Балиан про себя невольно отметил, что тон, которым Сигфрид обычно обращался к своему брату, не слишком отличался от того, как он говорил о сыне. Это заставило его вымученно улыбнуться. Скорее всего, подумал он, и к Дианте он обращается таким же образом, хотя нельзя не заметить, как он ее ценит.
Пошел дождь. Балиан, погруженный в невеселые мысли, не обратил внимания на то, что Юан осторожно взял его за руку и повел к башне. Братьям дали знать, что и им можно зайти. Обнаружив Дианту целой и невредимой, Сигфрид сменил гнев на милость и даже велел накрыть на всех стол по случаю временного примирения. Бунтовщики все еще возмущали его одним своим видом, и он пока не желал идти на попятный. Слушать чьи-то требования! Совсем не королевское это дело, заявил он. Но до поры до времени обнадежил хотя бы тем, что расправа, если и последует, отсрочена, пока он не разберется с «этериольскими блондинами».
– Ну что? – спросил Юан, когда Балиан уселся на нижних ступеньках винтовой лестницы, ведущей наверх.
– Что? – брат посмотрел на него исподлобья.
– Да вот… – Юан как-то странно улыбнулся и вдруг с размаху ударил его локтем по голове. Балиан, чертыхнувшись, едва не свалился на пол.
– Не смей больше так делать! – отрывисто проговорил Юан. – Ты хоть представляешь, как мы волновались?! Гора обрушилась! Везде кровь! А ты ушел! Не подождал! Да еще и к нам выйти не пожелал! А если бы тебя тут убили? Ну тебя!
Юан ненадолго умолк: перечисляя справедливые упреки, он заново пережил все то, что чувствовал прежде, и едва не заплакал.
– Не смей реветь! – перепугался Балиан. – Мелкий, что ли? Хватит! Ну, погорячился… – нехотя признал он. – Это… Были причины.
– Нам бы хотелось услышать о них, – подошел к ним Кристиан. Следом за ним шла Лейан.
Балиан некоторое время молчал. Его одолевали смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал резкий упадок сил, во многом из-за раненой руки, и уже порядком устал злиться. С другой, он все-таки не желал признавать, что ему стыдно, по крайней мере за то, что он с такой скоростью бежал прочь от Врат, а, может, и за то, что ушел из Эндерглида без Юана, и так отреагировал на приход братьев, когда они его нашли. С третьей, стычка с Сигфридом, едва не закончившаяся трагедией, все же была забавной, как и поединок с Лейан, но эти радостные эмоции никак не желали вязаться с воспоминаниями о битве с Тараносом и смертью Торгнира.
И все же Балиан сделал над собой усилие и рассказал о том, что произошло на горе. Как он нагнал Тараноса, как тот утверждал, что специально заманил его в ловушку, а также об их битве и о том, что приключилось с Алголом и чем это кончилось. Но о Вратах Рассвета он не сказал ни слова. Его рассказ о потере кольца уже был путаным, а после обрушения льда и вовсе оборвался.
Кристиан и Юан, усевшийся на лестницу рядом с Балианом, переглянулись.
– Ты о чем-то умалчиваешь, – сказал Кристиан.
Балиан нахмурился.
– Ты не помнишь? – догадалась Лейан.
Балиан, должно быть, впервые отреагировал на ее слова совершенно спокойно:
– Почти нет. Рогатый использовал этот Солд… Короче, тот проклятый браслет… Я сказал ему, что он никогда не сможет меня убить, потому что Арес в пергаменте написал, помните? А он сказал, что тогда заставит меня убить себя или что-то вроде того.
– И ты этого не сделал? – Юан мило удивился.
– Больно ты добрый! – пихнул его Балиан.
– Мщу! – засмеялся Юан. – Ведь ты в порядке! – он приобнял его одной рукой. – Так что случилось? И как тебе удалось призвать Врата? Мы же втроем с трудом могли!
– Да я не помню, – признался Балиан. – В голове такая чушь была… Я меч взял, хотел даже вроде того… – Лейан при этих словах вздрогнула, – …но потом подумал, что я, дурак, что ли? А потом… Лед везде был… И я вдруг подумал о Вратах… И они появились. Был уверен, что должен пройти через них… К тому же, лед уже вот здесь был, – он коснулся шеи, на которой тоже остались мелкие царапины.
– А рука? Другая? – спросил Кристиан, глядя на бинты.
