На стенах висели пучки разных трав для чая: душицы, зверобоя, мяты и других, которые могут и согреть, и вылечить. При скудном свете свечки казалось, что по углам прячется что-то неведомое и как будто перешёптывается. Ей было страшно, потому что одной здесь ночевать ещё не приходилось. Она повернулась, окинула помещение придирчивым взглядом и, убедившись, что её страхи надуманные, успокоилась и стала смотреть на языки пламени, которые мелькали в треснувшей дверце. В избушке охотники всегда оставляли запасы: спички, свечку, хлеб, соль, крупы, была и лампа, заправленная керосином, и обязательно запас дров. Таковы законы тайги о взаимовыручке.
Пока ждала, когда нагреется избушка, от тепла, шедшего от топки её разморило, и она не заметила, как задремала на скамеечке перед печкой. Сколько она так просидела, неизвестно, но вдруг скрипнула и открылась дверь. Сашка, вздрогнув, схватилась за нож, который она всегда держала под рукой, резко вскочила на ноги и тревожно уставилась на вошедшего. Спросонья она ещё не поняла, кто перед ней, и рука её крепко сжимала рукоятку охотничьего ножа, который она готова была уже метнуть в вошедшего. А тот, весело поприветствовав её, стал стряхивать с себя снег. Сашка уже не тревожно, а изумлённо смотрела на мужчину, который снял с себя шапку и расстёгивал шубу.
Он был молод, высок и красив. Она смотрела на него и удивлялась, откуда в тайге почти ночью взялся молодой мужчина и один. Обычно охотники из их деревеньки по одному не ходили. Александра хоть на мужчин никогда не обращала внимания, но сразу поняла, что мужчина приезжий. Обычно у неё не хватало времени куда-то сходить, да и не на кого было в посёлке смотреть, молодёжь сюда не ехала. Когда они с отцом приходили с охоты, надо было срочно снять шкурки со зверушек, потом выделка шкурок занимала очень много времени, а их надо было успеть подготовить до того, как приедут закупщики пушнины, да и по дому матери надо было помочь. Если честно сказать, то и мужчин, подходящих ей по возрасту, в посёлке не было, а те, которые были, – все семейные.
Ей исполнилось двадцать пять, она была высокой, крупной девушкой с короткой стрижкой, длинных волос не отращивала, потому что в тайгу ходить с ними неудобно, но волосы и без того были её украшением, густые, с рыжим отливом. Вообще она была красивой девушкой, но сама об этом никогда не думала. А теперь и вовсе осталась единственной кормилицей в семье. Мать на охоту никогда не ходила и стрелять не умела, она всю жизнь занималась домом. Александра закончила школу, которая была в посёлке и обучали там только до седьмого класса, а потом отец её стал брать с собой в тайгу, так она и осталась жить в посёлке. Теперь она стояла и смотрела на мужчину, не сводя с него глаз.
Незнакомец разделся, прошёл, сел на лавку и сказал:
– Давай знакомиться, лесная фея! Меня Дмитрий зовут, Дмитрий Александрович Алейников. А тебя?
– Сашка, Александра Матвеевна Одинцова, – робко сказала она, в сильном волнении прижимая руки с ножом к груди.
– А почему Сашка?
– Не знаю. Меня с детства все так зовут.
– А родители?
– Отец звал Сашка, потому что он хотел сына, а родилась я, поэтому он назвал меня Сашкой, а мама просто доченькой зовёт.
– Значит, ты Александра? Красивое имя, да и сама ты красивая, тебе говорили об этом?
– У нас в посёлке нет молодёжи. – сказала она, опустив в смущении голову.
– А ты почему не уезжаешь в город?
– Некуда мне ехать, у нас нигде никого нет, мы с мамой вдвоём.
– А с отцом что случилось?
– Его шатун в тайге заломал этой зимой.
– Прости за моё любопытство. Давай не будем о грустном. Может, поужинаем, чем Бог послал?
– Давайте поужинаем, у меня есть консервы, я сейчас их разогрею и в котелок снегу наберу, вскипячу для чая.
