Марина Капранова
Ландыши, приносящие смерть
© Капранова М., 2017
© Издательство «Супер издательство», 2017
Арина проснулась от дождя, глухо стучащего по карнизу за стеклом. За окном медленно, но верно светало. Сумерки рассеивались, растворялись во влажном воздухе, передавая черёд пасмурному утру. Подниматься было рано, но сон больше не шёл. Как ни старалась девушка хоть ещё ненадолго попасть в объятья Морфея, всё было тщетно.
Вчера Арина наконец-то решилась и взяла билет на скорый поезд до Новообска, сибирского городка. На столе стоял собранный, раскрытый чемодан: утром надо не забыть положить зубную пасту и щётку. Путь долгий, трое суток в плацкартном вагоне. Девушка намеренно взяла билет в плацкартный вагон. Не хотелось находиться в замкнутом пространстве купе, где за долгую дорогу попутчики становятся словно родственники и знают друг о друге практически всё.
В голову девушке лезли навязчивые воспоминания о пролетевшем детстве и проскочившей, словно резвый конь, юности. Вот она студентка педуниверситета, престижный исторический факультет. Ура! Ура! Ура!
Мама не сомневалась, что дочь успешно справится с вступительными экзаменами. Но Арина знала некоторые пробелы в своих знаниях, так же, как и запомнила навсегда одну важную вещь, которую ей как-то поведала школьная учительница истории Евдокия Семёновна, когда девушка задержалась после урока в кабинете истории:
– Клио – древнегреческая муза, покровительница истории, никогда до конца не развернёт свой папирусный свиток, даже для любящих её учеников и поклонников. В нашем несовершенном мире невозможно знать всё, а уж такую науку, как история, постигнуть в совершенстве не дано никому. Но это совсем не значит, моя прилежная ученица, что ты должна останавливаться на достигнутых знаниях. Может, ты сможешь, покоришь своим рвением Клио, и она развернёт для тебя хотя бы один исписанный виток папируса, и ты сумеешь узнать то, что не дано другим.
Арина поправила угол свалившегося с кровати одеяла и постаралась лечь комфортнее в кровати.
В памяти всплыл Алексей. Он появился в её жизни как затмение, ураган, наркотик. Мечта каждой девушки: высокий, стройный, большие карие глаза под черными бровями. Она в своих самых тайных грёзах мечтать о нём не могла. В университете Алексей появился на четвёртом курсе, переводом из другого города. И вот, на пятом курсе, после поздравления девушек группы с Международным Женским днём, молодой человек сам вызвался проводить Арину из кафе до дома. Родители были на даче, и девушка пригласила Алексея на чашечку кофе. К большой радости девушки Алексей не отказался. Вот тут-то у них всё и завертелось. И всё было замечательно, так, по крайней мере, казалось Арине, пока однажды девушка не застукала его со Светкой, которую считала близкой подругой и делилась с ней самым сокровенным. Счастье оказалось недолгим.
Так больно ей не было даже в восьмом классе, когда её угораздило влюбиться в белобрысого, бесшабашного Генку, живущего в соседнем подъезде. Генка был страшным хулиганом, учился кое-как в десятом классе, Арине он казался взрослым и независимым. Она как-то слышала, как мать Генки жаловалась её маме:
– Ой, Наталья Анатольевна, я так боюсь, что мой оболтус не закончит десятый класс. Вляпается в какую-нибудь неприятную историю, и его отчислят из школы.
Любовь прошла в одночасье.
Однажды Арина из благих побуждений предложила Генке подтянуть его по истории и русскому языку, ну а Светка поможет с математикой. Взъерошенный как обычно Генка смерил Арину таким презрительным взглядом с ног до головы так, что девушке бросилась кровь в лицо. Парень не ожидал такой реакции и, не зная, как отреагировать на смутившуюся Арину, обозвал её «всякой малявкой, которая зачем-то лезет в его дела» и, увидев, что у девушки навернулись на глаза слёзы, добавил:
– Шуруй отсюда сушёная вобла.
