Бедная женщина, убитая горем, мало что поняла из слов доктора, но решила, что, как только придет домой, прочтет все в интернете по поводу этих пресловутых панических атак.
Решительная женщина, после произошедшей трагедии бабушка Фаина продает свою квартиру в Питере, переезжая в Москву для дальнейшего воспитания своей единственной внучки. Оставшихся очень скромных денежных сбережений от родителей Адели хватило бы на пару-тройку лет не больше. А у Фаины Соломоновны были большие планы на воспитание и образование внучки. Мудрая женщина выгодно размещает свои деньги от продажи квартиры в банк, получая приличные дивиденды.
– Так ей хватит надолго и после моей смерти тоже! – У еще совсем не старой женщины было больное сердце, но она себе приказала, что никак не может уйти в мир иной, пока Адели не исполнится хотя бы 18 лет.
Как все еврейские мамы и бабушки, она считала свое детя самым одаренным ребенком в мире.
– Девочке нужно дать самое лучшее! – Естественно, она не имела в виду всякие там модные тряпки, крутые телефоны и всю остальную современную белиберду. Адель Альковицкая должна стать разносторонней личностью, свободно владея, как минимум, двумя иностранными языками, играя на фортепиано, посещая секции большого тенниса, художественной гимнастики и, если останется время, – брать уроки живописи и истории искусств.
Время неумолимо бежало вперед, и девочка-подросток превращалась постепенно во взрослую симпатичную девушку.
Довольная поведением и прилежанием своей внучки, ее успехами в учебе и спорте Фаина Соломоновна была уверена, что ее внучку ждет большое будущее, но только не в России.
– Да с чего ты взяла это, бабулечка любимая? А где тогда, если не в России? – душила в своих объятиях Адель Фаину Соломоновну. – Может, провидица, скажешь, кем я стану?
– Вот увидишь, милая, так оно и будет! – не переставала настаивать на своем бабушка, сама не очень понимая, откуда у нее взялись такие странные идеи.
Позже, когда ее жизнь круто изменится, она не раз будет со слезами на глазах вспоминать это пророчество своей любимой бабушки.
А пока девушка жила интересами своих сверстников.
В 17 лет Адель влюбилась в первый раз. И, к счастью, эта любовь была взаимной! Парень старше ее на три года жил в доме напротив и уже учился в медицинском институте.
Фаина Соломоновна видела, как горели от счастья глаза ее внучки при виде Славы, как она с нетерпением каждый раз ждала его звонка и встречи с ним!
– Славочка очень милый, добрый, воспитанный, из интеллигентной семьи мальчик, но не еврей… – давала исчепывающую характеристику ухажеру Фаина.
– Ну, ба, при чем тут национальность! Ты же сама сказала, что он хо-ро-ший! – и внучка весело закружила бабушку в центре их гостиной.
– Ой, осторожно, Аделичка, а то твоя бабушка так и рухнет здесь заживо и не увидит, как ты стала студенткой института иностранных языков!
– Опять ты за свое! Я же тебе обещала что поступлю! Еще целый год до этого!
– Ох, милая… Год пробежит так быстро… Ладно, давай не будем больше о проблемах и делах… Пойди позвони своему Славе, пусть через час приходит на блины!
Через год весной Адели исполнилось 18 лет, но, увы, здоровье ее бабушки резко ухудшилось. В своих молитвах Фаина Соломоновна умоляла Богородицу дать ей еще несколько месяцев жизни, пока ее любимая Адель не поступит в институт.
– Умоляю тебя, Матерь Божья, пусть моя бедная девочка, на долю которой и так выпало много горя, спокойно подготовится к экзаменам. А потом и забирай меня!
В июле-месяце блестяще сдав вступительные экзамены, Адель Альковицкая была зачислена на первый курс института иностранных языков.
А на великий праздник Успения Богородицы бабушки не стало. Фаина Соломоновна отошла в мир иной тихо во сне как великая праведница с чувством исполненного долга перед своей рано ушедшей дочерью и ее мужем.
В полной растерянности от новой потери в ее жизни, от ужасного горя – последний близкий ей человек ушел от нее, наводили девушку на мысль о самоубийстве.
