Мы щуримся, отворачиваем лица. Серёга ворчит: «Попали!».
И тут старлей с брони своим сообщает:
– А, это наши, помидоры пи…дят. Поехали.
И всё это через секунду уносится. И мы стоим в полной темноте охреневшие. Потом Серёга «оживает»:
– А нормально мы помидоров набрали!
Я соглашаюсь:
– Да, нормально.
– Что, Лёша, пойдём на пост?
– Пойдём.
– Будем есть, смотреть на звёзды… Ты это поле запомни. Я-то скоро домой свалю. А ты, захотел помидорчиков, заскочил… Нормалек.
– Да, надо запомнить…
Как запомнить? Где мы были, как шли? Ничего же не видно – темень… Да… До сих пор люблю помидоры. Семейство пасленовых…
Шевели задницей!
Люблю армию. Люблю армию и спецслужбы. Это моя стихия. В этих делах я, как рыба в воде, причём рыба хищная, а не карась, который от всех улепётывает…
Итак, я попал в спецвойска КГБ, и быстро в них преуспел. Крутил во всю в штабе батальона, имел вес и «вхожесть» ко всем начальникам полка… То есть, жизнь удалась… Служу всего полгода. Даже меньше. Дальше будете читать – узнаете подробности. А тут опишу конкретный случай…
Пишет мне моя любимая учительница Ольга Константиновна: «Так случилось, что мой сынок, Лёша, попал в ваши края. И, что-то он захандрил, что-то ему плохо. А я, судя по твоим мне письмам, поняла, что ты попал в свою стихию и как-то устроился более– менее. Если есть возможность, Алёша, вытащи моего сына. Подтяни его. Всегда твоя Ольга Константиновна.».
Ну, что… Она мне была очень дорогим человеком. Я сразу же кинулся спасать её сына из «болота», хотя с ним никогда не был знаком, но, с её рассказов, был о нём наслышан.
Прибежал к командиру батальона:
– Товарищ полковник, я узнал, в первом батальоне нашего полка есть парень – ас штабного дела. Просто профессионал! Мы так замутим с его помощью!
Василий Иванович был скептичен:
– Ему 19 лет, Лёша. Ты мне пытаешься мозги взгреть?
Я потупился. Да, прокол, не так объяснил. С асом и профессионалом я погорячился, переврал охренительно!
Но комбат понимающе улыбнулся:
– Что, этот человек тебе очень нужен?
– Очень нужен.
– Ладно. Бери.
– Спасибо, товарищ полковник.
– Да, пожалуйста. Но знай, теперь он – твоя головная боль!
– Спасибо!
Я, на крылья удачи, полетел через всю территорию воинской части в другую четырёхэтажную казарму нашего полка. Миновав плац, вбежал в казарму (размером с пятиподъездный четырёхэтажный дом), стремительно вошёл на первый этаж, рявкнул на дежурного на тумбочке:
– Боец! Где у вас здесь Игорь Блинов?
Дежурный вытянулся смирно, потом стушевался – у меня опознавательные знаки слабые, а веду себя хозяином. Расслабился, показал вдаль коридора:
– Он там, в третьем кубрике.
Иду, смотрю. Там и сям лежат ребята в помятой форме на застеленных кроватях. Какой-то бардак и уныние.
А вот и он – мне его мама подробно описала.
Лежит в одежде на застеленной кровати, но босиком – сапоги с портянками рядом стоят. Вид усталый, понурый, во взгляде безысходность. Парень пришёл в армию с надеждами, с мечтами, с амбициями – ничего нет – задавили пацана.
Я взял табуретку и подсел к нему. Он поднял на меня потерянный взгляд.
Представьте ситуацию – я, тля обычных пропорций, и он – красавчик около двух метров, в меру упитанный, мускулистый… У нас же спецназ КГБ, тут все ребята высоченные и сильные, и умные, и с образованием не меньшим, чем техникум (по-нынешнему колледж). А он лежит потерянный, и смотрит на меня: пришёл ещё один урод нервы мотать.
Но я не стал вдаваться в психологические разбирательства, приступил к «штурму» сразу, дабы объект «штурма» не успел опомниться. Протянул ему руку для пожатия:
– Привет, меня зовут Лёша. Мы с твоей мамой вот такие корешки!
Я потёр оба своих кулака друг о друга.
Взгляд Игоря просветлел. Но он мне не верил – опознавательные знаки у меня, повторюсь, были очень слабые.
