– Лид, перестань рыдать, – посоветовала. – Ну побегает Юрка – и вернется, куда он денется.
– А если не вернется? Если опять сбежит? Я ж умру от ожидания. Как я буду мальчишек тянуть одна? Они у нас знаешь какие трудные?.. Нет, вот кобель, ты подумай! – автоматом вскрутнула себя Лидия. – У детей трудный возраст – а у этого гон по телкам!
– О-о, как же все плохо с головой! – воскликнула Ина, теряя терпение. – Тебе бы хоть раз задуматься, почему он ушел. Ведь Юрка не к кому-то, он от тебя!
– Так и что мне делать?
– Во-первых, я тебе только что сказала, что делать: задумайся, отчего он сбежал. Изменись, пока не поздно. Его твои привычки напрягают, а тебе хоть бы хны. Нельзя так! Все личное вытрепываешь подружкам. Свое-то ладно! Но ты его задеваешь, а он это воспринимает как публичный позор, можешь ты это понять? Тебе прислушиваться нужно к другим людям, к их чувствам. А то как дитя неразумное резвишься, а тебе пятый десяток.
Лида молчала.
– А во-вторых, возьми себя в руки. Я с ним поговорю, чтобы он тебя выслушал. Но уж ты тоже, будь добра, не с претензий начинай, а с извинений.
Лида молчала.
– Что молчишь? – спросила Инесса, не слыша возражений.
– Я не знаю, что сказать, – вздохнув, призналась подруга.
– Ну не говори, подумай.
– Ладно. А ты скажи, чтоб домой возвращался. Скажи, я уже все поняла.
– Ох… – вздохнула Инесса. – Попробую, что с тобой делать. Но вообще-то у меня еще и собственная жизнь имеется, не только ваша. Так что сама давай как-то решай свои вопросы.
– Нет, нет, Инуш, не бросай меня! – взмолилась Лида. – Если ты меня бросишь, он вообще не вернется. А так хоть надежда есть. – Она снова заплакала. А Ина осознала, что так и будет оставаться миротворцем в их надтреснувшем союзе.
Завтрашний звонок Юры только подтвердил эти опасения.
– Слушай, Инк… не занята? Дело есть… – мямлил он. – Точнее, не дело, а… В общем, на душе как-то мутно. Я тут недалеко, может, заеду? Или ты спускайся.
– Конкретно можешь сказать, – попыталась структурировать информацию Ина, – чего от меня хочешь?
– То есть ты против встречи?
– Юр, не включай сразу дурака. Я не сказала: против. Я спросила, чего ты хочешь от меня. Конкретно.
– Понимаешь… К Лидке обратно не могу… Тем более что наговорили друг другу перед моим уходом… разного… Ну, в общем, после таких разговоров…
– Так. Вот отсюда поподробнее.
– Ну давай к тебе поднимусь.
– Нет уж. Лучше сама спущусь. Ты скоро подъедешь?
– Да я, если честно, давно уже у твоего подъезда.
Ине представилось вдруг, что она девочка-подросток и во дворе ее будто ожидает мальчик, который нравится (господи, при чем тут Юрка-то!). Топчется, смотрит на Инины окна… Она и сама не поняла, почему возникла такая фантазия и отчего потеплело на душе.
«Ну да, – тотчас подумала после согревшего душу промелька, – только я не подросток и мальчик мне совсем не нравится, да к тому же есть «другая девочка» – его жена и моя подруга, между прочим… – Она постаралась собраться. – Значит так, что мы имеем: Юрка мается, Лидка мается – они практически готовы к примирению», – решила, отправляясь краситься наспех.
Юра сидел в машине задумавшись, из магнитолы неслись бодрые звуки радио «Шансон», но вид у Юры был невеселый.
– Чего скис? – гаркнула Инесса, плюхаясь рядом на переднее сиденье. – Рассказывай, чего хотел.
– Так это… Может, знакомым маршрутом в кафе?
– Ладно. Только резину не тяни, объясни сразу, в чем дело.
– Ин, ну что объяснять? Ты ж не маленькая, – буркнул Юрка смущенно, быстро взглянув на нее и снова отведя взгляд.
У нее опять екнуло в груди, рой мелких мурашек пробежал по спине. Ей представилось, что «мальчик» хочет объясниться «девочке» в любви… Они помолчали. Ина была немного сбита со своего миротворческого курса.
– Как дела? – прервал молчание ее попутчик, выезжая со двора, крутя головой то влево, то вправо, то оборачиваясь назад.
– У кого? – настороженно покосилась на него Ина.
