Смерть никого не пощадила, церковь потеряла всю свою армию из этого храма, в то время как королевская стража тоже понесла потери, не такие как церковники, но у командира всё равно вызывало недоумение происходящее, ради чего они бились с этими фанатиками, почему те не отступили.
Некромант был снят с кострища и тут же из остатков кувшина слил оставшуюся воду в найденную флягу у одного из солдат. Осколок кувшина он также взял с собой. Проходя мимо командира церковной стражи, он увидел, что тот ещё жив и поймав его взгляд, обратился к чародею:
– Некромант. Ты был прав некромант. Я не боюсь умирать, меня ждут там друзья и я благодарен врагам…
С этими словами он умер. Когда королевские войска собрались уходить во вратах выхода они увидели новую армию церковников, призванных помочь. И теперь уже численное превосходство было за церковью. Видя это, некромант обратился к страже королевы:
– Отойдите назад. Кто особо набожный закройте глаза и уши, остальным я бы то же самое посоветовал, но любопытство человеку свойственно…
После того как стражи повиновавшись отошли назад, некромант повернулся в сторону церковников.
– Это ты тот некромант, ради которого вся эта бойня была? Ты же понимаешь, что на тебе сейчас живого места не останется, во имя веры и наших братьев.
Они обнажили свои клинки, а чародей поднял руки вверх и произнёс:
– Морана, взываю к тебе, дай мне слуг твоих, верни их к жизни и пусть несут они службу именем твоим.
С этими словами серая дымка окутала землю и каждый, кто ещё минуту назад лежал мёртвым вдруг поднялся, взяв в руки меч и направив его в сторону новоприбывшей армии. А Линнер продолжил:
– Да, я тот некромант, ради которого была эта бойня. И чтобы не осквернить память о Ваших братьях и Вашей вере я предлагаю Вам отступить, в противном случае Вы ляжете рядом с ними, а каждый умерший Ваш боец будет вставать на нашей стороне всякий раз, не единожды умирая. Идите с миром, ослеплённые верой дети.
– Неужели ты думаешь, что твоему слову здесь кто-то внемлет? – в тот же миг в крикуна влетел меч, брошенный одним из мёртвых стражей.
– Почему бы и нет – сказал некромант и в ту же секунду сражённый мечом воин вновь встал, вынул меч из груди и встал рядом с тем, кто этот меч бросил – когда мы уйдём, Вы можете вернуться и похоронить своих братьев.
Больше у церковников желания остановить некроманта и его спутников не возникло, они отступили и после этого все живые мертвецы снова стали мёртвыми, королевская стража забрала своих мёртвых и раненных воинов и сопроводила некроманта к королеве. Священники вернулись, сразу после того, как некромант покинул стены храма, для погребения своих братьев. А Линнер не знал, ради чего всё это было, но надеялся, что найденные артефакты помогут ему найти ответы.
Королева встретила мага улыбкой, хотя следы на глазах говорили о том, что ещё пару минут она плакала. Ей уже доложили, какую цену ей пришлось заплатить за его освобождение:
– Ваш друг Улиус сообщил мне, что Вы в беде. Вам бы не помешало чаще прислушиваться к его советам.
– Моя королева, если я часто буду прислушиваться к чужим советам, я проживу чужую жизнь, разве не так?
– Пожалуй, так – согласилась девушка.
– Благодарю Вас за моё освобождение.
Эвелина
В тронном зале было темно, однако чародея и королеву это никак не смущало. Она попросила свиту оставить их наедине, а гостю предложила присесть:
– С Вами я почему-то не плачу.
– Вас это удивляет?
– Наверное, всё-таки нет. Вас ведь не зря называют чародеем.
– Нет. Вы ошибаетесь, здесь нет никакой магии. Всё дело в том, что в Вашей памяти я выгляжу спасителем – единственным человеком, который оказался рядом и смог спасти Вас. По этой причине Вы обретаете спокойствие, находясь рядом со мной. Я не ставлю перед собой цели Вас напугать, но предостеречь обязан, люди, убившие Ваших родителей – знали заранее, где и как будет продвигаться эскорт, а потому можно сделать смелое предположение, что заговорщики имеют доступ в дела королевства. Ведь королевские эскорты передвигаются по разным дорогам, да и потом, им нужно было знать о том, что Вы возвращаетесь, откуда возвращаетесь и когда возвращаетесь. Что уже говорит о том, что просто так угадать эти люди не могли.
