Затем император прочел бумагу, написанную по-французски. А при последних словах от души засмеялся. Август тоже учтиво улыбнулся.
– А вы отчего смеетесь, господин Коцебу?
– Оттого что вы, Ваше Величество, имеете столь точные сведения о состоянии дел в европейских монархиях. И оттого, что так смело хотите вызвать монархов на политическую дуэль.
– Да-да, пусть соревнуются монархи, а не армии. В войнах погибает столько солдат! И в нашей власти сохранить им жизни.
– Вы – милосердный государь, Ваше Величество. Но, увы, не все монархи в Европе так думают.
– Вот, возьмите этот документ, – продолжал он, передавая бумагу, – переведите его на немецкий язык. Оригинал можете оставить у себя, принесите мне копию и перевод. Идите. Лакей препроводит вас в тихое место, где вам не помешают работать. Когда будете готовы, возвращайтесь. Я жду.
Писатель вышел из кабинета и комфортно устроился за столом в маленькой комнате, куда его отвел лакей. Перевод не составил большого труда. Загвоздка была только в одном слове: taxer. Следовало ли ему употребить немецкое выражение, в котором перевод звучал бы как «обвинять»? Выражение могло показаться слишком сильным. И Август смягчил смысл, употребив более мягкое, размытое словосочетание. Когда закончил, вернулся. У кабинета его встретил граф Кутайсов (о, об этом человеке Август тоже знал немало. В своих дневниках и записях он поместил занятные анекдоты о графе. Турок, взятый в плен в Бендерах и подаренный Павлу в бытность престолонаследником, слыл любимцем императора и пользовался неограниченным его доверием. Павел пожаловал ему графство и самолично выбрал имя). Кутайсов о нем и доложил.
– Садитесь, – сказал приветливым тоном император. Август, из уважения к сану государя, не смел повиноваться, но тот повторил тоном, более строгим: – садитесь, говорю вам, – и тут же вновь улыбнулся: – читайте. Непременно хочу услышать, что у вас получилось, – и снова повторил: – читайте ваш перевод.
Павел взял написанный им французский оригинал и приготовился слушать его немецкий перевод. Коцебу стал медленно читать, поглядывая украдкой на государя:
– Из Петербурга пришло известие, что Русский император, видя, как Европейския державы не могут между собою согласиться, и желая положить конец войне, одиннадцать лет терзающей Европу, предлагает назначить место, в которое он приглашает всех прочих государей прибыть и сразиться между собою в турнире, – прочел Коцебу начало «вызва». Государь при слове «турнир» засмеялся. – Иметь при себе в качестве приспешников, судей и герольдов самых просвещенных своих министров, судей и генералов, как-то господ Тугута, Питта, Бернсторфа. Сам Русский государь намерен взять с собой генералов Палена и Кутузова…
Август продолжал читать, а император время от времени кивал головой. Наконец, наступил черед последней фразы, в которой переводчик хотел обойти словосочетание «императора обвиняют» и заменить на другое:
– Не знаем, верить ли сему, однако же, известие это не кажется лишенным основания, ибо вполне соответствует поступкам, на которые императора считают способным.
– Нет-нет, – возразил Павел. – «Считать способным» – это не то. Вам следовало в точности передать слово taxer.
– Ваше Величество, – тихо спросил Август, – я боюсь быть дерзким, но если я употреблю слово «обвинять», как того требует точный перевод, не сочтете ли вы его слишком резким?
– Вот именно, обвинять! Обвиняли! – повторил он несколько раз. – Это именно то выражение, которое мне хотелось бы донести. Они, – Павел, очевидно, имел в виду других монархов, – обвиняют меня во всем. А сами развязывают одну войну за другой. Плетут интриги! Ненасытные!
И Август прочел последнюю фразу в том виде, как приказал император. Смысл зазвучал по-другому:
– Не знаем, верить ли сему, однако же известие это не кажется лишенным основания, ибо вполне соответствует поступкам, в которых императора обвиняют.
– Прекрасно! А теперь позаботьтесь о том, чтобы эту статью поместили в газетах.
