– Да уж… говорите, что там… – махнул рукой Воротнин, понимая, что ничего уже не изменить.
– Ты бы сменил гнев на милость.
– Вы про что? – насторожился водитель и замер, не совсем понимая, про что пойдет речь, но знал и был уверен, что плохого эта умная женщина не посоветует и не скажет.
– Я про Мариночку. Совсем затравили девчонку. Угрожаешь ей, да и дружки твои тоже. Ну, не стыдно вам? На ней лица нет! – выговаривала Платонова. – Она же сама недавно развелась. Все пережила и понимает вас. И не одна она все это начала! – напомнила ему бухгалтер. – Тогда чего ее преследовать? Она и так затюканная своим бывшим мужем, никак отойти от него не может. Поверь, Марина очень переживает из-за того, что случилось и здесь, и в вашей семье. Она даже на обед не ходит со всеми, чтобы тебя не нервировать.
– Я знаю, – тихо отозвался он, погружаясь в свои раздумья.
– Прошу тебя, оставь ее в покое. У нее сын и никого здесь больше нет. Так что, даже заступиться за нее некому.
– А Свиридов?
– Ты про что это?! – вскинула брови Нина Васильевна, с укором глядя на него.
– Мужики болтают, что она… с начальником погуливает…
Платонова усмехнулась и уверенно ответила:
– Нет! Нет! И нет! Геннадий Михайлович всех своих сотрудниц так оберегает. И он очень любит свою жену! И ни за что не стал бы крутить роман на работе, зная, что его тут же сдадут! Он просто вступился за Мариночку и всего-то.
– Она и сама за себя умеет постоять, – тихо проговорил Олег, вспоминая все их стычки и скандалы.
– Молодец! – похвалила женщина сотрудницу. – Что делать, если мужчины так себя ведут? А от тебя я такого не ожидала! – вновь укорила она.
– Да… я и сам не ожидал, – с досадой ответил он, виновато поглядывая куда-то в сторону. – Я думал, она промолчит, а она мне: «Поскользнетесь на мне! Аист по дороге ронял»! – передразнил он Сапсонову. – Такое зло на нее взяло! Думаю, есть то… А так вызывающе ведет себя.
Нина Васильевна улыбнулась и тихонько предупредила:
– Смотри, а-то потом жалеть будешь!
– Вы про что?
– Мариночка очень честная и одинокая женщина. А еще она умница, красавица и просто очаровашка! Ты в своем гневе хоть разглядел ее?
– Да… нужна она мне, глядеть на нее… – буркнул в ответ водитель.
– Просто я к тому, что такие красивые глаза как у Марины, не должны больше плакать. Хватит, от мужа настрадалась.
– А почему она развелась? – полюбопытствовал Олег и сразу оживился, понимая, что сейчас он узнает о ней всю правду.
– Он пить начал, но это полбеды! Стал он похаживать в казино и в автоматы, в надежде обогатиться. Приходил, вытрясал из нее всю душу, требуя деньги. А если она не давала, то уносил из дома вещи и продавал их. Она боролась с ним как могла, а последний раз чуть не убил ее с Колькой. Она чудом убежала от него. Благо было не так холодно. Так и выбежала на улицу в одном платьице, а сама сынишку прикрывает руками. А тут наша Виктория ехала, увидела ее и сразу остановилась. Поняла, что у девушки проблемы. Так они и познакомились, и Вика стала ее лучшей подружкой. А потом к нам её сюда перевезла, подальше от ее благоверного, чтобы не нашел наверняка. И на работу в СМУ устроила. Поверь мне, они хорошие, только Мариночка по жизни честная. Не любит, когда врут, воруют и предают.
– Борец за справедливость?
– Да не борец, а просто родилась такой. Одному с гуся вода, а другая всё в себя принимает и переваривает, а потом себя же и ненавидит за свои промахи.
– Я все понял, – ответил Воротнин и легонько вздохнул, а перед глазами стояла эта упрямая дамочка с ее вредным характером.
– Прошу тебя, хватит уже войны. Объявите перемирие, пока не наделали новых глупостей.
– Попробую, – пообещал он, понимая, что все вроде бы закончилось, и они даже теперь не встречаются.
– И тем более, что она у всех попросила прощения, и у тебя, и у Нины твоей. Хотя не она должна была извиняться!