– У Вас есть предположение, кто бы это мог быть?
– Моя госпожа, к моему сожалению, даже если бы я знал ответ на этот вопрос – я бы не посмел на него ответить. В наши обязанности входит не вмешиваться в дела живых, я и так уже однажды переступил через свод наших правил, когда позволил себе спасти Вам жизнь.
– Видимо за всем этим стоит Церковь и её священники.
– Не думаю, вот если бы Ваш отец отрёкся от религии, тогда быть может в Ваших словах, был бы смысл, а так он был очень набожен и верил каждому слову, которое говорили священнослужители. Некромантам было тяжело, потому Вы не увидели бы ни одного из нас в замке, мы хоть и привыкли к роскоши, но всё же наши поместья теперь находятся очень далеко от Вашей обители. И за всё это можно смело сказать спасибо Вашему отцу. Правда я допускаю, что всё могло обернуться гораздо хуже.
– Тогда почему церковь охотится на Вас?
– Власть. Люди любят власть и те, кто её имеет, очень боятся её потерять, потому что без власти они становятся беспомощными телесными сосудами души. И Церковь имеет власть, она имеет большую власть над людьми, которые беспрекословно верят каждому её слову.
– А причём здесь Вы, разве некроманты имеют власть над людьми?
– Над мёртвыми – может быть, но над живыми нет. В то же время и Церковь над людьми власти не имеет, она имеет власть над толпой. Толпа же – имеет власть над человеком. И вот по разумению Церкви душа после смерти попадает в рай. Но если она попадает в рай, то каким, же образом некроманты её после этого вызывают в мир живых?
– Действительно, каким?
– На этот вопрос у меня без сомнения есть ответ, но я не думаю, что Вам нужно его знать. Вы мечтаете вновь увидеть своих родителей? Возможно, я смогу Вам с этим помочь.
– Да, я действительно мечтаю увидеть свою семью, но мне не нужна Ваша помощь, не всем мечтам суждено сбыться, сбываются лишь желания, мечты должны оставаться мечтами, чтобы всегда было к чему стремиться. Живя прошлым, я забуду про настоящее и останусь без будущего.
– Благодарю Вас моя госпожа, Вы только что ещё раз мне доказали, что мой выбор был сделан правильно, служба Вам это, пожалуй, первый случай, когда служба королеве доставляет удовольствие некроманту.
– Кстати у меня к Вам будет просьба. Вы постоянно обращаетесь ко мне «моя госпожа».
– Да, так положено по этикету, разве нет?
– По тому же этикету я должна отвечать Вам «мы не хотим, чтобы с нами так обращались», но у меня совсем нет друзей, и Вы единственный кому я доверяю и с кем я могу позволить себе посекретничать. А потому позвольте мне представиться, меня зовут Эвелина, и впредь я прошу Вас обращаться ко мне именно так.
– Линнер, моё имя Линнер, какое приятное знакомство. Благодаря Вам я тоже нарушаю правила этикета. Мы обычно не называем имён ничьих кроме имён тех, кто способен спускаться в мир мёртвых. Но позвольте всё же я буду называть Вас госпожа Эвелина.
– Это забавно, мы уже столько раз с Вами виделись, а познакомились только сейчас. Чтобы Церковь оставила Вас в покое я объявлю о том, что покровительствую Вам.
– Это только подольёт масло в огонь, люди боятся нас, дайте Церкви повод и она устроит Вам бунт. Вы ещё не отошли от траура, люди обвинят нас в колдовстве и в лучшем случае на костёр отправят только некромантов. В худшем могут туда отправить и Вас. И дабы этого не случилось, мне сегодня же придётся покинуть Ваши покои. Сегодня Вас навестит церковная стража и пусть люди видят, что никаких чародеев рядом с Вами нет, что Вы в здравом уме, но тоскуете по родным. Потому как заговорщики пустили свои корни и в Церковь. Так вот не будем давать им повода делать глупости.
