– Расскажи, что случилось перед тем, как вы побежали от разбойников, – спросила она, когда мы карабкались на очередной холм, цепляясь за кусты и массивные корни деревьев.
– Да, собственно, ничего. Началась драка, я юркнул за телегу, там же прятался Бен. Потом на нас свалился этот… Яцик. Ну а потом Бен его убил, и мы побежали.
– Как Бен смог его убить? Он же не агрессивная непись…
– Кто, прости?
– Ну непись, NPC – Non-Player Character, неигровой персонаж.
– Ясно… Ну, он выхватил спрятанную у него бутыль, разбил ее о телегу так, что получилась розочка, и пырнул гада. Потом схватил дубинку и добил его по голове.
– Постой, он разбил бутылку и дальше ударил осколками?
– Ну да, а что тут такого?
– А то, что в этой игре нет такого оружия. И возможности что-то сделать из бутылки тоже нет.
– А разве все остальные возможности, которые я сегодня видел собственными глазами, заложены в алгоритмы игры? Мне показалось, что разбойники очень живо общались со мной, ориентируясь в ситуации на ходу.
– Да, это тоже все очень интересные вопросы, но все-таки разбойники были вооружены, как разбойники. Вели себя, как разбойники. Преследовали вполне логичные цели. Роль же мирного персонажа здесь: или сельское хозяйство, или участие в сюжетных сценах, или, как тоже заложено, быть пленником в клетке таких вот уродов. Не было зафиксировано случаев, когда им удавалось самим выбраться на свободу. А сегодня… или наше вмешательство так исказило механику, или…
– Или сам Бен? – попытался угадать я.
– Зря я его отпустила.
Взобравшись на холм, мы увидели за деревьями очертания домика на опушке. В окне горел свет, а из трубы вился дым, хорошо заметный в лунных лучах.
– Пришли. Скоро будем дома, – обрадовала девушка, и ободряюще хлопнула меня по плечу.
Глава 4. Интеграл хочет все знать
Я никогда не был знатоком абстинентных состояний, но то, что испытал, после принятия эликсира, когда Юля уже в нашей питерской квартире стаскивала с меня злополучный шлем виртуальной реальности, наверное, можно назвать именно жесточайшим похмельем, близким к самому настоящему делирию. Судороги изгибали тело знаком интеграла, желудок подскакивал к горлу и опускался вниз в ритм пульса, который, захлебывался аритмией. В глазах плясали искры и звезды, предметы комнаты вращались и складывались то горкой, то россыпью, словно в калейдоскопе. В ушах гудело, звенело и закладывало. Кажется, я кричал. Юля пыталась сдержать мои конвульсии, но это едва ли помогало. Наконец, меня согнуло пополам и вырвало в заботливо подставленный тазик.
– У нас, как в том французском такси: никто не блюет во время поездки, все блюют после, – Юля продолжала удивлять меня цитатами из современной классики мирового кинематографа. – Живой?
Я промычал что-то в ответ. Сознание медленно возвращалось к реальности. Вытер рот трясущимися руками, откинулся в кресле и прикрыл глаза. Стало только хуже, голова кружилась, как после центрифуги, я полагаю.
– Лучше бы меня убили…
– Не преувеличивай. Успеется еще. В первый раз всегда плохо, потом организм привыкает. Видишь, я почти не мучаюсь.
– Обнадежила…
– Тошниться будешь еще или можно убирать? – Юля осторожно дотронулась носком до тазика.
Я помотал головой и тут же пожалел об этом: спазм снова скрутил желудок, и только вновь вовремя подсунутая емкость спасла белоснежную мебель.
– Ясно-понятно. Пока оставлю, сам уберешь. Я нам чай приготовлю с баранками. Мне раньше помогал… да и вообще, жрать хочется, завтракать пора. Хотя… может тебе сто грамм накатить? И целый день свободен…
– Ни за что! Лучше ацетилсалициловой кислоты, если есть, – взмолился я.
– Братюнь, ты базар фильтруй. Нужен аспирин – так и скажи.
Минут через пятнадцать я мог влачить жалкое, но хотя бы какое-то существование. Рвота прекратилась. Предметы вокруг перестали танцевать. В голове начали формироваться обрывки мыслей.