– Льдом прошибло, – сказал Балиан. – Не тем, а обычным… Из-за этого Алгола. Шипы ледяные помните? Вот. Оно заживает, но как-то медленно, зараза. Рейту бы твою сюда!
– Вернемся – непременно к ней обратимся, – пообещал Кристиан.
– Иди ты, – буркнул Балиан. – Не пойду я больше в ваш Градерон. Или где вы там сейчас… Все равно рядом.
– Не угадал, – Кристиан улыбнулся.
– Точно, не угадал! – Юан очень оживился. – Ты не поверишь!
Он быстро рассказал о том, что Рейта уже в Эндерглиде, вместе с Демианом, и что Кристиан по возвращении, конечно, тоже будет там. Новость произвела на Балиана сильнейшее впечатление.
– Чего же мы тут сидим! – взвился он на ноги. – Побежали в Этериол! А, черт! – Балиан вдруг круто развернулся и, забыв о гордости, задрал голову вверх и закричал: – Дианта!
– Прочь отсюда! – был ему ответом гневный вопль Сигфрида. – Мы заняты!
– Нашел время! – возмутился в ответ Балиан. – У меня дело срочное!
– Чтобы я тебя вообще рядом с ней не видел!
Громкий хлопок двери возвестил о том, что разговор окончен.
– Как хочешь, Балиан, – сказал Кристиан. – Проводить через Врата я больше никого не буду.
– Или ты попрощаться хотел? – спросил Юан. – Ну так мы не прямо сейчас побежим, надо же поесть! И попить! Король пир обещал.
– Да ну вас! – пробормотал Балиан, вспоминая Розетту. – Она просто мне с раной помогала…
– Нужно перевязать? А мы на что! – укорил Юан. – Лейан, займись!
– Ага, а вы на что, – проворчал Балиан.
– У Лейан лучше получится! – сказал Юан. – Вот, смотри, – помахал он перед его лицом своей забинтованной рукой.
Пока он рассказывал про то, как они искали его, Лейан, присев перед Балианом, принялась за дело. Осторожно сняв бинты, она мысленно ужаснулась ранению, но виду не подала и постаралась как можно быстрее наложить новую повязку, благо после помощи Юану осталось еще достаточно бинтов. Во время этого Балиан косился на Лейан с довольно-таки критическим видом. Кристиан и Юан так и ждали, что он снова останется чем-нибудь недоволен, но нет, он хранил молчание, а когда Лейан закончила, буркнул «спасибо». Подвигав заново забинтованной рукой, он сделал вывод, что Лейан в медицинской области сильно опережает королеву Дианту. Впрочем, он понимал, что любой эндерглидский страж, воин и даже преследователь помог бы ему на том же уровне.
– Так что? – спросил Балиан. – Нападали эти… Отступники?
– Еще как нападали! Ты не представляешь! – захлебываясь, затараторил Юан. – Мы за тобой! У Градерона Эридан! Я с ним…
Известие о том, что битва с Эриданом снова ничем не окончилась, Балиана порядком разозлило. Зато история про Ареса, который открыл ворота и впустил отступников в Градерон, его развеселила. Он давился от смеха, представляя, как те замерли, увидев пустую площадь, где, по идее, должны выситься Врата Заката.
– Кстати, Балиан, – сказал Кристиан. – Таранос тоже жив.
– И отлично, – к его удивлению, Балиан усмехнулся. – Чтобы он остался подо льдом – это не так. Я ему лично рога обломаю. Ладно, про вас я понял. А ты что делала? – вдруг обратился он к Лейан.
– Бездельничала, что же еще, – ответила Лейан с таким видом, словно в ее обычае было слоняться без дела.
Балиан фыркнул, что странно – весьма одобрительно.
– Врет она, – вмешался Юан. – Город охраняла.
– Без тебя понял. Так а что отступники?
– Скорее всего, нападут снова, – сказал Кристиан. – Их цель, как уже ясно, Врата. Но напасть на Врата Рассвета пока не могут – они завалены льдом, пробраться туда нелегко.
– Интересно, какого черта им нужно в Дилане, – задумчиво проговорил Балиан. – Или опять треклятый пергамент?
– Это нужно выяснить! – твердо сказал Юан. – Поэтому вернуться в Этериол – первое дело, Балиан! Еще ничего не закончилось… Таранос жив… Не успокоятся они на том, что Врата Заката исчезли. Не навсегда ведь! И, между прочим, не такие уж они и слабаки. Кристиану пришлось Ключи использовать, и то было тяжело.
