Я вылезла из-под стола, стала к Майклу передом и охотно задрала юбку к талии, обнажив прозрачные трусики в черную сетку и чулки. Покрутила бедрами, приманивая самца.
Майкл рванул с кресла и приблизился ко мне сзади. Пальцы его с нетерпением провели по линии промежности к бедрам, захватили резинки на чулках, с силой оттянули.
– Ммм, удивительно. Вы действительно подготовились. – мурчал он, сжимая и разжимая мои ягодицы. Пальцы прошлись по самой узкой линии трусиков, откинув их в сторону. Затем погладили нижние губы. – Какая сочная киска… – пальцы Майкла атаковали промежность довольно быстрым растиранием. – Ах ты, моя ненасытная киска!
Я, не в силах сдержать эмоций, громко ахнула от резкого наплыва удовольствия. Майкл продолжал теребить пальцем чувствительную зону, губами шептал на ухо грязные словечки, от чего сводил с ума и доводил мое тело до максимального раскрепощения.
– Давай, моя девочка, – Майкл упер меня в стол бедрами и прижался сзади, грубым захватом удерживая за шею, продолжая атаковать мое ухо своим хриплым возбуждающим басом. – Сделай это ради меня. – и вошел в меня спереди двумя пальцами наполовину, быстрыми толчками провоцируя самую взрывоопасную точку моего лона. – Давай, сладкая, осчастливь папочку. Вот, уже пошло… чувствуешь, как загорается, моя хорошая?
– Что чувствую? – рваным шепотом отозвалась я, волной прогибаясь в спине от наслаждения.
– Нечто особенное, кисунь, – Норват закусил мочку уха и принялся целовать шею, отвечая в мою, покрытую мурашками, кожу. – То, чего ты еще никогда не испытывала. Если правильно и регулярно стимулировать тут, – он стремительно стучал пальцем внутри меня, отчего мое тело мигом бросило в жар, а ноги, объятые гудением, машинально подкосились. – можно достичь более весомого, нежели привычный оргазм. Не сжимай там. – с этими словами он еще сильнее принялся барабанить по эрогенной точке. – Кончи для меня, моя девочка. Старайся кончить так, как никогда раньше.
Его ладонь переместилась от шеи к грудям, с аппетитом жамкая их поочередно.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? Откройся мне полностью.
– Не знаю…
– Знаешь, кисунь. Давай рассмотрим несколько вариантов. Хочешь так? – Майкл подключил к ласкам второй палец и принялся быстро сгибать оба внутри меня, грубо нажимая на шершавую точку. – Или так? – другие пальцы теперь задевали клитор, при каждом толчке массируя его. – Второй вариант срывает твои пломбы, да?
Я была не в силах отвечать Майклу. Широко раскрыв рот, дышала все резвее и громче. Мне хотелось попросить об одной вещи, но я боялась, что он не примет той просьбы, да и голосом уже не владела.
– Кончай, моя девочка, давай же… не сдерживайся. А после я возьму тебя. Грубо возьму. Сделаю все, как тебе нравится.
Я, только услышав слово «грубо», застонала еще громче. С трудом понимала, чего нового Майкл ждет от меня, но для того я здесь, чтобы получить разряд незабываемого удовольствия. Сейчас мои ощущения действительно отличались от прежних: болезненно-щекотливое трепетание внизу живота заставляло меня задыхаться от сногсшибательного восторга, но при этом я никак не могла расслабить мышцы промежности. Казалось, они настолько сильно сжимались, что в любую секунду их могло запросто заклинить.
– Потом хочу вылизать тебя. Вот так буду работать, – Майкл водил языком по моей шее, страстно закусывая ее губами и хрипло шепча. – Моя сладкая, маленькая девочка… Трахну тебя жестко, затем кропотливо вылижу.
– Хочу… так хочу… – я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти из шепота на крик.
– Хочешь мне подчиняться, кисунь? – Майкл принялся натирать бедрами мои ягодицы. – Будешь кончать тогда, когда я разрешу?
– Буду!
Только представила это, пику моего терпения пришел конец; я ощутила внутри себя резкий толчок, а затем странный звук и замокревшие ноги.