Юля принесла заварочный чайник и две кружки на блюдцах: все из одного советского сервиза.
– У Аишы пылился… а тут вроде как повод… – ответила Юля на мой удивленный взгляд. – Ты все-таки первый раз вышел.
Рядом поставила вазочку с баранками. Юля была одета, как и вчера (позавчера?), в домашнее: белая футболка с принтом, серые спортивные штаны.
– Питайся, жертва игромании.
Крепкий черный чай с нотками розы действительно помог, а может быть таблетка. Получилось собраться с силами и заговорить.
– Спасибо… Юля.
– Да ладно, ешь.
– Я не про это, точнее… не только про это. Спасибо, что спасла меня.
Поджав губы, девушка изобразила улыбку.
– Сочтемся.
Только сейчас я заметил, что справа от моего кресла на диване валялся еще один шлем, такой же, как чуть не убивший меня.
– Ну а ты думал, почему я так долго за тобой шла? – Юля изрядно облегчала жизнь, по взгляду угадывая мои вопросы. – Когда увидела, что ты вышел, пришлось срочно искать вторую шапку. А их, как ты понимаешь, в магазине не продают.
– Они что, специальные какие-то, да?
– Типа того. Модифицированные.
Потихоньку силы ко мне возвращались, а вместе с ними – ярость.
– А какого икса, прости за выражение, ты такие предметы раскидываешь по всей квартире?!
– Так, все, началось! – рассердилась Юля. – А тебя родители не учили, что чужое трогать нельзя? Тем более вещи незнакомых людей?! Тем более НЕЗНАКОМЫЕ вещи НЕЗНАКОМЫХ людей?! Ты свою докторскую купил что ли?!
– В колбасном отделе… – и нервно засмеялся.
Юля еще что-то кричала, но я не мог унять истерический хохот. В конце концов она успокоилась и тоже улыбнулась пару раз. Кажется, искренне.
– Ладно, – примиряюще сказала она и откусила баранку. – Шправывай. Живев ты со мной, так что фсе равно довтанешь вопрофами рано или пофдно.
Мысленно я возликовал. Вопросов, действительно, было море. На фоне перспективы получить ответы тут же улучшилось состояние и отпустила злоба.
– Что это было, Юль?
Она тяжело вздохнула, дожевывая.
– Вот сколько прошу отдел кадров совместно с пиарщиками сделать нормальную презентацию или ролик для молодых и зеленых впервые вышедших… А! – Махнула рукой. – Разогнать их всех на хрен надо. Ладно, слушай, своими словами… Как ты понял, в нашем замечательном мире есть возможность посещать – или как мы говорим, выходить – в миры видеоигр. История эта довольно-таки старая и, по правде сказать, не с видеоигр началась, но сейчас не об этом, да и не все тебе знать положено. Остановимся на том, что мир игры в определенный момент достигнув некой целостности, осмысленности и степени проработки, обретает… как это лучше сказать… самосознание, самостоятельность, независимость что ли. Короче, начинает представлять собой целостную сущность, начинает жить по заложенным в него законам, даже без вмешательства игроков или авторов. Однако, его существование и развитие ограничено сюжетными рамками. Здесь тоже есть оговорки, но давай пока их опустим. Используя особые приспособления, как, например, эти шлемы, некоторые люди способны выходить в такие миры. Ну, собственно, вот и ответ на твой вопрос.
– Подожди, подожди…
– Барни Стинсон, а я тебя и не признала, – засмеялась Юля.
– Такое ощущение, что ты не по играм, а по фильмам и сериалам путешествовать умеешь, столько у тебя оттуда цитат постоянно.
– А раз ты все это узнаешь, значит и доктора наук у нас не слишком работой загружены, – парировала Юля.
– Работа тут не при чем. Просто я холост. Свободное время тратить не на кого, а отвлекаться как-то надо…
Она лишь выгнула брови в ответ: ну вот, мол, сам себе и ответил.
– Не сбивай меня, я хотел уточнить, а как такое вообще стало возможно? Кто придумал эти шлемы и почему не все ими могут воспользоваться в таком качестве?
– Ох, зануда, – опять вздохнула Юля, – ты меня про особенности мироздания зачем спрашиваешь? Кто из нас ученый? Есть же у вас там какая-то теория струн или ниток?