– Вернемся, – кивнул Балиан.
Тут к ним с деловитым видом протопал маленький Торгнир. Только теперь братья и Лейан поняли, что крики служанок, доносившиеся из глубины башни, были не по случаю суеты на кухне, а из-за пропажи королевского сына.
– Беглец! – Юан подхватил его на руки. – Разговаривать умеешь?
– Не-а, – выпалил мальчик с огромной убежденностью.
– Это ты зря, – серьезно проговорил Юан. – Надо уметь. Пойдем отнесем его, Лейан, а то король, чего доброго, услышит и всех к смерти поприговаривает.
– Да нет, это он так, – вступился за Сигфрида Балиан. – Вот Роланд – это да-а-а…
Юан и Лейан ушли, прихватив с собой Торгнира. Кристиан, все это время стоявший перед Балианом, присел на несколько ступенек выше – сесть рядом ему не позволял высокий рост.
– Балиан, – сказал он после короткой паузы. – Если бы я… Если бы я остался в Градероне, ты бы был готов никогда не возвращаться в Этериол?
– Не говори глупостей, – проворчал Балиан. – Ты просто… Просто не понимаешь.
– Не понимаю?
– Не понимаешь! – Балиан яростно мотнул головой. – И не поймешь… Пока этот кретин не вышибет тебе мозги своим идиотским браслетом.
– Значит, только в этом дело? – не спешил верить Кристиан.
– Ну, не только, – нехотя признался Балиан. – Эти мысли… Которые возникают… Не то чтобы чужие, – почесал он переносицу.
– Ты не прав, – сказал Кристиан. – Я понимаю. Потому что сам чувствовал подобное. Правда, это был сон. Но без Солфорджа, я полагаю, не обошлось. Ведь понятно, что Таранос целился на Демиана, чтобы устроить переполох… Мне снилось, что я убил его… Демиана.
– Спятил?! – грянул Балиан. – Это совсем другое! Ты бы не смог!
– А ты бы не смог ударить себя мечом. По крайней мере, для того, чтобы прекратить свои страдания. Я в этом уверен. Но ведь когда Таранос воздействовал Солфорджем, тебе хотелось… В какой-то момент.
Балиан возмущенно смотрел на него. Потом отвернулся.
– Если бы я не понимал, – сказал Кристиан, – то не пришел бы сюда за тобой. А приполз, умоляя простить.
– Дурак, – было ему ответом.
Но по его голосу Кристиан понял, что Балиан все осознал. Хотя он и раньше понимал, что после пробуждения от десятилетнего сна тяжело было не только ему. Вот только мог ли он это признать? Балиан поддался секундному порыву под действием Солфорджа, но жалеть не о чем. Что бы он ни натворил, его всегда готовы понять и образумить, Балиан знал это.
– В конечном счете, – Кристиан встал и положил руку ему на голову, словно маленькому ребенку, – у тебя не было выбора. Если бы ты не ушел через Врата Рассвета, тебя бы или одолело проклятие, или ты бы погиб подо льдом.
– Мне кажется, – Балиан посмотрел на свои ладони, – я после этого… немного изменился.
– Глупости, – сказал Кристиан. – Ты такой же, как и прежде. Во всем. Кто изменился – так это мы… Но десять лет, наверное, не слишком большой срок… Посмотри на Сигфрида. Точь-в-точь такой, как раньше. Разве нет?
– Ага… – Балиан скривился, услышав хлопок двери и громкий топот – Сигфрид спускался вниз.
После этого короткого разговора с Кристианом ему стало гораздо легче. Он понимал, что хотел сказать ему старший брат – несмотря на все потери, какими бы значимыми они для него ни были, ничто не мешает ему по-прежнему смеяться назло всем невзгодам и браться за меч не ради того, чтобы забыться, а потому, что это доставляет ему удовольствие. Не сдаваться гнету тягостных дум или совсем не допускать их существования – совсем как раньше… Когда они втроем путешествовали по этому миру, не зная поражений. Ведь у них было все, что им нужно – они были друг у друга.
И благодаря Кристиану ничего не изменилось.