– Хорошо, даю слово, что пересмотрю свои взгляды на жизнь, – улыбнулся мужчина. – Нина ушла, а я все думаю: почему все так вышло? Понял, что сам во всем виноват, упрямство взяло верх. Думаю, какая-то смазливая девчонка, а всем мужикам войну объявила!
– Не она объявила, а вы ей! – напомнила Платонова, заступаясь за коллегу по работе. – А она, всего лишь, выполняла свою работу. И очень честно!
– Теперь понимаю, но тогда… Думал, машиной раздавлю. Даже себя боялся.
– Оставь ее, дай девочке нормально жить.
– А я и не мешаю! – развел руками Воротнин.
– Мешаешь, еще как мешаешь! Станет искать бедняжка защиты и попадет в лапы какого-нибудь ухаря. И совсем себе жизнь загубит. Хватит с нее. Я видела, когда она к нам пришла, на ней лица не было. А сейчас успокоилась, расцвела, выпрямилась, такая хорошенькая стала! А в душе у нее столько добра! На всех хватит. Весь мир обогреет. А что вызов ваш приняла – молодец! Вот, молодец! Не испугалась, не прогнулась, не убежала, а встала одна такая хрупкая против вас всех.
– Ага, а за спиной Свиридов стоял.
– А это я тогда сказала ему про случай в столовой, – честно призналась Нина Васильевна, – и лично попросила забрать Марину с растворного узла. Объяснила, что шофера на нее злы и объявили ей настоящую войну. А он за нее вступился. И правильно сделал! Вас много, а она одна и без защиты. Хоть кто-то, но должен был ее защитить!
– Все ясно, – вздыхая, отозвался Олег.
– Может, вы все же помиритесь с Ниной. Пройдет время, она успокоится и вернется.
– Нет, она и слышать про то не хочет.
– Ну, – развела руками женщина, – тогда желаю тебе встретить хорошую девушку, которая будет любить тебя и твоих детей.
– Спасибо, – ответил он, и грустная улыбка мелькнула на его лице, а сам повернулся и пошел дальше.
Платонова свернула с дороги и заспешила в сторону офиса, не желая опаздывать на работу.
Олег шел и думал над словами этой умной и мудрой женщины. И понимал, что она права во всем. Он давно уже никого не винил во всем случившемся, только остался в душе осадок от всех тех упреков и разговоров. «А вы не поскользнитесь на мне», – вновь вспомнил он слова Марины. «Как жаль, что в магазинах мозги не продаются! Иногда так хочется кому-нибудь их подарить»! «Вот язва»! – подумал он с горечью в душе. Умом понимал, что ничего уже не изменить, и как говорится: «Разбитую чашку не склеишь». И надо было начинать новую жизнь – без жены и без семьи. Но так тоскливо на душе было, так муторно, и не знал он, как жить без них совершенно одному. Последнее время дома было тихо и пусто, и он совсем не хотел туда возвращаться. При удобном случае ехал к родителям и оставался у них с ночевкой. Олег понимал, рано или поздно, но в его жизни появится другая женщина, природа берет свое, и жить один он, конечно же, не станет. Надо только переждать какое-то время, перетерпеть, отстрадать, чтобы все ушло из сердца, из души, из всех уголочков твоего тела и вообще из мыслей. И тогда у него начнется новая жизнь – полная неожиданностей и любви.
Наступило лето. Стояли первые дни июня. Погода была жаркой и солнечной. Марина решила, что сейчас всем будет лучше, если она возьмет отпуск и уедет к родителям. Она хотела пойти на отдых чуть позже – в июле, вот-вот должны пригнать ее машину, и они поехали бы с Колькой к родителям на своем личном авто. Но обстоятельства складывались не лучшим образом, да и на душе было тяжело и неспокойно, а еще одиноко. Вот и решила девушка, что пора ей отдохнуть и отвлечься от всех этих мыслей и переживаний. Она написала заявление и пошла в кабинет Свиридова.
Завидев красивую элегантную сотрудницу, мужчина расплылся в улыбке и восхищенно сказал:
– Маришка, ты такая красавица! Замуж тебе пора.
– Не берет никто, – ответила она и присела перед ним на стул.
А сама протянула ему заявление и стала ждать, когда тот его прочтет.
– И? – серьезно спросил Геннадий Михайлович, бегая глазами по строчкам. – Что опять стряслось?