– Это не у нас, а у физиков. Я – математик.
– Да без разницы. Там же утверждается, что в каждый момент времени, – забубнила девушка, – существует бесконечное множество параллельных вселенных, где живет бесконечное множество таких же людей… ну и так далее… В данном случае пример не совсем точный, потому что про бесконечное множество мы не говорим, а имеем дело лишь с конкретными сущностями игровых миров. Но суть не в этом, а в том, что почему так получилось – никто толком не знает. Ни в случае теории струн, ни в случае нашего ортодоксального понимания мира, ни в случае игровых миров. Это тебе в наш научно-исследовательский отдел надо. Они тебе тоже не ответят, но уши помоют. А я больше практик.
– Допустим, но как туда удалось попасть?
– Секрет. Гостайна. Я расписку давала. Тебе достаточно знать, что мы используем стандартные шлемы виртуальной реальности, оснащенные инжектором, который в момент запуска игры вкалывает тебе специальный раствор, так сказать, немного расширяющий и подготавливающий твое сознание для выхода.
Это что же, и мне такой вкалывали? Я судорожно схватился за шею, пытаясь найти место укола.
– Да, и тебе впрыснули, ты не почувствовал. Это – как комарик укусил. Проблема в том, что далеко не всем людям даже такой костыль помогает. Тут определенный уклад сознания нужен. Какие-то способности. Это тоже к нашим ботаникам… в смысле, в научно-исследовательский…
– Так у вас что, целая организация?
– Ага, госкорпорация просто. В Сколково базируемся, на налоги честных тружеников живем. Шучу.
– А сколько человек об этом знают?
– Секрет. Нулевая форма доступа к информации, представляющей государственную тайну.
– Нулевая? Такой не бывает. Их всего три.
– На то она и нулевая, что ты про нее не знаешь.
– А ты мне просто так рассказываешь? Я же ничего не подписывал?
– Я тебя умоляю… Сказала же – начнешь болтать – без расписки замочим.
Я сглотнул.
– Ну хорошо, можете вы путешествовать по играм…
– Путешествуют туристы, а мы – выходим.
– Ладно, выходите в игры… вот мы, например, только что туда попали. Но это было какое-то физическое место? Географически определенное?
– А тебе не пофиг? Или хочешь чартеры с экскурсиями туда пустить?
– Но как же другие игроки? Ну то есть, это же игра, в нее постоянно кто-то играет. Мы могли кого-то встретить?
– Вопрос, надо признать, хороший. Вернемся к теории параллельных вселенных… Или к принципам наследования, если так будет легче. Представь, что есть родительская сущность игрового мира, основная, изначальная…, как угодно. Как только кто-то из игроков запускает игру, то с этой родительской сущность отщепляется копия, новая версия, которая полностью наследует состояние, характеристики, положение родителя. И в этой копии игрок строит свое приключение. Чтобы ни произошло в наследственной сущности – это не повлияет на родительскую. Не пытайся воспринимать это лишь логически, здесь скорее метафизика какая-то.
– Пока понятно, – признался я, и сам удивился, что действительно начал улавливать суть.
– Когда же совершается выход, он всегда происходит в изначальную сущность. И здесь все изменения очень чувствительны.
– Необратимы?
– Ммм… Эээ…, – Юля замялась и принялась кусать ногти в задумчивости. – Скажем так, сложно обратимы. Это, кстати, одно из основных направлений нашей оперативной деятельности.
– Поясни. Может быть расскажешь больше о вашей организации?
– Конторе, говори, конторе. Звучит понтовее. Многого я тебе рассказать не могу, но допустим, я работаю РП в ОКИП.
– Руководитель Проектов в Отделе Контрольно-Измерительных Приборов?
– Почти. РП мы все-таки чаще расшифровываем, как Решала Проблем…
– Смело… а отдел тогда вы чаще расшифровываете, как Определение Криволинейности Интегрального Парадокса?
– Нет, все прозаичнее: Отдел Контроля Игрового Процесса.
– Название, конечно, говорящее, но расскажи пожалуйста подробнее.