Майкл с довольным мычанием вытащил из меня пальцы, другими продолжая ласкать груди. Я в смятении поглядела на ковер, на нем пятно. О, нет! Неужели я…
– Сквиртнула, кисунь. – с улыбкой сказал он и вызывающе потрепал меня по ягодицам. – Какая награда для меня! Я ждал этого момента долго. Теперь будем практиковать его ежедневно и вместе кончать фонтанами!
С этими словами Норват стянул с себя брюки и торопливо вошел в меня. А после, как удовлетворился сам, усадил меня на стол и опять довел до струйного оргазма, но теперь движениями языка и пальцев. Я прежде и не догадывалась, что могу так, с меня и правда ливанул фонтан экстаза!
Майкл снова и снова заставлял меня кончать в этот день. Он погружал меня в особенное безумие. Это было лучшее, что я когда-либо испытывала!
После того, как мои крики распугали всех претенденток на роль секретаря, и коридор опустел, Майкл решил окончить рабочий день и провести его в более приятной обстановке.
– Нельзя тратить время на работу в такой праздник, кисунь.
Майкл не скрывал счастливой улыбки, настырно мешая мне одеваться. Он, будто игривый котяра, все дергал резинки на чулках, норовя их стащить.
– И чем займемся сегодня?
– Махнем в ресторан. А после хочу тебя всю раздербанить и высушить до нитки.
– Обещаешь, что всю?
– Будешь сухая, как Атакама. И клочка влажного не оставлю. – Норват упрямо провоцировал мое тело дрожать от нетерпения. – Только не проси остановиться, а то я снова стану плохим.
– Насколько плохим? – я очень ждала момента, когда он сам озвучит более жесткую идею заняться любовью, поскольку стеснялась попросить об этом.
– Совсем плохим, кисунь. Если доведешь до ручки, не будет тебе пощады. Так что не подстрекай меня на черные подвиги. Ты еще многого обо мне не знаешь.
– Сегодня я хочу узнать тебя другого. И требую, чтобы ты дал волю тайным и очень плохим желаниям.
Майкл опустил взгляд и убрал руку с моего бедра. Некоторое время он молчал, а затем озвучил свое предложение.
– В принципе, наши желания совпадают, но не во всем. Как насчет Темы, кисунь? Я в теме о Теме, а ты нет. Решайся, и тогда будешь знать обо мне все.
Мои глаза в миг округлились.
– Не понимаю…
– Я предлагаю опробовать несколько иную ролевую игру, кисунь. Дай согласие, тогда провернем пару-тройку сессий. Я изучил твои особенности еще тогда, когда испытывал возможности тела. И знаю, как заставить твою киску кончать бесперебойно. Привести пример? – Майкл подсел ближе и провел танцующими пальцами по моей спине, вызывая мурашки. – Ты любишь, когда я тебя связываю, лишаю воли и способности сопротивляться. Особенно течешь, когда я раздвигаю тебе ножки очень широко и не даю их свести. Заводишься от мысли, что я беру тебя силой. Дикий трах – твоя стихия, кисунь. Ты такая есть, и не нужно стесняться своих желаний. Не удивлюсь, если тебе понравится секс с завязанными глазами. Попробовать стоит, ощущения будут гораздо ярче. С тебя дисциплина – с меня гарантия безопасности и кайфа на протяжении всего времени эксперимента. Доверься мне и ничего не бойся.
– А какое придумаем стоп-слово?
Майкл хмыкнул и по-деловому почесал висок.
– Любое. Только у тебя рот будет занят кляпом.
– Мне совсем не ждать снисхождения? – заявление Майкла заставило меня смущенно покраснеть и рассмеяться. – А как же без кодовых слов проводить подобные издевательства? Вдруг ты посчитаешь, что я буду испытывать кайф, если ты меня за ногу к потолку подвесишь?
– Размечталась, кисунь! Не будет тебе потолка. И снисхождения не дам. Ты и сама его не попросишь.
Я застенчиво поглядела на мужа исподлобья, ожидая от него подвоха, а затем громкого хохота, как только поведусь на шутку. Но Майкл был абсолютно серьезен. Он глядел на меня и нетерпеливо перебирал пальцами в ожидании ответа. Получить согласие пытать меня для него так важно?
– Хорошо. Испытывай на мне все, что хочешь. Я тебе полностью доверяю. Но при одном условии: взамен ты не станешь брать на работу секретаря.