– У тебя, – пожал плечами Юра, глядя на дорогу.
– Нормально… – Она недоверчиво его разглядывала. – А у тебя как?
– И у меня нормально.
– А зачем вызывал?
– Ну не знаю, – признался Юра. – Одному как-то не по себе.
– Да ты где сейчас живешь-то?
– Не волнуйся, не у женщины. У друга. У него ремонт в квартире, семья к теще переехала, а сам за мастерами присматривает. Ну и я с ним пока кантуюсь. Потом видно будет. Ты как? Не подумала про мое предложение?
– Какое?
– Ну типа… ты и я…
– Что ты и я?
– Ну, могли бы вместе…
– Лидка все время звонит.
– И что?
– Жалуется на жизнь.
– Что там у них?
– Дети, говорит, от рук отбиваются. И сама в депрессии.
– А чего ей! – усмехнулся муж. – Изложит свои страдания в соцсеть поподробнее – и полегчает. Как она – поделилась уже со всем светом про мой уход или слова подбирает?
– Не знаю. Я в Фейсбук нечасто заглядываю. Тем более в групповых чатах не участвую.
– Во-от, – удовлетворенно кивнул Юра. – А Лидка…
– Да знаю я! – рявкнула подруга. – Ты что, нормально поговорить с ней не можешь? Просто договориться – вот это можно, а вот это – нельзя! Ни под каким видом. Ну она ж не дура, поймет.
– Да дура она.
– На себя посмотри, спиноза! Ты, знаешь, тоже не семи пядей во лбу.
– Лоб у меня обычный, – заметил уязвленный Юра, – а вот извилин в голове побольше, чем у моей жены. И их хватает, чтобы понять, что с женщиной, которая меня позорит, жить нельзя.
Ину тронуло, что на грубую критику Юрка не ответил раздражением, а реагировал сдержанно и вполне рассудительно. Мысленно она поставила бывшему однокласснику еще один плюсик. Так много плюсиков – целых два! – в глазах Ины у Юрки никогда еще не было, хотя знали они друг друга уже лет тридцать пять.
– Угу, – кивнула она, подумав, – допустим. Только ведь вам обоим поплохело от этого разрыва. И она плачет, и ты себе места не находишь.
– Да я не то чтобы… Просто непривычно как-то. Да и угла своего нет… Да и быт неустроен…
– Ага, домработницы лишился, – усмехнулась Ина. – А что ж к своей не побежал? Или не нужен ты ей для постоянного пользования?
– К какой своей?
– Лидка говорит, у тебя кто-то есть. – Она смотрела на Юру, презрительно сузив глаза.
– А хоть бы и так! – хмуро буркнул он. – Что ж мне, наблюдать спокойно, как она меня на всю страну позорит?! Баб вон много…
– Ага, – ядовито кивнула Ина, – то-то ты по ремонтам скачешь.
– Понимала бы чего! – захлебнулся возмущением Юра. – Да если хочешь знать… Баб этих недолюбленных… стаи, а мужиков стоящих… раз-два и…
– Это ты про себя? – усмехнулась Ина.
– А хотя бы! Да мне только свистнуть… Да у меня этих… баб этих…
От волнения Юра не договаривал почти ни одной начатой фразы.
– Да я, если захочу… Просто… Ты что – думаешь, мне идти некуда? Просто тебе хотел заодно вопрос решить. Тебе ж о себе подумать надо, где нормального мужика возьмешь, умная такая! А тут все сошлось…
– Что сошлось! – взвилась Ина. – По-твоему, у меня перевалочный пункт для бездомных мужиков?..
В общем, до кафе в этот раз они так и не доехали.
На следующий день уже с утра позвонившая Инессе Лида выступила с новым предложением: а давай, говорит, я ему в Фейсбуке покаянное письмо напишу! Он прочтет и…
– И вообще к тебе не вернется! – торжественно закончила Ина. – Вот все-таки прав Юрец: дура ты, Лидка, и даже сейчас ничего не поняла.
– Чего я не поняла?! – взвилась Лидия.
– Да и не читает он вашу трескотню в Фейсбуке, – задумчиво молвила Инесса, игнорируя ее возмущение. – Зато друзья или подружки расскажут. Твоя, мол, там на своей страничке тебе жалостливую месагу накатала, читай кто хочет. Тут он и убедится, что ты безнадежна.
– Тогда что делать? – заныла Лида.
– Просто. Позвони. Ему. Повинись. Устно! А не в Фейсбуке своем гребаном!
