– Клавдия Степановна, пожалуйста, пройдите к машине. Расскажите, как вы обнаружили труп, когда это произошло, ну, в общем все, что вы знаете об этом деле. Он подал руку бабе Клаве и легко поставил ее на ноги. Баба Клава потрусила к машине и все приговаривала:
– Хорошо, милок, хорошо. Я все расскажу, все. Хорошо, хорошо. Я завсегда расскажу. – Стас пошел за ней следом. Около машины стоял молодой парень в джинсах и белой футболке. Стас что-то сказал ему, и парень послушно открыл дверь автомобиля и помог старушке сесть на пассажирское сиденье рядом с водительским. Затем обошел машину и сел на водительское место. Галя видела, как он взял с заднего сиденья папку, раскрыл ее, вытащил белые листочки, снова закрыл папку, положил на нее эти листочки, папку в свою очередь положил на руль и повернулся к бабе Клаве. О чем они говорили, Галя не слышала. Она никак не могла успокоиться. Игорь обнял Галю за плечи, легонько прижал к себе.
– Успокойся, родная. Это реальность и с ней надо мириться. Тебе, конечно, трудно с этим смириться, но что делать? – Галя посмотрела на него снизу вверх и легонько кивнула головой. Игорь отпустил ее.
– Постой тут, пожалуйста. Не подходи к краю, а то чего доброго от вида тела у тебя закружится голова, и не дай бог упадешь. – Игорь подошел к группе работников милиции.
– Ну что скажешь, Стас?
– Ну что скажу. Несчастный случай. Однозначно. Он выпивал?
– Да я его не знал, ни разу даже не видел. Пойдем, спросим у Галины. Она его знала всю свою жизнь. – И они подошли к Гале.
– Галя, скажи, пожалуйста, Иван Андреевич выпивал?
– Я ни разу не видела его пьяным. И мои родные никогда не говорили, что он пил или даже чуть-чуть выпивал. Тем более, видимо он шел на рыбалку, ведь с ним была удочка. Как он мог пойти на рыбалку пьяным. Да ведь и на дворе утро. Нет, нет, Иван Андреевич и пьянство – не вяжется. Нет. – Твердо сказала Галя.
– Тогда не понятно, как его угораздило свалиться с обрыва? Ведь до края приличное расстояние. Возможно, его что-то привлекло в обрыве. Может, там кто-то кричал или какие-то другие звуки привлекли его внимание.
Над краем обрыва показалась голова одного из санитаров, затем носилки с закрытым с головой телом и второй санитар. Уносили Ивана Андреевича. На глаза Гали навернулись слезы.
– Игорь, почему я такая слабая, не могу видеть таких вещей. Тогда в институте во время практики всякое бывало, и ничего. А что же со мной сейчас делается?
– Ну, во-первых, прошло много лет, ты отвыкла. Во-вторых, Иван Андреевич тебе близкий человек, ты выросла на его глазах, ваши семьи близко дружили. У тебя к нему дочерние чувства. Вот и все просто объясняется.
– Да, наверное, все именно так. – Санитары погрузили носилки в машину, хлопнули дверцы и “неотложка” развернувшись, унеслась. Опера медленно, один за другим, погрузились в свою машину. Заработал мотор, и эта машина двинулась с места. Стас вытянул руку в открытое окно машины и, не глядя, помахал.
– Давай! – крикнул Игорь. Все стихло. Только баба Клава стояла, прижавшись к забору, и тихонько поскуливала.
– Вот ведь жизнь человеческая, раз и нет человека. Да такая страшная смерть. Не приведи, Господи. Я шла за молоком с утра, а он ворота свои чинил, молотком стучал. Теперь отстучался. Я спрашиваю, что, мол, сын не починит. А он отвечает, что некогда ему, занят очень.
– Ой, Игорь, а как же родные его. Ведь как-то надо сообщить. О Господи, как же сделать-то это?
– В доме у него, наверное, есть координаты родных. Ну, да Стас найдет, все сделает. У него что, один сын?
– Нет, дочка есть еще, Полина. Она в Санкт-Петербурге живет. Пойдем к нему в дом, там все найдется, я думаю. Только если дом закрыт…
– О чем ты говоришь, Галка? Какой замок. Мы же были у него, дверь не заперта. Пошли. Баба Клава, извините, я не знаю Вашего отчества, пойдемте, мы проводим Вас до дома.
– Какое, милок, очество, баба Клава и все. Мне уже 88 годков, меня все тут бабой Клавой кличут. – Игорь подошел к старушке, взял под локоть и осторожно повел по тропиночке. Гале он протянул свободную руку.