Я продолжил объяснение:
– Она написала мне, и попросила присмотреть за тобой. Я здесь уже имею некоторый вес. Я из третьего батальона, из штаба. Пойдёшь в мои «рабы»? Я вытащу тебя отсюда без проблем! А? Пойдёшь?
Игорь вздохнул от безысходности – не поверил в мои возможности изменить его жизнь с минуса на плюс, но фыркнул:
– Пойду.
Мне этого только было и надо!
Что самое главное в договорных и любых человеческих отношениях? Подписи? Нет. Бумаги официальные или не официальные? Нет. Действия, произведённые среди свидетелей? Нет! Что же? Слова, сказанные с глазу на глаз. Один другому сказал, другой услышал. Всё. Это самое важное в человеческих отношениях. Так, вообще-то, все браки заключаются: мужчина делает женщине предложение с глазу на глаз (тет-а-тет), а уже после всё «оформляется» при всех…
Так вот, раз согласие получено, можно парня вытаскивать из трясины, в которую он угодил силою обстоятельств.
Я метнулся в штаб полка, к писарям:
– Ребята, там Игорь Блинов в первом батальоне, рядовой, сделайте мне перевод в третий, ко мне, в штабной взвод.
– Пиши запрос, две недели – и всё будет сделано.
– Мне надо сейчас.
– Как сейчас? С дуба рухнул?! – они меня не поняли, думали шучу ( я люблю шутить).
– Ну, через минуту, наверное.
– Лёшка, пошёл на хер! У нас миллион дел: карты, инструкции, обзор учений, из-за которых ты получил младшего сержанта и внеочередной отпуск…
– Я это получил за своё усердие!
– Тем не менее…
– Парни…
– Что? – и смотрят с подленькими улыбками на мои терзания.
Писаря, они парни борзые, они любого в полку поставят на место, даже младших офицеров.
– Что?! – я тоже взъярился (я же такой же штабник – тут свои разборки!). – Мне надо, а вы отказываете?! Ладно! Я тоже могу вам устроить весёлую жизнь!
Парни язвительно всхохротнули:
– Ну, попробуй, устрой!
Я сразу сдался – тут напором не пробьёшь. Стал канючить, как тля:
– Ре-бя-а-та-а, ну, выручайте. Человечка надо вытащить… Дорога каждая минута. Ему очень плохо… А я мать Тереза… Корешок мой по гражданке…
Парни сразу потеплели.
– Бумаги мы тебе сейчас сделаем без проблем, но их надо подписывать у всего начальства полка, и у обоих комбатов.
– Делайте бумаги, я соберу подписи сам.
Вот в чём прелесть вхожести к любому начальству даже на секунду.
Влетаешь: «Товарищ полковник, ваша виза!».
– Лёша, что там у тебя?
– Человечка хочу к себе забрать. Хороший человечек, стоящий. Раскрыть его таланты надо. А он в роте дурью мается. Дело-то общее.
Подписали все, в течение пятнадцати минут.
Я с бумагами перевода бегу обратно в первый батальон. Прошло времени от разговора с Игорем именно эти пятнадцать минут. Влетаю.
– Коптёр! – ору на весь коридор, и сам полубегом двигаюсь к кубрику, где «лежит» Игорь.
Тот удивился, увидев меня так скоро. В его позе ничего не изменилось – как лежал потерянный, так и продолжал лежать в прежней позиции.
Я показательно удивился:
– Ты ещё не собрался?!
Игорь тут же обалдел и привстал – он понял, что вокруг него началось положительное движение.
Ко мне подбежал коптёр.
– Здорово! Чего хотел?
Я ему всунул бумаги на выдачу и обходной лист, пояснил:
– Собери бойца за две минуты: вещмешок, сапоги, вся амуниция, шинель, шапка… А-а… Всё, что нужно, зимнее и летнее. Обходной лист сам заполнишь. Повторяю, через две минуты он, полностью экипированный, стоит у выхода из расположения. Я – в штаб батальона, отдам бумаги на убытие!
Коптёр лениво уковылял в свои владения. Но, как я знал, всё будет исполнено, согласно озвученного срока.
Я посмотрел на Игоря, сидящего на кровати, растерянного и счастливого. Я на него закричал:
– Игорь! Ты что млеешь?! Иди в коптёрку, получай вещевое довольствие! Через две минуты я наблюдаю тебя у дверей. Я – в штаб батальона, отдам бумаги, всеми подписанные, на твой перевод ко мне.