– По рукам, кисунь. Подпишем с тобой еще один контракт, на сей раз, последний.
Вскоре мы покинули пределы шахты и направились в ресторан. По дороге Майкл увлеченно рассказывал мне о всяких тонкостях и зачинах в темных играх между адептами-мазохистами и мастерами приятной боли. Мне было интересно получать столь необычную для слуха информацию, но и стыдно, и хотелось попробовать себя в роли подопытной мышки своего мужа. А когда Майкл заявил, что в молодости болел этим увлечением ни один год, и любимым атрибутом у него была и остается плеть, цепи и ремни, у меня все внутри перевернулось. Однако, я морально была готова отдаться опытному мужу-доминанту в безграничное пользование. Но, увы, ни в тот день, ни в последующие, нам не суждено было провернуть запланированное.
Ничего бы не случилось, если бы не некий эпизод. Ничего бы не сломило нашу любовь. Ничего бы не заставило в панической неизбежности отвернуться друг от друга в один миг. Но теперь ничего не вернешь, время, к сожалению, не движется назад. Я миллион раз пожалела, что согласилась пойти с Майклом в ресторан. И он, наверняка, тоже.
Это был наш последний вечер вместе.
Глава 2
Не знаю, как перевернуть эту страницу
И возродить жизнь, когда она кончится.
Может ли мы побыть влюбленными под солнцем?
Я буду жить вечно, без сомнений,
Я вполне жива, чтобы чувствовать тебя.
Почему я прячу чувства,
Или они неминуемо умирают сами…
Liv Kristine, «Love Decay».
– Все-таки, как хорошо, что мы нашли этот дом! – Дилана бережно поглаживала толстые листья зеленых растений, с любовью расставленных по подоконникам. – Здесь так спокойно и тихо. Вид из окна сказочный, ни шума тебе, ни машин, ни галдежа. Тишина и умиротворение кругом, да и только! Правда, Дилаш?
– Вдали от города, мам, чего ты еще ожидала? – Дилан раскинулся на диване и увлеченно просматривал почту на ноутбуке. – То ли еще будет весной! Здесь столько тополей, сколько нет по всему городу! С твоей аллергией на пух только в тополиной роще жить. Когда ты смотрела этот дом, разве не заметила, что он находится в самом эпицентре пуховой атаки?
– Зато кругом лишь чистый воздух! – Дилана выпятила губу, выказывая обиду. – Кроме того, у меня куда сильнее аллергия на старый дом и его обитателей, чем на тополя!
– Планируешь продавать тот дом? – не отрываясь от своего занятия, поинтересовался Дилан.
– Он принадлежит твоему отцу, и я ничего не вправе с ним делать. – Ди опустила руку, вполоборота посмотрев на сына тоскливым взглядом, а затем вздохнула. – Он сам, наверняка, уже решил судьбу того дома. «Как и нашу с ним судьбу. Ничего уже не изменить.»
– И все же, – сын отставил ноутбук и подошел к матери. – почему вы с отцом разошлись?
– Это долгая история, сынок. – Ди ободряюще погладила его по плечу и отвернулась, чтобы спрятать грусть в глазах. – Мы с твоим отцом оба решили, что так для всех будет лучше.
– Тогда, почему не разведетесь? Зачем обременять друг друга ненужными заботами и портить друг другу настроение?
– Он не дает развода, ты же знаешь.
– Значит, папа все также любит тебя, как и прежде. Не хочет отпускать, но не знает, как найти к тебе подход. – для Дилаши тема его родителей всегда была на первом месте. А теперь, когда они и вовсе стали жить каждый по своим углам, насколько возможно пытался исправить ситуацию, периодами надавливая то на один родительский «рычаг», то на другой. – Вы давно переступили рубеж молодости, какой смысл оставлять друг друга сейчас?
– Майкл никого не любит, кроме себя и виски. – презрительно фыркнула Ди и глубоко вздохнула. – Ну и вас всех, безусловно. А по поводу возраста, я решила, что вдали от твоего отца проживу дольше. А он…
– А он? Ему нужна твоя помощь и поддержка! Всему виной ревность? – допытывался Дилаша.
– Милый, – Дилана придумывала на ходу, как бы отвязаться от докучливой беседы об отношениях с Майклом и причинах их разрыва, опутанных для сына, как и для остальных родственников, тайной, которую строго прятала в душе под грифом «совершенно секретно». – ты лучше расскажи, как обстоят дела с Наталией? Все ли хорошо у вас?
