Хорошо, бабушка ушла к соседям, весь дом в его распоряжении. Он взобрался по лестнице, с трудом открыл покосившуюся невысокую дверь, пригнулся и нырнул в тёмное пыльное помещение. Пыли и паутины здесь было действительно в достатке, но Даньку это не остановило. Он подёргал створки маленького чердачного окошка, они даже не шелохнулись. Открывались ли они хоть когда-нибудь? Данька выбрался с чердака, почти бегом направился в сарай, схватил ветошь, которой вытирал руки при ремонте велосипеда, и снова на чердак. Протёр оконце, пыль взвилась столбом, разлетелась по сторонам, Данька отшатнулся и не удержался, чихнул два раза.
Зато в пыли на окне образовался островок прозрачности. Данька приник к стеклу. Эх, и здесь не слишком хорошо, но лучшего места уже точно не найти, разве ж только на крышу вылезти. Но эта идея про крышу уж совсем… ни в какие ворота… Данька потёр стекло тщательнее, стараясь придать ему максимальную чистоту, получилось не очень. Он достал бинокль из кофра, направил наружу, стукнулся объективами в стекло и чуть отодвинулся. Сквозь грязь и пятна всё же было что-то видно. Данька поводил биноклем, и застыл, отыскав девчонку в гамаке. Мальчишка скользнул взглядом и остановился на лице незнакомки: «Спит, ну надо же! А и в самом деле симпатичная». Он качнул биноклем, и теперь в центре поля зрения оказались белые незагорелые коленки. Потом двинулся чуть выше, на несколько мгновений задержался на краю подола короткого лёгкого летнего платья и снова выше, пока опять не вернулся к лицу.
Так продолжалось некоторое время, потом Данька почувствовал, что у него горят щеки, он поморщился, убрал бинокль и спустился с чердака. Умылся, намочил волосы. «Может, пойти искупаться? Или пойти познакомиться? – Данька опять оказался у забора и невольно повернул голову в сторону заветного двора. – Эк тебя зацепило! Нельзя так на девчонок реагировать, цени свою независимость».
Весь предыдущий его опыт общения с девчонками был весьма положительным. Обычно он легко находил общий язык и с мальчишками, и с девчонками, быстро становился своим в любой компании. Данька мог легко вспылить по любому вопросу и знал за собой этот недостаток, но очень быстро остывал и зла, и ссор совершенно не помнил. За словом в карман он обычно не лез и знакомства сводил легко и непринуждённо, что заставляло его медлить сейчас он и сам понять не мог. То ли рассказ бабушки зародил в нём сомнения, то ли некое предчувствие.
И всё-таки Данька решился. Он осмотрел себя – никуда не годиться, весь в пыли. Ползанье по чердаку не прошло даром, в таком виде только ворон на огороде пугать. Он вздохнул и побрёл переодеваться. Натянул джинсы и чистую майку, сунул ноги в сланцы, пригладил перед зеркалом все ещё влажные волосы. Потом опомнился, плюнул: «Ты что-то чересчур прихорашиваешься».
К забору подходил, стараясь не шуметь и не топать. Вытянул шею, чтобы разглядеть девчонку раньше, чем она его заметит. Однако она словно почувствовала взгляд, вздрогнула и открыла глаза.
– Привет, – сказал Данька.
Девчонка спросонья хмуро посмотрела на подростка, и не сказала ни слова. Спустила ноги на землю, одёрнула подол и уткнулась в книгу. Данька тихонько хмыкнул, чуть склонил голову набок, пытаясь рассмотреть, что она там читает. Нет, далековато – не разглядеть.
– Что читаешь? – пошёл на второй заход Данька.
Девчонка даже ухом не повела. «Вот зараза! – начал заводиться Данька. – Похоже, права была бабушка насчёт неё».
– А может ты глухая? Вот бедняжка! – насмешливо высказался Данька. – Ну не слепая же, раз с книгой сидишь? Или просто с нами простыми людьми разговаривать непрестижно? Или здороваться папа с мамой не научили?
Данька не дождался никакой реакции, сплюнул под ноги и быстро пошёл домой. «Это ж надо! Даже слова не сказала, даже не взглянула, словно я микроб какой. Да к некоторым микробам внимания больше. Эти богатенькие совсем обнаглели – денег наворовали, а теперь от простого народа нос воротят. А я как дурак переодевался ещё. Для неё мы здесь все словно грязь под ногами».