Тогда Светка доказала, что она настоящая подруга. Она набросилась на хулигана с кулаками, но тот сумел увернуться и юркнул в подъезд. А Арина не смогла скрыть слёз и разрыдалась прямо на улице. Светка как могла старалась успокоить её.
Анализируя по прошествии лет свои чувства, Арина поняла, что это была не любовь, а жалость к хулигану, которого все отфутболили и ругали. Но, тогда ей казалось, что жизнь закончилась, так толком и не начавшись.
Со Светкой Арина дружила с самого детского сада. Все школьные годы подруги просидели за одной партой и в педуниверситет поступили вместе. Только у Светки была склонность к точным наукам, и она выбрала математический факультет. Росла Светка в многодетной семье, у неё был старший брат Артём и младшая сестра Галюня. И Арина иногда по-доброму завидовала Светке: у них в доме всегда было шумно и интересно. А Арина у мамы с папой была одна. Родители постоянно были на работе, и долгими, одинокими вечерами, ожидая, когда они вернутся, девушка запоем читала историческую литературу.
Арина повернулась со спины на бок и прошептала:
– В один миг потерять близкую подругу и любимого человека. Как дальше жить? Кому доверять?
Воспоминания неспешно потекли дальше. После разбившейся на мелкие осколки любви к Алексею Арина вся погрузилась в дипломную работу. Она понимала, что невозможно собрать то, что физически не собирается, а если даже и собирается – ну, только предположить, что собирается – оставляет страшные, шероховатые трещины, которые не затянет даже время.
Защита дипломной работы прошла замечательно. И вот она дипломированный учитель истории. За лето надо найти работу, но где и как? В городскую школу работать идти не хотелось. Хотя на руках была достойная рекомендация от педуниверситета и найти работу не составляло труда. Мама не вмешивалась в дела дочери, и Арина была благодарна ей за это.
– Думай сама, – сказала она дочери, так и не получив от неё вразумительного ответа по поводу работы. – Тебе жить. Я не хочу на тебя давить, и не хочу, чтобы потом во всех неудачах, которые могут на тебя свалиться, ты обвиняла меня.
Папа, приобняв девушку за плечи, поддержал мать:
– Да, дочка, решение за тобой. Но, что бы ты ни решила, знай, мы всегда будем на твоей стороне, и ты всегда можешь на нас положиться.
Арина так и не определилась, что её интересует в профессии: преподавательская деятельность или исследовательская. А искать то, сама не знаю что, глупо.
И тут позвонила Нюра, подруга детства. Жила Нюра в Новообской области, куда Арина каждое лето приезжала гостить к тётке, родной сестре мамы. Нюра преподавала девочкам старших классов домоводство. Она, после рассказа о себе, последних новостей села Боровиково, сообщила, что у них в сельской школе проблема: в этом учебном году нет учителя истории, и предлагала рассмотреть эту должность ей. Ну чем не запасной аэродром? Но на этом предложении Арина не зацикливалась, думая, что всё-таки к концу лета сумеет найти что-нибудь стоящее.
Лето пролетело быстро. А Арина так и не смогла найти подходящую работу. Честно признаться, сильно и не стремилась оставаться в городе, где впервые по-настоящему столкнулась с предательством.
Вчера девушка позвонила Нюре. Уже конец августа, а учителя истории у них до сих пор нет. И она решилась: судьбу буду менять бесповоротно.
За окном совсем рассвело. Вылёживаться больше не хотелось. Арина потянулась, откинула одеяло, прошла на кухню и включила чайник. Чайник весело засипел, подпевая ветру за окном. Арина выглянула в окно: дождь закончился, ветер посрывал с деревьев, начинающие желтеть листья, которые беспорядочно валялись по всей дороге в лужах. Мурлыкая ненавязчивую мелодию, она прошла в ванную, умылась и взглянула на себя в зеркало. Из зеркала на неё посмотрела зеленоглазая девушка, с пышными, слегка вьющимися русыми волосами до плеч. Из приоткрытых пухлых губок виднелся ряд ровных, белых зубов.
Арина вдруг вспомнила слова тёти Тани: «В тебе, Аришка, чувствуется порода».
О какой породе говорила тётка, Арина до сих пор не поняла. Ей казалось, что её миловидное личико портил слегка курносый нос.