Только вечером Август Коцебу успокоился. Он выполнил свою работу и стал ждать, напечатают ли «приглашение на турнир» в различных изданиях. Когда же вызов государям спустя два дня появился в придворной газете, многие не поверили своим глазам, считая эту статью дурным розыгрышем. Даже Президент Академии Наук, к которому рукопись была доставлена для напечатания, отправился к графу Палену и лично убедился, что нет в том никакого подлога. Более того, в Москве номер газеты был задержан по распоряжению полиции, так как никому не могло прийти в голову, что вызов этот мог быть напечатан по воле государя. То же произошло и в Риге. В Гамбургской газете данная статья появилась ровно через месяц с пометкою: Петербург. Декабрь 1800 года.
Вызов этот, конечно же, наделал много шума.
На следующий день, после того как номер газеты вышел в свет, император пожаловал Августу фон Коцебу прекрасную табакерку, осыпанную бриллиантами, ценою в две тысячи рублей. Наверное, ни один переводчик не получал за буквальный перевод двух десятков строчек столь щедрое вознаграждение!
Поиск Отгадки. Первая Попытка. Наши дни. Москва
– Здравствуй, Лена, – Макс звонил своей бывшей жене.
Услышав знакомый, но совсем забытый голос, он немного смутился. Ей пришлось дважды повторить «слушаю», прежде чем Макс произнес свое «здравствуй»…
Необходимо было срочно поговорить с Леной. От того, как скоро Макс выяснит все о «голосе» – кто этот человек, откуда, зачем хотел видеть детектива, будет зависеть и эффективность расследования. Макс должен найти убийцу и постараться разобраться в деле этого несчастного. Теперь это его дело! Долг перед тем человеком и, чего скрывать, профессиональный интерес заставляли действовать немедленно.
Эта загадка захватила его. Непременно захотелось найти ответ… Конечно, не мешало бы выяснить, смогут ли родственники «голоса» оплатить расследование. «А если не смогут или не захотят платить, стоит ли возиться?» – задал себе вопрос Макс и, долго не раздумывая, сам себе ответил: «Стоит. Уж больно интересно!» Он проворочался всю ночь, подремал пару часов уже перед рассветом, утром наскоро выпил кофе и убежал в офис. Сначала связался с Андреем, сказал, что тот ему очень нужен. Но оказалось, что Андрей и сам считал минуты («неудобно беспокоить женатого человека так рано», – сделал он ударение на слове «женатый» – подколол все-таки!), чтобы, наконец, позвонить главному детективу.
– Шеф, ты не представляешь, я только что собирался тебя набрать. Ты меня опередил.
– Что-то важное?
– Очень. У меня хорошие новости. Есть новое дело.
– У меня тоже появилось новое дело. И мне нужна твоя помощь.
– Нет, ты не понял, Макс. У меня настоящее дело!
– У меня тоже настоящее, – засмеялся тот, – приходи давай. Когда можешь прийти?
– Через час. Устроит?
– Устроит, – Макс хотел повесить трубку, но не удержался и спросил: – Ну, и что там у тебя?
– А, заинтриговал? – Андрей держал паузу, – ладно, скажу коротко. Звонил Мишель, мы ему очень нужны. И как можно скорее. Так что едем во Францию, шеф.
Макс помолчал. Казалось, он тщательно обдумывал, что сказал Андрей, потом как-то неуверенно промычал в трубку: «М-мм».
– Эй, ты чего? Не рад? – Андрей удивился, – у Мишеля вырисовывается очень увлекательное расследование. Говорит, без нас не справится. И заказчик небедный. Ты же недавно жаловался, что ничего интересного на горизонте не происходит. И что агентству деньги нужны. Или тебя финансовая сторона не интересует?
– Да нет, очень даже интересует. Но именно сейчас у нас здесь – в Москве – появилось новое дело. Думаю, пока будем разбираться, пройдет немало времени. А сразу два расследования, да еще в разных странах, мы не потянем.
– Бывало, и три тянули.
– Бывало. Только дело делу рознь.
– Да что случилось?
– Приезжай, расскажу. И тебя послушаю, что там у нашего Мегре произошло.