Проводив старушку до дома, молодые люди направились к дому Ивана Андреевича. Войдя через калитку во двор, они остановились. Участок Ивана Андреевича резко отличался от участка Галиных родных. Он был гораздо меньшего размера. И каждый кусочек земли использовался под посадку. Небольшой кусочек перед домом был приспособлен под дворик, остальное все было засажено. Повсюду были грядки. Все зеленело еще небольшими побегами, и пока невозможно было сразу определить, где что посажено. Но все было ухожено с любовью и тщательно. Домик был небольшим по сравнению с Галиным домом. Но и за домом Иван Андреевич тщательно следил. Дом был, как игрушка. Чистенький, аккуратненький, казалось, только что, вымытый, он излучал доброту, тепло. Вокруг домика, как и у Гали, была посажена сирень, которая так же буйно расцветала. Вдоль забора росли кусты вишни, сливы, смородины и крыжовника. За углом виднелись яблони на стадии отцветения.
– Да, хорошим хозяином был Иван Андреевич, – с грустью проговорил Игорь, – кто же теперь продолжит его дело.
– Скорее всего, никто, – Галя тихонько заплакала, – Андрей приезжал очень редко. Он работает в институте, ректор, жена его никогда ни разу не приложила руки к земле, даже когда бывала здесь. Внуки приезжали только отдохнуть. Ну, а Полина осела в Ленинграде навсегда. Разве что в отпуск будут приезжать иногда.
– А квартира у Ивана Андреевича в городе есть?
– Есть, вернее была. Он ее отдал Славику, сыну Андрея Ивановича. Тот живет с девушкой, хотят пожениться. Я, правда, не знаю, переделал ли Иван Андреевич документы на квартиру на Славика или нет, но живет в квартире Славик. Иван Андреевич уже вот третий год живет тут постоянно. У него, как и у нас, в подвале построена отопительная система и зимой дом отапливается. Правда у нас еще и камин есть. Но камином наш дом не нагреешь, вот и наши мужчины соорудили в подвале газовую систему отопления. Две последние зимы, когда мы собирались сюда приезжать на время, мы звонили Ивану Андреевичу, он приходил и нагревал дом к нашему приезду. И никогда не брал за это платы. Он говорил, что зимой тут все равно делать нечего и ему в радость развлечься. У него есть запасной комплект ключей от всех наших замков. Мы доверяли ему как себе. Нашего доверия он не обманул. Замечательный человек… был.
– Ты сказала, что у Ивана Андреевича был запасной комплект ключей от всех замков в вашем доме? А почему от всех? От чердака, например, зачем ему?
– Ну, как были все ключи на одном кольце, так мы ему и отдали их. Просто не подумали, зачем.
– А после отопительного сезона Иван Андреевич вернул вам связку?
– Я не помню, наверное, нет. Конечно, нет. Вернемся в дом, посмотрим. Но я не помню, чтобы эта связка попадалась мне на глаза с тех пор, как я переехала сюда.
Они поднялись на крыльцо, Галя толкнула дверь.
– Действительно, открыто. Иван Андреевич никогда не запирал дверь и никто никогда к нему не забирался. Он очень верил людям. С соседями мы очень хорошо знаем друг друга и доверяем друг другу. А чужие здесь ходят очень редко. – Галя пошла вперед, Игорь за ней. Они прошли небольшой коридорчик и оказались в просторной комнате. Направо дверь вела на кухню, виднелся круглый стол, покрытый яркой разноцветной клеенкой. Вокруг стола стояли стулья со спинками.
– Давай тщательно осмотрим дом, пока мои коллеги не очнулись и не нагрянули сюда по той же причине.
– По какой той же? – не поняла Галя.
– Ну, с обыском я имею ввиду
– С обыском? А при чем здесь обыск? Насколько мне известно, с обыском приходят к подозреваемым в преступлении, или когда ищут улики преступления?
– Ты права, я не правильно выразился. Но, знаешь, Галя, мы со Стасом пришли к заключению, что Ивана Андреевича убили.
– Убили? Кто? За что?
– Пока не знаю. Сейчас осмотрим дом, и я еще раз внимательно осмотрю место происшествия. Я хотел сделать это сам, один, оставив тебя дома. Я пока не хотел говорить тебе о том, что Ивана Андреевича убили, но так получилось… Да и к чему скрывать? Все равно ты рано или поздно узнала бы об этом. А еще я думаю, что его смерть связана чем-то с тем, что происходит вокруг тебя в последнее время.
