине был окровавлен и изодран на полосы. На лице краснели царапины с рваными краями. А сам врач из последних сил держался на ногах, обороняясь табуретом.
Коту тоже досталось не мало. Он держал на весу одну лапу. И по голове стекала густая кровь. Но все это никак не уменьшило его злость. Разъяренный зверь повернулся к вбежавшим и издал вопль, от которого застыла кровь в жилах.
Но тут же в это чудовище полетела дождем соль. Кот уворачивался, но крупные капли, долетавшие до цели, прожигали на нем черную шкуру. Она дымилась. Наконец, горсть метко брошенной соли толстой поварихой попала на самую морду зверя. Он закрутился юлой, завизжал громким противным голосом.
Визг по мере испарения его хозяина становился все тише и наконец прекратился совсем, вместе с появлением на полу мутной, вонючей жидкости.
Натка к этому времени уже подошла сюда. Увидев, что творится с халатом врача, она повернулась и побежала обратно к своей палате.
– Юлия Михайловна, – там вашего жениха покусали! – Кот. Пойдемте, сделайте ему перевязку!
Медсестра молча схватила пузырек с перекисью водорода, йод, бинты и побежала за девчонкой.
Женщины из столовой уже помогли раздеться доктору. И теперь он сидел на кушетке в одних трусах, трясясь от пережитого ужаса. Зуб на зуб у него не попадал, когда он спрашивал у окружающих:
– Что это было? Откуда он тут взялся, этот бешеный кот? Мне тогда нужна вакцинация от бешенства?.. А почему он исчез? И причем здесь соль?
Ответов на эти вопросы ему никто не мог дать. А когда пришла Натка с медсестрой, спросили об этом у девочки.
– Это не наши кошки. Они из-под земли пришли. Поэтому такие злые и не любят нас. Они дикие. А про соль я узнала вчера, когда другая медсестра – тетя Люба посыпала нескольких таких котов, и они все исчезли.
И девочка вернулась в палату, где на своих кроватях так и сидели привязанные зареванные дети.
Натка подошла к столику медсестры, взяла лежавшие на нем ножницы и перерезала все бинты-веревки у ребятишек. Потом собрала их и положила в кучку на стол в коридоре. Ей было уже не страшно, что красивая медсестричка может наорать или наказать ее.
А Максу и маленькой Лизе она объяснила, что им все показалось. Они просто болеют, и из-за температуры им все приснилось.
Она и сама чувствовала себя не совсем здоровой и уставшей. И забралась на свою постель отдохнуть.
Утром, когда дети проснулись, в палате было совсем светло. А на тумбочке у каждого ребенка лежали на тарелочке крупные, спелые вишни.
На столике у Натки стояла красивая коробка с большой куклой и целым гардеробом одежды для этой Барби. И на коробке девочка прочитала надпись: «Самой смелой девочке Натке от медсестры Юли!».
В теле зверя
Пожары на севере Тюменской области выгнали зверьё из своих привычных мест обитания. И те из них, которые сумели спастись, обосновались вблизи человеческого жилья и обзавелись детками. Только здешние люди оказались хуже стихийного бедствия. Перебили и взрослых животных, и их рожденных. Всех, до одного.
Той весной сильно горела тайга. И все живое спасалось бегством. Многие не сумели убежать от огня. Но те, у кого сильные ноги и здоровое сердце не подвели, по лесам пошли дальше на юг, за много сотен километров искать новые места для жизни.
Южные леса оказались не такими дикими и просторными, как у них на родине. И беременные самки, оказавшиеся в числе «счастливчиков», выбирали редкие колки среди многочисленных полей, чтобы родить и вырастить свое потомство.
Леса и реки ожили. На речке, протекающей в нашем селе, крякали утки, плавали ранним утром и вечером по открытой воде со своими выводками. С каким удовольствием многие жители деревни наблюдали за подрастающими на глазах птенцами!
Норки и ондатры сновали по берегу, занимаясь заготовками подстилки для гнезда.
Бобры деловито валили многолетние вербы и громко плюхались в воду так, что далеко по речке был слышен этот звук.
И так удивительно было увидеть впервые за всю жизнь, как неказистая речушка может быть живой и давать жизнь.
В редком лесочке за деревней, где только ежика и ящерицу да редкого бурундучка, если повезет, можно было увидеть раз за лето, грибники да ягодники стали замечать косулю, которая беззвучно летела по другому краю перелеска при виде появившегося человека.
Грациозный бег-полет этого изящного от кончика ушек до копытца создания завораживал. Человек буквально замирал на месте, следя глазами за столь непривычной картиной.
Лес жил и давал приют всем обездоленным несчастным созданиям.
В тот злополучный день я зашла в гости к подружке, принесла ее детям маленькое ведерко малины. Ягоды были необыкновенно ароматные, пропитанные запахом чистого леса.