– Да он недоступен! Он меня, наверное, в «черный список» засунул, – снова заплакала она. – Инусик, солнышко мое, ну объясни ему, что мне очень плохо, очень-очень нужно поговорить…
На новый звонок Ины Юра откликнулся так быстро и взволнованно, точно сидел и ждал его, не сводя глаз с дисплея.
– Твоя в отчаянии, – как всегда, без лишних слов начала Ина. – Говорит, ты ее в своем телефоне в «черный список» поместил.
– Да психанул немножко, – смущенно признал Юра. – Пусть звонит, когда хочет, у нас же, в конце концов, дети.
– Ладно, – растерялась Ина. – Хорошо. Ну тогда… у меня все?
– Подожди, Ин. Ты прости за прошлый раз. Что-то нервы сдают.
– Да и ты меня прости. Я ж сама тебя завела, – улыбнулась она.
– А может… встретимся? – осторожно спросил Юра.
– Зачем?
– Просто так. Как старые друзья. Посидим, поговорим. Мозги мне на место поставишь, как ты умеешь.
Удивленная Ина мысленно отметила за Юрой третий плюсик. И был он третьим всего за несколько последних дней, так что уже существенно менял статистику всех десятилетий их знакомства.
Сидели в кафе целый час, общались в самом деле как старые друзья, много и с удовольствием. Собственно, так сложилось, что за все годы, что они знали друг друга, по-настоящему друзьями Ина и Юра так и не стали. В гости друг к другу ходили, так сказать, по-семейному, – а дружить не дружили. Не было разговоров по душам, взаимной помощи, общего языка, общего юмора… В школе она его очень мало ценила, окончательное мнение о нем составила еще классе в третьем. И теперь вдруг Юрка оказывался далеко не тем примитивным мужичком с манерами простолюдина, любителем пива и футбола, как она привыкла считать. Теперь в этом видном мужчине, так близко наклонявшемся к ней через маленький столик, она неожиданно рассмотрела человека неглупого и искреннего.
Юра рассказывал о детях – сильно тревожили подросшие сыновья.
– Что-то там с бизнесом мутить пытается, – озабоченно бубнил про старшего, – институт стал пропускать, понимаешь? Уже хвосты пошли, того гляди отчислят…
– Не дай бог, – кивала Ина, тоже доверительно к нему склоняясь. – Глаз да глаз нужен.
– А младший вообще оболтус, – ободренный ее вниманием, жаловался Юра. – Компании, гулянки, девчонки, через два года поступать – этому всё по барабану!
– Вот и представь, как там Лидка одна с ними будет справляться, – назидательно вставила Ина.
– И не говори. А тут еще обстановка. Сосед прям под нами живет – так он наркоман. Прям реальный наркоша. И ты только представь, еще и общительный, собака: смотрю – пацаны мои с ним здороваются чуть не за руку. Я в шоке был! Это ж какой пример детям!..
– Ну! – кивала Ина. – Ужас!
– То-то и оно! Да я вообще не понимаю! – вдруг переключился с отцовских забот Юра. – Не понимаю я этих наркоманов! Нет, если ты мужик – так и будь мужиком, да? Тяжело жить, это понятно, – так оно всем тяжело. А ты возьми бутылочку, посиди с другом, да?
– Ну, допустим, – согласилась Ина.
– Ты водки с другом выпей, – энергично взывал к далекому соседу ободренный Юра. – А не ширяйся, как педик, ну так или нет?
Прямолинейная Ина откинулась на стуле, резко увеличив дистанцию, и выпятила губу, скептически разглядывая собеседника.
– Что, не прав я? – смутился Юра.
– При чем тут педик-то? – нахмурилась Ина.
– А что?
– Да тупо это! – припечатала она. – Не нравится тебе сосед-наркоман – и фиг с ним. Педик-то при чем?
– Ну ладно, – благодушно снес наезд Юра, – не цепляйся к словам.
И Ина, только что мысленно отметившая Лидкиного мужа жирным минусом, не колеблясь, поставила ему новый плюсик.
– А зачем ты Лидке про свою бабу рассказал? – спросила для прояснения обстановки.
– Да понимаешь, зло такое взяло за эту записку, которую она в сеть выложила… Вот же тебе, думаю, получи, фашист, гранату!
– Так нет ее, бабы-то?
– Ну как нет? – смущенно ответствовал Юра. – Есть-то есть, да ерунда это все. Так, случайность. В общем, все равно что и нет ничего. Да я, если честно, Лидке-то почти не изменял, так, по мелочи, по пьяни. Без души, в общем, и раза четыре всего за целую жизнь.