– Игорь, ты шутишь?
– А что, сейчас самое время для шуток?
– Конечно, нет, прости.
– Так вот давай не будем терять время и начнем. – Игорь решительно шагнул в кухню. Окно выходило к парадному входу. Справа от окна посудный шкаф, старинный, но с любовью отшлифованный и покрытый лаком. В нем незамысловатая посуда. Слева от окна холодильник. Вот он был новый, импортный. Вдоль левой стены тянулись два кухонных столика, раковина со смесителем и газовая плита. Кухня сияла чистотой, которой могла бы позавидовать любая хозяйка. Игорь подошел к шкафу. Распахнул дверцы и быстро, профессионально ощупал боковые стенки, осмотрел через посуду заднюю стенку, потрогал ее пальцами. Закрыв створки, поочередно выдвинул несколько ящичков, перебрав пальцами содержимое. Потрогал дно каждого ящичка снизу, извне. В самом низу шкафа было отделение, закрывающееся двумя дверками. Открыв их, Игорь так же внимательно, но быстро обследовал это отделение. В шкафу бал идеальный порядок. Каждая вещь была на своем месте. Здесь было все, что нужно для хозяйства, но в то же время ничего лишнего. Так постепенно, ловко и тщательно Игорь осмотрел всю кухню, не пропустив ни одного квадратного сантиметра. Ощупал даже подоконник. Заглянул в духовку.
– Так, тут ничего подозрительного. Давай пойдем дальше. – Они вышли в прихожую-гостиную / так Игорь окрестил про себя первую комнату/. Повернув направо, Игорь толкнул следующую дверь. Это была спальня. Скорее всего, Ивана Андреевича. Тут стояла деревянная самодельная кровать. Сразу было видно, что она сделана из чистого дерева, сделана очень красиво, покрыта светлым лаком. Кровать была застелена простеньким покрывалом, чистым и не помятым. Слева от кровати стоял платяной шкаф, тоже ручной работы.
– Да, Иван Андреевич был настоящим ювелиром по дереву. Не часто можно встретить такую классную работу. Или это не он все делал?
– Он, он. Он даже нам кое-что подарил из своего рукоделия. Придем домой, покажу. Иван Андреевич очень любит… любил все делать сам. Делал долго, основательно, иногда переделывал, когда что– либо ему не нравилось.– Галя подошла к шкафу, погладила створку. Открыла. В шкафу так же был идеальный порядок. Одна половина состояла из полок, на которых были разложены небольшие аккуратные стопочки белья. В другой половине висели рубашки, плащ, пальто и куртка. Плечики под одеждой тоже были самодельными. Была тут отдельная конструкция специальной вешалки для брюк, для нескольких брюк, на которой висело их двое. Игорь, не теряя времени, осмотрел и этот шкаф, затем тумбочку, стоящую у кровати. Осмотрел он и кровать, заглянув под матрас. Поползал на коленях около кровати, заглянув под нее и обследовав пол под ней. Кстати сказать, пол во всем доме был паркетным. Очень гладким и так же покрытым лаком. Игорь понял, что все деревянное в доме было сделано самим хозяином. В спальне мебели больше не было, и они вышли снова в гостиную. Следующая дверь вела в еще одну спальню. Кровать, платяной шкаф, комод, книжный шкаф. В шкафу в основном русская классика. Пушкин, Лермонтов, Гончаров, Тургенев… Было немного и из заграничного. В основном Дюма, Гете. Игорь не стал рассматривать каждую книгу, осмотрев в основном мебель. Не найдя ничего, что бы могло заинтересовать его, он прошел к выходу. Оставалась еще одна дверь. Вот она была закрыта, заперта. Замок был врезной. Игорь удивился. Дом нараспашку, а внутри дома дверь на запоре.
– Что делать? – Игорь вопросительно посмотрел на Галю.
– Это комната, в которой хранится память о тете Маше.
– Тетя Маша? Это кто?
– Это его жена. Он очень любил ее. Дожив до старости, они не утратили уважения друг к другу. Здесь он хранит все, что осталось от нее. В этой комнате никто из соседей ни разу не был. Она всегда закрыта. И на вопросы, почему, он отвечал, что к ней можно заходить только ему. Иван Андреевич не был ненормальным, только эта причуда удивляла всех. Но скоро все привыкли и не обращали внимания на эту его причуду.
– Галя, нам надо осмотреть эту комнату.
– Но как? Не ломать же дверь!