Игорь снова заулыбался.
Я, очень довольный его реакцией, поощрительно закричал:
– Игорь! Шевели задницей! Начинается совсем другая жизнь!…
Этот человек стал очень близким мне, он оказался настоящим героем, и мы вместе с ними побывали во множестве опасных передряг, и он меня ни разу не подвёл…
Игорь, прочитай это, вспомни всё, и улыбнись…
Просто повезло!
У меня много друзей и приятелей, такой я человек по натуре – открытый для общения. Из них многие служат или служили в органах безопасности и внутренних дел, а многие были отчаянными уркаганами и многократными сидельцами (рецидивистами). И среди тех, и тех есть люди неприятные, а есть просто замечательные. Как везде. Один из моих добрых друзей – Владлен, бывший рецидивист (четыре ходки), весь синий от наколок, любитель вспоминать эпизоды из своей непростой жизни и радостно потешаться над ними.
Как-то с ним случился казус, когда я уже был с ним хорошо знаком, потому о нём он рассказал мне первому. Вечером едет он на своём авто домой, к любимой сожительнице, и, проезжая мимо областной больницы, вдруг замечает путан у дороги (там у них точка, об этом в городе знают, кому положено). Как поёт Семён Слепаков: «Все мужчины изменяют своим жёнам! Все, все, все. Говорят им: «Я не такой!», а сами такие». Вот Владлен, он своей тоже всегда говорит, что он «не такой», а сам, как все, такой. И он подумал: «Почему бы нет?!». Затормозил. Девочки облепили машину. Он деловито поинтересовался, почём «шурум-бурум» и почём «покурить»? Ему обозначили цену. «Для тебя подешевле, красавчик!»…
Владлен посмотрел на меня (дело было уже на следующее утро после памятного происшествия), и пояснил:
– Ну, для секса у меня есть жена, а вот «покурить»…
В общем, они сговорились. Девочка юркнула на заднее сидение, Владлен проехал метров сто в сторону, и тоже перешёл назад. Обнажив своё имущество, он приготовился к блаженному расслаблению. Путана, в тусклом свете салона порылась в своей сумочке, извлекла наугад упаковку презерватива, вскрыла её, вставила себе его в рот и мгновенно ртом одела, куда надо. Владлен заулыбался, и закрыл глаза. Процесс пошёл…
Вдруг она прервалась и сообщила:
– Тебе повезло!
– Почему? – удивился Владлен.
– Тебе достался фирменный презерватив. Он красного цвета и вишнёвый на вкус!
Владлен снова посмотрел на меня.
– А я подумал: «Да мне какая разница?!», – и радостно рассмеялся…
Он до сих пор часто вспоминает тот случай, и смеётся: «Мне повезло!».
Ну, что тут скажешь? Людям иногда везёт. Бывает такое…
Нам это надо слушать!
Чтобы закрыть тему про Владлена, расскажу ещё один эпизод с его участием, свидетелем которому был я сам лично. Сдавался новый многоэтажный дом (сейчас в Новосибирске, да и по всей России, их строят в огромных количествах), и мы проводили там пуско-наладочные работы. В квартирах во всю работали отделочники. Этажом выше нас трудилась молодёжная бригада, и была среди них одна юная 19-летняя особа, очень смешливая и, как все девчонки в этом возрасте, любопытная. А нам лет по сорок – взрослые, здоровые, красивые, опытные мужики. Владлен и эта красотка быстро сошлись – стали приятелями.
Я заметил – молодых девушек очень тянет к людям с сомнительным прошлым. Есть у таких людей своеобразный шарм, эдакое дьявольское обаяние. И девок к ним тянет, как мух на говно, или как пчёл на мёд (кому какое сравнение нравится).
Захожу в наше помещение, они стоят, болтают о всякой ерунде никчёмной. Оба смеются и очень довольны. А из радиоприёмника звучит «Радио-Фасон». Это не потому, что Владлен бывший сиделец, а потому что мы все любим слушать это радио.
Да простит меня читатель за эту невольную рекламу. Мне нравятся только две радиостанции: «Наше радио» – там рок, реальная музыка, и «Радио Фасон» – там слезливые песни о несчастной любви. Поют «пиз ..страдальцы», как мы их в шутку называем. А мой, лично любимый певец – Стас Михайлов, поёт так, что душу рвёт. Парни надо мной смеются: «Лёшка, с тобой всё понятно, ты же сорокалетняя разведёнка. Конечно, тебя эти песни заводят!».