Так иногда в шутку Макс называл своего французского коллегу – частного детектива Мишеля Дебре. Им приходилось работать вместе. Есть у них «свой» сыщик и в Италии. Но итальянец Алесандро – просто коллега и классный специалист, а Мишель за эти годы стал настоящим другом. Уже пару лет они никакой совместной сыскной деятельности не вели, общались только по случаю праздников – поздравляли друг друга с Рождеством, Новым Годом, не забывали о днях рождения. От Мишеля Макс получил подарок и ко дню свадьбы – замечательную картину парижского художника и бутылку бордо. Шато Лафит. Это был очень щедрый подарок. И так как этот жест – Макс был уверен – шел от всего сердца, они с Аней приняли его с благодарностью. Конечно, он был бы рад снова поработать с Дебре. Если уж французский детектив обратился к московским коллегам (и друзьям!), значит, намечалось очень интересное дело. Только вот… как же быть с «голосом»? Вести сразу два расследования? «Вот так всегда, – вздохнул Макс, – то ничего нет, то сразу несколько дел».
…Время близилось к девяти утра. Пора звонить Лене.
– Здравствуй, Лена.
– Макс? – она удивилась, – что-то случилось?
– Случилось.
– О господи, – она забеспокоилась, – что-то с Галиной Петровной?
Лена любила бабушку Максима. Расставаясь мирно, без сцен и дележа имущества, они и после развода поддерживали достаточно дружеские отношения. Три года назад она даже помогала устроить Галину Петровну в хорошую клинику – у той были проблемы с сердцем. Бывшие тесть и теща Макса – врачи. А теща – так, вообще, медицинское светило. Лена не пошла по родительским стопам. Она историк, преподает в университете. Что-то там пишет, какие-то научные исследования. Макс уже забыл, что она исследует, вернее, его это не особенно интересовало. Ни тогда, ни сейчас.
Он тут же попытался успокоить ее и перевести разговор в нужное русло: не хотелось обмениваться ничего не значащими фразами «как дела, как здоровье мамы, папы, бабушки» и тому подобное.
– Нет, с бабушкой все нормально, – поспешил заверить Макс, – у меня к тебе вопрос другого рода.
– Слушаю тебя, – она все-таки была удивлена.
– Лена, недавно ты посоветовала одному человеку обратиться ко мне, помнишь об этом?
– Да, конечно. Ты говоришь о Викторе Степановиче? Это мой коллега. Ученый. А что, не нужно было советовать? – Лена спросила поспешно, как бы извиняясь. – Я просто подумала, почему нет, если ты сможешь помочь хорошему человеку… – и замолчала.
– Ты все правильно сделала. Не в этом дело.
– Так он встретился с тобой?
– Нет. Он звонил. И мы договорились о встрече. Он должен был прийти и…
– Не пришел? Странно.
– Он не дошел, Лена. – Макс чувствовал себя неуютно, – его убили.
– Что? Убили? – она вскрикнула, – я тебя не поняла… Ты сказал, Виктора Степановича убили?
– Да. Он шел ко мне на встречу. Но в подъезде его убили. Закололи ножом. Это все, что я знаю.
– В каком подъезде? – она задала этот простой вопрос с такой значимостью, как будто это был самый главный вопрос в ее жизни, – я не поняла, в каком подъезде?
– В моем, – еще раз повторил Макс. – Он шел ко мне на встречу, но мы не успели встретиться.
«Надо заставить ее сосредоточиться, так я ничего не узнаю», – подумал он и четко проговорил:
– Лена, мне нужна твоя помощь. Расскажи мне об этом человеке. Почему ты посоветовала ему обратиться ко мне?
– А разве он тебе не рассказал?
– Если бы он рассказал мне, я бы не звонил сейчас, – Макс ждал от нее ответа, но она молчала, – понимаешь, он даже не представился. Я от тебя услышал, как его зовут.
– Может, мы говорим о разных людях? Я… не знаю. Виктор Степанович – очень интеллигентный человек. Как это, не представился? А как же вы с ним разговаривали? Как ты его называл?
Макс чуть было не закричал: «Вот так и разговаривали… Интел-ли-гентно. Называл я его «голос», и он мне ничего не сказал, не успел», но сдержался, понял, что весть об убийстве коллеги расстроила ее. Он продолжал спокойно задавать вопросы.