Она вытащила две банки консервов из рюкзака, потом схватила котелок и быстро выбежала за дверь снега набрать, там остановилась, привалившись спиной к стене, и приложила руку к сердцу, которое тревожно билось в груди, как будто ему не хватало места. С ней такого ещё никогда не было, и она не знала, как ей к этому отнестись, но в груди вдруг томно стало, а перед глазами стоял незнакомец, такой большой и красивый. Александра постояла так некоторое время и, немного успокоившись от взволновавшей её вдруг неожиданной встречи, быстро набрала в котелок снега, примяв его, чтобы вошло побольше, и пошла в сторожку. Когда она зашла, Дмитрий уже открыл консервы и поставил их греться на печку, на столе лежал нарезанный хлеб и стояла фляжка. Александра поставила котелок на печку и, повернувшись к мужчине, спросила:
– А вы как в тайге оказались?
– Приехал поохотиться, но, видно, охотник из меня неважный, добычи нет, зато чуть не заблудился, хорошо, что случайно набрёл на избушку, а то пришлось бы в лесу ночевать. Обычно мы с друзьями ездим на охоту, а тут у меня небольшой отпуск нарисовался, и я решил побродить немножко по тайге. Я, конечно, не заядлый охотник, но хожу не первый год. Обычно на зайца, лису.
Александра подошла к печке, проверила консервы, они уже согрелись, она, прихватив банки рукавичками, поставила на стол. Дмитрий взял фляжку, налил содержимое в кружки и, подняв свою, сказал:
– Давай, Александра, выпьем за знакомство, неожиданное и приятное.
Она подняла кружку, они чокнулись и выпили. Спиртного она практически никогда не пила, дома у них это не приветствовалось, кроме как на Новый год и дни рождения, по чуть-чуть, как дань обычаю, и поэтому буквально через минуту у Александры наступило лёгкое головокружение. Она почувствовала, как уходит напряжение, и ей стало хорошо и спокойно.
В течение ужина Дмитрий наливал по чуть-чуть ещё пару раз, и к концу ужина Александре стало казаться, что она Дмитрия знает давно, они сидели, о чём-то болтали, в основном он говорил, а она смотрела на него не сводя глаз, а внутри разливалось тепло то ли от выпитого спиртного, то ли от того, что этот молодой мужчина вдруг взволновал её, и она смотрела на него и не понимала, что с ней происходит. Ей хотелось дотронуться до него рукой, провести ладонью по его волосам, потрогать его колючую щёку, а он всё говорит, говорит, а о чём, она уже давно потеряла нить беседы. Очнулась она от того, что Дмитрий помахал рукой перед её глазами, спросив:
– Эй, ты где?
Она, взглянув на него и опустив глаза, шёпотом сказала:
– Здесь я, видимо, пора спать, устала что-то. Как размещаться будем, полати одни? Правда, они широкие.
– Значит, поместимся, – весело сказал Дмитрий, улыбнувшись.
Александра кивнула, встав из-за стола, сняла с себя лишнюю одежду и, оставшись в спортивном костюме, легла на полати и подвинулась к стене, укрылась одеялом и затихла. Дмитрий убрал со стола пустые банки, подбросил дров в печку, задул свечку и лёг с краю. Вскоре она услышала, что он дышит ровно, значит, уснул, она закрыла глаза и вскоре тоже уснула. Проснулась среди ночи и испугалась, что, пока она спала, Дмитрий ушёл, оставив её в избушке одну. Она протянула руку и коснулась его небритой щеки, потом нежно провела по его волосам. Он взял её руку и поцеловал в ладошку, быстро повернулся к ней и стал целовать её своими горячими губами сначала нежно, чуть прикасаясь, потом всё дольше и требовательнее, и, наконец, поцелуи стали страстными, а рука его легла на её упругую грудь, а потом стала опускаться всё ниже и ниже. Она помнит, как снимала с себя одежду дрожащими руками, а дальше всё происходило как во сне, потому что Александра ещё не знала мужчины, и всё, что с ней потом происходило, было удивительно и незнакомо. Дмитрий был удивлён тем, что у такой страстной девушки до сих пор не было мужчины, она была неутомима, как будто хотела впрок запастись мужской лаской, ей понравилось ощущать рядом с собой мужчину сильного и ласкового. Они не заметили, как за окнами рассвело, а в сторожке стало прохладно. При дневном свете она, посмотрев на Дмитрия, смутилась и сказала:
– Извините.
– Александра, ты чего? Тебе спасибо за такой подарок, фея ты лесная. Ты торопишься? Может, ещё поспим?
Он взял её за плечи и притянул к себе, она покорно положила голову ему на плечо, но вскоре у них всё повторилось, и Александре показалось, что она теряет сознание, а он всё продолжал её целовать и что-то ласковое шептал на ушко.