– Ладно, слушай. Как я уже говорила, при выходе в игру можно оказать действие на ее мир, персонажей, сюжет. При этом все игровые сессии, запущенные после такого вмешательства, будут повреждены. Причем физическая связь между компьютерами здесь не важна. Даже если ты сидишь в лесу без любого намека на интернет или связь с внешним миром, то все равно твоя личная копия игры, установленная на локальный компьютер или приставку, повредится. Парадокс. И если такое вдруг случается, то для всего мира это называют багом, разработчики стараются все быстренько исправить, если могут, а мы – РП – ищем причину изнутри и тоже стараемся все вернуть на свои места. Такое действие называется патчем, слышал, наверное. Отсюда другая расшифровка должности: РП – Руководитель Патчей, или, на манер наших забугорных коллег: PM – Patch Master.
– Ничего себе. То есть разработчики игр знают про вас?
– Нет. Точнее, не все. Далеко не все. Единицы. Мы стараемся оставаться в тени. Действовать на упреждение. Отслеживаем активности в игровых мирах, если что-то отклоняется от нормы – немедленно выходим и разбираемся в ситуации. Часто удается все исправить прежде, чем кто-либо заметит.
– Тогда у меня еще два вопроса. Зачем вам это нужно? И кто устраивает эти сбои?
Юля медлила с ответом.
– Я устала и хочу спать. Ты, наверное, тоже. Поэтому сейчас отвечаю и все.
Стоило напомнить про сон, как я почувствовал чудовищную усталость. Действительно, стресс сходил на нет, тело просило отдыха, хотя возбуждение от разговора едва позволяло усидеть на месте. Ощущения были неоднозначные. Будто работаешь над диссертацией двое суток без сна и вроде уже нужно прилечь, но внутри все клокочет, усталые мысли все еще просят и просят внимания, а мозг считает что-то на автомате.
– Я пойду с конца. Сбои устраивают те же люди, которые грабят тебя в подворотне, воруют лес вагонами, убивают конкурентов, покупают футбольные клубы. Люди, для которых собственный интерес всегда на первом месте, несмотря ни на что.
– А какую выгоду можно извлечь из такого… вредительства?
– Сказала же, что отвечу на два вопроса. Поэтому остальное пока додумывай сам. Значится, по поводу того, зачем нам это надо… Тут все просто. Если вдруг большинство игр начнет без конца сбоить, если сюжеты будут ломаться, если игрокам постоянно будут встречаться необъяснимые странности – возникнет много вопросов. Это скомпрометирует не только нашу деятельность, но и сделает очевидным саму возможность выхода. Представляешь, что тогда начнется? Ситуация выйдет совсем на другой уровень. Поэтому приходится прилагать огромные усилия по сдерживанию возможных утечек. Нам нужно время, чтобы самим окончательно разобраться, исследовать возможности. Это как космос – нельзя пускать туда всех подряд. И еще одно… есть мнение, что если люди могут попасть туда, то и неписи могут вторгнуться в наш мир.
Действительно, с одной стороны я понимал, что речь идет о новой мировой силе, возможно, сродни появлению ядерного оружия. Но с другой стороны – это всего лишь игры. И влияние может быть оказано лишь в пределах отдельно взятых виртуальных миров. Это скорее похоже на читерство в онлайн играх. Да, с этим борются, да, в этом бизнесе крутятся огромные деньги, но неужели государству есть до этого дело? Хотя если говорить о выходе персонажей компьютерных игр к нам в реальность, то да, перспективы пугающие. Но и жутко любопытные!
– Смею предположить, что никто до сих пор не имеет четкого понимания, где границы возможностей от подобных вмешательств? Учитывая, что цивилизация все больше и больше оказывается завязана на цифровой мир, интернет, виртуальные пространства, да?
– Два вопроса, Жека, два вопроса. – Отрезала Юля, вставая с дивана.
Мне не требовался прямой ответ, все и так было понятно, не дурак. Такой объем новой информации, конечно, не охватишь за час. С этим лучше переспать, дав тренированному мозгу разложить все по разделам, сформулировать выводы. Внутри чувствовался разгорающийся огонь от близости новой увлекательной области исследований. Возвращение на Родину теперь казалось не отступлением, не шагом назад в карьере, а гениальным тактическим маневром, открывающим небывалые горизонты.