– Даже не смей мне об этом думать! Слышишь, Адель!! – Слава и его родители постоянно находились с ней, помогая в организации похорон и поминок.
– Я у тебя есть! И я никогда тебя не брошу! – Слава помнил, как ему говорила Фаина Соломоновна, что в случае нервного стресса необходимо сразу же дать Адели несколько капель успокоительного лекарства, предотвратив приступ панической атаки. – Выпей, моя любимая, и поспи, если сможешь. Тебе надо отдохнуть до приезда родственников и друзей.
После 40-го дня Адель решила вернуться к прежней своей жизни, к тому же бабушка была бы очень недовольна, если бы узнала, что она пропускает лекции в институте, хотя и по такой уважительной причине.
– Все, я в порядке, – уверенно заявила Адель Славе, который по ее просьбе все это время приходил ночевать к ней в квартиру. Одиночество в этом доме, где все напоминало ей о маме, папе и о ее обожаемой бабуле, было просто невыносимым особенно по ночам. Она часто просыпалась вся в слезах, крича от приснившегося ей кошмара. Тогда Слава быстро прибегал из другой комнаты, неся ей ее капли. Но сейчас Адель уже чувствовала себя намного лучше, была в силах оставаться одной в квартире и продолжать вести свой привычный образ жизни.
– Слава, милый, что бы я без тебя делала! – благодарила его девушка, понимая, что без его помощи вряд ли она смогла бы пережить все это!
– Что ты, Адель, ты не должна меня благодарить! Это так естественно – помочь в трудную минуту своему близкому человеку. К тому же это и мой профессиональный долг! Ты же помнишь, что я будущий врач, не так ли?
Молодые люди решили, что когда Адели исполнится 21 год, а Вячеслав уже к тому времени закончит свой мединститут, они поженятся. А сейчас он всегда рядом, оберегает ее, защищает и заботится о ней как старший брат.
Поздней осенью за Аделью Альковицкой начали следить и наблюдать сотрудники СВР России. Сама девушка ничего странного не замечала. Зато бдительный Вячеслав, часто встречая ее у входа в институт, не раз видел одного странного молодого человека, неотрывно наблюдающего издалека за Аделью. Тогда он, подумав, что это какой-то тайный поклонник Адели, сильно приревновал ее к незнакомцу. Он даже хотел заговорить с ней об этом, но потом парень больше не появлялся, и таким образом проблема исчезла сама по себе.
Штаб СВР.
– Товарищ полковник, можно доложить?
– Докладывайте, капитан! – «Наверняка никого еще не нашли… А время, как обычно, поджимает», – полковник Васильев не рассчитывал на положительный исход дела, легко сказать, найти копию Сары Гольдман, но с нетерпением ждал новостей от своего подчиненного.
– Согласно вашему приказу, мы с ребятами ищем по всему городу и в области девушку, похожую на погибшего секретного агента Эсэр.
– И что?? Не тяните, Виктор! Какие у вас результаты?!
– В общем, я вот что хотел сказать, товарищ полковник. Типаж у Сары Гольдман был, скажем прямо, обыкновенный, то есть девушек с приблизительно такой внешностью еврейской национальности мы нашли несколько. Но чтобы была еще и такая же фигура, и такие же интеллектуальные способности: знания язывов, хорошая память и т. д., у нас на данный момент имеется только одна кандидатура.
– Кто такая? Давайте, давайте, Никитский, рассказывайте все подробно!
– Это некая москвичка, первокурсница института иностранных языков, сирота Адель Альковицкая. Вот ее фотографии.
Хорошо знавший при жизни агента Эсэр полковник СВР Васильев не мог оторвать глаз от лица девушки на фотографии! Ему даже на мгновение показалось, что это и есть сама Сара! Недаром же говорят, что у каждого человека на планете где-то живет его близнец. Нет, конечно, кое-что нужно подделать-подработать и получится полная копия Гольдман!
«Повезло так повезло! Можно смело докладывать генералу! К тому же сирота! Что может быть удачнее!» – полковник похвалил капитана Никитского, поинтересовавшись, что это за парень с ней на фотографии?