А она меня решила накормить тушеной молодой картошкой с мясом.
Мясо показалось необычным на вкус, совершенно непохожим на свинину или говядину.
– Что это за мясо? Я понять не могу.
– Нравится? Я купила полтушки козы у одних здесь. И недорого. Если хочешь, я им скажу!
– Подумаю еще. У меня вся морозильная камера забита грибами и ягодами.
Вечерело. До постели я добралась уже никакая. Прикидывала в уме, хватит ли сил раздеться, расстелить постель и лечь спать.
Я хожу по летнему ночному лесу не одна, а со своим сыном. Нам очень хорошо вдвоем. Дневной зной спал. Ветер, шумевший в кронах деревьев, утих.
Материнская любовь к послушному красивому ребенку переполняет мое сердце и разливается по всему сильному телу теплой счастливой волной. Я так долго ждала этого ребенка, родила его в тяжелых муках. А сейчас он вырос, и мы вместе живем в доме на природе.
Но вдруг в тишине умиротворенного леса послышался рычание мотоцикла, а потом человеческие голоса, которых ночью тут просто не должно быть.
Сердце трепыхнулось от предчувствия надвигающейся беды. И я поднялась на ноги с налёжанного места, в ту же секунду ощутив тепло прильнувшего к моему боку моего любимого сыночка. Еще раз неслышно втянула воздух носом и мгновенно определила, с какой стороны грозит опасность.
Напружинившиеся ноги послушно понесли меня в противоположную сторону, к оврагу. Я знала, что мой ребенок не отстанет, потому что он уже научился бегать почти так же быстро, как я. Раздался резкий грохот, который заставил мои ноги работать еще быстрее.
Миновал лесок с молодыми деревцами. Вот и заветный овраг. Я остановилась, чтобы подождать своего ребенка, прислушиваясь к его шагам… Но его долго нет. Время тянется так медленно. Но он сейчас вот-вот должен появиться…
А с того места, где мы отдыхали, послышался треск заводившегося мотоцикла. Потом шум постепенно стал стихать, удаляясь от моего дома в лесу. Вот и опять возвратилась тишина.
Надо отправляться искать сыночка. Он может потеряться, если пойдет искать меня в больших полях, или сорваться в глубокий овраг.
Я всю ночь бегала и искала его. Устала, еле держалась на ногах от волнения и голода.
Настал день. Потом опять стемнело. Снова в том же месте послышались голоса людей и знакомые запахи. Надо набраться смелости и идти туда. Может, люди забирали моего прекрасного сынка, чтобы поиграть с ним? А теперь привезли его обратно! Там я его и встречу. Иначе не может просто быть! Он маленький, впадет в панику и долго один без матери не проживет. Надо идти, во что бы то ни стало!
И я осторожно, дрожа от страха и усталости, вернулась на место последней ночевки с родным сыном.
И тут я почувствовала запах крови, его крови – моего любимого ребенка. Тогда я все поняла окончательно. Слезы полились из моих глаз и закапали на эту кровь.
Моего сына убили. И я не могла понять, за что? Сердце разрывалось от горя.
Вдруг прозвучал выстрел. Страшная боль пронзила голову. Но она не была сильнее боли в сердце. Сознание помутнело, боль в голове и тоска слились…
И тут я проснулась за мгновение до того, как умереть совсем. Проснулась с мыслью «За что?» и невыносимой тоской в сердце. Первую минуту даже не понимала, что это был сон, и убили не меня – человека – и моего сына, которого никогда не было.
И долго продолжала плакать горячими слезами по-настоящему. Потому что моя душа испытала душевные страдания косули, мясо которой я ела с таким аппетитом.
Они – зверьё, которых люди продолжают убивать не от голода, а от алчности и не щадят даже детенышей. Животные умеют любить нисколько не меньше, чем человек. И убивая диких животных, мы убиваем на нашей Земле саму любовь. Уничтожаем то, чем живет вся живая Земля.
С этого момента я уже знала, что никогда в жизни есть мяса диких животных не смогу.
А в деревнях продолжали охоту до тех пор, пока не уничтожили всех животных, пришедших спасаться от беды в наш пустой край.
И вот уже через два года реки опустели, как умерли.
В лесах, кроме голодных коршунов, никого нет. Только всюду валяются пустые бутылки, мусор и использованные презервативы.
Зато дома за эти годы обшили красивым железом, накупили дорогих снегоходов и квадроциклов своим малолетним сыновьям.
И плевать этим жителям, что за всю их роскошь заплатили своей кровью невинные животные, которые тоже хотели жить.
Не отдавай меня, мама!
У новорожденного ребенка собственная защита очень слабенькая. Говорят, что у маленького ребенка и ангел-хранитель еще маленький. И они растут вместе, учатся жить и избегать опасностей вместе.