– Устала, отдохнуть хочу, – тихо призналась Марина.
– По графику, когда у тебя отпуск? – поинтересовался он, отрываясь от заявления.
– В июле.
– А кто у нас еще в июне идет?
– Платонова собирается и Галина Викторовна, – напомнила она.
– И тебе очень надо, да? – задал он очередной вопрос, разглядывая миловидное личико своей сотрудницы.
– Очень!
– Ну, – вздохнул начальник громко, – раз очень надо, то иди. Тем более, что я обещал выполнить любую твою просьбу.
– Так нечестно! – ахнула в ответ Марина. – Отпуск – это по графику! Почти. А уговор – это совсем другое!
– А ты что-то другое хочешь?
– Хочу! – надув свои губки, с надеждой глядела она на Свиридова.
– Проси, – склоняясь вперед, уставился на нее мужчина.
– Поставьте меня в очередь на квартиру.
– И всего-то?! – развел он руками и усмехнулся, понимая, что просьба почти пустяшная.
– Я так, по-скромненькому. Я же понимаю, что не имею на это никакого права. Не заработала еще.
– Ты где у нас живешь?
– Бабушка дом оставила, а сама уехала к дочке жить.
– Ты в нем прописана?
– Нет, – мотнула она головой, – иначе, мне вообще своего жилья не заработать. Там жилплощадь позволяет прописать еще десять человек.
– А чем тебе дом не нравится? Свежий воздух, огородик, цветочки.
– Квартиру хочу. Чтобы спать на десятом этаже и не бояться, что к тебе могут залезть в окно.
– Мужика тебе надо, а не квартиру! – уверенно напомнил ей Свиридов.
– Где же я его возьму сейчас?! – усмехнулась Марина. – Пол СМУ на КамАЗах переехать хотят, а вы говорите – мужика! Только один раз Серегин и предложил подвезти до садика за сыном. Да и то, когда это было.
Геннадий Михайлович резко сменился в лице и строго наказал:
– Так! Этот товарищ тебе – совсем не товарищ! И даже не думай с ним связываться!
– Почему?! – повела бровями девушка, желая узнать подробности из жизни водителя.
– Он мужик ушлый. Жениться вообще не собирается. Загулявшийся, бабами набалованный, зализанный. Тебе такого точно не надо!
– Я догадалась уже, – улыбалась Сапсонова, понимая, что и сама давно его раскусила.
– Ладно, – согласился Свиридов, стукнув ладошкой по столу, – так и быть, ставлю тебя на очередь на квартиру!
– Обещаете?! – обрадовалась Марина.
– Честное слово даю!
– Спасибочки вам! – радостно похлопала она в ладоши. – Хоть одна хорошая новость за последние дни.
Он взял авторучку, поставил свою резолюцию в углу заявления и протянул его обратно бухгалтеру. А сам тихо пожелал:
– Счастливо отдохнуть.
– Спасибо, – улыбнулась девушка, принимая свое заявление обратно.
– Куда едешь? – поинтересовался начальник.
– К маме, – ответила она и вздохнула с облегчением.
– А на море?! – вопрошал Геннадий Михайлович.
– Море отменяется в этом году, я машину покупаю.
– Молодец! – похвалил он. – И что берешь?
– Мазду. Джип.
– Круто!
– И транспорт свой будет.
– Отдыхай и, как только получишь машину, не забудь меня на ней прокатить.
– Обязательно прокачу! – пообещала Марина и расплылась в довольной улыбке.
– Ну вот, вижу свою прежнюю Маришку! – воскликнул мужчина.
– Спасибо вам за все… – поблагодарила Сапсонова, а на глазах появились слезы. – Побольше бы таких начальников…
– Так! Я женат! – протяжно напомнил он, чем совсем рассмешил свою подчиненную.
Марина тихонько засмеялась, а в это время одинокая скупая слеза скатилась по ее щеке. Она попыталась осторожно стереть ее, чтобы не размазать тушь на ресницах, но вопреки всему, слезы градом покатились с ее глаз.
– Марина Александровна, что не так?
– Да все так… – отозвалась она и, поджав губки, встала, сразу повернулась и заспешила к выходу.
А сзади услышала строгий голос начальника:
– Узнаю будешь плакать – уволю!