– Как же так, мне будет грустно без Вас. Вы только появились в моей жизни и снова меня покидаете, это не справедливо.
– Мне нужно узнать о составе некоторых вещей. Поверьте это действительно важно. Церковники слишком самоуверенны, и если разрушить в них эту самую самоуверенность, они сразу же вспомнят, что сами по себе они только гости храмов Божьих и не более того.
С этими словами некромант покинул покои королевы и, ловя провожающие его взгляды зависти, ненависти и страха, направился к вратам замка. У него осталось ещё одно не законченное дело, покончив с которым, ему нужно было как можно быстрее скрыться прочь. Никто из священнослужителей не посмеет обвинить королеву, не имея прямых доказательств её вины. Но единственным доказательством её вины в покровительстве некромантам было бы присутствие Линнера в замке. А его спасение ещё ни о чём не говорит и причин тому несколько. Первая причина – нет доказательств, что был спасён именно некромант, мало ли какой чародей или иллюзионист там мог быть и мало ли кому чего привиделось. Вторая причина – даже если это был некромант, то кто именно это был. В королевстве живёт несколько сот тысяч человек, в соседних королевствах тоже живут люди, где-то больше, где-то меньше. На всё это население – людей знающих тайны некромантии меньше сотни и, разумеется, каждый из них знаком церковникам. А всякий знавший о том, кого должны были казнить в тот день – погиб. Даже те, кто был наказан за то, что провинился на допросе. Линнер не сразу отпустил мёртвых. Несколько оживших мертвецов проникли в ту самую башню и убили наказанных. Конечно же, это было подло убивать безоружных и, казалось бы, ни в чём невинных людей, но эти люди не стали бы молчать и некромант это прекрасно понимал, а оставлять свидетелей он себе позволить не мог и вовсе не из-за того что боялся за свою жизнь. Он боялся за жизнь своей королевы, а потому пришлось снова переступить через свои принципы. С другой стороны, священнослужители первыми подняли меч войны против служителей смерти. Не зная, кто конкретно должен был быть казнён, нельзя утверждать, что казнь вообще имела место быть. Конечно, армия королевы ворвалась в церковь, но освободить они могли, кого угодно и этим кем-то мог быть вовсе не некромант. И третья причина – даже если ничего не отрицать, да действительно некромант, да действительно Линнер. Всё это ничего не даёт, о каком покровительстве может идти речь, если Линнера нет в замке.
Именно поэтому Линнер спешил, ему нужно было как можно быстрее найти его знакомого алхимика, чтобы тот помог ему понять, что же было в сосуде, и из чего он был сделан.
Тяжело искать человека, особенно когда никогда не был в том доме, где он живёт и когда не у кого спросить. Но чародеи чувствуют друг друга в подсознании, а алхимик хоть и был больше близок к науке, своих корней не забыл. Линнер был знаком с ним как раз благодаря тому, что был знаком с его матушкой – чародейкой в восьмом поколении. И уже успел спасти его от церковников, кстати, именно благодаря некроманту он занялся алхимией, что и спасло его от преследования. Книжный червь, занимающийся врачеванием, намного удобнее, чем чародей, некромант или чернокнижник. Возможно, именно поэтому никто не беспокоил алхимика, пока к нему не явился Линнер:
– Здравствуй друг любезный Еннок.
– Владыка Линнер, чем обязан в столь поздний час?
– Церковь научилась изгонять некромантов так, чтобы у тех не было возможности вернуться обратно. Вот это мне удалось спасти, эта жидкость была в не ясном для меня сосуде, который назвали причиной. А вот это один из его осколков. Так вот мне нужно, что Вы любезнейший помогли мне определить, что это за жидкость и из чего сделан осколок.
– Владыка, Вы же знаете, что когда дела касаются Церкви, эти дела не касаются меня. Я не смогу Вам ничем помочь. Я занимаюсь врачеванием, перестал практиковать магию. Я простой лекарь, сжальтесь добрый господин.