– Это ее молодой человек, Владислав Котов.
Положительный, из хорошей московской семьи, его отец известный врач-хирург, студент медицинского института. Старше ее на три года. Очень трепетно и внимательно к ней относится. Как я уже докладывал, Альковицкая после смерти бабушки стала круглой сиротой, так вот этот влюбленный Славик очень поддерживет ее морально и практически постоянно находится с ней.
– Плохо. От парня нужно срочно отделаться, не физически, естественно, и начать разрабатывать девушку, войти с ней в контакт. Но сначала тактично, без прессинга и грубости! Если добровольно Альковицкая не согласится, придется ей внезапно исчезнуть. Близких родственников у девушки больше нет, беспокоиться и искать ее никто не станет. Вы меня поняли, капитан?
– Так точно, товарищ полковник!
Ничего не подозревая о том, что кто-то совсем посторонний беспощадно и безжалостно уже позволил себе решить и спланировать за нее ее будущее, влюбленная Адель Альковицкая жила повседневной студенческой жизнью, наслаждаясь любовью своего молодого человека, вызывая у некоторых сокурсниц, еще не имевших ухажеров, чувство откровенной женской зависти.
– Не обращай на этих куриц никакого внимания! Они мизинца твоего не стоят! – защищала Адель Валентина Журавлева, видевшая, как каждый раз ее однокурсница втайне плачет от обидных слов девушек-мажорок, которые никак не могли понять, как это у такой серой мыши, как Альковицкая, может быть такой симпатичный молодой человек, приезжавший на красивой машине встречать ее каждый день к институту. Разве она ему пара, такая вся закомплексованная, слишком правильная и неброско одетая клуша?!
Чисто внешне несколько мужеподобная, но с тонкой внутренней структурой, занимавшаяся женским боксом и намеревавшаяся записаться еще и в секцию женского футбола Валентина Журавлева стала самой близкой на курсе подругой Адели. Закончив рязанскую школу на «отлично», девушка легко поступила в московский институт. Их сблизили настоящая любовь к литературе и иностранным языкам, занятия спортом, легкий нрав и чистота помыслов. Девушки были практически неразлучны. Только вечером они никогда не встречались. Снимавшей в спальном районе Москвы довольно дорогую для бюджета ее семьи крошечную комнату Валентине было слишком далеко возвращаться каждый раз домой.
Увидев и поняв, как стеснительна была в средствах ее подруга, как не тратила практически ничего на все эти женские штучки, косметику, одежду и другое, а покупала лишь тетрадки, ручки да учебники, платила за спорт, а на то немногое, что оставалось, могла позволить себе иногда пойти с ней и Славой в кино, Адель очень хотела помочь Валентине.
Новая дружба его обожаемой Адели заметно раздражала Вячеслава. Привыкшего за эти годы, что все внимание со стороны девушки достается только ему одному, он сильно ее ревновал к Валентине и не скрывал этого. А когда девушка, решив помочь подруге, пригласила ту пожить у нее, его первая реакция удивила и даже расстроила Адель.
– И что ты так близко к сердцу принимаешь проблемы этой провинциалки? Зачем тебе чужие заморочки? Своих, что ли, мало?! – Слава не был московским снобом, просто он очень ревновал ее к подруге, желая, чтобы те встречались не так часто. А если та будет еще и жить в ее квартире, то для него вообще не останется места в жизни Адели!
– Милый, ты же знаешь, как я тебя люблю! И никогда тебя не брошу! – Адель повисла на своем Славике, зацеловывая его. Чмок-чмок… – Глупенький, ну как ты можешь меня ревновать к Валентине?! Это же совсем другое: нас связывают студенческо-женские интересы, и потом, помогать ближнему – это наш долг. Меня так воспитала моя бабуля. А у нас с тобой что?.. Любовь!
– Да ну? Не может быть! А тогда давай, докажи мне это! Ха-ха!
– Пойдем-пойдем… Я тебе с удовольствием это докажу…
Благодарности Валентины и ее родителей, позвонивших из Рязани и лично поблагодаривших Адель за такую заботу об их дочери, не было предела! Не смеющая даже мечтать о проживании в центре Москвы, в прекрасной трехкомнатной квартире Журавлева решительно заявила, что все бытовые вопросы она берет на себя.