После того, как Сату Рейта пришла в Эндерглид, прошло совсем немного времени, а Рэвенлир уже заметил, как изменился Демиан – мальчик стал куда оживленнее, чем прежде, да и ел лучше: Рилану уже не приходилось тайком (как он думал – не так давно обман раскрылся) съедать половину его и без того небольших порций. Рэвенлир наблюдал за ним гораздо чаще, чем раньше, будто надеялся, что Демиан каким-нибудь образом вселит в него доверие к его матери. Но пока этого не случилось. Рэвенлир, в сотый раз обговорив все с Тристаном, все же обратился к Рейте за помощью, однако его беспокойство нарастало. Он не мог смотреть без содрогания, как Архаил пьет какие-то подозрительные настои, и готов был позавидовать Лои, которая переживала исключительно из-за болезни сына. Когда Рэвенлир осторожно намекнул ей, что верить градеронке – дело последнее, что она может намеренно навредить Архаилу, это не произвело на Лои ровным счетом никакого впечатления.
– Ни за что не поверю, что женщина может убивать просто потому, что ей это нравится, – сказала Лои. – У нее нет ни одной причины вредить ребенку. Мы должны быть благодарны, что она согласилась помочь.
– Но она из Градерона…
– Нет. В первую очередь она такая же мать, как и я, во вторую – целитель, и только в третью – градеронка, – твердо проговорила Лои и закончила разговор, посмотрев на Рэвенлира таким взглядом, что у него сразу пропала охота еще хоть раз поднимать эту тему.
Лои, конечно, была права. Кроме того, окончательное решение принимал Рэвенлир, и теперь уже тем более глупо в чем-то сомневаться, особенно перед женой, которая, ожидая родов, и без того находилась не в самом лучшем состоянии.
Но сейчас, глядя на Демиана, который, сидя на диване, пытался читать книгу – занятие непростое, потому что скучающий Рилан, все еще не способный носиться по городу из-за поврежденной ноги, настойчиво его отвлекал, – Рэвенлир продолжал терзаться. Правда, связать Демиана с Рейтой было не так уж легко, мальчик напоминал мать разве что выражением лица, да и то нечасто. Вот он через силу улыбнулся дергающему его Рилану – стало заметно хоть какое-то сходство.
– Я хочу еще немного почитать… – проговорил Демиан с заметным усилием.
– Не хочешь! – возмутился Рилан. – В прошлый раз ты сразу бросил, как я подошел! Ну, давай, мне скучно! Зачем тебе вообще читать эти дурацкие книжки? Ты и так все знаешь!
– Совсем не все… – пробормотал Демиан, не отрывая взгляда от книги. Впрочем, зрачки его не двигались – он только смотрел в нее, но не читал.
Это не укрылось от внимания Рэвенлира, и он, оставив свои невеселые мысли об Архаиле и Рейте, переключился на Демиана. Обычно мальчик очень оживленно реагировал на предложения Рилана заняться чем-нибудь вместе. Рэвенлир присмотрелся внимательнее. Демиан был бледен, лоб покрылся испариной.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил Рэвенлир.
– Ничего подобного! Я что, на больного похож? – возмутился Рилан, и, стремясь доказать, что он полностью здоров, спрыгнул с дивана и тут же скривился от боли.
– Сядь немедленно, – велел Рэвенлир. – Иначе останешься хромым на всю жизнь. Демиан, тебе плохо?
Демиан вскинул на него испуганные и очень несчастные глаза. После возвращения матери он чувствовал себя хорошо, сердце радостно билось по любому поводу, и, казалось, любая неприятность отступит перед этим счастливым боем. Но сегодня у него снова смертельно разболелась голова, он опять проснулся в слезах. Демиан знал, что должен рассказать об этом взрослым – ведь он пообещал. Но как же это было сложно! Если он скажет все, как есть, его немедленно отведут к матери. А сегодня он должен оставаться здесь, потому что его мать будет заниматься Архаилом. Демиану не хотелось мешать чужим планам, особенно таким важным – брат Рилана, как никто, нуждался в помощи. Демиан все еще видел его перед сном, лежащего на полу, отчаянно кашляющего, и тревожно вслушивался в ночную тишину. Он тогда здорово перепугался, и хотя теперь Архаил, совершенно спокойный, ходил по дому, читал книги и занимался у Тристана, страх не оставлял Демиана. Вдруг он снова станет свидетелем приступа и ничем не сможет помочь?
В общем, мешать лечению Архаила было ни в коем случае нельзя, оно и так давалось с трудом. Демиан чувствовал, что Рэвенлир с неохотой позволяет сыну приходить к его матери.