– Вижу Еннок, страх совсем опустошил Ваш разум. Но это даже здорово, что Вы так хорошо освоились во врачевании, вот я сейчас начну Вас очень медленно убивать, а Вы любезный друг будете столь же медленно себя лечить, дабы продлить своё существование и моё удовольствие. Я надеюсь это у Вас со слухом плохо, а не с рассудком, я повторюсь – изгоняют некромантов. Так вот любезнейший скажите мне за кого они возьмутся потом, когда не станет нас и прочих чародеев? Ведь враги Церкви всегда будут нужны. Проще дать умереть человеку от чумы и назвать это карой Божьей, получить ещё больше власти, чем пустить к нему такого, как Вы, а Вас мой дорогой друг ждёт костёр, за богохульство. И отличие от меня, например, в том, что Вы будете чувствовать боль.
– Хорошо, давайте я посмотрю, когда Вам нужен результат?
– Вчера.
– Простите?
– Любезный друг, меня чуть не сожгли на костре, как Вы считаете, сколько пройдёт времени между очередной беседой с церковником и новым костром? Чем скорее я узнаю, что это, тем скорее смогу придумать, как с этим бороться. И в Ваших же интересах быстрее покончить с этим, тогда я смогу скорее Вас покинуть, чтобы у вошедших в город святош не было повода допытываться, что я у Вас делал.
– Хорошо.
Алхимик удалился, какое-то время отсутствовал, а потом вернулся с недоумением на лице. Молча присев, он посмотрел вперёд, ничего не видя и не слыша.
– Какое-то страшное зелье, человечество в опасности?
– Нет, то, что Вы мне дали это просто вода и просто кусок глины. Я несколько раз проверял, делайте со мной что хотите, но либо я потерял сноровку, либо это действительно вода и глина.
– Вы уверены?
– Без сомнений.
– У меня нет причин Вам не доверять и сомневаться в Ваших способностях и талантах, но Ваш ответ меня удивил. А сейчас я Вас покину, не желаю, чтобы Вы пострадали из-за моего присутствия у Вас, прощайте и простите за беспокойство.
– Это Вы простите меня, я действительно Вам многим обязан и просто не имел права Вам так отвечать. Счастливого пути.
– И Вам спокойной ночи любезный друг.
Некромант вышел из дома, как можно незаметней, зная наверняка, что его никто не слышит и не видит. Никакие священнослужители никогда не смогут доказать, что он был у алхимика, если он сам в этом не признается, а ему это незачем. Да и самих священников, не ведающих о причинах визита чародея, не будет повода идти сюда, а потому нужно, как можно скорее отсюда скрыться.
Линнер также понимал, что и возвращаться в своё поместье это обречь себя на очередной костёр. И уже не нужно чувствовать своё поместье и видеть все, что там происходит, чтобы знать, что его там ждут, после той бойни, что была устроена не без его участия, он теперь обречён и вряд ли дорогу на эшафот кто-нибудь украсит лепестками роз.
И всё же итоги происходящего его не радовали. К тому, что на него охотится церковь ему не привыкать, не привычно другое – очень многие, кто ему доверяют в опасности. И если себя жалеть не в его принципах, то ответственность за других людей заставляет разобраться в происходящем, как можно быстрее. Он не знал, как ему быть, а что делают, когда не знают, как быть? Правильно, идут к тем, кто знает.
Скрывшись из замка, Линнер задался вопросом, где бы ему обзавестись лошадью. Путь не близкий, двигаться надо быстро, а добираться пешком получится очень долго, время сейчас против него. Когда людям нужна лошадь, они идут и покупают её у тех, кому она не нужна, но на дворе ночь и денег у некроманта нет, поэтому варианты людей ему не подходят. Чародей знал, что больных животных в городе не лечат, а убивают, кто из гуманных целей, чтоб не мучились, а кто из корыстных, чтоб других в стаде не заразили. И среди больных животных не редко бывали и лошади. Некромант даже знал место, куда скидывались трупы несчастных, так как «услугами» этой ямы он уже не единожды пользовался.
Никогда эта яма не была скудна скелетами животных и этот день исключением не стал. Среди мёртвых лошадей был даже один породистый скакун, животное задрали на охоте кабаны, хозяина похоронили с почестями, а коня брезгливо выбросили.