– Да ничего. Только сказал сухо, что если что-то понадобиться, то он обратиться.
– И что с этим круизом?
– Я, грешным делом подумала, что в тур поедут Сергей Сергеевич и Софья, но она уехала с Василием.Только где эта пара была точно, я не знаю, но приехали как будто с юга, загорелые и бирки на чемоданах заграничные. Если хотите, завтра тоже могу посмотреть.
– Буду премного благодарен, – в голове адвоката роилось множество вопросов, но он только спросил:
– Ваш хозяин совсем ничего не видит и не слышит? Он ведь человек состоятельный и может позволить дорогостоящие операции.
– Он и позволил. У него очень дорогой слуховой аппарат. Сделали специально для него , по заказу в Германии. Он, бедняга, перенёс несколько операций на глаза, и сейчас он видит хотя бы очертания предметов. Доктора сказали, что со временем зрение восстановится совсем, но только на сегодняшний день реакция обратная – он видит всё хуже и хуже, – женщина задумалась. – Даже странно. Он выполняет все предписания врачей. На днях я видела в его кабинете рекламные буклеты нескольких европейских, офтальмологических клиник, – Изольда замолкла на секунду. – Он же не видит ничего, зачем ему эти буклеты? Причём прайс на медицинские услуги, просто фантастический, потому что клиники находятся на побережье Средиземного моря.
Женщина почему-то смутилась, как будто сказала лишнее, поднялась и засуетилась и плиты.
– Спасибо за помощь и за чай уважаемая Изольда, – Иса направился к двери. – Вы не волнуйтесь, всё, о чём мы с вами говорили, не принесёт вам вреда. Обещаю.
Они договорились о следующей встрече, и Иса побрёл к автобусной остановке, потому что таксисты в эту деревню, носа не совали, за редким исключением. А кого здесь возить? Молодёжи почти нет, только бабки огурцы с редиской доставляют на городской рынок, но им такси без надобности– автобусы ходят по расписанию.
глава 4
Свешников был спокоен, возмутительно спокоен. Это могло бы не только насторожить, но даже возмутить – мужа совсем не трогает вид мёртвой жены, с которой он прожил девятнадцать лет! Такое хладнокровие могло шокировать, если не знать, что человек слеп. Но смерть имеет не только вид, но и запах, а Свешников очень хорошо чувствовал запах смерти, сначала страх и кровь, а потом тлен. Он, сидя в своём кабинете, чувствовал, когда на ферме начинается массовый забой зверьков. Он ощущал, когда у животных начинался брачный период, тогда органы внутренней секреции работали в усиленном режиме, выделяя характерный запах. Фермер знал точно, страх и паника имеют другое, острое амбре. И вот сейчас, когда он находился в прохладе морга и его, как чурку подвели к столу в секционной, Свешников чувствовал, но это чувство сбивало его с толку. Он никому не мог об этом сказать: во-первых –его доводы сочтут абсурдными, и ему никто не поверит, а во-вторых– это было не в его интересах.
Конец ознакомительного фрагмента.