– С Наталией? Да, – Дилан напряженно вздохнул, понимая, что разговора по душам не будет, а затем с нелицеприятием добавил. – очень милая девушка…
– Но? – Дилану воочию не устраивал маневр сына уйти от ответа. И потому решила давить тяжелым взглядом, зная, что сын не сможет противостоять ее намерению докопать до основания.
Дилаша сделал небольшую паузу и посмотрел на мать. В его глазах можно было прочесть грусть и уклончивость обсуждать данный вопрос, но идти наперекор матери для него было равносильно атомному взрыву.
Недолго думая, он отвечал.
– Все у нас хорошо. Она умная, красивая…
– Очень красивая! – перебила Дилана и начала докучливый монолог. – Из хорошей семьи, очень известной в городе! О такой невестке мечтает каждая уважающая себя мама, которой не все равно, как сложится судьба ее любимого чада!
– А если бы… – Дилан нерешительно оборвал ход мыслей, украдкой наблюдая за ее реакцией. – я полюбил кого-то из другого круга? К примеру, обыкновенную женщину с небольшим достатком, что бы ты на это сказала?
– Насчет женщин, – Ди нахмурилась, прогоняя из головы негативные мысли. – тебе рано и думать! Слишком молод, всего девятнадцать лет! – она изворотливо улыбнулась и пожала плечами. – Насколько ты знаешь, наша семья и фамилия довольно известная. А некоторые простолюдинки, да и не только они, любые нечестные девушки, могут с легкостью воспользоваться этой возможностью зажить припеваючи. Ты не думал, что найти такую, которая полюбит тебя по-настоящему, довольно трудно со статусом твоего отца? А ты его наследник, не забыл? Шахта и все имущество Норвата перейдёт детям, и ты в том списке не исключение. Думаю, угольное дело возглавишь ты, вряд ли дочерям Майкла это будет интересно…
– Мне это тоже не улыбается! Я уже говорил, что не хочу работать там.
– Но не мне ведь управлять серьёзным мужским бизнесом? Да, твой отец, конечно, пытался натаскать меня и обучить некоторым простым, по его мнению, вещам. Днями и ночами донимал, все подсовывал мне эти скучные лекции повсюду… Но это было очень давно. Я уже и забыла, что к чему. – Дилана хмыкнула, перебирая в памяти те веселые и не очень моменты. – Я так и не сдала Майклу контрольный экзамен по горным прибамбасам и всяким штуковинам в этих дурных забоях! Да и от названий я только и делала, что смеялась. Твой отец сильно во мне разочаровался тогда. Обижался, наверное, с месяц точно!
Дилан завороженно наблюдал за изнеженным лицом матери.
– Ты, по крайней мере, хотя бы имеешь представление обо всем этом, мама.
Дилана, выйдя из воспоминаний, обнадеживающе скривилась.
– Не больше, чем ты сам. Кроме того, если бы изъявил желание наведаться туда и все изучить, твой отец не стал бы противиться. Для него шахта многое значит. Он с превеликим удовольствием покажет все и расскажет, что к чему. Но ведь ты сам не хочешь.
– Когда я хотел, меня не пускала туда ты! – буркнул он. – А теперь не хочу.
– Тогда ты был совсем маленьким, Дилаш! Но, как бы там ни было, тебе придётся переступить через свою прыть и нежелание. Не работать же тебе, к примеру, кем-то…
– Ты и сама простолюдинка, мама. – грубо бросил Дилан и собирался было уйти, но тут его кое-то удержало. – Так что бы ты ответила по поводу девушки из обычной семьи?
– Я была бы в шоке. – не задумываясь, ляпнула Дилана. – Надеюсь, что вы с Наталией будете счастливы. Когда придет время, самой собой… – проглотив обиду, она подошла к коробку с картинами.
– Безусловно! – Дилан удрученно кивнул и, взяв в руки ноутбук, поднялся в свою комнату.
– Дилашка! – окликнула его Ди и, оставив свое занятие украшать гостиную, внимательно покосилась на сына. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – «Вот, вижу же! Недоговаривает что-то! И не выпытать! Прямо, как его отец!»