– Зачем ломать, мы просто откроем замок.
– Чем?
– У меня есть ключ. В кармане Ивана Андреевича был ключ. Я его взял. Я думал, что это ключ от входной двери, но как видишь, ошибся. – Игорь вставил ключ в скважину, повернул, замок открылся без малейшего звука. Тихонечко толкнув дверь, Игорь не сразу вошел в комнату. Комната тонула во мраке. Не сразу поняв, в чем дело, Игорь шагнул внутрь. Пошарив рукой по стене, он нащупал выключатель и включил свет. Окно было завешено бордовым плюшем. Занавеска была широкой, висела фалдами, и поэтому дневной свет не проходил через нее. Галя осторожно вошла в комнату. Они долго молча рассматривали содержимое комнаты. Здесь было все прибрано, чисто вымыто, но было видно, что тут никто не живет. Возле одной из стен стоял диван. Такие диваны называли книгами. Диван был покрыт пледом из плюша. Под окном стоял квадратный стол, покрытый скатертью из плюша. Тут так же, как и в предыдущей спальне, был комод, только выше. И на нем была постелена скатерка из плюша. Весь плюш был бордового цвета. Галя помнила, что когда-то в советские времена плюш был очень моден. Во многих квартирах плюш был везде – на окнах, столах, диванах и комодах. Видимо, Иван Андреевич оставил эту комнату такой, какой она была при Машеньке. Иван Андреевич кроме как Машенькой свою жену не называл. И говорил он о ней всегда в настоящем времени, будто не была она похоронена несколько лет назад.
– Игорь, мне как-то неловко обыскивать эту комнату. – Галя взяла Игоря за руку и потянула к двери.
– Нет, Галчонок, Ивана Андреевича больше нет, претензий ждать не от кого. И мы должны найти его убийцу. Если бы была жива его жена, она тоже этого бы хотела. Давай сначала осторожно рассмотрим комнату, ничего не трогая, а там будет видно. Хорошо?
– Ну, ладно, давай. Надо, так надо. – Галя выпустила руку Игоря. Они огляделись. На комоде стоял подсвечник, в нем оплывшая свеча. Игорь подошел поближе.
– Свечу недавно жгли. Оплыв свежий. – Игорь поднял глаза к стене. Над комодом висела свадебная фотография. Молодые красивые жених и невеста счастливо улыбались. Рамка, в которую была вставлена фотография, была новой, деревянной, полаченой. На комоде стояла ваза и в ней букет пластмассовых красных роз. Букет был очень чистым, недавно вымытым. Под вазой на плюшевой скатерти была постелена белая тонкая вязаная салфетка. Лежали очки. Рядом книга, раскрытая на 134 странице. Игорь взял книгу, посмотрел на обложку.
– “Красное и черное”, Стендаль – прочитал он и положил книгу так, как она лежала. Ему не хотелось здесь трогать ничего, но надо, надо…
Он перевел взгляд дальше. Снова платяной шкаф, небольшой, две створки. И снова ручной работы, как и все остальное в доме, изготовленное из дерева. Дальше стояло кресло-качалка. Плетеное. Около него тапочки. Мягкие, домашние. Тапочки были красными с белыми помпонами. Создавалось впечатление, что они новые, но присмотревшись Игорь понял, что они просто выстираны. На стене возле шкафа висела настенная вешалка-полка и на ней лежала соломенная шляпка. На крючке примостился махровый халат малинового цвета. Игорь проговорил: “О, Господи! Вот это любовь.”– Некоторое время он стоял не шевелясь, как изваяние. Галя притихшая стояла рядом. Но вот Игорь тряхнул головой.
– Но все-таки надо все осмотреть. – Он шагнул к комоду. По-очереди открывая и закрывая ящики, он с таким же вниманием, что и в других комнатах, оглядел все здесь. В комоде и шкафу лежали женские вещи аккуратно сложенные, на вешалках висели платья, кофточки, юбки. Оглядев все внимательно, Игорь развел руками и проговорил:
– Ну вот, кажется все. Осталось заглянуть в ванную и туалетную комнату. А тут… или же старик постоянно держал спальню в такой чистоте или почувствовал, что … – Он отошел к двери, поднял руку и выключил свет. Галя, обойдя Игоря, вышла из комнаты. Но что-то заставило его снова включить свет. Он шагнул к висящему на вешалке халату и запустил руку в карман. Из кармана он вытащил руку, зажавшую в кулаке белый листочек. Листок был свернут в несколько раз. Игорь молча прочитал написанное.