Потом они долго лежали и отдыхали, но надо было уже отправляться домой, и Александра, мысленно попрощавшись с Дмитрием навсегда, стала быстро одеваться.
Дмитрий сказал:
– Саша, а давай мы с тобой в этой избушке ещё денёк побудем. Здесь хорошо, спокойно, никого нет, нам с тобой хорошо, я не хочу, чтобы ты уходила сейчас.
– Я не могу остаться, у меня дома мама, она волнуется, а ей нельзя. А ты разве ещё не возвращаешься?
– Мне без тебя, Саша, здесь делать нечего. Сейчас соберёмся и пойдём. Надо дров приготовить и принести в сторожку, сейчас я этим и займусь, вот только позавтракаем.
Александра растопила печку, поставила котелок со снегом, открыла банки с тушёнкой и пристроила их на плиту, чтобы согреть. Дмитрий встал, вышел на улицу, умылся снегом, потом, набирая полные пригоршни, растёрся им, попрыгав и помахав во все стороны руками, потрусил в избушку. Он жил в городе и куда-то выезжать на отдых редко получалось, семьи у него пока не было, зато был небольшой бизнес: несколько магазинов с автозапчастями, которые требовали постоянного пребывания. О таком приключении он даже и не мечтал, и теперь не знал, как быть. С одной стороны, он эту девушку практически не знал и что-то ей предлагать не спешил, а с другой, может, это его шанс жениться на хорошей девушке, да ещё такой скромной и неопытной к её годам, это находка. А чем она сможет заниматься в городе? Киллером работать, пошутил он сам с собой. А что? Она белку в глаз бьёт, его кредиторам шкурку не попортит. Может помогать в его бизнесе пока, а потом видно будет. Ладно, он доведёт её до деревни, посмотрит, где живёт, а там поглядит. Дмитрий заскочил в сторожку раскрасневшийся после снежных процедур и, подскочив к Александре, обхватил её и прижался, говоря:
– Замёрз! Погреешь?
– Погрею. – Она обняла его и замерла.
Согревшись, Дмитрий стал одеваться, а Александра стояла и смотрела на его сильную спину, и ей хотелось подойти и погладить её, но она стеснялась при дневном свете к нему притронуться, для неё всё, что с ней произошло, было новым и неизведанным, и потому это её смущало, а ещё её смущал его взгляд, то удивлённый, то улыбающийся, она не привыкла к пристальным мужским взглядам и чувствовала себя неловко. А Дмитрий, наоборот, не сводил с неё глаз и без стеснения рассматривал. Ему всё в ней нравилось: её стать, цвет волос, большие карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, и полные чувственные губы.
Они позавтракали и пошли на заготовку дров. Здесь под полатями нашли топор, нарубили дров, положили сушить на печку, спички и свечку положили на место, на полочку над дверью. Там же стояла керосиновая лампа, но они не стали тратить керосин, им хватило свечки, остатки которой вернули на место. Надев рюкзаки и лыжи, двинулись в обратный путь. Александра шла впереди, Дмитрий за ней, он решил, что ему будет удобнее за ней присматривать, так она будет всё время у него на глазах. Он ещё не знал о том, что пять здоровых, крепких мужиков не выдержали гонки за зверем, а она целый день его гнала и в конце концов победила в этой необычной схватке. Ему по привычке женщины казались слабыми, которым рядом требуется крепкое мужское плечо. Она шла быстрым размеренным шагом, он следом за ней. Когда они без остановки шли уже не первый час, а Александра ни разу не сбилась с выбранного темпа движения, он начал удивляться выносливости этой девушки и теперь уже думал, как бы перед ней не опозориться и не попросить о привале хоть на небольшой отдых, но вскоре она как будто почувствовала, что ему требуется отдых и, остановившись, повернулась к нему и спросила:
– Может, сделаем небольшой привал да перекусим чуть-чуть? Дмитрий, не почувствовав подвоха, сказал:
– Конечно, давай сделаем привал, тебе нужно немного отдохнуть, ты взяла слишком быстрый темп.
Они под деревом вытоптали площадку и, достав из рюкзаков заранее приготовленные термосы с горячим чаем, сели на рюкзаки и стали пить сладкий чай, потом Александра к чаю достала хлеб. Они перекусили, отдохнули и двинулись дальше. Сидеть долго некогда было, надо до темноты выйти из тайги.