Арина прошла в комнату, положила в чемодан зубную пасту и щётку и захлопнула крышку.
На кухне отключился чайник, приглашая на чашечку кофе с молоком.
Арина быстро проглотила бодрящий напиток, залезла в тесные голубые джинсы, белую футболку и заранее поехала на железнодорожный вокзал.
Железнодорожный вокзал встретил Арину суетой. Взгляды уезжающих, провожающих, встречающих, притягивало табло с расписанием поездов.
«Вот и мой шестьдесят девятый, – про себя отметила Арина. – Так, мне на четвёртый путь», – она подхватила чемодан и по извилистому коридору отправилась к четвёртому пути.
Девушке досталась боковая нижняя полка. Но она была рада этому обстоятельству. Арина была словно изолирована от попутчиков.
В начале пути с ней хотел познакомиться долговязый парень с верхней полки, в очках, которые он постоянно нервно снимал и тогда подслеповато щурил глаза. Но Арина смерила его таким надменным взглядом, что парень больше не решился заговорить с ней. Все трое суток девушка читала или подолгу смотрела в окно, где мелькали станции, крохотные деревушки и смешанный лес с подёрнутыми лёгкой желтизной берёзами.
До районного посёлка Орловское Арина добралась сама. В Орловском девушка не была уже пять лет и отметила, что районный посёлок за это время очень изменился. В Орловском появились новые постройки, в основном это были супермаркеты, а сам посёлок стал чище и уютнее. Кстати, три года назад тетя Таня из села Боровиково перебралась сюда. Но Арина о своём приезде родной тётке не сообщила. Не хотела отвечать на настойчивые расспросы тёти Тани – правду рассказывать пока было слишком больно, а врать Арина не хотела, да и не умела.
Напротив автовокзала остановилась Нива вишнёвого цвета. Из неё легко выпрыгнула Нюра и бросилась к девушке:
– Аришка Соболева, какая ты стала красавица. Ну, прямо-таки модель.
– Да тебя, я вижу, семейная жизнь тоже не испортила, – парировала Арина, смущаясь и обнимая подругу детства.
Нюра была замужем за деревенским парнем Константином, который работал механизатором в селе Боровиково. В свои двадцать шесть лет Нюра была счастливой мамой двоих детей. Четыре года назад у них с Константином родился сын Антошка, маленькой Насте было полтора года. Нюра ещё успевала заочно получать высшее педагогическое образование. Из неуклюжей худышки, какой помнила подругу Ариша, Нюра превратилась в аппетитную пышку с короткой стрижкой тёмных волос, под мальчика.
Из машины, степенно вышел коренастый, круглолицый, светловолосый Константин, сдержанно поздоровался с Ариной, взял чемодан и аккуратно стал укладывать его в багажник автомобиля.
От районного посёлка до Боровиково, по щебёночной трассе, двадцать пять километров. Дорога была вся в выбоинах и кочках, словно стиральная доска. Арина с удовольствием смотрела в окно автомобиля, вспоминая забытые места. Некоторое время ехали молча – подруга понимала состояние Арины.
Наконец Нюра не выдержала молчания и легонько тронула подругу за руку, предложив:
– А знаешь что, давай-ка я тебя заочно с нашим педколлективом познакомлю, ну, и с работниками школы.
За беседой не заметили, как въехали в Боровиково.
Село Боровиково состояло из одной главной зелёной улицы, с красивым названием Лесная. Село расположилось на кромке соснового бора. Бор кормил всех жителей села ягодами и грибами. С ранней весны до поздней осени сельчане ходили в лес, сезон начинался со сбора полезного берёзового сока, который запасали целыми флягами; а какой получался вкусный квас, поставленный на берёзовом соке – просто объедение. И заканчивался сезон сбором последних осенних грибов, опят.
От Лесной улицы отходили маленькие ответвления – улочки, которым даже названия не дали. Улочки назывались просто: Первый Переулок, Второй Переулок… Всего было двенадцать переулков. Тётя Таня когда-то жила в Девятом Переулке. Нюра пока жила в Третьем Переулке, с мужем, двумя детьми и родителями Константина. Молодые строили дом в Девятом Переулке и к зиме собирались съехать от родителей мужа.