Арина проводила взглядом удаляющегося настырного подростка. «Может, не стоило так грубо? Ну да! А потом от него не отвяжешься. С этими деревенскими даже поговорить, наверное, не о чем. Парень, конечно, не виноват, пришёл знакомиться, хотел как лучше. Да только мне такие знакомства зачем? В общем, это уже его проблемы, чего я переживаю». Арина легко соскочила с гамака и отправилась в дом.
– Выспалась, Ариша? – бабушка встретила её улыбкой.
– Да. Заснула. Устала с дороги.
– Ничего, у меня отоспишься. Торопиться некуда вставай, когда хочешь.
– Я обычно рано встаю. Ты чем занята? Может тебе помочь?
– Нет, нет, я тут управлюсь.
– В самом деле, у меня времени много, сама говоришь. Мне же нетрудно.
– Да что ты, Ариша, я уже привыкла всё одна делать.
– Бабуля, сейчас же ты не одна. Я что так и буду, как лентяйка только есть и спать? Я тогда точно растолстею.
– Ну, если так хочешь помочь, съезди завтра в Кумовское за хлебом. Завтра четверг, туда автолавка приедет. И мне поможешь и тебе зарядка и развлечение.
– Съезжу, конечно. А на чём ехать?
– У меня велосипед в сарае стоит. Он в порядке, не переживай, его дядя Семён недавно смазал, проверил.
– Да я за велосипед не переживаю. Я ведь здесь ничего не знаю, я дорогу-то до твоего этого э… как его, Кумовского найду? Не заблужусь?
– Ой, Ариша, я ведь не подумала, – бабушка на секунду замолчала. – Ничего. Завтра что-нибудь придумаем.
– Слушай, ба, ты не видела, что за парень тут подходил?
– Какой парень?
– Ну, не знаю. Повыше меня чуть-чуть будет, белобрысый такой. Познакомиться хотел.
– Дак, что ж не познакомилась? – Елена Владимировна хитро прищурилась.
– Да больно надо! – сморщилась Арина. – Зачем мне это? О чем с ним деревенским разговаривать?
– Так ведь я тоже всю жизнь в деревне провела.
– Вот ты сравнила! Ты же моя бабушка. И образование у тебя нормальное.
– Я думаю, это Даня Румянцев был, внук Катерины. Вон их дом, – бабушка ткнула пальцем в окно. – Тут больше никого из таких больших парней нету, в основном младше тебя все. А Даня, кстати, не деревенский, он тоже только на каникулы приезжает. Шебутной парень, но вежливый, всегда «здрасьте» скажет.
– А откуда приезжает?
– Вот чего не скажу, не знаю. Может Катерина и говорила, да разве ж я запомнила.
– А родители кто? Чем занимаются?
– А сирота он, нет у него родителей.
– Как это нет?
– Да так. Отец его Василий в аварии погиб, а мать даже не знаю где. Васька-то Румянцев нормальным парнем был, мама твоя должна его хорошо помнить. А Даня в интернате живёт, к Катерине только на лето приезжает уже вот несколько лет подряд. Так совсем тут освоился.
– Ещё хуже, наполовину деревенский, наполовину детдомовский. Это не для меня компания.
– Так ведь тебя никто не принуждает с ним общаться. Поздоровалась и мимо прошла.
– Так и буду.
Арина опять взяла книгу и отправилась во двор. «Общаться не заставляют, но поздороваться-то надо было. В деревне принято со всеми здороваться даже с незнакомыми. Решат, что я невежа. Опять-таки если этот детдомовец так решит, то и не страшно. Мне до него и дела нет».
Утром Данька успел только добежать до пляжа да по-быстрому окунуться и поспешил домой. Автолавка в Кумовское приезжала к одиннадцати, и к этому времени подтягивались с окрестных деревень покупатели. Хлеба, конечно, хватало на всех, но дожидаться в очереди Данька не любил. Уж лучше приехать пораньше. До Кумовского было чуть больше пяти километров. Если б по шоссе, то на велосипеде Данька и в полчаса бы доехал, если не быстрее, но по сельской дороге, разбитой большими колёсами тракторов, на двухколёсном коне приходилось постоянно лавировать, и дорога занимала почти час в один конец. Если пешком быстро идти всего-то чуть дольше получится, но пешком по дороге туда-сюда слишком скучно. Да и хлеба покупали обычно много на целую неделю, тащить его на плечах не лучшая затея.