– Ты не волнуйся, Адель, я найду скоро почасовую работу, ну, например, в нянечки пойду и буду участвовать в общих расходах.
– Вот видишь, Слава, какая она работящая и серьезная девушка! – хвалила подругу Адель. – А ты приходи, когда хочешь, и оставайся, сколько хочешь, у нас! А еще лучше, если найдешь парня Валентине! Тогда будет веселее вчетвером!
– Да этой гренадерше какого парня-то найти? – Слава был рад, что они выяснили свои отношения с Аделью. – Хотя есть у меня один знакомый, такой же крупнокалиберный – будущий патологоанатом! Ха-ха!
Офицеры СВР, получившие приказ в короткое время вступить в контакт с Альковицкой, увидев, что теперь с девушкой постоянно находится не только ее парень, но и еще эта не по-женски мускулистая короткостриженая ее подруга Журавлева, поменяли прежний интеллигентный план действий на официальный. Обратившись к декану факультета, они попросили его вызвать студентку-первокурсницу к нему в кабинет.
– Заходи, Альковицкая, тут с тобой хотят поговорить. – У декана был озабоченный вид, и это сразу же не понравилось Адели. Кто эти элегантно одетые, хорошо выбритые молодые мужчины, и что они от нее хотят? – Я не буду вам мешать. Увидимся позже.
Как только закрылась за ним дверь, капитан СВР Виктор Никитский и его помощник, представившись Адели, сразу перешли к делу. По мере того как они излагали суть дела, от удивления у бедной Адели глаза становились все шире и круглее. Из всего сказанного девушка поняла только то, что ей предлагают поменять учебное заведение на другое, пройдя обучение в центре подготовки СВР.
– Вы что же, серьезно считаете, что я могу стать разведчицей?? Да вы посмотрите на меня? Какой из меня секретный агент? – Адель инстинктивно вскочила со стула, как бы доказывая мужчинам, что ее физические данные далеки от того, что им нужно. И вообще, если бы они не показали ей свои удостоверения, она бы приняла их за успешных московских бизнесменов, так они, во всяком случае, выглядели со строны.
– Вот моя подруга Валентина Журавлева, по-моему, вам больше подходит. Хотите я ее сейчас позову? – наивно предложила она, опять присев на стул, выжидая, что они ей ответят.
– Послушайте, Альковицкая, ваше мнение по поводу того, кого нам выбирать, нас совершенно не интересует, – резко ответил ей капитан Никитский. – Я полагаю, вы поняли, что мы вам конкретно предлагаем?
– Да, я очень хорошо вас поняла, но я сразу…
– Нет-нет, – перебил ее другой. – Давайте вы не будете спешить с ответом. Подумайте хорошенько дня три, и ждем вас здесь же, в этот же час.
– И мы очень убедительно вас просим, Адель, обойтись без фокусов! – холодный взгляд такого симпатичного на вид капитана СВР заставил от испуга и волнения биться сильнее ее сердце, дыхание замедлилось, и она была на грани панического приступа. Но она справилась с этим, глубоко вздохнув пару раз.
– Не вздумайте прятаться от нас, это бесполезно, и ничего не рассказывайте о нашей встрече вашим друзьям Вячеславу и Валентине, вам все ясно, Адель?!
– Да… Мне все ясно, – тихо ответила девушка.
Выйдя первыми из кабинета декана института, капитан и его помощник пришли к общему мнению, что, скорее всего, девушка откажется от их предложения и в этом случае бесполезно убеждать ее или угрожать ей.
– Товарищ капитан, вы заметили, как она побледнела и затряслась в конце нашего разговора? – поделился своими наблюдениями помощник Никитского.
– Конечно, я заметил. Может быть, это простое волнение, а может быть, и нет… Давай, наведи справки о состоянии здоровья Альковицкой.
– Будет сделано, товарищ капитан!
Узнав о том, что с момента гибели ее родителей Адель Альковицкая страдает синдромом панических атак, Никитский больше, чем расстроился.