– Ну молодец, – иронично одобрила Ина. – Четыре раза! Действительно все равно что ничего.
– А то, что ли, не молодец! – улыбнулся Юра. – Если уж я не молодец – тогда и свинья не красавица.
– Ну, в общем, волнуется, Юрка, – без энтузиазма докладывала Инесса Лидии. – Переживает и за тебя, и за детей.
– Ага, переживает он! – зло выдавила Лида, как раз перед Инессиным звонком накрутившая себя мыслями о неверном муже. – А переживает – значит, так ему и надо, кобелю блудливому.
– Лид, ну что ты мелешь! Какой кобель! Он вообще у друга живет.
– Не знаю я, где он там живет, да и знать не хочу.
– Ну и молодец, – сказала Ина и отключила связь.
Через полчаса подруга перезвонила.
– Инусь, – заблеяла, – ты на меня не обиделась? Что-то так разозлилась я на Юрку. Все-таки, знаешь, обидно, почему он так со мной?
– Да и сам он, наверное, все спрашивает себя: почему она так со мной, почему позорит меня на каждом углу, чем я заслужил? – совершенно несентиментально реагировала Ина.
– Да ну хватит уже об этом, – буркнула Лида. – Я ж больше ничего…
– Ага, а кто в Фейсбуке и в Одноклассниках жаловался, что Юрка ушел? Кто опять там семейным бельем трясет – я, что ли?
– Ну да! – взвилась Лидка. – Значит, он делай что хочешь, а мне слова сказать нельзя, да?
– Все, у меня времени нет на пустые разговоры, – отрезала Ина и снова прервала связь. Только на этот раз еще поместила номер подруги в черный список. «Пусть помается и подумает на досуге, а то никак до нее не доходит», – решила, уверенно нажимая «ОК».
Только на другой день Ина сняла с телефона Лидии черную метку. И почти сразу же получила звонок от нее.
– Если тебя еще интересует моя жизнь, – оскорбленно начала Лида, – то я у Юрки снова в черном списке.
– Так. С чего это? – не поняла Ина.
– Я вчера ему позвонила, потому что с ребятами у меня тут разные проблемы возникли. Знаешь, как трудно одной?.. Ну так вот. Я позвонила, и мы слово за слово, и как-то так с ним поругались, что он меня опять заигнорил. – Последние слова Лида произносила уже раскисшим от слез голосом.
– Так. А из-за чего поругались?
– Да буквально на пустом месте. Нет, ну я, вообще, конечно, сказала все, что о нем думаю… Но это же все правда, Ин! Почему я должна молчать? А он рассвирепел и…
– Понятно. Значит, так. Или ты хочешь с ним мириться…
– Хочу, хочу… – заверещала Лида.
– …Или хочешь высказывать все, что о нем думаешь, – жестким тоном закончила Инесса. – Ты поняла меня? Одно из двух. То и другое сразу – не получится. Ты поняла?
– Поняла.
– Короче. Я поговорю с ним, напомню, что он отец…
– Напомни, напомни! Это же надо же совесть иметь…
– Но ты должна определиться, чего хочешь точно: или чтобы он вернулся – и тогда уж придется простить и больше не поминать ему вашей ссоры; или ты не прощаешь и вы живете врозь, но вместе растите детей. И уже договариваться будем об этом, и детали все обговаривать, но семья развалится. Так. Чего ты хочешь?
– Я, конечно, хочу, чтоб вернулся, – раздумчиво отвечала Лида. – Но только как же я могу его простить, Иночка? Что же, он вот так ушел – а я даже слова не могу сказать, правды не могу сказать ему, да?
– Ты не только не должна его обвинять, но и сама должна пообещать Юре, что больше в Фейсбуке эксгибиционизмом заниматься не будешь.
– Ну ты скажешь! – возмутилась Лида. – И вообще… Я еще подумаю.
– Подумай. Только голову мне не морочь. Мне тоже надоело между вами мотаться. У меня, между прочим, и без вас проблем хватает.
– Ладно. Пусть возвращается, – буркнула Лида.
– Разогналась! – проворчала Ина. – Может, он еще и не захочет возвращаться…
Лида осталась волноваться и ждать, а Ина принялась звонить ее мужу.
«Да что ж за дела-то! – кипела возмущением, стремительно двигаясь к месту встречи. – И как они меня втянули-то ловко в свои крестики-нолики! Ношусь точно бобик, нервничаю… Зачем мне это надо?» Добежав до кафе, она успела подумать, что совсем ей это и не надо. А в предбаннике быстро подкрасила губы.