Данька быстро позавтракал, сказал бабушке спасибо и стал собираться в поездку. Взял деньги, сумку и совсем уж собрался в сарай за велосипедом, как с улицы от калитки раздался окрик.
– Катерина, выйди на минутку.
Данька выглянул в окно и замер, у калитки стояла Елена Владимировна со своей внучкой – зазнайкой. Бабушка вышла во двор, а Данька остался у окна, ему и отсюда все хорошо видно и слышно. Не хватало ещё спешить по первому зову этих Поляковых.
– Здравствуй, Лена. Вижу радость у тебя, гостей дождалась. Людмила приехала?
– Здравствуй, Катя. Нет, Людмила опять не смогла, зато внучка приехала, Арина. Арина, познакомься, это Екатерина Савельевна, – представила Данькину бабушку Полякова.
– Здравствуйте, очень приятно, – Арина слегка натянуто улыбнулась.
«Ишь ты! Говорить умеет, и вежливо! – съехидничал Данька. – А вчера, словно немая была. Небось, чего-то от бабушки понадобилось, вот и вежливость прорезалась, и улыбаются. Знаем мы цену вашим фальшивым улыбкам, нас не проведёшь».
– Я к тебе, Катерина, по делу.
«А я что, говорил!» – злорадствовал Данька.
– Проходите, чего ж за воротами стоите.
– Нет, нет. Ты скажи, Даня твой не собирается в Кумовское?
– Едва не опоздали, как раз собирался ехать. Даня, – позвала бабушка, полуобернувшись назад.
«Ага, сейчас! – возмутился про себя Данька, и не тронулся с места. – Сейчас скажут хлеба им купить. Я что нанимался им за три версты хлеб возить. Скоро будут с нами как с холопами обращаться. Поди, сделай то да сё и потом не мешай».
– Сейчас он выйдет, – успокоила гостей Екатерина Савельевна, – вам хлеба купить?
– Нет. Ариша вот хотела сама за хлебом съездить, но она дороги не знает. Я пришла попросить, чтобы Даня её проводил туда и обратно.
«Ещё того не легче! С этой воображалой куда-то ехать! Мало того, что вчера мне настроение испортила, так ещё и теперь придётся с ней тащиться как черепаха». – Однако вопреки своему возмущению Данька вышел во двор.
– Здравствуйте, – поздоровался он, не глядя ни на кого отдельно.
– Здравствуй, Даня.
– Здравствуй, – поздоровалась и девочка.
– Познакомься, Даня, – сказала бабушка, – это внучка Елены Владимировны – Арина.
– Даниил Васильевич, – представился Данька.
Глаза девчонки вспыхнули недобрым огнём, но она вслух ничего не сказала.
– Даня, – опять обратилась бабушка, – Арина поедет с тобой до Кумовского и обратно. Ты, пожалуйста, её не оставляй, она дорогу пока не знает, сама без тебя не доберётся.
– Хорошо, бабушка, – скрепя сердце согласился Данька, помолчав несколько мгновений, – только пусть она поторопится, иначе в автолавку очередь будет.
– Конечно, конечно, – затараторила Елена Владимировна, – Ариша, иди скорее, бери велосипед, и поезжайте.
Девчонка ушла, но довольно скоро, показалась вместе с велосипедом.
– Даня, – шепнула бабушка на ухо внуку, – смотри не обижай там девочку, я на тебя надеюсь. – Данька посмотрел на неё глазами мученика и тяжко вздохнув, кивнул. Бабушка улыбнулась, и продолжила шёпотом, – ничего, внучек, ещё подружитесь. А сейчас помни, ты за неё отвечаешь.
– Запомнил.
Данька вывел на улицу свой велосипед, и поджидал, пока приблизится Арина со своим транспортом. На девушке сегодня были джинсы, явно недешёвые, и ярко-красная футболка с меткой известной фирмы, за спиной маленький модный рюкзачок, тоже красный. «Вот чего так вырядилась?» – недовольно подумал Данька, хотя через минуту вынужден был признать, что сидело на ней всё это идеально, и смотреть на неё было приятно. Правда, это открытие Даньку ещё больше разозлило, и он пообещал себе не обращать на девчонку никакого внимания. Словно она не девчонка, а столб у дороги – пока перед глазами, будь осторожен, а чуть миновал и можно забыть.
Дождавшись, пока она подойдёт достаточно близко, он, не говоря ни слова, вскочил в седло и принялся, не спеша крутить педали. Через минуту она уже ехала чуть позади него. Он видел рядом её переднее колесо и слышал поскрипывание педалей, прилагая все усилия, чтобы не оглядываться.