В общем, звучит «Радио Фасон», а на нём каждый час проходит специфическая реклама:
«У вас очень маленький член? Слабая эрекция, эякуляции не достаточно обильные? Есть решение этих проблем! Таблетки «Жеребец»! Протестированы в клиниках Британии и Пиренейского полуострова! Всего 999 рублей! А для слушателей «Радио Фасон» специальное льготное предложение 990 рублей! Звоните прямо сейчас!». И всё в этом же духе. Не знаю, почему именно на этом радио продвигается такая реклама, но, что есть, то есть. Видимо, сидельцы, слушающие это радио в казематах и готовящиеся к выходу на волю, не совсем уверены в своих силах, и потому тема очень востребована. Как бы там ни было – такая реклама звучит, и звучит постоянно.
Захожу. Эти болтают. Звучит «Радио Фасон», и вдруг девчонка спохватывается:
– Что вы всякую ерунду слушаете?! Я вам сейчас реальную радиостанцию настрою, вот там музыка, что надо!
И метнулась к приёмнику. Но Владлен её пресёк окриком:
– Стой! Не трогай ничего. На «Фасоне» специальные передачи звучат, нам это надо слушать!
Я рассмеялся. Девчонка ничего не поняла, и ушла к своим. Владлен пошёл переодеваться в спецовку. Вдруг выскакивает из раздевалки в одних плавках, весь синий от наколок – руки, ноги, грудь, спина – ссутулился, прищурился, руки развёл:
– Ну, где она?! Я уже готов!
Я смеюсь:
– Что, рекламы наслушался?…
Да, если у вас проблемы с потенцией или эякуляции не достаточно обильные, настройте «Радио Фасон»…
Мои первые тридцать.
У каждого человека есть талант. Я много думал на эту тему. Считал, что у меня тяга к написанию всевозможных текстов проявилась неспроста – на всё провидение господнее. Так было в юности, ибо писательскую стезю я выбрал очень рано – ещё будучи ребёнком я писал в тонких тетрадках сказки и фантастические рассказы, к которым сам же рисовал иллюстрации. Первым ценителем моих опусов была мама. Она отнеслась к моим первым опытам очень положительно – уж лучше сын пусть пишет, чем болтается в компании отъявленных хулиганов и пакостит. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я грезил о пишущей машинке, и вот, на 23-е февраля, на день Советской Армии и Военно-морского Флота мечта сбылась – родители подарили мне сто рублей, а дед Иван добавил ещё пятьдесят – 150, как раз хватало на аккуратный «Ортех». Печатать я научился по самоучителю (отец попросил у кого-то), и вскоре делал три дела одновременно, как Цезарь – перепечатывал текст со своих рукописей, написанных в тетрадях авторучкой, смотрел телевизор и умудрялся болтать на всякие отвлечённые темы, если рядом был собеседник… Когда в 17 лет я проходил первую медкомиссию в военкомате, то всем призывникам велели написать в анкетах о своих талантах. Я был честен: руководитель редколлегии в родном учебном заведении (главный редактор стенгазеты), хорошо рисую, очень быстро печатаю на машинке, русский язык знаю в совершенстве – пишу без ошибок…. Благодаря этому я попал в команду 33 (погранвойска). Я заранее загордился – буду служить на самой границе нашей великой Родины, ходить в дозоры, ловить нарушителей, и фуражка у меня будет зелёная! Было от чего гордиться – по приказу Гитлера фашисты не брали в плен три категории советских военнослужащих: партизан, политработников (комиссаров) и пограничников. Уж очень хорошо погранцы врезали агрессорам в первые дни войны… Но всё оказалось куда прозаичнее – пограничная форма оказалась красивой ширмой. Я попал служить в спецвойска КГБ. Горжусь этим, но, как профессиональный воинский праздник отмечаю 28 мая – день Пограничника.
Так вот, по прошествии стольких лет, уже будучи взрослым дядькой, я понял в чём мой основной талант, и он не в писательстве. Мой талант в спасении людей. Благодаря этому Божьему дару не прервало раньше времени свой жизненный путь множество людей, в том числе и я сам. В основном спасения происходили в армии – после я спас только трёх человек, насколько помню…