Дальше она шла в том же темпе, а Дмитрий шёл следом и не переставал удивляться девушке. И ему вдруг пришла в голову общеизвестная фраза: «Есть женщины в русских селеньях». И это называется слабый пол! «Да у нас тут не поймёшь, кто из нас слабый пол, я, наверное, скоро упаду, а отряд не заметит потери бойца. Нет, я не могу так опозориться перед девушкой, я выдержу, скоро откроется второе дыхание, и тогда легче будет идти». Они шли до самых сумерек, а когда в тайге стало темнеть, Александра остановилась, повернулась к нему и сказала:
– Дмитрий, нам надо найти полянку для ночёвки, уже темнеет, а нам идти ещё часа три-четыре, в темноте это нереально. Дмитрий с облегчением вздохнул и согласился, сказав:
– Конечно, дорогая, как скажешь. Давай поищем полянку.
Они прошли немного вперёд и увидели поляну, на которую свернули, осмотрелись, сняли рюкзаки, расчистили место для костра и ночёвки, наломали сухостоя, натаскали веток и развели костёр. Потом Дмитрий взял топорик и нарубил лапника. Они сели на него и занялись ужином. После ужина посидели немного у костра, когда огонь прогорел и угли перестали тлеть, их с кострища разбросали, положили лапник, легли, прижавшись друг к другу, укрылись спальными мешками и уснули моментально, как младенцы.
Проснулись, когда над ними зачирикали птички, и удивились, что за всю ночь никто из них даже не шелохнулся: как легли обнявшись, так же и проснулись. Они встали, свернули спальники, положили в рюкзаки и снова развели костёр, позавтракали, убрали всё за собой, надели рюкзаки, лыжи и продолжили свой путь. Расслабляться им особенно не стоило, но темп движения можно было слегка сбавить, они должны к вечеру добраться до дома. Теперь шли чуть медленнее, и Дмитрий уже не страдал так от скорости и боязни опозориться перед девушкой. Он считал себя тренированным мужчиной, но тут понял, что он всего лишь самоуверенный самец и ничего более, гонору много, а выносливости поучиться надо у девушки. Она, сама того не зная, показала ему, что такое выносливость и кто тут слабый пол.
***
Во второй половине дня, ближе к вечеру, они пришли в деревню. Александра ещё издалека увидела мать, которая стояла и из-под руки смотрела в сторону тайги. Саша подумала: «Сколько же там мама стоит в ожидании меня и смотрит в ту сторону, куда я ушла? Ведь мужчины вернулись и явно сказали ей, что я побежала дальше. Бедная мамочка, ей же нельзя волноваться, у неё давление».
Александра помахала матери, та, заметив её, радостно замахала обеими руками и пошла к калитке встречать дочь. Когда они с Дмитрием подошли, мать вышла и кинулась обнимать Сашу, а потом, заплакав, сказала:
– Доченька! Я так переживала, тебя так долго не было.
– Мамочка, всё в порядке, познакомься, это Дмитрий, мы с ним встретились в тайге в охотничьей избушке, где мне пришлось заночевать, Дмитрий, это моя мама Вера Николаевна.
Вера Николаевна протянула ему руку, и он аккуратно пожал её ладонь. Она пригласила его зайти к ним, он с удовольствием согласился, ему хотелось отдохнуть в тепле, а может, удастся об Александре побольше узнать, ему эта девушка понравилась, но он ещё не определился в своём отношении к ней, а просто нравится – это слишком мало для принятия какого-нибудь решения.
Они зашли в дом, Вера Николаевна сказала:
– Вы пока раздевайтесь, а я пойду баню затоплю, – и быстро вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь. Пошла в баню, где всё уже было подготовлено, осталось только спичку поднести.
Вера Николаевна затопила печь и, присев перед топкой, глядя на огонь, задумалась: «Дочь вернулась из тайги не одна и какая-то совсем другая». Её материнское сердце почувствовало, что в жизни дочери что-то изменилось, и Вере Николаевне хотелось, чтобы у Саши всё было хорошо, чтобы она была счастлива. А как отразится на ней эта встреча, Веру Николаевну очень тревожило, ей не хотелось, чтобы дочь страдала, но тут, похоже, этого будет не избежать. В посёлке молодёжи нет, а этот молодой человек обогреется и был таков, поминай как звали. Как дочь это переживёт, Веру Николаевну очень волновало, потому что помочь она ей всё равно ничем не сможет.