Ехали они очень медленно, и Арина успевала крутить головой во все стороны, стараясь запоминать окрестности. Они сделали два поворота и скоро деревенские дома закончились, но вместо того, чтобы свернуть в сторону шоссе, откуда Вадим привёз вчера Арину, мальчишка свернул налево и покатил по дороге, ведущей в поле. Он ехал впереди и не проронил ни слова, и даже не оглянулся, хотя Арине показалось, что она уловила заинтересованный взгляд там у его дома. Она хорошо чувствовала такие взгляды мальчишек. А может, ей только показалось.
«Похоже, он вчера сильно обиделся. Обиделся, и тем лучше, едем молча и хорошо. – Арина равномерно крутила педали. – Или нехорошо? Он мне вроде как помогает. И согласился сразу, не отнекивался, не ломался».
Дорога, идущая меж двух полей, была вся в рытвинах и ямах. Приходилось вилять, крепко вцепившись в руль, привставать на педалях, смягчая кочки и удерживая равновесие. Потом стало чуть легче, но мальчишка так и не прибавил скорости и ни разу не оглянулся.
«Он что, так и будет всю дорогу молчать и плестись, словно хромая собака? – Арину начала чувствовать раздражение. – Весёленькая поездочка намечается».
– Эй, – окликнула она мальчишку, – мы так и будем плестись? Может, прибавим скорости?
Мальчишка и ухом не повёл. Ноль реакции. Продолжал планомерно неспешно крутить педали. Арина хотела было обогнать его, но тут, как назло, впереди образовалось разветвление дороги. Подросток повернул вправо, Арина за ним.
«Придётся тащиться за ним, мало ли здесь этих развилок. Так и заблудиться недолго. – Арина стиснула зубы. – Нет, он нарочно издевается!»
– Даниил Васильевич, – повысила она голос, – ты вроде торопился.
– Боюсь, как бы ты не отстала, Арина Родионовна. Ещё потеряешься, а мне за тебя отвечать.
– Какая я тебе Родионовна? Я Александровна.
– Да мне параллельно!
– Хам!
– Ох, вежливая нашлась! Кто бы говорил!
– Ты быстрее ехать можешь? – Арина решила обойти щекотливую тему.
– Быстрее хочешь? Пожалуйста. Не проблема.
Даниил приналёг на педали, и очень ловко балансируя на краю колеи, объезжая кочки и рытвины, резко прибавил скорости. Арина закрутила педали быстрее. Это оказалось совсем не так просто, как ей только что представлялось. Неровности дороги стали дёргать руль в несколько раз сильнее и ей пришлось сосредоточиться, на том, чтобы удержать велосипед. Когда минут через пятнадцать ей удалось оторвать взгляд от дороги прямо под передним колесом, наглый мальчишка был уже метрах в ста впереди. «Ну, нет, я от тебя ни за что не отстану!» – она постаралась ещё увеличить скорость. Это усилие далось уже с большим трудом. Дыхание участилось, со лба стали стекать капли пота, ноги загудели от натуги. Руки, в напряжении вцепившиеся в руль, тоже начали уставать. Она продержалась ещё двадцать минут, потом глянув вперёд, поняла, что ещё отстала. В этот момент переднее колесо соскочило с высокой бровки и провалилось в колею, заскользило вслед осыпающейся земле. Велосипед резко накренился и буквально лёг на бок, Арина едва успела выставить ногу и соскочить. Она по инерции пробежала несколько шагов и не удержалась, упала на колени.
Быстро вскочив, она осмотрела себя – все цело, ничего не болит, только джинсы на коленях все измазаны землёй. Она попыталась отряхнуть коленки – бесполезно. «Ещё и одна осталась посреди незнакомой дороги», – ей стало обидно чуть не до слез. Она глянула вслед мальчишке, но тот уже ехал ей навстречу. Возвращался. Он спешился, поднял её велосипед, бегло осмотрел его и подвёз к ней.
– Всё в порядке? – лёгкая нотка вины прорезалась в его голосе.
– Нет, – зло бросила Арина, – джинсы из-за тебя испачкала.
– Не я предложил ехать быстрее! – вспылил Даниил. Добавил уже спокойнее, – главное руки и ноги целы, а то ходила бы в гипсе все каникулы.
– Зачем было так гнать? – предъявила претензию Арина, оценив возможную перспективу проходить всё лето в гипсе.