Машина остановилась во Втором Переулке, возле небольшого аккуратного, деревянного дома с резными наличниками. С первого взгляда было видно, что дом обихаживают заботливые руки хозяина.
– Вот здесь пока поживёшь, у Сальниковых – сказала Нюра, легко выпрыгивая из машины. – Тётя Клава, хозяйка дома, сдаёт комнату. Хозяин дома, Роман Семёнович, лесник, и большую часть времени проводит в своих лесных владениях.
Константин степенно вытащил чемодан, открыл деревянную калитку, галантно пропустил девушек и, подойдя к дому, поставил чемодан на крашеное крыльцо. Дверь дома, выкрашенная свежей зелёной краской, была подпёрта метёлкой.
– Так, дом не на замке, значит, хозяйка в огороде или к соседям ушла, – пояснила Нюра, озираясь по сторонам и соображая, в каком краю искать тётю Клаву.
Арина огляделась: вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, обильно цвели георгины. Много цветов было и под окнами дома. Немного поодаль от крыльца рос большой, ветвистый куст рябины. Богатые кисти красной ягоды спускались до самой крыши. Нижние ветки дерева не могли выдержать изобилия ягод и склонились до самой земли.
Из-за угла дома вышла высокая, плотная женщина, лет пятидесяти пяти-восьми. Косынка, повязанная по самые брови, полностью скрывала волосы женщины. Изогнутые дугой брови выразительно подчёркивали добрые, пытливые глаза. В руках она держала кочан свежесрубленной капусты, на срезе кочерыжки овоща выступили влажные капельки.
– Здравствуйте, тётя Клава, – поприветствовала радостно Нюра женщину, обрадовавшись, что не надо никуда идти её искать.
– А я слышу, машина подъехала, вроде как ко мне, – вместо приветствия сказала тётя Клава, внимательным взглядом пробежалась по Арине – как-никак, придётся какое-то время жить под одной крышей. Убрала метлу и открыла дверь. – Ну что же вы, проходите, – пригласила хозяйка гостей, заходя в сени дома.
Нюра, следуя за хозяйкой, пояснила:
– Мы пока только чемодан оставим, нам в школу ещё забежать надо.
Двухэтажное здание школы находилось на главной улице села Боровиково. Большие окна общеобразовательного учреждения выходили на дорогу, в них багрово отражалось вечернее солнце. Старая шиферная крыша придавала зданию угрюмость.
Большая территория школы, усыпанная травой муравой, была аккуратно подстрижена. Среди короткой щетинки травы, до самого крыльца, петляла натоптанная тропинка. В глубине школьного двора стоял памятник неизвестному солдату. Вокруг памятника заботливо разбиты цветочные клумбы. В стороне от школьного крыльца расположилась котельная, у самой двери котельной была навалена свежая куча угля. Кочегары, перемещавшие лопатами уголь под крышу сарая, увидев незнакомку, остановились передохнуть и без стеснения разглядывали девушку.
Подруги неторопливо вошли в здание школы, Арина огляделась. Ей приходилось с Нюрой бывать в этом здании. Про себя девушка отметила, что здесь практически ничего не изменилось: те же ужасные синие панели стен и старый, обшарпанный пол, который не мог закрасить даже толстый слой коричневой масляной краски. За столом напротив двери сидел сторож.
Арина приветственно кивнула головой и, вспомнив, как представила дядю Васю Нюра, улыбнулась, настолько точное было описание:
«Дяде Васе под шестьдесят. Но он ещё о-го-го. В молодости был страшным бабником, да так и не заметил, как старость подкралась. В результате ни жены, ни детей нет. Правда, ходят слухи, что есть внебрачные дети. Так пойди, докажи, ни одного из них он официально не признал.
Стоит зайти в школу незнакомому человеку, дядя Вася тут же из ящичка стола достанет коробочку из-под сигар, вытащит из коробочки единственную сигару, осторожно помнёт её пальцами, понюхает и вернёт всё на место. Откуда появилась у него эта коробочка с сигарой, никто не знает».