– Лена, я понимаю, что сообщил тебе неприятную новость. Но, пожалуйста, помоги мне. Я должен понять, кто и зачем убил этого человека. Да еще в моем доме. Мне очень важно знать, зачем он хотел меня видеть? Какой тайной поделиться? Сосредоточься, пожалуйста. Если ты посоветовала ему обратиться ко мне, значит, ты понимала, что у него серьезное дело. Ты знала, о чем он хочет со мной поговорить? Можешь ответить мне?
– Слушай, Макс, прости меня, конечно. Я невольно доставила тебе неприятности. Наверное, и полиция тебя допрашивала?
Лена, видимо, не понимала, о чем он ее спрашивает. Макс хотел закричать: «При чем тут полиция?!», но снова сдержался и медленно, чтобы до нее, наконец, дошло, сказал:
– Лена, полиция тут ни при чем. Ты тоже совершенно ни при чем. Ты дала мой номер телефона и посоветовала Виктору Степановичу прийти ко мне. Нет проблем. Мне не за что тебя прощать. Ты хорошо сделала. Очевидно, он нуждался в моей помощи. Что-то его беспокоило. Я просто хочу знать. Первое: что он тебе рассказал? И второе: что это за человек? Расскажи о нем. Это поможет мне найти его убийцу. Пожалуйста, Лена, сосредоточься и расскажи мне все, что знаешь.
– Хорошо, я попробую. Только знаю я совсем немного.
– Я буду рад любой информации.
– В общем, так. Мы работаем вместе. Вернее, работали. В архиве. Раньше. Подожди, – она вдруг вспомнила, – ты ведь его знаешь.
– Кого?
– Виктора Степановича. Вернее, не знаешь, а видел однажды. И даже разговаривал с ним, кажется. Помнишь, еще в начале нашей совместной жизни, – Лена произнесла эту фразу очень обыденно – для нее, так же как и для него, тот факт, что они расстались, никакого сожаления не вызывал, – мы искали сведения о твоем прадеде и встретили в архиве этого человека. Ну, вспомнил?
Макс вспомнил. И, наконец, понял, что его так зацепило вчера, когда он увидел распростертое на лестничной площадке тело. А смутило его то, что телефонный гость оказался очень похож на вымышленный, вернее, «угаданный» им персонаж. Он никак не мог понять, каким образом у него получилось так точно увидеть этого человека. Вплоть до очков с толстыми стеклами. А, оказывается, все очень просто: Макс услышал его голос по телефону, и подсознание «вспомнило» человека, которому этот голос принадлежал. Память никаких ассоциаций и сравнений с походом в архив десятилетней давности не выдала, а вот подсознание, как всегда, сработало на пять баллов. Да, Макс видел этого мужчину раньше. Но он совершенно не помнил, ни что из себя представлял этот человек как личность, ни о чем они, вообще, тогда беседовали. Запомнился, видимо, только голос. А в нужный момент «выплыл» и его образ.
Что ж, одной загадкой меньше. Тем лучше.
– Да, я вспомнил.
Он не хотел «застревать» на этом факте. Главное – узнать, зачем Виктор Степанович искал встречи с частным детективом.
– Продолжай, Лена. Расскажи мне о твоем знакомом. Что ему от меня было нужно?
Макс, наверное, в десятый раз повторил эту фразу, но разговор никак не выруливал на волнующую его тему.
– Он преподавал на нашей кафедре лет пятнадцать назад. Потом ушел работать в архив. То есть он работал и в архиве, и на кафедре. Когда я писала диссертацию, он помогал мне в поиске исторических документов. Что сказать о нем? Обычный человек. Интеллигентный. Приятный. Умница. Замечательный ученый. Очень отзывчивый. – Лена подыскивала слова. Но для Макса все это было не то. – Одинокий.
А вот этот факт очень интересный.
– Почему?
– Что, почему?
– Почему он был одинок?
– Макс, я не знаю. Мы не были с ним настолько дружны. Просто знакомые.
– Извини, я не так выразился. Я хотел тебя спросить, почему ты, когда перечисляла: умный, приятный и так далее, употребила вот это слово «одинокий»?
– Потому что он жил один. Так мне кажется.
– Ты знаешь наверняка или тебе так кажется?
– Не путай меня, пожалуйста. – Она подумала. – Да. Знаю наверняка.