Сапсонова ничего не ответила и даже не оглянулась, потому что боялась расплакаться, а только толкнула перед собой дверь, выбежала из кабинета и заспешила по коридору. Она зашла к себе, уселась за стол, уронила голову на руки и заплакала. Кравцовой не было, она отпросилась с обеда, поэтому можно было немного пореветь. Но совсем скоро девушка успокоилась, смахнула свои слезы, достала из сумочки пудреницу и стала пудрить свой красивый носик. В душе понимала, что жизнь продолжается, хотя бьет ключом и всё по голове, но иногда и не так часто. А сама была рада, что встречаются в жизни такие люди как Свиридов – честные, порядочные и справедливые, которые умеют держать свое слово и встать на защиту слабых и обиженных.
Через три дня Марина получила отпускные, спешно собралась и уехала в деревню к родителям. Они с Колькой нагрузили большую сумку с вещами, вызвали такси и поехали на железнодорожную станцию. И уже оттуда электричкой отправились к бабушке и дедушке на вольные хлеба.
Сапсонова была родом из Шаховского района, там она выросла, там же и закончила школу. Она была единственной дочкой в семье. Ее отъезд из отчего дома конечно же огорчил родителей. Но те понимали, что село неперспективное, и работы здесь по специальности не найти. И были рады, что Марина пристроилась у бабушки, и старались помочь ей и Кольке, чем только могли.
Завидев на пороге дочку и внука, Зоя Ивановна ахнула. Женщина всплеснула руками и громко позвала:
– Отец! Иди глянь, кто это к нам приехал! – а сама бросилась обнимать их и целовать.
На шум вышел Александр Николаевич, а увидев дорогих гостей, сразу распростер свои объятия и радостно проговорил:
– А ну, кто меня поцелует?
– Я! – выкрикнул внук и бросился обнимать деда.
Колька забрался к нему на руки, обнял своими ручонками вокруг шеи и стал крепко прижиматься к нему.
– Вот как я тебя люблю, деда Саша! – радовался он такой встрече.
– А я тебя во как! – громко отвечал ему дед, крепко прижимая его к себе.
– Что же не позвонила, что приедете? – стала упрекать её мать. – Отец бы вас встретил на станции.
– Мы такси взяли.
– Ты же в июле обещалась приехать, – напомнила женщина, а сама обнимала любимую дочку, давая понять, как она по ним соскучилась.
– В июле многие идут в отпуска, и мне предложили сейчас, – соврала она. – А я подумала и согласилась.
– И правильно! – проговорила на радостях Зоя Ивановна, приглаживая её по руке. – И нам с отцом повеселее будет.
– Деда, а на рыбалку пойдем с тобой? – спросил его Коля.
– Все пойдем! И мамку возьмем, и бабушку! – с задором отвечал Александр Николаевич.
– Здорово! – радостно выкрикнул паренек и стал с ним играться.
Вскоре все дружно сидели за столом и уплетали жареную картошку с мясом.
Зоя Ивановна поведала, как они тут живут, и что у них нового произошло в деревне. Не забыла рассказать про её подружек, которые остались в селе и после школы никуда не уехали.
Марина всё слушала, а глаза слипались, и так хорошо ей было на душе, так спокойно, словно и не было этих напряженных дней.
Отец предложил отдохнуть с дороги, и она с радостью согласилась.
Мать постелила ей на летней веранде, прикрыла дверь и занялась внуком. Колька радовался, что он вновь у бабушки и дедушки, и заваливал их своими вопросами.
– Баба, а ягоды в лесу есть?
– Есть, – отвечала Зоя Ивановна, – и грибы, и ягоды.
– А когда мы пойдем за ними? – не отставал мальчик, а сам уже возил новую машинку по коленям любимой бабули и ждал, что она ответит.
– Мама проснется, и пойдем.
Он махнул своей ручкой и по-детски наивно поведал ее секреты:
– Да, она долго спать будет! Она устала. У нее там неприятности на работе.
Взрослые переглянулись, помолчали немного, а дед осторожно спросил:
– А какие неприятности?
– Она мне не говорила какие, – сознался Коля, – только сказала, что сама во всем разберется.
– А почему ты думаешь, что неприятности? – пытала внука встревоженная мать.
– Она мне сама говорила. И я видел, как она плакала из-за тех неприятностей.
Александр Николаевич вздохнул тихонько, взглянул на супругу, покачивая головой и давая понять, вот в чём причина их такого внепланового приезда.